Генерал свободных людей.

Наше поколение помнит как в конце 70х и начала 80х годов в новостях и прессе очень часто мелькали новости о революции в Никарагуа,о боях между "сандинистами" и "контрас",об оказании помощи СССР этой стране.Но возможно не все знают что "сандинисты"взяли себе название по имени национального героя-Аугусто Сесара Сандино...

Я хотел бы рассказать об этом человеке...

Неcчастный адмирал! Америка твоя,
Юница чистая, с горячей кровью в жилах,
Заветный перл мечты, – сама уж не своя,
В бреду, в конвульсиях и встать уже не в силах.
Бесправья, мятежей, сражений, бедствий шквал,
Пути исхожены, надежды все изжиты,
О Христофор Колумб, несчастный адмирал,
Молись, молись за мир, тобой для нас открытый!

Рубен Дарио “Колумбу”

...

В Никарагуа[b], далекой республике Центральной Америки, все шло по давно заведенному порядку: американская «Юнайтед фрут компани» методично превращала в звонкие доллары, увесистые гроздья бананов. В 1926 году страна была в третий раз оккупирована империалистами — янки. Местная помещичье-феодальная олигархия вопреки воле народа примкнула к иностранным поработителям.

Но никарагуанцы не смирились. И в гуще народной родился народный вожак Аугусто Сесар Сандино, «генерал свободных людей[b]», который возглавил борьбу против вооруженных сил оккупантов — морской пехоты США.

Сандино сражался семь лет. Вооруженные до зубов 12 тысяч американских захватчиков не могли сломить сопротивление партизанской армии, едва насчитывавшей 2 тысячи человек. Но эта армия, в рядах которой плечом к плечу с никарагуанскими патриотами сражались смельчаки из всех стран Латинской Америки, была сильна правотой своего дела. И морская пехота США отступила...

Полностью этого человека звали Аугусто Сесар Сандино Кальдерон. Папа у него был, видимо с претензиями, раз назвал сына, как римского императора – Цезарем Августом. У папы – Грегорио Сандино, была небольшая кофейная плантация. Денег у семьи хватало, чтобы маленький Аугусто, посещал школу, но после школы приходилось подрабатывать на ферме.
Аугусто Сесар Сандино – хоть он позже и прославился как непобедимый генерал – никогда не был профессиональным военным. Не было у него военного образования, и даже среднее было неполным. Правда, он жадно, запоем читал – но это уже другое.

Внешность у Сандино была самая незавидная. Был он маленький, худенький, с некрасивым лицом метиса. Как у большинства крестьян Никарагуа, в жилах Сандино текла преимущественно индейская кровь. Аристократические роды Латинской Америки, любят подчеркивать свое расовое превосходство над простолюдинами – вот, мол, посмотрите на мое лицо - ничего индейского, чисто европейский профиль. Европейская внешность – это гарантия древности рода, гарантия того, что перед вами – не выскочка, не внезапно разбогатевший каким-то сомнительным способом нувориш.

Сандино, напротив, гордился своей внешностью и своим происхождением. “Я никарагуанец и горжусь тем, что в моих жилах течет кровь американских индейцев”, – писал он в 1927 году, в “Политическом манифесте”. В том же “Манифесте”, были еще более удивительные и смелые для тогдашней Никарагуа строки: “Я городской рабочий, ремесленник, но мои стремления общенациональны, мой идеал – обладать правом на свободу и правом требовать справедливости, даже если для завоевания этого потребуется пролить и свою, и чужую кровь. Олигархия, эти гуси из грязной лужи, скажут, что я плебей. И пусть. Я горжусь тем, что вышел из среды угнетенных, ведь именно они – душа и честь нашего народа”.

Впервые, о Сандино услышали, когда он организовал у себя дома, в городке Никиноомо (департамент Масая), торгово-потребительский кооператив. Это было время владычества “клана Чаморро”, крестьяне массами разорялись, и кооператив помог таким же малоземельным семьям Никиноомо, как семья Сандино, устоять на ногах. Но оказалось, что кооператив мешал перекупщикам – торговцам из Гранады, связанным с “кланом Чаморро”. К тому же, это был “дурной пример”. В Никиноомо прислали генерала Монкаду – и генерал разогнал кооператив. Так впервые встретились Монкада и Сандино.
Но Монкада, в те годы уже мечтал стать президентом. Он вербовал, где мог, сторонников, искал (покупал) союзников. Сандино, чье имя уже пользовалось популярностью во всем департаменте, обратил на себя внимание Монкады. Тот пригласил Сандино на вечеринку, где под песни и гитары, за столом, уставленным бутылками со знаменитым никарагуанским ликером “касуса”, предложил Сандино “забыть все плохое” и начать работать на него - Монкаду.

Сандино был мрачен. Тогда Монкада приволок откуда-то перепуганную тринадцатилетнюю девчонку и с пафосом возгласил:
- Эту красавицу, эту жемчужину, эту соперницу богинь я приготовил для себя. Но я хочу, чтобы мы стали друзьями навеки, чтобы ты проводил мою политику в департаменте Масая – и потому я с радостью отдаю ее тебе! Бери, она твоя!
Публика разразилась аплодисментами. Девчушка заревела.
Дальше произошла знаменитая сцена. Молодой Сандино, вытащил у генерала Монкады из-за пояса пистолет и сказал:
- Ну ты, старый развратник! Эта девочка – символ нашей страны, Никарагуа! И не ты, и никто другой над ней не надругается!
Сандино схватил девушку за руку, и держа генерала под прицелом, отвел к своей лошади. Затем выкинул пистолет (чтобы не обвинили в хищении армейского имущества) и ускакал с девушкой в ближайший женский монастырь. Генерал Монкада, был так потрясен, что даже не снарядил погоню.
Сандино подумал, что теперь ему надо держаться подальше от Монкады. Думал он правильно, однажды в баре наемный убийца попытался застрелить его. Сандино спасла случайность. После этого он поклялся не брать в рот ни капли спиртного.

Он отправился бродить по стране, поменял много профессий, а в 1923-м уехал в соседний Гондурас, Из Гондураса Сандино переехал в Гватемалу, где недолго проработал механиком в мастерских “Юнайтед фрут”. Затем перебрался в Мексику.
В мае 1926 года, услышав о восстании в Никарагуа, Сандино возвращается на родину. То, что он обнаруживает дома, его потрясает. Работу найти нигде никакую нельзя. Люди, в тропической стране, умирают от голода. Наконец Сандино завербовывается на золотые прииски Сан-Альбино принадлежащие американской фирме. У Сан-Альбино – зловещая слава: условия труда и жизни там адские, люди мрут как мухи.

Сандино, подговаривает рабочих поднять восстание. “Иначе мы все здесь сдохнем”, – повторяет он раз за разом рабочим. Это веский аргумент. Но нужно оружие. Одного из рабочих, Антонио Марина, посылают через границу, в Гондурас, с уже добытым золотом. Гондурасская пограничная стража известна продажностью, хотя никто еще не слышал, чтобы она продавала собственное оружие. Но вскоре Марина возвращается и привозит 15 винтовок и несколько сот патронов. Сандино, тем временем, обучил товарищей искусству изготовления ручных гранат из кожаных мешков и динамита, которым пользуются на прииске.
19 октября 1926 года, Сандино поднимает восстание. Рабочие взрывают прииск и уходят в горы. 2 ноября, отряд из 30 человек принимает первый бой с правительственными войсками. Солдат было 200. Партизаны отступают, но все остаются живы.

Сандино, основывает в горах департамента Новая Сеговия партизанскую базу и называет ее “Эль Чипоте” (на местном диалекте это значит “Сильный удар”). Сандино отправляется на каноэ с шестью помощниками в Пуэрто-Кабесас – к Сакасе, за оружием и инструкциями.
Но Сакаса отфутболивает Сандино к генералу Монкаде, своему “министру обороны”. Монкада, конечно не забыл, кто такой Сандино, и оружия не дал.

В апреле 1927 года, правительственные войска и “маринз” окружили отряд генерала Монкады. Тот обратился за помощью к Сандино. “Если вы срочно не поддержите армию, то именно вы будете нести ответственность за катастрофу”, – написал Монкада. Сандино со своими 800 всадниками, прорвал окружение и отбросил противника. Монкада на радостях произвел Сандино в генералы.

Но следующим шагом Монкады, было издание приказа, ограничивавшего численность отдельных войсковых групп 300 бойцами и запрещавшего переход из одной части в другую. У Сандино было 800 бойцов, и почти каждый день к нему приходили новые, в том числе из других повстанческий отрядов - Сандино становился легендой.
Однако все бойцы Сандино, отказались переходить под чье-либо еще командование. С этого момента они стали именовать себя “сандинистами”, подчеркивая тем самым, что они отличаются от других повстанцев-либералов.

Тогда Монкада отдал приказ отряду Сандино расквартироваться в городе Боако и ждать там прибытия штаба Монкады. Коварство замысла было в том, что Боако, вопреки тому, что сообщил сандинистам Монкада, вовсе не был занят повстанцами, а контролировался правительственными войсками. Монкада надеялся, что ничего не подозревавшие сандинисты попадут под огонь правительственных войск и будут уничтожены. Но Сандино в ловушку не попал, он закрепился у города, рассредоточил свои силы и действительно, стал ждать Монкаду.

А Монкада, как раз в это время, сговорился с американцами и капитулировал. Сандино, как мы помним, отказался сложить оружие. Монкада попытался его уговорить. Между Сандино и Монкадой произошел исторический разговор:
- Кто вас сделал генералом? – спросил Монкада.
- Назначили – вы. А сделали – мои товарищи по борьбе, сеньор. Так что я своим званием не обязан ни оккупантам, ни предателям!

В день капитуляции либералов, Сандино выпустил воззвание (“циркуляр”) ко всем местным, властям всех департаментов Никарагуа. Рассказав о предательстве Монкады за шаг до победы (“Либеральная армия, насчитывала 7 тысяч хорошо вооруженных бойцов, а правительственная – немногим более тысячи человек, думавших уже не о борьбе, а о дезертирстве”), Сандино завершил воззвание такими словами: “Я не сложу оружие, даже если это сделают все! Лучше я погибну с теми немногими, кто остался со мной. Лучше умереть в борьбе, чем жить в рабстве!!!”.
Сандинисты, подняли черно-красное знамя. Эти цвета значили: “Свободная родина или смерть!”. Через 30 лет, на Кубе, Фидель Кастро выберет точно такое же знамя.

Так началась эта беспримерная история – успешная война, небольшого отряда партизан против собственного правительства и 12-тысячного корпуса американской пехоты одновременно.

Сандино, начал свою войну в очень неблагоприятной ситуации. Его силы были распылены. С самим Сандино было 100 человек (и только 60 винтовок), еще 100 человек, с которыми он мог легко связаться, были сосредоточены в городе Эстели. Остальные сандинисты, оказались отсечены от него частями Монкады, Диаса и американской морской пехотой.

Поэтому сначала, ни новое правительство, ни американцы не восприняли Сандино всерьез. Они послали 400 “маринз” и 200 национальных гвардейцев, для того, чтобы принудить Сандино сдаться. Экспедицией руководил капитан морской пехоты США Хатфилд. Хатфилд, прибыл со своим отрядом в город Окоталь и направил оттуда Сандино ультиматум с требованием в 48 часов сложить оружие. Он предполагал, что Сандино попытается бежать из страны, и потому предупредил: в этом случае, за голову Сандино будет назначена награда и он никогда не сможет вернуться в Никарагуа.

Окоталь...наши дни

Это сообщение отредактировал HernanCortes - 2.04.2017 - 15:09

Сандино, однако, не собирался бежать. Со своими 100 бойцами и 60 винтовками, он решил штурмовать Окоталь. Утром 16 июля, отряд Сандино подошел к городу и атаковал его. Бой длился 15 часов. Сандино взял Окоталь.

Американцы в Манагуа были так взбешены поражением, что послали самолеты разбомбить Окотал. Американская авиация, атаковала город и устроила настоящую охоту за крестьянами на окрестных полях. 300 мирных жителей, в основном женщин и детей, было убито и еще 100 человек ранено. Уцелевшие мужчины Окоталя, вступили в отряд Сандино - мстить “гринго”.
Естественно, бомбардировка Окоталя не прибавила американцам популярности. Наоборот, все больше и больше людей приходило к Сандино - он был единственным, кто сражался с “гринго”.

В Латинской Америке, где обиды помнят долго, не забыли расправу над Окоталем до сих пор. И никогда не забывали Аргентинец Грегорио Сельсер, в книге “Маленькая сумасшедшая армия” написал: “Один из самых первых случаев применения военной авиации против мирных жителей
был в Никарагуа – за 8 лет до того, как Муссолини стал практиковаться в стрельбе с воздуха по беззащитным абиссинцам, и за 10 лет до того, как летчики гитлеровской эскадрильи “Кондор” превратили в развалины Гернику”.

Морская пехота США в Окотале

Это сообщение отредактировал HernanCortes - 2.04.2017 - 16:07

В этом здании добивали "гринго" и "нацгвардию"

ВВС США...

Бомбардировка Окоталя...

Сандино быстро понял, что успешно воевать по канонам “большой войны” он не сможет, американцы и сильнее, и лучше обучены правилам ведения позиционной войны. Сандино попробовал свои силы в позиционной войне, в бою у Лас-Флорес. Там сандинистам пришлось отступить, потеряв 60 человек. Это было самое крупное поражения Сандино за все 7 лет боев.
Тогда Сандино сознательно перешел к тактике крестьянской сельской войны, то есть к герилье (партизанской войне). Обнаружив, что Сандино не хочет воевать “по правилам”, американцы расстроились - тактике противопартизанских действий, они в те времена еще не были обучены. Они провозгласили (устами госсекретаря США Келлога) Сандино “бандитом”, а его отряд – “шайкой разбойников”. По требованию “гринго”, архиепископ Манагуа – Лосано и Ортега и епископ Гранады Рейес и Вальядарес, объявили с амвонов церквей, об отлучении от церкви Сандино, сандинистов и всех, кто к ним присоединится. Последствия были прямо противоположны тем, на которые рассчитывали янки - тысячи людей, прежде ничего не знавших о Сандино, узнали о его существовании.

Манагуа

Гранада

В сентябре 1927 года, Сандино объявил о создании Армии защитников национальной независимости Никарагуа, со своими знаменем, девизом, печатью, гимном, воинскими званиями и Уставом.
В этом Уставе, специально подчеркивалось, что целью Армии является изгнание гринго, восстановление полного суверенитета Никарагуа и избрание законного, независимого от США правительства. Командование Армией, осуществляет Главный штаб, все бойцы Армии – добровольцы и не получают никакого жалованья, им “запрещается наносить ущерб мирным крестьянам, но разрешается облагать принудительными налогами местных и иностранных капиталистов”. Командирам Армии защитников национальной независимости Никарагуа, строжайше запрещалось вступать в тайные переговоры с противником. Этот Устав подписало около 1 тысячи бойцов – так выросла армия Сандино.
Сандино разделил Армию на колонны численностью от 50 до нескольких сот бойцов. У каждой колонны было свое задание и свой оперативный район. Сандино разделил территорию, фактически контролируемую его армией, на 4 зоны, в каждой из которых были сформированы органы революционной власти. Все вместе контролируемые партизанами районы, назывались “Лас Сеговиас”, то есть “Сеговии”.
Власти были вынуждены, объявить на осадном положении зону деятельности партизан: департаменты Новая Сеговия, Эстели, Хинотега и Матагальпа, а также часть провинций Селайя и Кабо Грасиас а Дьос. Это было ни много ни мало, как четверть всей территории Никарагуа. К декабрю 1932 года, сандинисты контролировали уже свыше половины территории страны.

Сандино и его Армия, быстро превратились в живую легенду. Неоднократно распространявшиеся правительством и янки сообщения о гибели Сандино и разгроме его “банд”, каждый раз оказывались вымыслом. Однажды, такое сообщение о гибели Сандино было даже спровоцировано самим Сандино, в начале 1928 года, когда американцы развернули крупное наступление на партизанскую базу “Эль Чипоте”, окружили там штаб Сандино и принялись ежедневно бомбить базу, Сандино распространил слух о своей смерти и инсценировал собственные похороны. Американцы, приостановили наступление на суше и принялись безостановочно атаковать базу с воздуха. Они полагали, что сандинисты, деморализованные гибелью своего вождя и беспрерывными авианалетами, скоро сами сдадутся.
А Сандино, тем временем оставив на позициях чучела, и вывел своих людей через джунгли из “Эль Чипоте”. Когда “гринго” ворвались в “Эль Чипоте”, они обнаружили, что база пуста. Через несколько дней, им пришлось срочно эвакуироваться с базы – пришло сообщение, что Сандино захватил город Сан Рафаэль дель Норте. Но когда “маринз” ворвались в Сан Рафаэль, сандинистов там уже не было, они оставались в городе ровно столько времени, сколько было нужно для того, чтобы захватить и вывезти оружие из местного арсенала.

Флаг партизанов

Печать...

Вообще, Сандино постоянно ставил врагов в тупик. Американцы, например, хорошо знали, что в тропических джунглях ночью воевать невозможно – тьма кромешная, никакие опознавательные знаки не видны, а если стрелять на глазок, по вспышкам выстрелов – наверняка перебьешь кучу своих.
Однако Сандино, благополучно разгромил посреди ночи лагерь “маринз” на реке Коко, не оставив на месте боя ни одного убитого партизана. Американцам не пришло в голову, что Сандино приказал своим людям перед боем раздеться догола и выкупаться в реке. Света звезд и вспышек выстрелов, вполне хватило для того, чтобы голые блестящие партизаны уверенно различали друг друга в бою. Так, без потерь, небольшой отряд голых сандинистов, вооруженных одними мачете и пистолетами, полностью уничтожил втрое превосходящее их по численности подразделение морских пехотинцев, захватил ружья, патроны, пулеметы, гранаты и карту с планом антипартизанских операций.

примерно так ночью воевали "пендомаринз"

Вскоре в армию Сандино, стали приходить не только никарагуанцы, но и другие латиноамериканцы. Чем шире распространялась слава Сандино, тем больше находилось в Латинской Америке людей, которые приходили к мысли, что погибнуть в горах чужой страны, сражаясь с “гринго” за ее свободу, куда достойнее, чем прозябать у себя на родине. Многие из таких людей скоро выбились в командиры в армии Сандино.

Вообще, армия Сандино состояла, конечно, из людей неординарных. Ординарные, в такую самоубийственную затею лезть боялись. Армию Сандино называли иногда “армией детей”. У Сандино, было очень много бойцов-подростков. Взрослые и усталые крестьяне, сплошь и рядом хоть и сочувствовали Сандино, но воевать не стремились – семью надо кормить, да и вообще “плетью обуха не перешибешь”. А 12–14-летние мальчишки, семьями еще не обзавелись, да и насчет плети и обуха они не были так уверены.
Первым таким бойцом был индейский мальчуган всего лишь 9 лет от роду. Несколько недель по тропам, видным только индейцам, шел он сквозь джунгли в лагерь Сандино. Принес продукты партизанам и потребовал ружье и пули, “чтобы убивать бандитов”. Сандино называл его “чико-омбре” (мальчик-мужчина). Этот Чико-омбре участвовал в 36 боях, выучился у партизан грамоте, стал всеобщим любимцем.
Таких “чико-омбре” было много. Лучшим снайпером у сандинистов был 12-летний Хосе Кастильо. Сначала он был разведчиком, но в бою у Тельпанека был ранен в ногу и охромел. Тогда Хосе стал снайпером.
Подростки приходили даже из-за границы. Прославившийся храбростью “чико-омбре” Хуан Альберто Родригес пробрался к Сандино из Гондураса. Ему тогда было 12 лет. Сандино пытался отправить мальчишку домой, но ничего не вышло. Тот сам раздобыл себе оружие, убив морского пехотинца и доказал таким образом свое право быть партизаном.