Из воспоминаний жителя осаждённого Севастополя, библиотекаря детской библиотеки-филиала №5 Валентины Константиновны Антипенко (Солодковой В.К.)
С Севастополем связана вся моя жизнь. Мой дед, Солодков Степан, служил в царское время на флоте офицером. Погиб в Севастополе в 1914 году во время шторма, при возвращении военного корабля с учений в бухту Голландию. Отец, Солодков Константин Степанович, и мама, Солодкова Полина Яковлевна, жили и работали в посёлке Голландия.
В 1935 году началось строительство Севастопольской ГРЭС и родители перебрались в Инкерман, где отец, а потом и мать работали на строительстве станции. Тяжёлое было время: жили в холодных бараках, продуктов не хватало, работали кирками, лопатами и вручную носили землю на носилках.
Постепенно жизнь налаживалась, семья получила две комнаты в новом доме в посёлке ГРЭС. В семье уже было трое детей: Валентина (это я), Алла и Нелли. С нами также жила бабушка, Наталья Никитична.
Но вот началась Великая Отечественная война. Мне было 5 лет, Аллочке – 3 года, Нелле не было и годика. Город сильно бомбили и обстреливали. На наш посёлок тоже падали бомбы. Жить в квартире стало опасно и всех нас, кто оставался работать на ГРЭС, перевели в Инкерманские штольни. Штольни были поделены на ярусы и отсеки. В верхних ярусах жили гражданские люди, а в нижних располагались военнослужащие. Там были оборудованы нары, на одной из них жила вся моя семья из шести человек. Хлеб и воду выдавали только по карточкам, электрического света не было. Спускались в нижние ярусы по канату. Очень тяжёлым был воздух. Дышать было совершенно невозможно и только ночью мы выходили за порог штольни подышать.
Сёстры Алла и Валя Солодковы с бабушкой. Севастополь, 1939 г. Фото из личного архива В.К. Антипенко.
Сёстры Алла и Валя Солодковы с бабушкой. Севастополь, 1939 г.
Фото из личного архива В.К. Антипенко.
Папа работал на ГРЭС и чтобы добраться до станции, он и все другие рабочие ползли вдоль железной дороги, так как с Северной стороны немецкий снайпер отстреливал людей. Папа рассказывал, как страшно было работать. Немцы бомбили постоянно, станция работала и давала электроэнергию всему городу. Станцию покрасили под цвет скал, даже когда мы вернулись в 1946 году в Севастополь, ГРЭС была такая страшная, закопчённая, зияли дыры от бомб. Но и после войны станция работала. Когда в 1942 году немцы проникли на станцию, отец был в составе добровольной дружины, и они силами дружинников удерживали станцию и даже смогли предотвратить взрыв котлов. Немецкие самолёты бомбили Севастополь непрерывно. Такой ужас в памяти до сих пор. Вой машин или самолётов постоянно заставляет вздрагивать всем телом и душой. Настолько в сознании людей осталась война.
Когда немцы подошли близко к Инкерману, нас стали готовить к отправке на мыс Херсонес, но постоянная бомбардировка не дала возможности дойти даже до Корабельной стороны и мы вновь вернулись в штольню. Около 2000 человек находились в штольнях. При бомбардировке погибла наша бабушка.
С 29 июня 1942 года начался обстрел ГРЭС. Немцы замуровали вход и пустили в неё слезоточивый газ. Пребывание в штольнях стало невозможным. Гражданское население с детьми немцы выгнали на поверхность и всех построили. Это было ужасное время: жара, нет воды, нет еды, дети грязные, голодные. Дети все плачут, у мамы на руках грудной ребёнок, моя младшая сестра. А военные остались в штольне и погибли от газа.
Потом немцы нас погрузили на самодельные плоты и переправили через Северную бухту в Сухарную балку. Там детям и женщинам выдали брикеты сухой каши, и мы их ели в сыром виде.
Нас всех вывели из помещения, посадили на землю и стали вести перестрелку из-за наших спин с нашими войсками. Все женщины и дети надели белые косынки, и наши войска прекратили стрельбу. Дальше нас погнали в Бахчисарай, через Мелитополь на Украину, а с Украины обозом в Германию. Но до Германии мы не дошли. Глубокой осенью 1942 года нас оставили зимовать в степях Запорожской области, в скирдах, посреди перепаханных полей.
На дорогах, где стояла немецкая военная техника и обоз с гражданским населением, повозками, в которые были запряжены люди, мы, дети, шли пешком, привязанные к этим повозкам. Наши самолёты стали бомбить технику и обоз и вновь мы надевали белые косынки. Наши лётчики не стали сбрасывать бомбы, хотя рядом стояла немецкая военная техника. Нам пришлось зимовать в скирдах, в соломе. Здесь также не было ни воды, ни еды. Ходили зимой по пахоте и собирали колоски. В начале 1943 года моя семья перебралась к бабушке в село Михайловка Запорожской области, которая была оккупирована немцами. Немцы нашу семью выгнали из этого села и мы опять жили в скирдах. Зимой 1944 года младшая сестра Нелли умерла от голода. Когда началось освобождение Украины, немцы с автоматами подожгли эти скирды и стали расстреливать всех людей. Мы чудом остались живы.
Только в 1946 году мы вернулись в Севастополь, в свой посёлок ГРЭС. И началась наша мирная послевоенная жизнь. Я получила профессию библиотекаря, окончив Харьковский институт культуры. С 1958 года и по сей день я работаю в детских библиотеках Севастополя. Я была заведующей детской библиотекой-филиалом № 3 на Корабельной стороне, заведующей отделом обслуживания учащихся 5–9 классов Центральной детской библиотеки им. А.П. Гайдара, а в настоящее время я работаю библиотекарем в детской библиотеке-филиале № 5 на проспекте генерала Острякова. Моя сестра Алла после ухода на пенсию несколько лет работала сторожем в детской библиотеке-филиале № 5. Я и Алла награждены памятными значками «Житель осаждённого Севастополя 1941–1942 гг.».
yaplakal.com