И началась великая борьба за бессмертную душу шофера.
-- Эй вы, херувимы и серафимы! - сказал Остап, вызывая
врагов на диспут. -- Бога нет!
-- Нет, есть, -- возразил ксендз Алоизий Морошек, заслоняя
своим телом Козлевича.
-- Это просто хулиганство, -- забормотал ксендз
Кушаковский.
-- Нету, нету, -- продолжал великий комбинатор, - и
никогда не было. Это медицинский факт.
-- Я считаю этот разговор неуместным, -- сердито заявил
Кушаковский.
-- А машину забирать-это уместно? - закричал нетактичный
Балаганов. -- Адам! Они просто хотят забрать "Антилопу".
Услышав это, шофер поднял голову и вопросительно посмотрел
на ксендзов. Ксендзы заметались и, свистя шелковыми сутанами,
попробовали увести Козлевича назад. Но он уперся.
-- Как же все-таки будет с богом? -- настаивал великий
комбинатор.
Ксендзам пришлось начать дискуссию. Дети перестали прыгать
на одной ножке и подошли поближе.
-- Как же вы утверждаете, что бога нет, - начал Алоизий
Морошек задушевным голосом, -- когда все живое создано им!..
-- Знаю, знаю, -- сказал Остап, -- я сам старый католик и
латинист. Пуэр, соцер, веспер, генер, либер, мизер, аспер,
тенер.
Эти латинские исключения, зазубренные Остапом в третьем
классе частной гимназии Илиади и до сих пор бессмысленно
сидевшие в его голове, произвели на Козлевича магнетическое
действие. Душа его присоединилась к телу, и в результате этого
объединения шофер робко двинулся вперед.
-- Сын мой, - сказал Кушаковский, с ненавистью глядя на
Остапа, -- вы заблуждаетесь, сын мой. Чудеса господни
свидетельствуют...
-- Ксендз! Перестаньте трепаться! - строго сказал великий
комбинатор. -- Я сам творил чудеса. Не далее как четыре года
назад мне пришлось в одном городишке несколько дней пробыть
Иисусом Христом. И все было Б порядке. Я даже накормил пятью
хлебами несколько тысяч верующих. Накормить-то я их накормил,
но какая была давка!
Диспут продолжался в таком же странном роде.
Неубедительные, но веселые доводы Остапа влияли на Козлевича
самым живительным образом. На щеках шофера забрезжил румянец, и
усы его постепенно стали подниматься кверху.
-- Давай, давай! - неслись поощрительные возгласы из-за
спиралей и крестов решетки, где уже собралась немалая толпа
любопытных. -- Ты им про римского папу скажи, про крестовый
поход.
Остап сказал и про папу. Он заклеймил Александра Борджиа
за нехорошее поведение, вспомнил ни к селу ни к городу Серафима
Саровского и особенно налег на инквизицию, преследовавшую
Галилея. Он так увлекся, что обвинил в несчастьях великого
ученого непосредственно Кушаковского и Морошека. Это была
последняя капля. Услышав о страшной судьбе Галилея, Адам
Казимирович быстро положил молитвенник на ступеньку и упал в
широкие, как ворота, объятья Балаганова. Паниковский терся тут
же, поглаживая блудного сына по шероховатым щекам. В воздухе
висели счастливые поцелуи.
-- Пан Козлевич! - застонали ксендзы. - Доконд пан иде?
Опаментайсе, пан!
Но герои автопробега уже усаживались в машину.
-- Вот видите, -- крикнул Остап опечаленным ксендзам,
занимая командорское место, -- я же говорил вам, что бога нету.
Научный факт. Прощайте, ксендзы! До свидания, патеры!
Сопровождаемая одобрительными криками толпы, "Антилопа"
отъехала, и вскоре жестяные флаги и черепичные скаты костела
скрылись из глаз. На - радостях антилоповцы остановились у
пивной лавки.
-- Вот спасибо, братцы, -- говорил Козлевич, держа в руке
тяжелую кружку. -- Совсем было погиб. Охмурили меня ксендзы. В
особенности Кушаковский. Ох, и хитрый же, черт! Верите ли,
поститься заставлял! Иначе, говорит, на небо не попаду.
-- Небо! -- сказал Остап. -- Небо теперь в запустении. Не
та эпоха. Не тот отрезок времени. Ангелам теперь хочется на
землю. На земле хорошо, там коммунальные услуги, там есть
планетарий, можно посмотреть звезды в сопровождении
антирелигиозной лекции.
После восьмой кружки Козлевич потребовал девятую, высоко
поднял ее над головой и, пососав свой кондукторский ус,
восторженно спросил:
-- Нет бога?
-- Нет, - ответил Остап.
-- Значит, нету? Ну, будем здоровы.
Так он и пил после этого, произнося перед каждой новой
кружкой:
-- Есть бог? Нету? Ну, будем здоровы.
Паниковский пил наравне со всеми, но о боге не
высказывался. Он не хотел впутываться в это спорное дело. ©
yaplakal.com