Лиха беда начало, внутри было то же самое.
Я старался всё это обходить, и на меня косо посматривали местные.
Проходя по первой палубе, справа я заметил дверь в машинное отделение — что бы вы думали? — с надписью «Белым не входить, только для чёрных».
Где-то в глубине души таилась надежда, что это всё-таки морской юмор, но надежда быстро растаяла, когда я зашёл в грузовое отделение.
Там сидел абсолютно разнузданный человек, с которым я поздоровался. Он даже не соизволил обернуться и, допив кофе, швырнул стаканчик в угол.
Я вежливо поинтересовался, где старпом, и он, так же спиной ко мне, сказал, что это он и есть.
Хорошенькое начало, думаю. Ну, то что через слово был мат, меня уже не сильно удивляло, надо было работать.
Я представился, сел за стол, достал бумаги — и тут началось...
«Ты что, собрался танки у нас проверять?» (Танк — грузовая ёмкость.) Я сказал — конечно, пока я не приму танки, ничего не начнётся.
И тут его понесло: «Да кто ты такой, чтобы проверять мои танки? Да я уже 20 лет в море хожу, и какой-то пацан будет у меня принимать танки?!» Весь его спич был усыпан «факами» в мой адрес.
Я сказал, что не какой-то пацан, а инспектор компании «...» — между прочим, американской компании.
Он не унимался: «Да мы в Европу зерно привезли, хлеб для вас, чтоб вам было что жрать, а вы нам собираетесь залить какую-то поганую дизельку в наши танки?!»
Мне это начало надоедать, и я спросил: «Вы отказываетесь от приёмки танков? Я могу именно так и записать в бумагах?»
Тут он немного успокоился — мол, ладно, иди, смотри.
Ну, думаю, моё дело маленькое — проверить танки на чистоту и чтоб были сухие, а дальше гори всё синим пламенем.
Я вышел на палубу и попросил матроса открыть первый танк. Он даже ухом не повёл.
Тут-то моё терпение лопнуло, и я решил устроить показательную инспекцию. Я сам открыл люк, осмотрел дно танка — там по углам лежало зерно, а в районе клапана покоился сапог... и, как и везде — куча стаканчиков, бумажек, банок.
Даже ничего и не понадобилось придумывать.
Я вернулся к самодовольному старпому и сказал, что я танки не принимаю, вот вам копия документа за моей подписью, хорошего вам дня, — и ушёл.
Непринятие танков — это уже серьёзно, так как это задержка погрузки по вине судна.
А простой судна на причале стоит ни много ни мало 10 000 американских денег.
С бумагами я поднялся в наш оперативный отдел и в свойственной мне манере рассказал об увиденном и услышанном.
На кону стоял престиж компании с вековой историей, а оскорблять инспекторов в морской среде не принято, да и чревато это. Замдиректора сразу набрала номер головного офиса в Хьюстоне, и к моему удивлению, моим же текстом ему всё и передала.
На том конце висела пауза, наверное, с минуту. И затем — короткое и всем понятное «ОК» с соответствующей интонацией.
Через полтора часа на мой телефон (непонятно, где он его добыл) позвонил ну очень любезный капитан и пригласил меня на судно.
Я, как и положено в этих ситуациях, не торопился, попил кофейку, неспешно переоделся, взял чемодан с документами и поехал на судно.
Таких преобразований я, честно сказать, не ожидал.
Палуба, в принципе, могла быть и грязной — к моей работе и погрузке это не имело ни малейшего отношения — однако палуба чуть ли не блестела. Тут мне подумалось: это же как нужно было «нагнуть» капитана, чтобы даже палубу вычистили.
Старпом встретил меня в новом комбинезоне и со знаменитой голливудской улыбкой. Особого внимания я этому цирку не придал, свежи ещё были воспоминания двухчасовой давности.
Разложив бумаги, я спросил, готов ли старпом показать подготовленные к погрузке танки. Всё по стандартной процедуре.
Старший помощник после этих слов чуть в глубокий книксен не сел.
Да, конечно, пойдёмте, у нас всё готово, будьте любезны, я к вашим услугам — ну и так далее со всей театральной помпезностью.
Придраться, конечно, очень хотелось, и я мог найти изъяны, если бы очень этого захотел. Но, во-первых, мне было жалко матросов, которым пришлось бы по новой лезть в танки и вычищать всё под ноль, ну и во-вторых, повторная неприёмка танков сулила уже огромные штрафы компании судовладельца — и это был бы совсем другой порядок цифр.
Америка, конечно, страна свободная, цитадель мировой демократии, можно сказать, но малейшее нарушение правил и инструкций незамедлительно понесёт за собой наказание самым дорогим, что у них есть, то есть долларом.
В том, что старпом и капитан не получат зарплату за этот рейс, сомневаться не приходилось.
По окончании приёмки на палубу выбежал капитан и лично поинтересовался у меня, всё ли в порядке.
Я решил пощекотать ему нервы и сказал, что всё относительно, видал я танки и почище.
Капитану чуть не приплохело от этих слов. Я молча прошёл мимо двух главных людей на этом судне и направился в грузовое отделение подписывать бумаги и звонить береговым службам, чтобы те готовились к погрузке.
Должен признаться, что в моей практике мне предлагали деньги, но зачем это сделал этот капитан, мне было непонятно, ведь я мог сильно усугубить и без того напряжённую ситуацию.
Ничего не отвечая, я подписал бумаги и, выйдя на палубу, стал ждать начало погрузки, чтобы зафиксировать время.
Затем набрали первый фут, остановили погрузку, я отобрал пробу первого груза и поехал в лабораторию. В общем, все по стандартной схеме.
На этом, наверное, можно было бы и остановиться, так как груз был в порядке, скорость погрузки — в норме, и оставалось просто дождаться окончания и прийти с финальной инспекцией и подсчётом груза...
Если бы не одно «но».
К нам в компанию от руководства судовладельца пришло официальное извинение, в котором было указано, что капитан уволен и будет заменён прямо в Вентспилсском порту.
Судя по всему, замену выслали сразу после того, как я не принял танки, но капитан этого явно не знал.
A списание капитана говорило только об одном — это конец карьере.
С американской системой «вся жизнь в кредит» его оставалось только пожалеть — ведь дома могли быть дети, жена, родители, и вполне возможно, что они в скором времени остались без крыши над головой. Но это уже сантименты — в конце концов, он знал, на что шёл, устроив бардак у себя на судне.
Это был не первый случай со списанием капитана, но о втором я поведаю в другой раз.
P.S. Уж не знаю, сказка это или быль, но я слышал, что если американец отходил в море более двух лет, то к участию в голосовании на выборах он не допускается. Правда это или ложь, но задуматься заставляет — и о правах человека, и о расистской табличке на машинном отделении, да и вообще об их хвалёной демократии.
© Дмитрий Торчиков
yaplakal.com