231
Нет, в принципе денег на привольное житьё ему хватало. Мама заботилась. Просто почувствовать себя героем, человеком без принципов и предрассудков было его хобби. Отжав у подростков пару мобил, он с чувством глубокого удовлетворения шёл на точку, где в закладке его ждала очередная порция героина.
Не то чтобы он часто этим пользовался — нет. Наркоманом он себя не считал. Это был тоже своего рода протест. В двадцать лет обязательно должен быть протест. Иначе жизнь станет скучной, девушки пройдут мимо, а друзья отвернутся и перестанут уважать.
Иногда, правда, он попадался. Но связи отца вытаскивали его из этих мелких и ничего не значащих передряг. Зато ореол героя никогда не мерк над его головой, вызывая вздохи восхищения у подруг и чувство собственной неполноценности у друзей.
Героин в этот раз попался бодяжный, отчего он ушёл в глубокий передоз. Истратив весь налоксон (антидот героина), фельдшер плюнул, подключил парня к аппарату искусственного дыхания, поставил капельницу и живенько свёз в больницу, где больного тут же определили в реанимацию.
Через пару часов приехали родители. Связи отца и тут сделали своё дело. Без упоминания о наркотиках больной после реанимации был помещён в отдельную чистенькую палату, где начал проходить курс профилактического обследования. Ну или ещё чего-то там. Это не столь важно, когда речь идёт о спасении честного имени родного сына.
Через два дня он уже устал от больницы. Хотелось на волю. Хотелось драйва и кайфа. Телефон мама ему не оставила, как, впрочем, и денег. Она регулярно — каждые три-четыре часа — названивала в ординаторскую, требуя (и получая) отчёт о состоянии здоровья ненаглядного чада. Отец не звонил, но через врача передал сыну строгий наказ из больницы не уходить, пригрозив отлучением от всяческих благ.
Но когда его останавливали угрозы отца?
Утром четвёртого дня, дождавшись, когда медперсонал свалит на планёрку, он вежливо постучался в хлипкую дверь ординаторской и, не услышав ответа, вошёл и начал быстро шарить по всем столам, ящикам, карманам одежды и белых халатов, скидывая мало-мальски ценное в найденный тут же полиэтиленовый пакет с названием известного супермаркета.
Уже выходя из ординаторской, он лоб в лоб столкнулся с врачом. Врач- мужчина отреагировал первым.
— Ты что тут делаешь?
Попытка пройти напролом не удалась. Короткий удар в челюсть заставил воришку отлететь обратно в кабинет. Вскочив на ноги, он бросил пакет с добычей и схватил со стола кухонный ножик, которым в короткие минуты отдыха женщины-врачи нарезали овощи и хлеб к обеду. Второй удар кулака опять повалил воришку на пол. Поняв, что уйти не удастся, он выпустил нож из рук, влез на подоконник и спрыгнул из окна вниз.
Третий этаж всегда оставляет шанс жить дальше. Правда, качества жизни не гарантирует.
— Больной стабильный. Делать ничего не надо. В больнице уже всё сделали. Перевезёшь его из нашей больницы в институт нейрохирургии. Выписку возьмёшь у лечащего врача. Знаешь его — который боксом занимается. Он у них один такой красавчик, — диспетчер мечтательно вздохнула. — Мама там же. Поедет с вами.
***
"… направляется для специализированного лечения с диагнозом "перелом 1-го, 2-го, 3-го позвонков грудного отдела позвоночника с повреждением спинного мозга".
Фельдшер оторвал глаза от выписки и посмотрел на парализованного.
И почему-то не было жалости в его глазах.
© Дмитрий Беляков
Фельдшер скорой помощи
yaplakal.com