Дамы мелкими глотками употребляли шампанское. Прозвенел звонок — и все стали проходить обратно в зал. Серёге захотелось потеряться. После коньяка в зрительном зале стало теплее, а в кресле мягче и уютней. Он с интересом смотрел на сцену, но решительно не понимал происходящего.
В какой-то момент Серёга понял, что вот-вот уснёт, и начал больно щипать себя за мочку уха, а позже и вовсе бить по щекам. Сон обволакивал тело, расслаблял мышцы, гладил по спине и шее. Смотря на сцену, Серёга видел и не видел одновременно. Он очень хотел заснуть, но не мог. В подсознании крутились мысли о том, что все эти люди на сцене и в оркестровой яме, все они стараются и работают для зрителей. И если у зрителя есть хоть какие-то остатки совести, то он должен стойко и мужественно терпеть всё происходящее.
И вот на сцене появился какой-то мужчина. Правой рукой он поднимал над головой меч, а левой держал между ног пластмассовую голову коня на палке. Сон как рукой сняло.
— Это что такое? Это и есть конь?
Серёжа посмотрел на жену: она спала. Он повернулся назад и начал искать взглядом остальных, но увидел лишь огромное количество спящих людей.
Мужчина на сцене окончил арию и удалился вместе с конём и мечом.
В очереди в гардероб у всех были помятые и заспанные лица.
— А что там, конь был в итоге или нет? — спрашивал Миша, потягиваясь и похрустывая плечевыми суставами.
— Видели бы вы этого коня! — обиженно отвечал Сергей.
Домой решили поехать на такси.
— Что там в опере нынче дают? — спросил таксист.
— Коня! — бросил Серёга, усаживаясь на заднее сидение.
— В буфете?
— Видимо, да.
Светка молчала.
— Я бы тоже в оперу ходил, если бы время было и деньги. А сейчас ни того ни другого. Машина разваливается, бензин дорожает. На сервис недавно заехал — такой список написали, на три листа! Хули ты плетёшься, ты посмотри на него, а! — водитель начал мигать дальним светом машине, которая ехала впереди.
— Езжай нормально, мы не торопимся, — попробовал успокоить таксиста Серёга.
— Да вы, понятное дело, что не торопитесь, а мне заказов надо побольше до ночи сделать. Ночью работы уже нет.
Вместе с центром города под колёсами закончилась хорошая дорога, и ходовая часть машины начала греметь, улавливая любые неровности проезжей части.
— Езжай тише, у тебя левая шаровая вот-вот отвалится! — попросил Серёга.
— Это ты спинным мозгом чуешь?
— И стойки вытекли сто лет назад уже. Езжай аккуратнее, а то у нас вечер и так не очень сложился.
— Из-за таких, как ты, я никогда денег не заработаю.
— Видеорегистраторы изобрели из-за таких, как ты! — съязвил Серёга. — Во дворы не заезжай, там сейчас всё в машинах и развернуться негде.
На небе горели звёзды и светила луна. Машины во дворе мигали светодиодами сигнализаций. На детской площадке кто-то выгуливал собаку.
— Я всё проспала! — сказала Светка.
— Ничего страшного.
— А что, кстати, с конём? Я помню, что ты что-то хотел сказать, но я вырубилась.
— Да ничего. Появился конь минут на десять и ускакал на своих двоих.
— Тебе понравилось?
— Ну, так. Интересно, конечно, но второй раз я бы не пошёл.
— Наверное, опера — не наш жанр.
Всю ночь Серёге снилось, что он стоит на сцене оперного театра и показывает какие-то фокусы, но в зале никто не смеётся. И чем больше Серёга старался, тем больше людей в зале начинали дремать.
— Как спектакль? — спросил Серёгу Егор на следующий день.
— Да ничего, красивый!
Серёга убирался на посту. Егор менял масло в каком-то старом «ниссане». Рядом стоял хозяин машины и наблюдал за процессом.
— Понравилось? — продолжал расспрашивать Егор.
— Да не знаю. По-моему, опера — это не мой жанр.
— А с конём что?
— А с конём ничего! — засмеялся Серёга. — Видимо, его на мясо пустили. Не было коня. Только муляж.
— Муляж коня?
— Ну да. Была у тебя в детстве палка с головой лошади? Вот и там так же. Наебали, короче. Со Светкой вечно такая херня. Я уже привык. Опера — это ещё не самое страшное.
В разговор вмешался хозяин «ниссана»:
— Извините, вы о чём говорите сейчас?
— О высоком искусстве! — ответил Егор, закручивая маслосливную пробку.
— Если вы про наш оперный театр, то коня зовут Захар. Но он уже неделю или дольше болен. Ему что-то там вырезали, я не разбираюсь. Он сейчас восстанавливается после операции и не может участвовать в постановках. В конце концов, ему уже много лет…
— А вы откуда знаете? — спросил Серёга.
— А я работаю в театре. Правда, не в оперном, в драматическом. Но мы все друг с другом общаемся и примерно в курсе того, где и что происходит.
Егор заливал новое масло и с интересом слушал беседу. Мужчина продолжал:
— А вы, как я понял, с дамой в оперу ходили?
— Это она со мной ходила!
— И такое бывает! — улыбнулся мужчина. — Пригласите вашу даму на спектакль про любовь. В нашем ТЮЗе как раз идёт именно такой. Называется «Любовь людей». Я уверен, что вам и вашей любимой женщине понравится эта постановка. Очень хорошая работа молодого режиссёра и бесконечно талантливых артистов.
Егор закрыл капот и положил заказ-наряд на приборную панель:
— Можете проходить в приёмку. Всё готово.
— Обязательно приходите. «Любовь людей», не забудьте! — попрощался мужчина, покидая цех.
Билеты в ТЮЗ стоили втрое дешевле билетов в оперу. Дата показа спектакля выпала на общий выходной. Серёга и Света более основательно подготовились к выходу в люди и хорошенько выспались.
В маленьком зале были заняты все места, включая табуреточки в проходах.
Герои спектакля показались Серёге в доску своими: и участковый, и скормленный свиньям супруг-дебошир, и продавщица в сельпо. Серёга был не зрителем, а участником. Он не смотрел со стороны, а проживал с героями все перипетии. «Чёрт возьми, да как же так? Это же жизнь! Это же всё про нас, про наше время, про нашу сраную судьбу и житьё!» — думал Серёга, и его сердце хотело выпрыгнуть наружу через горло.
Когда актёры вышли кланяться, Сергей аплодировал стоя и едва не рыдал. Было здорово и одновременно жалко, что всё это сценическое действо кончилось, а он стоит сейчас в этом зале, и нужно идти в гардероб, а потом ехать домой. И потом, утром, нужно будет просыпаться и идти на работу, которая уже порядком осточертела.
Света права. Что мы видим в жизни, кроме работы и кредитов? Проживём, сдохнем — и ничего от нас не останется. И в старости, если доживём, даже вспомнить будет нечего. Третий десяток идёт, а мы в этом театре впервые. А сколько ещё всего вокруг, где мы никогда не были? Жизнь — это же не только работа, чёрт возьми! Это ещё и культура, познание окружающего мира! Сколько всего интересного существует на белом свете!
— Какой здоровский спектакль! — сказала Света. — У меня внутри прямо всё перевернулось. Давай, может, чаще вот так ходить?
Серёга остановился и крепко обнял любимую супругу:
— Давай!
4.
yaplakal.com