Любопытные факты о классиках русской литературы.

Напомнило.

Лет так двадцать пять назад, в одной компании, по градусу, сцепились: юный физик из секретного института, и слегка потрепанный жизнью, интеллигент из соседней пятиэтажки.

От бессильной злобы валялись на пыльном полу, не прерывая объятий осыпали друг-друга не имея сил... Цугцванг.

Третий бегал вокруг и заботливо приговаривал: девчонки, не ссортесь.

Это сообщение отредактировал KeyНиК - 23.09.2018 - 22:54

Я не понял-а что люди ожидали?
Что все классики русской литературы,музыки и живописи были исключительно высокодуховными личностями,одухотворенно
смотрящими в даль горящим взглядом,поправляя развевающиеся от ветра длинные вьющиеся волосы?
Так ведь описывала их советская школа?Делая из них бездушные мраморные памятники.

А они,оказывается,были реальными живыми людьми.С кучей недостатков.
Пердящие,рыгающие,а многие и со своими "особенными" сексуальными предпочтениями.
И что тут такого?

Даёшь литературу на ЯПе!

Я вот Александра Введенского перечитываю в данный момент
Разбавим ребята,разбавим, собакеров,кошатников,сиськодрочеров, совков и прочих скачущих. Ну сколько можно?
Надо и литературе достойное место иметь.

Позеленил бы кто, друзья, пару плюсиков всего до заветного полтинника осталось

Что позеленить-то, тему или коммент?

А мне "Понедельник начинается в субботу" зазртелось перечитать, хоть и не Серебряный век, но, несомненно, классика жанра.

Надо же, и тут же минусанула. Ну и ладно, я не обидчивый.

а что тут зеленить? вижу кучу цитат, мало своего текста. смысл поста потрясти грязным бельем великих?

вы любитель нюхать чужие трусы и задумчиво жевать пользованные прокладки?
"Они же такие же люди как я и срут так же вонюче".

Давно сказано: "Когда бы в знали из какого сора растут стихи не ведая стыда..."

... и лучше не написать.

Это сообщение отредактировал Раздумьe - 24.09.2018 - 04:11

Автора нет нужды представлять:


Однажды Федор Михайлович Достоевский сидел у окна и курил. Докурил и выбросил окурок из окна. Под окном у него была керосиновая лавка. И окурок угодил как раз в бидон с керосином. Пламя, конечно, столбом. В одну ночь пол-Петербурга сгорело. Ну, посадили его, конечно. Отсидел, вышел, идет в первый же день по Петербургу, навстречу - Петрашевский. Ничего Петрашевский ему не сказал, только пожал руку и в глаза посмотрел. Со значением.

У Вяземского была квартира окнами на Тверской бульвар. Пушкин очень любил ходить к нему в гости. Придет - и сразу прыг на подоконник, свесится из окна и смотрит. Чай ему тоже туда, на окно, подавали. Иной раз там и заночует. Ему даже матрац купили специальный, только он его не признавал. "К чему, - говорит,- такие роскоши?". И спихнет матрац с подоконника. А потом всю ночь вертится, спать не дает.

Однажды Пушкин решил испугать Тургенева и спрятался на Тверском бульваре под лавкой. А Гоголь тоже решил в этот день испугать Тургенева, переоделся Пушкиным и спрятался под другой лавкой. Тут Тургенев идет. Как они оба выскочат!.. Тургенев от этого расстроился желудком и сразу уехал в Баден-Баден на воды. Лечиться.

Однажды Пушкин написал письмо Рабиндранату Тагору. "Дорогой далекий друг, - писал он, - я Вас не знаю, и Вы меня не знаете. Очень хотелось бы познакомиться. Всего хорошего. Саша". Когда письмо принесли, Тагор предавался самосозерцанию. Так погрузился, хоть режь его. Жена толкала, толкала, письмо подсовывала - не видит. Он, правда, по-русски читать не умел. Так и не познакомились.

Однажды Федору Михайловичу Достоевскому, царствие ему небесное, исполнилось 150 лет. Он очень обрадовался и устроил день рождения. Пришли к нему все писатели, только почему-то все наголо обритые. У одного Гоголя усы нарисованы. Ну, хорошо, выпили, закусили, поздравили новорожденного, царствие ему небесное, сели играть в вист. Сдал Лев Толстой - у каждого по пять тузов. Что за черт? Так не бывает. "Сдай-ка, брат Пушкин, лучше ты". "Я, - говорит, - пожалуйста, сдам". И сдал. У каждого по шесть тузов и по две пиковые дамы. Ну и дела... "Сдай-ка ты, брат Гоголь". Гоголь сдал... Ну, знаете... Даже и сказать нехорошо... Как-то получилось так... Нет, право, лучше не надо.

Снится однажды Герцену сон. Будто иммигрировал он в Лондон и живется ему там очень хорошо. Купил он, будто, собаку бульдожьей породы. И до того злющий пес - сил нет. Кого увидит, на того бросается. И уж если догонит, вцепится мертвой хваткой - все, можешь бежать заказывать панихиду. И вдруг, будто он уже не в Лондоне, а в Москве. Идет по Тверскому бульвару, чудище свое на поводке держит, а навстречу Лев Толстой. И надо же, тут на самом интересном месте пришли декабристы и разбудили.

Лев Толстой жил на площади Пушкина, а Герцен - у Никитских ворот. Обоим по литературным делам часто приходилось бывать на Тверском бульваре. И уж если встретятся - беда: погонится Лев Толстой и хоть раз, да врежет Герцену костылем по башке. А бывало и так, что впятером его оттаскивали, а Герцена из фонтана водой в чувство приводили. Вот почему Пушкин к Вяземскому-то в гости ходил, на окошке сидел. Так этот дом потом и назвался - дом Герцена.

Однажды Гоголь переоделся Пушкиным и пришел в гости к Майкову. Майков усадил его в кресло и угощает пустым чаем. "Поверите ли, - говорит, - Александр Сергеевич, куска сахару в доме нет. Давеча Гоголь приходил и все съел". Гоголь ему ничего не сказал.

Лев Толстой очень любил играть на балалайке (и, конечно, детей), но не умел. Бывало, пишет роман "Война и мир", а сам думает: "Тень-дер-день-тер-тер-день-день-день". Или: "Брам-пам-дам-дарарам-пам-пам".

Лев Толстой очень любил детей. Утром проснется, поймает кого-нибудь и гладит по головке, пока не позовут завтракать.

Гоголь читал драму Пушкина "Борис Годунов" и приговаривал: "Ай да Пушкин, действительно, сукин сын".

Федор Михайлович Достоевский страстно любил жизнь, царствие ему небесное. Она его, однако, не баловала, поэтому он часто грустил. Те же, кому жизнь улыбалась (например, Лев Толстой) не ценили это, постоянно отвлекаясь на другие предметы. Например, Лев Толстой очень любил детей. Они же его боялись. Они прятались от него под лавку и шушукались там: "Робя, вы этого бойтесь - еще как трахнет костылем!" Дети любили Пушкина. Они говорили: "Он веселый. Смешной такой". И гонялись за ним стайкой. Но Пушкину было не до детей. Он любил один дом на Тверском бульваре, одно окно в этом доме. Он мог часами сидеть на широком подоконнике, пить чай, смотреть на бульвар. Однажды, направляясь к этому дому, он поднял глаза и на своем окне увидел... себя. С бакенбардами, с перстнем на большом пальце. Он, конечно, понял, кто это. А вы поняли?

Лев Толстой очень любил детей. Бывало, приведет в кабинет штук шесть, всех оделяет. И надо же: вечно Герцену не везло - то вшивый достанется, то кусачий. А попробуй поморщиться - хватит костылем.

Лев Толстой очень любил детей, и все ему было мало. Приведут ему полную комнату, шагу ступить негде, а он все кричит: "Еще! Еще!"

Пушкин часто бывал у Вяземского, подолгу сидел на окне. Все видел и все знал. Он знал, что Лермонтов любит его жену. Поэтому он считал не вполне уместным передать ему лиру. Думал Тютчеву послать за границу - не пустили, сказали, не подлежит, имеет художественную ценность. А Некрасов ему как человек не нравился. Вздохнул и оставил лиру у себя.

Однажды во время обеда Софья Андреевна подала на стол блюдо пышных, горячих, ароматных котлеток. Лев Толстой как разозлится: "Я, - кричит, занимаюсь самоусовершенствованием. Я не кушаю больше рисовых котлеток". Пришлось эту пищу богов скормить людям.

Пушкин был не то что ленив, а склонен к мечтательному созерцанию. Тургенев же, хлопотун ужасный, вечно одержим жаждой деятельности. Пушкин этим частенько злоупотреблял. Бывало, лежит на диване, входит Тургенев. Пушкин ему: "Иван Сергеевич, не в службу, а в дружбу - за пивом не сбегаешь?" И тут же спокойно засыпает обратно. Знает: не было случая, чтоб Тургенев вернулся. То забежит куда-нибудь петицию подписать, то на гражданскую панихиду. А то испугается чего-нибудь и уедет в Баден-Баден. Без пива же Пушкин остаться не боялся. Слава богу, крепостные были. Было, кого послать.

Пушкин шел по Тверскому бульвару и встретил красивую даму. Подмигнул ей, а она как захохочет: "Не обманывайте, - говорит, - Николай Васильевич, лучше отдайте три рубля, что давеча в буриме проиграли". Пушкин сразу догадался, в чем дело. "Не отдам, - говорит,- дура". Показал язык и убежал. Что потом Гоголю было...

Однажды Гоголь написал роман. Сатирический. Про одного хорошего человека, попавшего в лагерь на Колыму. Начальника лагеря зовут Николай Павлович (намек на царя). И вот он с помощью уголовников травит этого хорошего человека и доводит его до смерти. Гоголь назвал роман "Герой нашего времени". Подписался: "Пушкин." И отнес Тургеневу, чтобы напечатать в журнале. Тургенев был человек робкий. Он прочитал рукопись и покрылся холодным потом. Решил скорее ее отредактировать. И отредактировал. Место действия перенес на Кавказ. Заключенного заменил офицером. Вместо уголовников у него стали красивые девушки, и не они обижают героя, а он их. Николая Павловича он переименовал в Максима Максимовича. Зачеркнул "Пушкин" и написал "Лермонтов". Поскорее отправил рукопись в редакцию, отер холодный пот со лба и лег спать. Вдруг среди сладкого сна его пронзила кошмарная мысль. Название. Название-то он не изменил! Тут же, почти не одеваясь, он уехал в Баден-Баден.

Пушкин был поэтом и все что-то писал. Однажды Жуковский застал его за писанием и громко воскликнул: «Да никако ты писака!»
С тех пор Пушкин очень полюбил Жуковского и стал называть его по-приятельски Жуковым.

Автора, наверное, узнали все.

Ещё немного смешной прозы:

Ренан сказал: "Нравственное чувство есть в сознании каждого, и поэтому нет ничего страшного в богооставленности". Изящно сказано. Но это не освежает, где оно у меня, это нравственное чувство? Его у меня нет.

И пламенный Хафиз (пламенный пошляк Хафиз, терпеть не могу), и пламенный Хафиз сказал: "У каждого в глазах своя звезда". А вот у меня ни одной звезды, ни в одном глазу.

А Алексей Маресьев сказал: "У каждого в душе должен быть свой комиссар". А у меня в душе нет своего комиссара. Нет, разве это жизнь? Это не жизнь, это фекальные воды, водоворот из помоев, сокрушение сердца. Мир погружен во тьму и отвергнут Богом.

Не подымаясь с земли, я вынул свои пистолеты, два из подмышек, третий - не помню откуда, и из всех трех разом выстрелил во все свои виски и опрокинулся на клумбу, с душой, пронзенной навылет.

2. "Разве это жизнь? - сказал я, подымаясь с земли. - Это дуновение ветров, это клубящаяся мгла, это плевок за шиворот - вот что это такое. Ты промазал, фигляр. Зараза немилая, ты промахнулся из всех трех пистолетов, и ни в одном из них больше нет ни одного заряда".

Не помню кто, не то Аверинцев, не то Аристотель сказал: "Umnia animalia post coitum opressus est", то есть: "Каждая тварь после соития бывает печальной", - а вот я постоянно печален, и до соития, и после.

А лучший из комсомольцев, Николай Островский, сказал: "Одним глазом я уже ничего не вижу, а другим - лишь очертания любимой женщины". А я не вижу ни одним глазом, и любимая женщина унесла от меня свои очертания.

А Шопенгауэр сказал: "В этом мире явлений..." (Тьфу, я не могу больше говорить, у меня спазмы.) Я дернулся два раза и зашагал дальше, в сторону Гагаринской. Все три пистолета я швырнул в ту сторону, где цвели персидские цикламены, желтофиоли и черт знает что еще.

"Василий Розанов глазами эксцентрика"

Всего 11 лет! Быстро отдал, у меня знакомый 20 долларов в 90х занял, до сих пор обещает отдать.

А в жизни вообще всё неоднозначно. Глухо-чёрного и звонко-белого не бывает. Взять хотя бы Высоцкого. Здесь и описания не нужны. Тот же Пушкин, уж насколько неоднозначная фигура. Да и граф Лев наш Николаевич только к старости в Ясной поляне осел, а всю молодость по кабакам да по бабам. Уж сколько пропито было, какие люди на всю жизнь рассорились, даже церковь прокляла.
И это я не говорю о Чайковском!

Тут ещё может дело в том, что электронных переводов не существовало?
С посыльным, "летя в пыли на почтовЫх" не рискнул передать.

Вот только при личной встрече и получилось!
Хотя, справедливости ради, надо бы с процентами в таком случае (по ставке старухи процентщицы).

" Ну сколько можно говорить: Достоевский ФМ, это не радиостанция!"

Уговорил, плюсанул.
Тем более, я с большой долей вероятности догадываюсь (по нику), кто ты и откуда. Не думаю, что ошибаюсь

Бунин, скажем прямо, говнецом был человеком. А такие люди нередко брызгаются вокруг естеством своим. Можете почитать, что Бунин писал про нападение Германии на СССР.

"Катаев в своём романе "Алмазный мой венец" живописал драку Есенина с Пастернаком (королевич и мулат)" ©

Он из семи венков терновых
Алмазный сплёл себе венец
И вот родился гений новый
Болтун, завистник и подлец.

Спасибо, друзья! Мои истории и раньше попадали в тексты, но это копипастили опытные старшие коллеги (и спасибо им за это, копирайт Март всегда указывали)

а тут сам рискнул, и вот с вашей поддержкой в тексты из инкубатора попало

Пасиба Да и я кое-о чём догадываюсь, бро.

- Перечитывай 3 раза в год! Может быть, тогда научишься название романа писать правильно! Ога! - "КНЯЗЬ СЕРЕБРЕННЫЙ", бля!

Сергей Иванович Есенин? серьёзно? ИВАНОВИЧ??? мда-а-а-а... Бунин чё- та ёбу дался

Это сообщение отредактировал nenormaliniy - 24.09.2018 - 08:41

Давай, братан, сделай ЯП явлением культуры...

А может Бунин тот ещё тролль был?
В качестве примера: на одной из прошлых работ был у меня начальник, у которого жутко бомбило, когда его называли не его отчеством. Официально звался Сергей Азарьевич, но коллеги, со свойственным им юмором и не со зла, называли его и Аркадьевичем и Альбертовичем и даже Анатольевичем. Но больше всего у него подгорало от отчества Адольфович.
Душевный был коллектив, с юмором. И начальник хороший

А про Зинаиду Гиппиус Бунин довольно проницательно сказал, не он один так думал

Причем тут электронные переводы, все от человека зависит. Знакомый сдает две квартиры в МСК и ездит мимо моего дома, когда деньги с квартирантов собирает.
У него с двух хат около сотки выходит в месяц. А дватцатку зажал.

Это сообщение отредактировал usr80 - 24.09.2018 - 09:08