Чеченские отрывки (продолжение)

ЧЕЧЕНСКИЕ ОТРЫВКИ (Часть 8)

Воспоминания младшего сержанта 276 МСП Александра Пахалуева


Не могу сказать, что у меня обширные познания в веществах. В школе, когда все втихушку курили какой-то «план», я-некурящий — очень смутно представлял себе, что это. И зачем. В ту пору я даже вино не пил. Но армия расширяет горизонты и прочищает мозги. Жизнь одна, она короткая и почти всё в ней хрень. Ты можешь сдохнуть в любой момент. Так пусть это будет весело.

Перед началом боев, нам выдавали по две ампулы промедола. Промедол — это местное обезболивающее, чтобы раненный солдатик не окочурился от болевого шока до того как его подберут духи, или, если повезет, свои. Но к концу зимы, промедола почти ни у кого не осталось. Кто-то поменял на тушенку, а у кого-то просто спёрли. К 95-му году на игле сидела почти треть молодежи. Конечно, это всё проникало и в армию. Один из любителей «хмурого» служил связистом. А в свободное время «варил химку». Несмотря на пристрастие, парень он был умный, любил пофилософствовать и и неплохо разбирался в химии. Когда в начале мая отцвели первые маки, Нарк (его все звали только так) вышел на охоту, нарезал коробочки и принялся вываривать какую-то дичайшую смесь. Вонь из связной палатки стояла адская, понятия не имею, зачем в данном производстве используется бензин, и какие от этой гадости приходы, но Нарку видимо хватало. Свой страшный железный шприц он ласково называл "машинкой" и после каждого укола убирал в специальный чехол.

Когда нас в очередной раз перебрасывали с одной высоты над Гудермесом — на другую, колонна остановилась возле поля. Заросшего зелёной высокой травой с пятью листиками. Конопля! Таких детских улыбок я давно не видел на лицах парней. Половина роты высыпалась из БМП-шек и с радостным гвалтом, принялась набирать траву кто-куда. В основном, в мешки от бронежилетов. Наш суровый ротный матерился на это безобразие, но не запрещал сбор «гербариев». Потому как понимал ситуацию. Батальон стоял на блок-постах, в перерывах между дежурствами и приготовлением еды, заняться нам было абсолютно нечем. Не было ни книг, ни радио. Тут хоть какая-то отдушина...

Вечером опытные сержанты наварили «молоканку». Я попробовал полкружки, ничего не понял и ушел спать. Остальные колобродили и ржали как кони. Олег «Душман» задумчиво взял автомат, большой самодельный нож и сказав: «я пошел за чеченскими ушами», отправился в сторону Гудермеса. Ночью. Почему-то его никто не остановил... Где он бродил 2 дня, никто не знает. Вернулся помятый, грязный, без автомата и без ушей. Хорошо, хоть свои на месте.

К лету из конопли научились делать вполне съедобные салатики, которыми не брезговали даже старые прапорщики. Марихуана помогала курящим протянуть пару недель без курева, когда были перебои с поставками. Конечно, это не водка и не брага, эффект другой, более расслабляющий. Однако, есть и полезное для боеготовности свойство. Часто после укурки, пробивает на «шугань». Становится дико страшно, тут уж ни о каком сне речи нет. Над «зеленкой» восходит красная луна, из ближайшей деревни доносится заунывное пение муэдзина, в кустах кто-то шуршит, а время становится тягучим как мазут. Ты сперва таращишься во тьму, прислушиваясь к каждому шороху, а потом, когда приходит сменщик, сидишь в окопе вместе с ним до утра. Потому что идти спать тоже страшно. Впрочем, анаша довольно быстро отпускает.

Однако, далеко не каждый куст конопли содержит нужное количество каннабиоидов. Наиболее ценной считалась «горянка». Её курили и жевали сухие листья. Сушили на поляне за дежурным постом, там же из травы гордо вздымались резиновые перчатки на бутылях с брагой. Каждое утро, ответственный за «радость» пожимал раздутые резиновые руки и переворачивал гербарии на газетах.

К июню, после залповых ударов «Града», когда горели горы и красиво искрились небеса, началось временное перемирие. Нашу роту перебросили в окрестности Чечен-Аула.

До нас на этом месте стояли десантники. Видимо, у них с обеспечением было получше, потому что в окопах осталось много боеприпасов, десантные бронежилеты, кому-то даже повезло найти камуфляжную форму, сушащуюся на ветках терновника.

Но больше всего радовались курильщики. Окопы десантников были обильно засыпаны окурками. К тому времени, шла уже третья неделя как в батальоне закончились сигареты. И вот эти никотиновые наркоматы ползая по окопам, собирали заплеванные, втоптанные в землю хабарики, вытряхивали табак, крутили самокрутки и вдохновенно дымили. Не гнушались собирать окурки даже в отхожих местах. С тех пор, я точно понял, что сигареты - дерьмо. Дающее только зависимость хуже анаши. И что я совершенно точно никогда не начну курить.

ЧЕЧЕНСКИЕ ОТРЫВКИ (Часть 9)

Воспоминания младшего сержанта 276 МСП Александра Пахалуева

«Будни лесного блокпоста»


Всё-таки контрактники не только пили, спали и рассказывали свои жизненные истории. Например, Толик, мужик неопределённого возраста, с вечно красным лицом, научил меня готовить супы, каши и прочую нехитрую походную еду. Он же подсадил половину роты на самосборные травяные чаи. В горах ведь не только конопля растет. Тут тебе и дикая мята и шалфей, и лаврушка для супа.

Готовили мы на походной печке, похожей на ржавый цилиндр. Спички кончились ещё зимой, а каждый раз бегать до Бэхи и чиркать клеммами аккумулятора — не очень хотелось. Да и механник-водитель на это сильно ругался. Ещё был вариант сбегать за углями к соседям. Но в их землянке жил наш капитан, а как говорится: «не хочешь мозолить руки — не мозоль глаза командиру». Поэтому, я пользовался более простым и креативным способом. С помощью солнца, сломанной линзы и пороха, разжигал печку буквально за пару минут. Все мы в детстве выжигали, вот и тут, разобрал патрон, вытряс порох, и сфокусировав лупой солнечный луч, ждешь, когда пыхнет. Потом подкладываешь лапшеобразный артиллерийский порох и щепу. Через две минуты печка гудит как реактивный самолет. Правда, в случае облачности, такой вариант не работал.

Свой 19-й день рождения я встретил в окопе. Утреннее дежурство. Читаю свежие газеты и непонятно-откуда взявшийся в окопе Коран с русским переводом. Тишина. Вдруг резко оборачиваюсь, в трех метрах от меня сидит здоровенный заяц. Поздравить чтоль пришел... Пока я тянулся к ручному пулемету, ушастый в несколько прыжков перемахнул поляну и скрылся в «зеленке».

Зайцев вокруг было много, иногда они подрывались на растяжках, либо подстреливались дежурными и тогда наступал праздник живота. Пару дней взвод питался наваристым супом из зайчатины и довольно вкусными шашлыками.

Кроме зайцев, в окоп регулярно заползали змеи. Как правило, это были небольшие кавказские гадюки. Наступить мимоходом на пригревшуюся рептилию было довольно просто, поэтому в целях профилактики, я, как самый разбирающийся в фауне, брал лопату и рубил гадюкам головы. Если же это был уж, то просто хватал его за хвост и забрасывал подальше в кусты. Ибо нефиг тут ползать. Контрактники делали из гадюк жутко-полезный для мужского здоровья суп, а шкурки пускали на галстуки и ремни. Форменная одежда с пришитыми для украшения патронами, самодельными шевронами и чешуйчатым галстуком выглядела диковато.

Если с зайцами и змеями было всё понятно, то ночные шорохи и возня в кустах, пугали нас намного больше. К тому же, кто-то повадился воровать сухари из кухонной землянки. По началу, думали, что в роте кто-то «крысит». Но оказалось, что кухонный вор и виновник ночных шорохов — это маленький зверёк с пушистым хвостом, похожий одновременно на хомяка, белку и тушканчика. В одну из ночей, грызун залез в кухонный ящик из под снарядов, а обратно вылезти не смог. По внешнему виду и большим грустным глазам, я понял, что это скорей всего лесная соня. Сони ведут ночной образ жизни, любят орехи, виноград и всё, что плохо лежит. Убивать воришку было жалко, поэтому на утреннем консилиуме мы решили приручить зверя. Но соня приручаться не желал и сбежал при первом удобном случае. Зато теперь причина шорохов в кустах не пугала, а для «ночного хомяка» на видном месте оставлялись сухарики и галеты. Чтобы не лазил по ящикам.

Впрочем, в одну из ночей, когда я сидел на дежурстве в своём окопе, вместо сони сзади подкрался начальник караула. Мои уверения в том, что сзади находятся только наши землянки, поэтому душманы вряд ли оттуда нападут, на него не подействовали. Про соню я даже заикаться не стал. В качестве наказания меня отправили углублять очередную «турму». Мои предшественники уже вырыли яму глубиной метра четыре. Днем в ней было прохладно и тихо. Я спокойно отдыхал на старом бушлате, дочитывал Коран и разрисовывал блокноты сослуживцев. Благо, карандашей и фломастеров насобирал зимой в Грозном на полгода усиленных художеств. Рядом с ямой находилась палатка связистов. С музыкой в то время было не очень, кассеты с чеченскими песнями нам уже изрядно приелись, поэтому полковые связисты на отдельной волне устроили музыкальную радиопередачу, подключив к рации магнитофон. Между хитами «Сектора Газа» и какой-то плаксивой «Петлюры», вклинивались чеченские голоса. Видимо, боевикам тоже нечем было заняться в своих горах. Поэтому, джигиты лезли в наш музыкальный эфир и делились всего одной своей сексуальной фантазией. Звучала она как обычно: «эй, русский, я твой мама ибаль!» Наш связист, Алик (тоже не совсем русский) страшно возмущался и начинал (как он думал) троллить радиомоджахеда встречными заявлениями, про его сестру и бабушку. Данные диалоги с чеченским и башкирским акцентом забавляли всю роту, Алику давали советы и подкидывали новые идеи. Джигит кипятился, угрожая всех нас найти и «зарЭзать», затем кричал что-то про Аллаха и отключался. И снова из динамиков звучал Юра Хой.

ЧЕЧЕНСКИЕ ОТРЫВКИ (Часть 10)

Воспоминания младшего сержанта 276 МСП Александра Пахалуева

«Ханкала»

В один прекрасный день мне поступило распоряжение «убыть в Ханкалу для охраны чего-то там». Ладно, беру мелкий АКСУ, остатки сухарей и вместе с двумя дембелями лезу в кузов «Шишарика» (ГАЗ 66). Дембеля ехали до аэродрома, оттуда на родину, а я ехал непонятно куда, непонятно зачем. По дороге забрали ещё одного бойца ярко-рыжего окраса». Через пару часов нас выкинули в каком-то пыльном месте, заставленным брезентовыми шатрами и разобранной военной техникой. Грохочут танки, бегают незнакомые солдаты, в соседнем боксе краном снимают пушку с БМП-1. Цивилизация! Никакой бомбежки и даже есть нормальная столовка! Нам приказано охранять 3 ремонтируемых БМП нашего батальона. И заодно технический «Шишарик».
От кого охранять - непонятно, бэхи с выгруженными двигателями на капитальном ремонте. Ханкала — это глубокий тыл. С нами дежурят ещё два таких же балбеса.
Целыми днями загораем на крыше ГАЗика и читаем коллекцию книг про «Анжелику». Соседи-контрактники рассказали, что круто стирать одежду в бензине. Оказалось, действительно! Замочили на пару часов свои афганки, все масляные пятна от солидола и непонятная грязь - растворились. Через три часа сушки, форма абсолютно чистая и даже ничем не воняет. Но бензин, конечно нужен без масляных добавок. Эти же контрактники нашли где-то мелкие шарики от подшипника и решили загонать их себе под кожу полового члена. Через надрезы. Подбадривая друг-друга, мол «на гражданке все бабы будут наши!». (Кстати, через день одного из них увезли в медсанчасть с нагноением, грозила ампутация). Дебилы...
От нечего делать вечером шмаляем в воздух сигнальной ракетой, неведомого типа, найденной в недрах «Шишарика». Тут же прибегают два прапорщика и орут перебивая друг друга:
- вы что, казлы творите, такая ракета человеку живот разворотила!
- мне живот разворотило!
- вы чо, ахренели!
- ну-ка быстро оделись и пошли с нами! (видимо на очередную кичу)
- когда мне живот разворотило...

Второй прапор почему-то увлекся детальным описанием того, как и чем ему «разворотило» живот. И уже забыл, зачем пришел.
Мой рыжий друг вдруг заявляет, что у нас своё важное задание и мы никуда не можем уходить. Не имеем права! И захлопывает дверцу перед носами этих двух залетных командиров. В старом, чуть живом магнитофоне тихонько похрипывая, поёт Цой
«И я вернусь домой, со щитом, а может быть на щите, в серебре, а может быть в нищете, но как можно скорей...».

Когда дежурный отпуск в Ханкале закончился, выяснилось, что наш батальон опять перебросили, теперь куда-то вглубь Чечни. По приезду узнаю, что контрактники, которым неожиданно дали звания прапорщиков, изъяли у меня подствольный гранатомет. И теперь ходят как важные гуси с распоряжениями. В одной из дверей нашей Бэхи (дверь - по совместительству топливный бак) без палева на винном заводе залили коньяк. Теперь, пьянки каждый день, но после коньяка у всех изжога и запах солярки изо рта. Зато в горах красивые закаты и уже поспевает алыча. Мне коньяк не понравился...

*вспомнил, что на Ханкалу по развед-данным должны были напасть орды душманов. Поэтому, нас и отправили на "усиление". Однако, войнушки не случилось. Жахнули в другом районе.

ЧЕЧЕНСКИЕ ОТРЫВКИ (Часть 11, заключительная)

Воспоминания младшего сержанта 276 МСП Александра Пахалуева

«Поле чудес»

И снова рассказ мой не содержит ярких батальных сцен. Жизнь на блокпостах — довольно скучная. И это, наверное даже хорошо.

Возможно, поэтому, я решил тогда написать домой развеселое письмо о том, как доблестно мы сражаемся с моджахедами. Что-то там было про простреленные колёса (на БМП!) и заваренный электросваркой (!!!) чеченами люк. И про то, что мы дерёмся с джигитами врукопашную, на саблях. Все эти психоделические вирши я как следует подпалил над костром и повалял по земле. И отправил без всякой задней мысли. Даром, что родители в это время обивали пороги военкомата, а отец даже хотел ехать в Чечню, «вытаскивать меня». Сейчас понимаю, что в каком-то туманном угаре придумал такую шутку, но тогда мне казалось это развлечением. Конечно же, я выслал 2 письма, во втором было опровержение. Но как обычно, на почте второе письмо почему-то задержалось на пару дней. Не буду описывать реакцию, но думаю, что седых волос родителям это добавило. Дошли даже до военкома, военком юмор оценил и долго ржал над моим первым литературным трудом.

А меж тем, нашу роту опять перебросили, теперь куда-то в окрестности города ШалИ. И окопались мы в чистом поле, под огромной шелковицей. Это дерево такое. В поле росла конопля, из зрелых подов шелковицы получалась неплохая брага. Чечены нас особо не доставали, только муэдзин в ближайшей деревне по вечерам кричал очень уж страшно. От страха, мы пуляли в сторону деревни из ракетниц и неведомых десантных сигналок. Стрелять из оружия было категорически запрещено, ибо перемирие. Мы не трогаем их, они не режут нас.

Прапорщики пытались в очередной раз выменять консервы на коньяк, но еле унесли ноги. И вспоминали о данном инциденте с неохотой.

Несмотря на то, что в июне на Кавказе средняя температура под 40, форму никто не отменял. Но так, как наш блок был на отшибе, то весь солдатский гардероб состоял из синих сатиновых трусов, облегченного бронежилета, каски и автомата. В шаговой доступности - сапоги и штаны. А то вдруг комбат. явится Он за несоблюдение форменной одежды мог покарать неделей сидения в яме. Впрочем, в наши пампасы он обычно не забирался. Один только раз батальон собрали на какое-то построение перед очередным тыловым генералом. Солдаты толпились как цыганский табор, с большим скрипом и матюками выполняя элементарные команды командиров. Генерал - поорал-поорал, обозвал нас баранами и укатил обратно в Москву. А мы — на свои посты. Кстати, в это же время, из батальона ушли на дембель последние «деды». Один, самый здоровенный - угрюмо матюгался, мол мать пишет в письмах и ревёт, что убили Влада Листьева, «вот приеду домой, покажу вам Поле чудес!»

А в нашем «поле чудес» вызрела на редкость ядреная трава. Может там посадки были сортовые, не знаю. Помню как сильно «размазало» опохмелившегося «варенкой» контрактника Валеру, сухонького мужика глубоко за сорок. А тут внезапная передислокация. Валера залез на БМП, вцепился в держальную ручку и впал в анабиоз. Нас тоже штырило, водила гнал по полю, перелетая через глубокие арыки, ржал и что-то кричал на татарском, остальные угорали над Валерой и пели песни. Чудом никто не свалился с брони. У Валеры из носа выпала козявка, тут нас почти порвало. Кто-то потерял рожок от автомата, у меня веткой сбило кепку, Валера почти выронил свой пулемёт. Но тут случилась остановка. По рации получаю сигнал «Окапываться». Вовремя.

Предыдущие рассказы тут.

Завтра в Шалях буду. Привет передавать?

Армия это дисциплина.

это не очень применимо в данном случае.

передавайте, от всех парней, кто остался на той войне.

вот откуда нариков столько в 90-е стало... печально. Сами себя убили, после того как на войне выжили.

очень интересные рассказы. Вам бы на других сайтах тоже публиковаться. Может отыскали бы тех прапоров и старых знакомых...

Хорошо, но мало. Кстати, отличная бы книга получилась, но там без описания боёв не обойтись.