222
©ЧеширКоЭто был самый счастливый день жизни Светки. Она ждала его весь год и вот он наступил. Летняя сессия в институте была успешно закрыта и впереди была долгожданная поездка на море! Да не просто поездка, а со своим любимым Димочкой! Что может быть лучше, когда ты молода, красива, любима и вся жизнь впереди? Это были те дни, о которых уже в тридцать начинаешь вспоминать с ностальгией о прошедшей молодости. Дни, которые глубже всего врежутся в память на всю оставшуюся жизнь.
Сборы были недолгими. Что нужно молодым? Да ничего не нужно. Две небольшие сумки на двоих со сменным бельем, зубными щётками и пастой, несколько футболок, пара шорт, полотенца и немного денег в кармане. Этого хватит на все семь дней.
Плацкарт? Плевать. Хоть на бричке с осликом, ведь впереди счастье, свобода и любовь. А эти три ингредиента, как известно, в двадцать лет заменяют жиры, белки, углеводы и все самые важные минеральные вещества в мире.
Отель? Гостиница? Полуподвальное помещение без окна? Все равно. Это просто место для сна, а какой сон на море? Вокруг столько всего, что совсем не до него.
Дима и Светка бросили вещи в номере и побежали к морю. Оно встретило их как старых знакомых, которых давно не видело – ветер ласково гладил их по растрепанным волосам, волны нежно покачивали влюбленных на своих спинах, даже солнце не обжигало их, а с усердием художника аккуратно окрашивало кожу в темный цвет, стараясь не навредить.
– Самый счастливый день, – сидя вечером у костра, который они развели на пустынном диком пляже, произнесла Светка, прижавшись к Диме, – давай запомним его на всю жизнь?
– Чтобы в старости рассказывать внукам? – усмехнулся тот и подкинул в огонь сухую ветку.
– Почему сразу внукам? А детей у нас не будет что ли?
– Дети? – Дима на несколько секунд задумался, – это кто? Те, людишки, которые принесут нам внуков?
– Дурачок, – рассмеялась Света и потрепала парня по мокрым волосам, – у нас будет двое детей – мальчик и девочка. Сначала мальчик, а потом девочка. Согласен?
– Можно приступать?
Звонкий смех снова смешался с шумом прибоя и это прозвучало так органично, будто звук гальки, перекатываемой водой, только для этого смеха и был создан. Разве можно плакать на берегу моря? Нет, только смеяться.
– А если серьёзно, Дим? Пройдет не так много времени, мы станем совсем взрослыми, мы перестанем вот так смеяться – просто так, без причины. У нас появится куча всяких проблем, нам нужно будет думать о нём.
– О ком?
– О завтрашнем дне.
– О завтрашнем дне? Мы будем думать о вторнике?
– Хуже. Мы будем думать о всех днях недели, об августе, мае, июне, январе, о погоде, магнитных бурях, дожде, авансе, хлебе, окнах, обоях, бензине, масле...
– О-о-о... Я уже забыл, что ты назвала первым.
– Вот именно, Дим. Пройдет немного времени и у нас не останется в голове места для таких простых вещей, как костёр на берегу моря на закате, поцелуй под дождём, лежание на траве. Нам нужно как-то запомнить это всё, зафиксировать в памяти, чтобы другие мысли потом не вытеснили эти и не заставили превратиться нас в этих мрачных старичков, которые только и могут, что разговаривать о политике или о чём там они разговаривают?
– Об очередях в поликлинике.
– Вот, точно.
– И как ты предлагаешь это сделать? Как нам всё это запомнить?
– Есть только один способ, – наклонившись к плечу Димы, заговорщицки прошептала Света, – просто не думать о будущем.
– Отличная идея! – подхватил мысль Дима и, вскочив на ноги, закричал, подняв голову вверх и раскинув руки в стороны, – Пошло ты на хрен, будущее!
Светка рассмеялась, завалившись спиной на гальку. Димка же забегал вокруг костра, как воинственный туземец, строя страшные рожицы и колотя себя кулаками в грудь.
– Мы не думаем о тебе, будущее! Катись ко всем чертям! Где ты, будущее? Вот ты где! Получай!
Димка схватил камень и, размахнувшись, бросил его в море.
– Что, не нравится? Уходи, будущее! Мы остаемся здесь, с настоящим, красивые и молодые, понятно? Вали отсюда! Иди сидеть на лавке у подъезда! Мы остаёмся здесь, на берегу моря!
Сорвавшись с места, Димка бросился в море, продолжая выкрикивать угрозы этому страшному будущему, всячески оскорбляя его и прогоняя. Светка, не переставая улыбаться, прикрыла глаза и набрала полные легкие этого пьянящего морского воздуха. Да и правда – пошло оно к чёрту, это будущее, – что может быть лучше такого вечера? Настоящего, во всех смыслах этого слова.
Она открыла глаза и приподнялась, оперевшись на локоть. Димка уже выходил из воды, откидывая со лба мокрые волосы, костёр потрескивал, пуская вверх яркие искорки, море пело свою вечную песню, там, где утонуло солнце, небо побагровело, а на другой, тёмной стороне неба уже появилась первая звёздочка.
– Хочу никогда не забыть этот вечер. Никогда, – прошептала Света звезде.
И в этот момент что-то произошло. Цвета потеряли свою яркость, всё стало серым и каким-то полупрозрачным, в ушах зашумело, тело перестало слушаться, затем всё свернулось в точку и тут же из неё развернулось в какую-то новую реальность. Сначала вернулся слух.
– Дмитрий Сергеевич, – совсем рядом произнёс незнакомый голос, – я всё понимаю, но в договоре, который подписывала сама Светлана Георгиевна, было указано, что мы оказываем помощь на протяжении семи дней. Если за это время... кхм... если пациент за это время... Буду говорить прямо – если пациент за это время не скончается, то мы возвращаем ее сознание в прежнее состояние.
– Но как же так? – откликнулся чей-то скрипучий голос, – доктор, неужели вы думаете, что мы подписали этот договор только для того, чтобы она вернулась в свою молодость, потому что ей больше нечем заняться? Вы же знаете, что она неизлечимо больна, что она испытывает страшные боли. Пожалуйста, давайте продлим договор?
Света открыла глаза. Она лежала на кровати в больничной палате. Её тело окутывали провода и датчики. У какого-то аппарата с кучей дисплеев и экранчиков стоял мужчина в белом халате, а рядом сидел старик, держа за руку Свету.
И тут она вспомнила всё. И свою долгую жизнь с Димой, и двоих детей, о которых они когда-то мечтали, и внуков, и обои, бензин, окна, хлеб, вторники, июли, авансы, отпуски... Она вспомнила и свою болезнь, и боль, которая тоже тут же вернулась во все тело.
– Дима? – прошептала она, – больно...
– Сейчас, Светочка, сейчас, – засуетился старик, – доктор, я вас прошу! Я доплачу сколько нужно! Прошу вас, давайте продлим договор!
Мужчина в халате вздохнул.
– Вы же понимаете, что у нас очередь на такой вид услуг на годы вперед? Мы не можем сбивать график, там такие же больные люди, которые мечтают уйти, вернувшись в самый счастливый день своей жизни.
– Я вас умоляю, доктор!
Мужчина в халате покачал головой и подошёл к кровати. Несколько секунд он молча смотрел на старую женщину, о чём-то размышляя.
– Где вы сейчас были, Светлана Георгиевна?
– Я... я была...
Слова давались ей с трудом, было видно, что боль не даёт ей говорить. Она перевела взгляд на старика.
– Дим, помнишь? Помнишь наш самый... самый счастливый день?
Старик шмыгнул носом и протёр своё лицо ладонью.
– Море, да?
– Море, – уголком рта улыбнулась Света.
Старик сжал руку женщины и зажмурился.
– Помню, Света, помню...
Доктор долго смотрел на эту парочку, а затем подошёл к аппарату.
– Ещё сутки. Это всё, что я могу сделать. Дмитрий Сергеевич, подойдите потом в бухгалтерию, переподпишем договор.
Но старик его уже не слышал. Он наклонился к самому уху Светы.
– Пошло оно на хрен, это будущее, Светочка. Пошло оно к чёрту. Мы остаёмся здесь, молодые и красивые.
За его спиной щёлкнул тумблер, датчики запищали.
Света перевела взгляд на Диму. Он уже сидел рядом, вороша палкой угли в костре. С моря дул теплый ветерок, сумерки окутывали их, не решаясь заползти за полосу света от огня, море нашёптывало свои истории, которых у него было много.
– Видела? Первая звезда на небе. Успела желание загадать?
– Успела, – улыбнулась Света и прижалась к плечу Димы, а затем, поднявшись на ноги, побежала к воде.
Море приняло её, как старую знакомую и нежно закачало на волнах.
yaplakal.com