«Как я про… лето». Читаем рассказы

Лето ещё не закончилось — и это повод почитать ленту рассказов «Как про… лето». Наши авторы постарались. В их распоряжении было 20 тем на выбор. Ну что, зачтём? Условия конкурса тут.

20 постов

Проголосовать можно за три произведения. Голосование продлится по 21-00 мск 05.08.2024. Итоги голосования и срыв покровов — 06.08.2024. Авторам запрещается раскрывать авторство до выкладки итогового поста. Терпите, не поддавайтесь на провокации!

1. Приключения Фениморса Лиззи
2. Книга
3. Луч
4. Дачные хроники: цепная реакция
5. Громоотвод
6. Вот школьные дни позади, позабыты
7. А лето мимо проходило
8. Заказ двадцать восемь ноль девять
9. Последний человек
10. Столик
11. Урочный час
12. Собакам на могилах не ставят изваяний
13. Как хорошо летом
14. TWAIN
15. Сон про не сон, пронесон сон
16. Дачные хроники
17. Перины неразгаданных снов
18. Уборщик хуршид
19. Последний человек на земле
20. Толик Иванович


В ленте НЕ приветствуются:
— необоснованная, неконструктивная критика работ
— голословные обвинения конкурсантов, пользователей и оргкомитета в нарушении конкурсных правил
— обсуждение политической ситуации в мире
— избыточное употребление нецензурных выражений
— призывы к голосованию за ту или иную работу
— личная переписка

Категорически запрещена накрутка голосов! При разглашении авторства работа снимается с конкурса.

У нас появился меценат, который пожелал остаться инкогнито. Тайный благодетель пожертвовал 31 500 на усмотрение орга. Я эту сумму разбил на три части.

- 11 500 на текущий конкурс. Распределение по итогам на мое усмотрение (жду предложения читателей).

- 10 000 на ближайший КОКОС

- 10 000 на ближайший межсайтовый конкурс

Деньги у нашего казначея Марины vinsentvega.

Итак, поехали!

Авторам были предложены на выбор следующие темы:
1. Как я про... лето
2. Пошла жара
3. Последний человек на Земле
4. Неожиданное путешествие
5. Маленький большой человек
6. Ни слова о любви
7. Будущее без людей
8. Про котиков и собак
9. Мир разудалого хаоса
10. Рябиновые откровения
11. Перины неразгаданных снов
12. Эпичный эпос
13. Как не залететь на корпоративе
14. Про секс и любовь
15. Ты изменила мне два раза
16. Хорошо в деревне летом
17. Дачные хроники
18. Находка на дороге
19. Встречный ветер
20. Дело было вечером

Проголосовать можно за три рассказа и только один раз. То есть нельзя проголосовать за один, потом подумать — и за второй и третий. Так не получится! Выбрали — проголосовали. И учитывайте, что в приложении голосовалка не работает. Поэтому перейдите в браузер с телефона или компьютера и проголосуйте!
Темы-сиротки:
9. Мир разудалого хаоса
10. Рябиновые откровения
12. Эпичный эпос
13. Как не залететь на корпоративе
15. Ты изменила мне два раза
18. Находка на дороге
19. Встречный ветер

Рассказы на темы-сиротки:
Командир
12. Эпичный эпос
https://www.yaplakal.com/t/2808342/p/135413612/
Автор инкогнито

13. Как не залететь на корпоративе
https://www.yaplakal.com/t/2808342/p/135414214/
Автор Махорика

10. Рябиновые откровения
https://www.yaplakal.com/t/2808342/p/135416784/
Автор инкогнито

Две ТЕМЫ-СИРОТКИ в одном флаконе
Автор Махорика
18. Находка на дороге
19. Встречный ветер
https://www.yaplakal.com/t/2808342/p/135421323

Внеконкурсный рассказ на тему 20 Дело было вечером
https://www.yaplakal.com/t/2808342/p/135613957/

Сиротки
Тема 15. Ты изменила мне два раза
https://www.yaplakal.com/t/2808342/p/135616208/

Итоги: https://www.yaplakal.com/forum3/topic2812665.html

Это сообщение отредактировал Акация - 6.08.2024 - 05:16

1. Приключения Фениморса Лиззи

Тема: 4. Неожиданное приключение

Это утро ничем не отличалось ото всех предыдущих. Учитель естествознания Фениморс Лиззи проснулся, умылся, собрал портфель и, стараясь не шуметь, потихоньку вышел из дома. На улице всё ещё было темно. Вдалеке угадывались лишь смутные очертания домов и тёмные силуэты кустарников, живой изгородью тянущиеся вдоль главной дороги городка. Конечно, можно было вернуться в постель и дождаться, когда станет светлее, но терять время в выходной день совсем не хотелось.

Фениморс Лиззи оглянулся на окна спящего дома, за стенами которого сладко посапывали его жена и семеро ребятишек, затем прошёл к растущему у калитки дереву и дёрнул за одну из веток. Из листвы на землю упал маленький, похожий на камешек, жучок. Учитель поднял его и потряс. Жучок встрепенулся, расправил крылышки и, взлетев, застыл в воздухе. Фениморс достал из портфеля тонкую засахаренную палочку тростника и помахал ей перед насекомым. Брюшко жучка засияло. Фениморс закрыл портфель и, держа в вытянутой перед собой лапке палочку, неспеша пошёл к дороге. Не сводя глаз с лакомства, жучок полетел рядом, освещая путь, как маленький живой фонарик.

Дойдя до дома учителя пения, Фениморс задрал голову вверх и увидел, что ночное тёмное небо сменилось утренним — тяжёлым, с набухшими дождём тучами без единого просвета. Он огляделся вокруг и тяжело вздохнул. Окружённый со всех сторон острыми, упирающимися в небо скалами, городишко словно застыл, навечно увязнув в серости и полумраке. Фениморс Лиззи ещё раз тяжело вздохнул, в задумчивости облизнул зажатую в лапке сахарную палочку и бросил её на землю. Жучок, всё это время в ожидании круживший у головы учителя, спикировал к лакомству и, подобрав его, скрылся в кустах.

Фениморс проводил его грустным взглядом и направился к крыльцу. На пороге, справа от двери, украшенной морскими ракушками, лежал небольшой камешек. Фениморс Лиззи наклонился, чтобы поднять его и постучать в дверь три раза, как делал это всегда, но вдруг почувствовал, как спину и крылья обдало жаром. Усики учителя естествознания мгновенно выпрямились, как две антенки, и принялись ощупывать воздух, пытаясь уловить незнакомые звуки и вибрации. Не обнаружив опасности, Фениморс развернулся и... тут же прикрыл глаза лапками. Это был луч солнца. Тонкий, яркий, ослепляющий, дарующий тепло и веру в лучшее. Усики и лапки быстро нагрелись, и Фениморс почувствовал, как внутри него разливается волна всеобъемлющей любви и умиротворения. Он открыл глаза. Всего один луч солнца, а всё вокруг словно преобразилось. Листва на деревьях стала зеленее, песок зазолотился, и даже почуялся солёный аромат морского бриза. Фениморс посмотрел на струящиеся сквозь тучи лучи солнца, и перед его глазами возникло огромное синее море, где в волнах плескались невиданные им рыбы, а весь берег был устлан странными водорослями и медузами. Идти к учителю пения и сидеть в тесной комнатушке, обсуждая до вечера учеников, расхотелось, и Фениморс решил прогуляться. Хотя бы до музея естествознания.

Фениморс Лиззи тщательно вытер лапки об кусочек мха, служивший ковриком, и потянул на себя дверь. Огромное старинное здание дышало прохладой и тишиной. Под сводами кружилась вековая пыль, а освещённая солнцем бесконечная анфилада залов с миллионами экспонатов казалась туннелем в другой мир. Мир, полный чудес и неразгаданных тайн. От волнения сердце учителя естествознания бешено заколотилось. Он прижал портфель к груди и, сделав несколько шагов вперёд, в нерешительности остановился. Хотелось посмотреть всё, но времени было так мало...

Фениморс Лиззи потёр лапкой лоб и, приняв решение, направился в «воздушный» зал, по пути представляя двухголовых птиц и гигантского летающего змея.

— Без шапочки нельзя!

Звук падающего на пол портфеля прокатился эхом по коридорам, хранящим секреты мироздания.

Перед Фениморсом, уперев лапки в бока и угрожающе шевеля фиолетовыми усиками, стояла огромная жучиха.

— Шапочку надень, интеллигенция! А то не пущу!

Она достала из коробки похожую на каску скорлупку морского ореха и бесцеремонно водрузила её на голову учителя естествознания.

— И не трогай там ничего. Знаю я вас, умников!

Растерянно кивнув, Фениморс поднял портфель и медленно побрёл вдоль сияющих в лучах солнца витрин с экспонатами. Грубость смотрительницы музея расстроила его. Стало грустно, а из-под скорлупки потянуло тухлыми водорослями и рыбой. Он остановился возле стенда с фолиантами знаменитых учёных и подумал, что будь он не каким-то там учителем, а профессором или даже академиком, то и разговаривали бы с ним с почтением и не заставили одевать дурацкую шапочку. Фениморс поправил съехавшую на глаза скорлупку и подошёл к стене, на которой висело белоснежное полотно, сотканное редчайшими галапагосскими пауками. Тончайшие нити переплетались таким образом, что даже при лёгком дуновении ветра вытканные на полотне птицы и цветы меняли форму, превращаясь то в деревья, то в песчаные дюны. Изображения постоянно менялись и никогда не повторялись. Ровно до того дня, пока одному из посетителей не померещилось, что он видит в плетении образ покинувшей его возлюбленной. Сложив губы трубочкой, горемыка потянулся, чтобы поцеловать возникшее видение и случайно проткнул полотно усиками. Шедевр поместили за стекло, а всем любителям искусства стали выдавать при входе шапочки. Фениморс оглянулся и, не заметив поблизости смотрительницы, прижался лапкой к стеклу. Будь у него такой паук, он бы всем доказал, что достоин большего, чем учительствовать в провинциальной школе, где из экспонатов имелось лишь три чучела — таких ветхих, что при них было страшно даже пошевелить крылышками. Вдалеке послышалась тяжёлая поступь смотрительницы. Фениморс отпрянул от стены и быстрым шагом направился в следующий зал. Бабочки! Вот что ему нужно! Они красивые и не съедят тебя при первом же удобном случае.

От пёстрого великолепия закружилась голова. Бабочки были повсюду. Чёрные, фиолетовые, оранжевые... Большие и совсем крохотные... Перебегая от стенда к стенду, Фениморс с восторгом рассматривал похожих на диковинные цветы созданий, пока вдруг не увидел её.

«Крицопелия Эллиса», — прошептал учитель естествознания, глядя на крохотные золотистые крылья, и медленно осел на пол. Невесомая, как блик солнца, она лежала под стеклом витрины и олицетворяла собой все его потаённые мечты и чаяния. Поговаривали, что от прикосновений эта редкая красавица способна изменяться в размере, становясь ростом то с песчинку, то с маленькую тучу на небе. Фениморс Лиззи мечтательно закатил глаза, и представил себя летящим верхом на гигантской бабочке по коридорам школы. Восхищённые крики учеников, завистливые взгляды коллег, слава, признание... Фениморс решительно снял с себя шапочку, отбросил её в сторону и, распрямив примятые усики, выбежал из музея.

Чтобы унять охватившее его волнение, он прошёл два квартала пешком, затем устроился за столиком на веранде первого попавшегося по пути трактирчика и, заказав себе чашечку свежей росы, стал думать. Фениморс вспомнил, что бабочка живёт далёко за острыми камнями, в дюнах, и чтобы поймать её требуется много времени, сноровки, а самое главное — особенные силки и приманка. Он мог взять отпуск, но где взять деньги?! Не использовать же в самом деле... От посетивший его внезапно мысли Фениморсу стало стыдно, но в глазах уже вспыхнул безумный огонёк и сил остановиться не было. Он проглотил остатки росы и, расплатившись, помчался к виднеющейся вдалеке остановке.

Растолкав толпу, Фениморс с разбегу запрыгнул на слизня под номером 48 и, посильнее прижавшись лапками к склизкому боку, чтобы не упасть, стал любоваться лучами солнца, освещавшими дорогу.

Когда на горизонте появились причудливые крыши домов и послышался звон колокольчиков, Фениморс спрыгнул с слизня и направился к магазинчику, над дверью которого висел резной бумажный фонарик.

Внутри никого не было. Фениморс тихонько покашлял, но никто не отозвался. Немного потоптавшись у стойки продавца, но так и не решившись нажать на кнопку серебристого звонка, он принялся разглядывать стеллажи с товаром. На полках, вытянувшихся до потолка, стояли коробочки с семенами, банки, до краёв наполненные неизвестными травами, пузырьки с разноцветной жидкостью и старые пожелтевшие от времени скелеты насекомых. В ящике на полу что-то поблёскивало. Фениморс подошёл поближе и и заглянул внутрь...

— Желаете купить?

Из-за стойки продавца выплыла высокая фигура в сером до пят балахоне.

— Я... Мне... Хотел... — слова застряли в горле, и Фениморс неуверенно попятился к выходу.

— Не бойтесь. Так я спасаюсь от солнца. У меня от него болят глаза. А сегодня очень много солнца. Вам нравится?

— Солнце? Да. Я хотел... — не успел договорить Фениморс, как в воздухе что-то сверкнуло.

— Хотели купить этот гарпун для ловли донных птиц?

В руке продавца появилось серебряное, начищенное до зеркального блеска копьё с зазубренным наконечником.

— Или может приманку для воздушных медуз?

Балахон колыхнулся и из рукава на пол полетела россыпь перламутровых шариков.

Фениморс осторожно отодвинул лапкой один из них:

— Я хочу... Но, наверное, у вас этого нет. Или...

— Говорите же, смелее. А я пока зажгу свечу. От солнца у меня совсем голова разболелась. Надеюсь, это не доставит вам беспокойства.

Продавец взял со стеллажа свечу, поджёг её, и магазинчик погрузился в лёгкую туманную дымку.

— Крицопелия Эллиса, — сказал Фениморс и крепко прижал к груди портфель, где в потайном кармашке лежали сбережения на учебу детей и внезапные похороны.

— О, у вас идеальный вкус. Это королева бабочек! Знаете, я и сам как-то пытался поймать её, но оказался слишком неловок. А вы выглядите много проворнее меня и моложе. Сейчас.

Продавец на мгновение скрылся за дверью, ведущей в подсобное помещение, и тут же вернулся с блестящим золотым предметом, похожим на сеточку для ловли песчаных рачков.

— Это необыкновенный сачок. Специально для Крицопелий. Выследив бабочку, вы должны незаметно подобраться к ней и накрыть сачком. Сеть очень тонкая, но не бойтесь. Оказавшись внутри, бабочка не попытается выбраться. Там слишком красиво. Посмотрите сами. Видите, как переливается золотом сеточка? Как по ней скользят лучи солнца... Вы обязательно её поймаете.

Обязательно...

***

— Вот, ребята, мы и поймали этого редчайшего скалистого жучка! Поздравляю нас! — радостно вскрикнул учитель биологии Пётр Николаевич Липкин, не сводя глаз с бегающего по дну банки насекомого. — До сегодняшнего дня удалось поймать всего три таких особи. Они очень пугливые, и выманить их из камней можно лишь с помощью вот такого специального фонарика, имитирующего солнечный свет. Смирнов, положи фонарик на место!

Учитель биологии поднялся с земли и обвёл торжествующим взглядом сидящих на песке учеников.

— Свет оказывает на них гипнотическое действие. Но самое главное — это придумать для жука иллюзию, рассказать историю, сыграть на слабостях. Тогда он потеряет бдительность и, одурманенный, пойдет следом за лучом. Прямо в сачок. Смирнов, не трогай сачок!

Пётр Николаевич подошёл к детям и протянул им банку с насекомым.

— Осторожнее, ребята. Существует теория, что их мир немного похож на наш. И сейчас это подтвердилось. Мы рискнули и поймали жука-учителя! Это самое настоящее открытие! Смирно-о-о-ов!

Послышался звук разбитого стекла и возмущенные крики детей.

— Никогда, запомни, Смирнов, никогда ты не станешь хорошим приличным человеком! Никогда! И чтобы в понедельник мать в школу!

Смирнов шмыгнул носом и украдкой улыбнулся, глядя вслед бегущему по дюнам Фениморсу Лиззи.

Это сообщение отредактировал Choke - 26.07.2024 - 08:57

2. Книга

Тема: 11. Перины неразгаданных снов.

- Иванов, вы спите? Где вы витаете?
Грозный начальственный голос, словно лезвие катаны рассекает шелковый отрез, взрезал пласт образов, роящихся в голове Иванова. Густая вязь распадается, осыпаясь ворохом лепестков хризантемы.
В выражении лица Иванова на миг проступает скорбная нотка. Но он, проявляя выдержку, моментально возвращает себе апатичный вид и приглушенно произносит:
- Тут я, Валерий Степаныч.

К сожалению, он пока еще здесь. Впрочем, в чем совершенно он уверен, – совсем ненадолго.
Вернувшись на рабочее место, Иванов принялся собирать рассыпавшиеся по закоулкам памяти образы, кропотливо восстанавливая картину.
С некоторых пор он почти нечего не боялся, даже начальственного окрика. А случилась с ним такая метаморфоза недавно.

Недели еще не прошло, как случился день величайшего торжества! В мире есть Избранный. Он отыскался. Этот Избранный – он, Иванов. Именно только в тот день в этом убедился окончательно он. Как будто молнией вдруг осветило.
Нет, то, что его чело отмечено печатью исключительности и путь его особ и незауряден, он подозревал и ранее. Но вот – теперь уже все окончательно прояснилось.

А началось его пробуждение примерно с год назад. Потребовалось Иванову как-то взять отгул, по делам. Матушка у него накануне умерла, надо было с бумагами по наследству разбираться.
Шел он себе, никому не мешая, и вдруг звонок. А в трубке голос теткин недовольный: «Спишь что ли, племянничек? Какой раз звоню уже».

Да не было никаких звонков, связь, наверное, шалила. Иванов, набирая воздух полной грудью, чтобы отразить шквал атаки, отвлекся и звонко так приложился лбом о столб, да и выронил заодно телефон, разбив экран. Не успел он прийти в себя, как невесть откуда вынырнула какая-то женщина и, сумасшедше улыбнувшись, молча сунула ему в руку буклет, на лицевой стороне которого крупными буквами под восклицательным знаком значилось: «Пробудись от сна к жизни вечной!». Так и не произнеся ни слова, она попятилась, подняв кулак в жесте «Рот фронт». Иванов, потирая одной рукой крепко ушибленный лоб, другой, сжимающей буклет, машинально изобразил ответный жест. Женщина развернулась и через мгновения растворилась в потоке идущих по тротуару. А буклет Иванов, как только прояснилось в голове, выбросил в ближайшую урну, так и не раскрыв.

А на выходных ему пришлось отправиться на дачу, разбираться в ворохе барахла, оставшегося от маман. И в одной из коробок он обнаружил толстенькую папку, в которой была вложена стопка машинописных листков, образующих, очевидно, самиздатовскую книгу. Пожелтевшие от времени, хрупкие страницы бумаги не лучшей выделки, линялые шрифты. На заглавном листке было напечатано: «Путь сновидца, или как проснуться и открыть врата истинного мира». Сначала Иванов завязал тесемки папки и отбросил ее в кучу, предназначавшуюся на выброс. Но затем, поколебавшись, зачем-то достал обратно и подложил к вещам, которые решил сохранить.

Вообще Иванов книжек читать не любил, вполне удовлетворяясь сообщениями новостных лент и чатов, изредка пописывая коротенькие сообщения – писанину он тоже недолюбливал, ему хватало отчетов на работе.
А потому позже к нему пришло осознание того, что само чтение этой книжки уже было бесспорным знаком, в череде других. Как, например, тот факт, что, похоже, эта книга существовала в единственном экземпляре.

… Машинально чертя подобие пиктограмм на листке, Иванов все глубже погружался в вспоминание последнего, виденного под утро, сна. И субстанция позднего, перезрелого лета снова охватывала его, вечерняя густота теплых красок, чья приглушенная яркость возвещала мягкость вечера, эти беленые стены старых двухэтажных домов – коттеджей, кривые стволы старого яблоневого сада, и странная насыщенность зелени подстилки, хотя траве полагалось выгореть, а вот и искомое – тропинка наискось, ведущая за крайний дом. Да, это та самая, что ведет туда, к конечной цели. Нужно лишь пройти немного дальше, и…

- Иванов, очнитесь! Где объяснительная, я вас спрашиваю? Она уже как час тому назад должна была лежать на моем столе!
- Да чего-то не идет, Валерий Степаныч.
Начальник отдела продолжал разоряться, перейдя на «ты»:
- Смотри у меня, Иванов, я ведь могу в присутствии коллег зафиксировать отказ от дачи объяснительной! Где это видано – без уважительной причины три дня отсутствовать! Ведь у тебя же нет больничного, Иванов, верно?
Начальник, наверное, думал, что Иванов перед ним склонится и начнет извиняться, но он лишь посмотрел на Валерия Степаныча равнодушно, не слишком гневно и не слишком благосклонно.
Тут у Валерия Степаныча зазвонил мобильник, и тот, взглянув на экран, бросил на ходу «до конца дня, будь любезен» и покинул отдел, на ходу прикладывая трубку к уху.

Иванов оглядел отдел, всю эту канцелярскую сволочь, и подумал: «Если бы вы знали, кто между вами сидит… Господи боже! Какую бы вы ералашь подняли, да и сам начальник отдела начал бы перед мной заискивать, как он заискивает сейчас перед директором!».

Поднялся с рабочего места Иванов ровно в тот миг, как стрелка достигла финальной риски, возвестив окончание рабочего дня. Объяснительную он так и не написал, но какое это имело значение? Он и на работу явился только лишь для шутки. Ведь сегодняшняя ночь, по всем расчетам, была решающей. Когда весь этот мираж рассеется как сон.

Нет, все складывалось так, как и было предрешено. Не случайно и то, что до этого Иванов запоминал лишь серые сны, под стать серому налету, покрывающему действительность, и прерываемую лишь цветными всполохами теле- и киноэкранов и монитора компьютера, иначе как бы он догадался, что тут что-то неладно? И то, что Иванов с детства сон предпочитал иным способам времяпровождения, и лишь родительское вмешательство не позволяло ему проводить в кровати столько времени, сколько ему хотелось. И то, что Иванов до сих пор не женился…

В самом деле, будь у него жена, дети – разве мог бы он тратить столько времени на сон, а потом – на вспоминание и запечатление сновидений? А ведь это требовало и некоторого самоотречения – Иванов по совету, почерпнутому из самописного фолианта, полностью отказался в последнее время и от употребления алкоголя, и от телесных отношений с женщинами. Ему был нужен максимум психической энергии, которую не следовало расходовать по пустякам.

Правда, не так уж ему это было сложно, стоит признать. Его возлияния ограничивались по преимуществу потягиванием пивка под спортивную телепередачку или в процессе прохождения какой-нибудь игрушки, а женщины… С ними было еще проще. Он рано открыл меркантильность сущности самок, и потому, пройдя этап юношеских увлечений, телесно удовлетворялся посредством услуг жриц любви. Опыт общения с которыми лишь утвердил и укрепил его убеждение в никчемности женских чувств и низменности их намерений. И эта его ранняя умудренность так же была бесспорным знаком его высокого предназначения.

Правда, канализировать все либидо в сновидческом русле ему так и не удалось, несмотря на все упражнения, так что приходилось время от времени извергать семя посредством мастурбации. Впрочем, он был убежден, что это лишь по той причине, что либидо его было слишком велико, превосходя любые средние значения, и никакие упражнения не могли его полностью утилизировать для предназначенной цели. Безымянный автор книги такой случай, конечно, предусмотреть не мог.

Книга. Он прочел ее всю, а некоторые места по два, а то и по три раза. Всю, от корки до корки, кроме той полдюжины страниц, которых недоставало, там и сям, в середке книги, да примечаний, вынесенных в конец книги, и утерянных в полном составе. Почти всю – если быть честным, одна глава, лист с названием которой был среди недостающих, испещренная значками, похожими на буквы неведомого алфавита, со строчками описаний и пояснений, непонятно как затесавшаяся в книгу, удостоилась лишь его беглого взгляда. Слишком походила она на букварь, и учить его ему совершенно не хотелось. Ни один из снов не потребовал ничего, что походило бы на необходимость изучить эти письмена.

А сны теперь ему снились всеразличные, но непременно - осознанные. Он научился ориентироваться в сновидческих пространствах почти так же хорошо, как в собственной квартире. К его досаде, временами ему снились и прежние серые сны, и в них он встречал неприятные явления, на которые так и не нашел управы, как-то: темные безмолвные фигуры, преграждающие путь. Иногда по одиночке, иногда толпами. Временами без лиц, а когда и с физиономиями - с кавказскими или монгольскими чертами. И всегда, когда он с ними сталкивался, обнаруживалось странное его бессилие, на грани беспомощности – он мог во сне гневаться на них, пытаться их колотить всеми конечностями, но это не причиняло им ни малейшего урона, но вот они ему – вполне могли, и просыпался он в таких случаях с чувством дичайшего дискомфорта, наваливающегося подобно сильному похмелью. Все, что ему удалось – научиться загодя обнаруживать признаки их появления и обходить стороной.

Или, к примеру, встречалась ему в цветных снах неразлучная парочка – блондинка с брюнеткой. Он так и не понял, как с ними обращаться. У него случались временами эротические сны, и даже завершающимися по пробуждении поллюциями, что было немного странно на четвертом десятке, но эта парочка была явно не того свойства. Стоило ему сосредоточиться на одной из них, как сон обрывался. В ином случае, если он не выбирал ни одну из них, действие в сне замирало на том месте, где они показались. Как он не исследовал сонники – найти подсказку не сумел. Но, в конце концов, если уж он нашел пути обхода и этого препятствия – значит, это все не важно.

Дома, еще раз с удовольствием взглянув на листок в рамочке на стене: «Спящий! Усни, чтобы пробудиться!», - кто еще мог бы более лаконично передать всю суть в коротком лозунге, как не он сам, - Иванов не спеша, принялся тщательно готовиться к сну. Перестелил кровать свежим бельем, провел медитацию, призванную унять волнение.
Еще бы – такое скопление указующих знаков! Посудите сами – накануне ему в окно залетел майский жук. Такого никогда не было ранее. Тем более в самом конце июня. А третьего дня тому назад у него вылетел интернет, и он сумел дозвониться до провайдера буквально за минуту. Это ли не чудо? Или вот старик – сосед: пожалуй, впервые в жизни на выходе из подъезда уступил дорогу Иванову, и даже поздоровался первый. Иванов в ответ значительно промолчал, вслух же старика поприветствовала пожилая соседка, по случаю шедшая в шаге следом за Ивановым. В общем, знаков этих было великое множество, всех не перечислить. А главное – ему больше не требовались слова, чтобы понять сны, нынче он интуитивно схватывал сквозь образы саму их непередаваемую сущность! Это ли не главное указание Избранности?

… Стоило свернуть за угол, как он оказался в сердцевине огромного серого города - нелепого на первый взгляд скопления стен строений, расставленных под разным наклоном, с внезапными поворотами улиц и переулками, выныривающими под всевозможными углами на всех ярусах разом. Город, покрытый невразумительного оттенка небом и вечно пребывающий в неопознаваемом сезоне года, лишь казался произведением серых снов – если приглядеться, примечались зеленоватые и синеватые оттенки на краях граней. И хаотичность его застройки была лишь кажущейся – пару недель назад Иванову открылась беспощадная упорядоченность его архитектоники. Иванов по неуловимым признакам оценил, что ему следовало оказаться на юге. А значит, двигаться требовалось на северо-запад. Он двинулся в направлении трапецеидального выреза арки в причудливо выгнутом фасаде ближайшего здания. И вдруг очутился в месте, где никогда ранее не бывал.

Пешеходный мост, перекинутый через железнодорожные пути, облупленная краска на ограждении, потертые перила, выщербленный настил. И чувство необыкновенной странности этого места, превосходящее любую странность, ощущавшуюся ранее в сновидениях, несмотря на крайнюю обыденность вида, вкупе с уверенностью, что следует поспешить.

К величайшей досаде Иванова, вскоре он вынужден был замедлить ход, наткнувшись на спины впереди идущей парочки – старика со старушкой, бредущих медленной, шаткой, шаркающей походкой. Старики заняли весь проход, нелепо разбрасываясь руками при ходьбе. Мост же казался бесконечным. Как и когда ему удалось их опередить – Иванов и сам не мог сказать. Он запомнил лишь, что издал в какой-то момент невразумительный горловой звук. Но, прежде чем снова устремиться вперед, он обернулся и бросил взгляд на стариков. Вид у них был нездешний, словно они вынырнули из какого-то иностранного фильма. Очки в металлической оправе, подтяжки поверх сорочки, выглаженные и одновременно какие-то мятые брюки на старике и несуразное платье на старухе, и одинаковые выражения лиц – бессмысленное песочное ликование торжествующего маразма. Они словно не видели Иванова и даже не подозревали о его присутствии.

Стоило ему снова повернуть голову вперед, как Иванов обнаружил себя в самом обыкновенном парке – дорожка, ведущая сквозь обширный газон с клумбами там и сям, берег пруда, слега заросший камышом, на противоположной стороне – рощица, над головой голубое небо с редкими облачками. И тут до Иванова дошло, в чем великая странность этого места – впервые в своих снах он услышал звуки. Потрясенный этим открытием, Иванов с трепетом двинулся вперед.

Дорожка выводила к небольшой белой ротонде на берегу. Стоило ему ступить на ее площадку, как он оказался в огромной колоннадной зале, посреди которой возвышался гигантский пюпитр. А на нем – фолиант размерами, превосходящими всякое сравнение.

Фолиант распахнулся, и страницы его медленно принялись перелистываться сами собой. И видел Иванов, как незримые строчки дрожат подобно зыбкому миражу, и лишь невидимые буквы, их складывающие, словно шляпки гвоздиков, удерживают содержимое книги от того, чтоб раскрыться и восполнить мир целиком – но стоит лишь огласить эти призрачные, но странным образом различимые Ивановым письмена, до боли ему что-то виденное ранее напоминающие, как литеры рассыпятся и освобожденная истина изольется наружу.

И сердце его исполнилось великим ужасом и неизбывной печалью – он не мог прочесть знаков этого языка.

3. Луч

Тема: 5. Маленький большой человек

Грёбаная жара. Последние несколько лет погода вела себя непредсказуемо и странно: то дожди в январе, то снег в апреле, а теперь ещё и аномально жаркий июль. Жару Вадим не любил и переносил очень тяжело.

Грёбаный «Хавал». Детище китайского автопрома, которое, по словам дилеров, ничуть не хуже топовых европейских моделей и не раз сможет удивить своего владельца, начало удивлять уже через два месяца после покупки – сперва кондиционер стал сходить с ума, превращая салон то в финскую сауну, то в криокамеру, а потом и вовсе отказался работать, прихватив с собой и термодатчики. Поэтому в салоне было жарко хрен знает как.

Грёбаные пробки. И куда только всем так понадобилось в середине рабочего дня ехать через центр, да ещё в такую жару? Сидели бы себе по офисам под кондиционерами, наслаждались холодной водой из кулера, так нет – всем припёрло куда-то ехать, причём именно тогда, когда припёрло ему.

Грёбаный арендатор. Оплатив аренду на год вперёд он вдруг позвонил и сообщил, что расторгает договор досрочно. Впрочем, Вадима это не удивило – горадминистрация давно положила глаз на этот объект, когда-то бывший Домом Пионеров, и недвузначно намекала, что лучше бы Вадиму отдать его муниципалитету по кадастровой стоимости, то есть за копейки, чем терпеть всё большие убытки. А Дом действительно был убыточным. Доставшийся его отцу в начале девяностых в ходе хитрых махинаций с ваучерами, он недолго сохранял свою функцию – тогда было не до детских кружков и спортивных секций. И Дом Пионеров превратился в клуб «Пионер» с дискотекой для тогдашней молодёжи и закрытым казино со стриптиз-баром для «братков». Затем, когда число «братков» естественным образом подсократилось, он стал рестораном «Пион» и пока ещё приносил пусть не былую, но всё-таки прибыль. А потом был кризис две тысячи восьмого, и всё начало идти под откос. Последним ударом стала пандемия, похоронившая располагающиеся на тот момент в Доме бар и парикмахерскую.

Тогда-то к Вадиму и обратились из администрации с предложением «отдать здание по-хорошему, всё равно оно пустует». Но Вадим наотрез отказался – он ещё надеялся выполнить данное отцу обещание и вернуть Дому его первоначальную функцию, хотя и понимал, что это вряд ли возможно – времена изменились, и интересы детей, а уж тем более родителей тоже. Взять, например, «Ауди» в правом ряду – две девчушки на заднем сидении, которые всю дорогу увлеченно тычут в смартфоны, – разве им будут интересны занятия по кройке и шитью? И те пацаны, возраста его сына, у фонтана тоже уткнулись в гаджеты и даже не общаются между собой. Зачем им авиамоделирование и шахматный клуб, когда у них в руках есть яркий красочный мир, от которого невозможно оторваться? Да, его Лёшка не такой, – сказки Пушкина вместо ютуба и рыбалка с дедом вместо онлайн-игр сделали своё дело, и реальная жизнь пацану намного интереснее цифрового мирка, но много ли таких детей? Может и правда, продать уже этот проклятый Дом, да и смириться?..

Грёбаный день.

Чтобы отвлечься, Вадим сделал радио погромче – там передавали гороскоп на сегодня. В гороскопы Вадим не верил, но ему нравилось их слушать – это его развлекало. В этот раз Тельцам напророчили неожиданное решение проблем, Девам – романтический ужин, а Козерогам – воплощение смелых идей. «Ну-ну, проверим» – Вадим ухмыльнулся и тут заметил причину пробки – на перекрёстке стоял экипаж ДПС и старая «Мазда», водитель которой растеряно размахивал руками, а перед «Маздой» лежал помятый электросамокат и ещё более помятый подросток лет пятнадцати.

«Вот тебе, Анюта, и романтический ужин – отбивная из оленя» – буркнул Вадим, – «Не ссы, пацан, сегодня жена дежурит, она и не таких собирала. Ну, а что там теперь с решением моих проблем и воплощением Лёшкиных идей? А, астро-олухи?».

Едва Вадим выбрался из пробки, как раздался звонок – звонил арендатор, Вадим включил громкую связь.

– Здравствуй, Карен. Извини, я тут в пробке застрял, но уже нормально еду.

– Вадим джан, что тут у тебя происходит? Вчера один важный человек приходил, говорил: «Карен, уходи!». Сегодня другой важный человек приходит, говорит: «Карен, останься». Ты, давай, приезжай и расскажи, кого мне слушать. А то у меня и так дома три женщины и тёща – мне этого «туда-сюда» знаешь как хватает?

– Ничего не понял, но скоро буду.

***

На ступеньках бывшего Дома Пионеров Вадима, к его изрядному удивлению, встречал вовсе не арендатор Карен. Стараясь изображать важность и спокойствие, но всё же, от нетерпения, переминаясь с ноги на ногу и немного подпрыгивая, сияющими от радости глазами на него смотрел его девятилетний сын Лёша. В руках у него была пластиковая папка-скоросшиватель с какими-то бумагами. Не дав сказать ни слова удивлённому отцу он выпалил:

– Папа, мы всё проверили, у нас всё получится, я точно знаю!

– Подожди. Ты что здесь делаешь один и без присмотра?!

– Я не один, я с Сашкой, и дядя Миша тут. Он тоже говорит, что всё получится.

Так вот, о каком важном человеке говорил Карен. Отец Лёшиного друга и одноклассника «дядя Миша», Михаил Степанович Коршунов – прокурор города. С чего бы это ему вмешиваться?

– Хорошо, не один и с присмотром. А что у вас получится и почему дядя Миша здесь?

– Вот, смотри! – Лёша протянул папку.

На титульном листе был изображён отретушированный в фоторедакторе Дом Пионеров, а ниже – заголовок: «Дом детского творчества “Луч”. Проект и бизнес-план». Далее, почти на сотне листов были расписаны необходимые подготовительные процессы, оценочная стоимость работ исходя из прайс-листов строительных фирм, приведён поэтажный план здания: где какой кружок будет располагаться, какое оборудование нужно закупить (с ценами и контактами поставщиков), какие помещения можно отвести под несколько секций, где расположить санузлы, раздевалки и технические помещения, и даже представлена разводка локальной сети. Последние страницы были заняты диаграммами «опросов мнений» и множеством контактных данных, от телефонных номеров до никнеймов на различных форумах.

Вадим озадаченно посмотрел на сына.

– Это… Что?

– Проект. Ты ведь всегда хотел восстановить Дом Пионеров. И дедушка хотел. И до сих пор хочет. А после его рассказов и я хочу. А тебе всё некогда было со своими складами и доками. Вот мы с Сашкой и решили сами заняться. Ты говорил, что это не выгодно и никому не интересно, а это интересно. А раз интересно – значит выгодно.

Вадим вздохнул и присел на ступеньки. Он не знал, что сказать. Все эти выкладки выглядели по-детски нелепо, и в то же время рационально. Суммы затрат, взятые почти что с потолка, не сильно разнились с реальными. И даже сроки работ в полтора месяца уже казались ему вполне осуществимыми.

-- Здрасте, дядь Вадим! – Прервал раздумья подбежавший Сашка. – Уже посмотрели? Круто будет, правда?!

-- Ребята, вы проделали большую работу, и это правда выглядит впечатляюще. На бумаге. А в реальности всё далеко не так гладко. Я ведь и сам много раз думал над этим, и каждый раз отказывался…

– Просто ты думал как взрослый! – Перебил Лёша. – А взрослые вечно всё усложняют.

– Мы начали с того, – вступил Саша, – что сделали опрос на странице школы: «Как вы хотите креативить?». Победили, кстати, деревянные модели, рисование и лепка из глины. Потом через завуча набрали кандидатов в учителя, напрягли старших на помощь с подсчётами чего и сколько нужно, ну и Лёшка через гугль всё оформил как надо. Вот. Осталось только сделать.

Вадим сидел рядом с ребятами, и сам ощущал себя ребёнком. Какая-то искра вдруг загорелась в нём и наполнила теплом и надеждой. За спиной послышались голоса и смех – Карен заверял Михаила Степановича, что всё сделает в лучшем виде и на него можно положиться.

– Вадим Евгеньевич? – Михаил Степанович протянул руку. – Ну как вам идея наших детей, возмётесь? Если что, чем могу – помогу.

– Возьмусь! Только есть одна загвоздка…

– Если вы про горадминистрацию, то можете не беспокоиться. У меня, так сказать, есть рычаги воздействия.

Михаил Степанович кивнул Саше и они, попрощавшись, отправились к машине. Вадим покрутил в руках папку с «проектом» и потрепал сына по голове.

– Ну вы и учудили. И где научились только?.. Дом творчества «Луч». А почему «Луч»?

– Потому что луча не может быть конца. Только начало и направление, вот. И нам надо начать. И направить.

– Значит завтра и начнём.

***

Первого сентября в сквере у бывшего Дома Пионеров, а ныне Дома детского творчества «Луч» было не протолкнуться – количество желающих записаться в кружки и секции почти втрое превысило расчётное. На крыльце, за натянутой между колоннами красной лентой, стояли представители городской администрации, мэр города декламировал о важности детского образования, пользе творчества и огромной поддержке администрации в этом направлении, а за его спиной, у самой двери, стояли Лёшка и Сашка.

– Вот чмошник, ведёт себя как будто он тут всё сам сделал.

– Да фиг с ним. А ленту мы перерезать будем.

– Ещё бы. Иначе батя его с говном смешает.

Ребята захихикали.

– И ещё у нас будут самые крутые сочинения на тему «Как я провёл лето».

– Это точно. Классно ты, Лёх, с домом творчества придумал, это было круче чем в Турцию сгонять! Может и на следующее лето идеи будут?..

– Ну, я тут подумал… А что ты знаешь о пионерии?

4. Дачные хроники: цепная реакция

Тема: 17. Дачные хроники

В то чуть далёкое время самой важной вещью в одежде молодого человека на даче или деревне была, пожалуй, телогрейка. Бушлат или что-то в этом роде. Всегда можно было постелить на землю, и посадить рядом культурно девушку. Или использовать, как броню в драке. Или пронести под телагой бухло куда-нибудь. Или что угодно, куда угодно…

Я был дачником, а не местным. А кто был местным или просто резким пацаном, тех мы дачники немного остерегались. Сериал «Пацаны, что-то там на асфальте...» почти все же смотрели? Ну, зачем с такими связываться, если ты больше за интеллектуальные победы? Да, в шахматы играли, тыщу и преферанс могли расписать, водку пили или вообще пили всё, что можно было добыть. А вот морды бить не было обязательным в программах развлечений. Так и выжили, наверное. Хотя разные пролетали мимо снаряды и морды.

Этот рассказ примерно 93-95 года прошлого века, когда всё было больше, а за базаром надо было очень аккуратно следить. Ну как, просто всё, что вы скажете, будет использовано против вас же. Это до сих пор работает, только через камеры смартфонов теперь, вроде бы.

Так вот, Аньке прострелили жопу. Прострелили не насквозь, но болезненно вдуплили из пневматического ружья. Жопу, на которую вроде бы и почти было всё равно, а вроде бы жопа - соседская. Аньку, нашу дачную соседку, мы про себя звали Немезидой. В честь богини ярости. Если Аньку довести до ярости – нужно было бежать, никакой пощады ждать было нельзя. Поэтому старались не бесить.

В этот раз Анька была, может, и взбешена, но ничего не могла поделать с обидой из-за подстреленной части тела, так как это были какие-то весьма страшные молодые люди «с» деревни. Страшные, потому что их много, и они с деревни. Два обидчика и много страшных деревенских, на самом деле-то.

Можно ли прощать такую обиду? Вообще нет! Соседская честь пострадала, обидчики известны. Но, что известно? Они живут по ту сторону помойки. Это край деревни, а может начало дач. Их много. Наверное, человек 15. Но стреляли в жопу Анне лишь двое, и про них говорили, что они приехавшие на отдых, да и мажоры какие-то. Они не полноценная часть остального коллектива деревенских.

Мажоры – это когда денег больше, чем у пяти других вместе собравшихся купить пачку сигарет в деревне-даче на нашем фоне. Честь надо отстаивать, родная же чем-то жопа. Пошёл в телаге. В рукаве телаги нунчаки из двух крепких, настоянных в прокуренных кухнях, ножек табуреток. Меж ними цепь колодца там. Судя по фильмам Джеки Чана и Брюса Ли очень действенное оружие…

Я к тому времени овладел нунчаками до степени мастерства «точно мимо лба пролетят своего», а как дальше будет – как повезёт. Вот стою по ту сторону помойки. Вокруг меня примерно пятнадцать пацанов. Десять, наверное, преувеличить могу . И вот страшно не из-за этого совсем. А страшно, что перед тем как пошёл я на эту авантюру – мне показали на мужика, который рядом прохаживался. Прохаживался рядом с тусовкой запомоечных и топором помахивал. Чуть вдалеке.

Так вот, рассказали: что мужик зарубил кого-то, а потом его отпустили, потому что психом был. Легенда и враньё? Но, стоишь ты такой в телаге большой и страшный, как самому кажется, а рядом псих с топором. И ему за это ничего не будет, что самое обидное, пожалуй. И лучше бы это, за что ему ничего не будет, и не происходило вовсе.

Вот, пришло время пояснить пацанам, зачем я вообще за помойку перешёл. И не в магаз за сигами, это как-то никогда не было причиной конфликтов, а тут такой стою, и всем видом предъявляю что-то.

Так вот причина смелости моей заключалась в полученном немного ранее опыте. Когда мне объяснили, что такое цепная реакция. И это было новое для меня знание, так как на физике, нам говорили, что этот термин связан больше с ядерным распадом. И когда я узнал новую трактовку этого термина — моя жизнь изменилась. Умение убеждать других людей – самая сильная страшь, которая возможна. И я это полноценно исследовал на пацанах, жопострельцах которые.

За несколько ней до этого к нам на дачи зашёл дембель-десантник. Как выяснилось, после недавних коротких посиделок с Лёхой, главным участником моего дачного детства, дембель пришёл культурно попросить о помощи. Вовремя его службы в армии, в конце самого срока, который и совпал с его возвращением в соседнюю деревню, его матушка почила, и он просил всех помочь собрать красивый букет.

Я подошёл чуть позже, и к этому времени кто-то уже успел накосячить: то ли просто его послал, то ли принёс колосок от какой-то травинки. Но дембель начал всех строить.

Так, - сказал дембель, - сейчас пацаны, я объясню, что такое цепная реакция. Сейчас вы меня обидели, и я буду бить ваши глупые трусливые морды. Есть шанс, что всей толпой вы меня завалите. Но тогда начинается цепная реакция. Друзья мои, такие же десантники, тоже дембельнувшиеся - по ту строну железки. Очень скоро они узнают, что у меня произошли какие-то проблемы. И они пойдут их решать. И они окажутся здесь. И если что, у них тоже есть друзья.

Поняв новую суть термина цепная реакция, мы достаточно оперативно собрали прекрасный букет, как мне думалось какой-то тёлке в деревне, которую он планировал этим вечером завалить на кроватку. Ну, или, правда, как Лёха говорил, на поминки матери… Вообще тогда без б!

Так вот стою я со знанием термина цепная реакция среди достаточно взрослых пацанов, и объясняю суть этого термина. Говорю, двое из вас запустили страшное! Они начали цепную реакцию, прострелив жопу моей соседки. После этого пришёл к вам я. У меня только телага и нунчаки. Я смогу положить мало из вас, может, троих-четверых, потом, возможно, меня завалите. А может и нет так будет, тут ведь дело случая… Они ведь и не знали, что я научился только не в свой лоб попадать.

Но даже если меня завалите, с той стороны помойки сидят мои боевые друзья. Настоящие звери и отморозки. Друзья мои, кстати были гораздо моложе, и даже не знали, что, если что, они меня могут защитить от кого-то. Но издалека выглядели большой двигающейся кучей. Скорее всего, они по малолетству просто играли в салки-ножки на весу на брёвнах, или, если девчонки нашего возраста подошли, то играли в «ассоциации», что сегодня «крокодилом» называют. Загадываешь слово «воде», ну кто водит, конечно. А он без слов пытается объяснить, что загадали. Пантомима, короче. Я однажды слово «быдло» загадал, не смог ведущий знаками объяснить.

Так! - сказал, кто-то из пацанов. Кто, стрелял в жопу его соседки? На некотором расстоянии от отошедших остальных пацанов осталось двое мажориков.

Вот, подумал я, цепная реакция работает потрясающе! В тот вечер я выпил очень много портвейна «Три пятёрки», который нам подогнали извинившиеся парни. Отдельно они извинились перед соседкой и её жопой, словами лишь. Зачем Аньке были нужны наши сигареты и портвейн? Про них ей и не рассказывал – одно дело честь защитить жопно-девичью, другое - портвейном делиться.

А мужик с топором лишь подошел спросить, всё ли в порядке. Так, да! У меня всё было в порядке, и много новых приключений ждало.

5. Громоотвод

Тема: 6. Ни слова о любви

Я баб, которые “казлы”,
По жизни не встречал:
Отшельничества полумглы
Спасителен подвал -
Туда лишь Божии дары
Протиснутся дождём
И звонким смехом детворы
Озолотится дом.

Кто видит в людях лишь скотов,
Не то чтобы не прав,
Но должен быть и сам готов
Признать свой скотский нрав:
Брести покорно на убой
Под музыку хлыста,
Дрожать истерзанной спиной
Под тяжестью креста.

Но мученика скорбный путь
Я уступлю другим -
В сераль успею заглянуть
Я по дороге в Рим.
Обрящешь теплоту сердец
И ласку юных дев,
Когда увидишь в нём дворец,
А не скотов и хлев.

Красавица нальёт вина,
Придвинется к тебе -
Смотри, как искренна она
В своей немой мольбе.
И я, хоть и не чародей,
А лишь поэт и плут,
Я проверял - рога у ней,
Ей богу, не растут.

Быть может, ты обманут был
И носишь сам рога?
Я бы скорее их спилил
И сбросил на снега.
Они тебя к земле клонят,
Мешают продохнуть.
Не будь рабом своих утрат -
Без них продолжи путь.
И дабы не прослыть козлом,
Скажу (почти всерьёз):
Делилась с Зевсом молоком
Одна из древних коз.
С козою женщин не ровняй,
Но если вдруг припрёт -
То только на себя пеняй,
И ставь громоотвод.

6. Вот школьные дни позади, позабыты

Тема: 16. Хорошо в деревне летом

Вот школьные дни позади, позабыты
И двери на школе на гвозди забиты
Нам отдых положенный дышит в затылок
Три месяца летних без нудных училок

Где лето пройдёт и сейчас не вопрос
Отдых мой будет в деревне где рос
Из памяти тут же всплывают картинки
Каникулы были у деда в глубинке

Дорога в деревню средь пышных полей
Сквозь окна автобуса ряд тополей
Прибытие строго по плану и в срок
Я ехал один и я это смог

-Ну, здравствуй, деревня! Встречай ты меня!
Ведь ждёт тут рыбалка, помывка коня
Грибные места через речку на лодке
Ведь их будет много судя по сводке

И вдоволь поспать на мягкой подушке
Как вспомню я школу - озноб на макушке
Сейчас отосплюсь я по полной программе
"Внук прибыл, здоров" - скупой текс в телеграмме

И бабушка с дедом от счастья сияют
Из внуков я старший, любимец. Все знают
Как радостно знать, что тебя любят нежно
А чувство ответно - оно безмятежно

И дни потекли своей чередой
Ушёл и четверг за суровой средой
Каникулы как чехарда карусели
Встали, поели, поработали, сели

Работы в деревне как тот снежный ком -
Прополка картошки, покос, комбикорм
Выгул скотины, отел у коров
Всё тянет на дно как железо оков

Мухи, жара и зной на покосе
И хочешь уж сдохнуть в придорожном откосе
Всё бесит, нервирует, злит и тревожит
Ведь сердце не выдержит, ухо заложит

Но вот и пришла пора веселей
Мы с дедом идём среди мощных елей
Тропинка извилисто вдаль приглашает
Я первым иду, дед сзади шагает

Грибная пора наступила в лесу
И ягодный сбор уже на носу
Богата в Сибири тайга на продукты
И даром не надо заморские фрукты

Рыбалка отдельной строкой и подробно
"Казанка" была - и на ней нам удобно
Мотор "Ветерок" из восьми лошадей
Газу побольше и их не жалей

И вверх на пороги, где скалы ревут
Не многие здесь спокойно пройдут
Наградой под вечер шалаш в нужной точке
А как же прекрасен костёр в длинной ночке

Картошка в мундирах в чреве костра
Угли уже догорают сполна
Где-то в ночи стрекочет сверчок
И плещется рыба идя на крючок

Уха из плотвы и копчёная щука,
Нехитрая впрочем от деда наука
Вяленый окунь, налим с вкусной кашей
На долгие годы стал праздником нашим

Звёздное небо с яркой Луной
Спутник мигает с высоты неземной
Воздух насыщен речной лишь прохладой
Крепкий, спокойный стал сон как наградой ...

В плане душой отдохнуть - не вопрос
Главное чтобы до фильма подрос
Многострадальный "Вокзал для двоих"
Покажет аспект проблем половых

К культурной программе монеты готовь
Афиша подскажет, что фильм про любовь
Плёнка стрекочет, и порвана вдруг
-Какой же сапожник!!! Кино давай, друг!!!

И первая встреча с соседкой красивой
И поцелуй твой нескладный, но милый
Первая драка и первая кровь
Синяк под два глаза и порвана бровь

Да много чего вспомнить можно сейчас
Но бабушки с дедом нет среди нас
И сам я старик по меркам природы
Могу только буквами писать эти оды

И хочется снова в поля с моим дедом
И пусть буду я у мух как обедом
Под зноем у Солнца готов стоять сутки
Но как сейчас дОроги эти минутки

И бабушку вспомню с её я картошкой
Наваристо-нежная на алюминиевой ложке
И молоко из под наших коров
Напьешься его и будешь здоров

Хорошая тема и Музе зашла
Она вдохновение сразу нашла
А стих написал я под маской поэта -
Как хорошо в деревне летом...

7. А лето мимо проходило

Тема: 14. Про секс и любовь

А Лето мимо проходило,
Но рядом с ней сменило шаг.
Попало в шлейф из крепдешина,
Запуталось в ее духах.
Она смотрела, улыбаясь,
Она витала в облаках.
И вся такая неземная,
И ноги в тонких каблуках.
Присело Лето на скамейку,
Любуясь, стало наблюдать.
Она ходила по аллее,
Кого-то продолжала ждать.
В аллейной появился дали
Красавец, мачо из всех мач.
Он шел походкою брутальной,
Супергероя сзади плащ.
Поцеловал ей нежно руку,
Смутив принцессу из принцесс.
"Как вас зовут?"-нагнулся к уху.
"Любовь!" "А я, представьте, Секс"
"Но мне, вообще-то, секс не нужен!
Я так без секса, все сама."
"Любовь без Секса просто дружба"
Она кивнула: "Это да!"
Секс обнял ласково за плечи,
И ей вручил букет цветов.
Вокруг кружил дурманом вечер,
Вплетая секс в саму любовь.
Тут дождик начался и Лето
Раскрыло прям над ними зонт.
Секс целовался так умело,
Что был немного перебор)
Они ушли вдвоем по лужам,
Не замечая никого.
Любви лишь Секс теперь был нужен,
И все объятия его))
А Секс, узнав она какая,
Все взгляды поменял свои.
Он раньше жил, Любви не зная,
Теперь не мог жить без Любви
Укрыла ночь уставший город
Прохладной летнюю жарой.
И, рассказать не всем возможно,
В постели было что одной.
А после вместе пили кофе,
И целовались невпопад.
Стояло лето на балконе,
И осыпал их звездопад.
Мораль сей басни такова:
Секс нужен, а любовь права!

8. Заказ двадцать восемь ноль девять

Тема: 7. Будущее без людей

По городу, ставшему чащей,
По вспухшим асфальтам в траве
Шёл маленький робот-доставщик
С антенною на голове.

В его металлическом брюшке
Лежал чей-то старый заказ:
Возможно, ребёнку игрушка -
Какой-то медведь-пучеглаз,

Возможно, подарок кому-то -
Бельё или галстук в горох,
Обёртку которого люто
Разъел субтропический мох.

А может быть, пиццу с салями
Вёз парочке к ужину он,
И корж её, твёрдый, как камень,
Стучал о коробки картон.

Колёсики бодро виляли
Меж разных препятствий в пути:
Измятых машинных деталей
И вывесок "...с двух до шести...",

Меж брошенных детских колясок
В гирляндах ползучих грибов
И скалящих зубы в гримасах
Безглазых, пустых черепов.

Закончился род человечий,
Но робот продолжил блуждать.
Его механизм долговечный
Обязан заказ передать.

Не может программная плата
Понять катастрофы масштаб.
Он должен найти адресата,
Кого-то живого хотя б...

В заброшенном парке культуры
Доставщик, внезапно застыв
У гипсовой белой скульптуры
И прошлых держась директив,

Спросил, ни на что не надеясь,
Трубящего в горн пацана:
"Заказ двадцать восемь ноль девять.
Готовы принять?" Тишина...

9. Последний человек

Тема: 3. Последний человек на Земле

Император Ши возлежал на своём роскошном золотом троне, отделанном тысячами алмазов и других драгоценных камней. Трон был специально сделан лежачим, ибо не пристало Императору Всего, как любил называть себя Ши, - сидеть перед кем-бы то ни было. Полный титул, произносимый в течение нескольких часов лучшим глашатаем его несколько утомлял.

Однажды из отдалённой провинции прибыл седой старик, который выехал молодым юношей, чтобы доложить, что «у них всё хорошо» - других новостей Ши не признавал. Советники несколько дней искали записи в книгах об этой провинции, но так и не нашли. Допросили старика с пристрастием, и он им рассказал, что все земли о которых ему известно – принадлежат Империи и Императору Ши уже много столетий. Начали разбираться и поняли, что Империя расширяется сама по себе благодаря принципам «развития», заложенным ещё первым Императором Ши. Во-первых – всех Императоров звали Ши, это удобно. Наследники выбирались самые похожие, чтобы не перечеканивать монеты. Если в какой-то провинции была засуха – то все окружающие провинции должны были помочь, за что освобождались от налогов, которые не менялись уже долгое время. Некоторые даже отменили, потому что в столице одно время была большая проблема: тенистых парков не осталось, всё было заставлено золотыми статуями Императора, из золота были сделаны мосты, ограждения, водопровод и прочее. Нынешний император, по прозвищу «Скромный» приказал отвезти статуи в провинции и разбить сады и парки, доступ в которые имел только он сам и его две тысячи наложниц.

Было начало лета, самое замечательное время в Столице. Ши будоражили запахи цветущих растений, пение птиц, и хотелось что-то сделать, что-то необычное, чтобы запомнилось в веках. «Может огромную водяную горку?» - подумал Ши – «Чтобы она начиналась в столице, а закачивалась в соседней провинции». Император лениво повернулся на другой бок, служанки, гладильщицы ступней Инь и Янь поменялись местами. «А что, если…хотя что тут гадать.»

- Позовите моего первого советника, - приказал Император.
- Я уже здесь, мой Император, - в тронный зал вошёл бледный иссохщийся старик с огромной лысиной, Первый советник Жи.
- Жи, как ты думаешь насчёт моей гениальной идеи построить водяную горку, чтобы она кончалась в соседней провинции? Высотой что-то около километра?
- Мой император, идея как всегда гениальна, но наш астроном принёс нам жуткую весть, возможно скоро у нас возникнет огромнейшая водяная горка, которая снесёт всю Империю в океан, под названием цунами.
- Ты же знаешь, Жи, я не люблю плохие новости, ты захотел на старости лет на кол? Жаль, я тебя почти любил, не так как себя, конечно, но очень близко.
- Астроном Ли рассказал, что на нас несётся огромный метеорит, который упадёт в океан, это вызовет огромное цунами, но есть один способ спасти Вас, мой Император, остальным не суждено, увы.
- И что это за способ?
- Вам нужно построить здание, определённой формы, очень высокое, минимум 700 метров, с запасом еды на несколько лет, с особыми каморами для воздуха, чтобы пережить первые волны. Но обо всём подробнее может рассказать Ваш советник по строительству, Ги.

- Ги, вот тебе чертёж того, что нужно построить, мой советник Жи предоставит тебе столько людей, сколько нужно для постройки этого здания за месяц – люди должны работать сутками, без перерыва на еду и сон, если они умрут – мы восполним их, уже миллионы стягиваются сюда для стройки. Не жалей никого, иначе умрёшь в муках, здание должно быть построено в срок и никак иначе.

Глядя на горы трупов, которые были уже выше почти достроенной пирамиды, Ги содрогался, но не переставал руководить стройкой, он давно понял, что умрут все и должен остаться лишь один, Император.

«Да уж, лето было так себе, а ведь были планы. Накаркал. Хотел великую стройку – и получил её» - подумал Ши, взбираясь на вершину пирамиды. «Лучше бы я дальше возлежал на троне с Инь и Янь».
Добравшись до вершины, Ши, прежде чем забраться в пирамиду, посмотрел вниз.
«Прощайте, мои верноподданные, прощай, моя идеальная столица, моя Империя».
Смахнув слезу, Ши закрыл герметичный люк за собой.

Две тысячи наложниц ждали его на нижнем уровне, ещё ниже располагался продовольственный склад с запасом еды для всех на год. Больше никого в «ковчеге» не должно было быть. Даже советников.

После падения метеорита обитатели пирамиды почувствовали лишь лёгкую дрожь, но постройка выдержала всё, в том числе и цунами – ни одна капля не проникла внутрь.

Ги открыл люк, посмотрел вниз: океан принёс кучу водорослей, это значит, что семена, которые он собрал в отдельном бункере не пропадут, осталось только две тысячи наложниц заставить их сеять, нужно ещё составить таблицу спаривания, чтобы обеспечить генетическое разнообразие. Император Ги мыслил масштабно, не то что предыдущий, задохнувшийся, когда Ги, спрятавшийся на складе продовольствия перекрыл систему вентиляции в тронном зале. К сожалению, Инь и Янь тоже погибли.

10. Столик

17. Дачные хроники

Все началось, когда в стеклянный столик
Неоднозначный мебели предмет
Влупился окаянный алкоголик
Традиционно пьяный наш сосед.

Немая сцена. Вопли, крики, визги.
Он стонет, пялясь в тень на потолке.
Повсюду ужасающие брызги,
Все по фэншую – словно в Уголке

Подонка. Но, вернемся к бедолаге.
Мы все пришли в себя. Мы молодцы.
Адепты слабоумия, отваги.
Сами себе начала и концы.

- Тащите жгут, долой кровопролитье!
Запеленаем, выдохни, Толян…
- Я умираю. На хер все идите.
Наш потерпевший протрезвел, не пьян.

Перевязали, как смогли, Толяна.
Он весь в жгутах как плошка в макраме.
- А кто за руль? – запричитала Яна.
Речь стала внятней (было «бе» и «ме»).

Повисла тишина над нашей дачей:
Вопрос застал компанию врасплох.
Сложись все по-другому и иначе
Вопрос бы был не глуп, да и не плох.

- А сколько ждать приезда «Скорой» надо?
Попробуем поймать в глуши такси?
Толян обвел соседей влажным взглядом
И еле вымолвил: друзья, мерси!

Наверно нам пришел черед проститься.
Слабею…словно в кАЛидор лечу
Я будто-бы израненная птица
И вдруг изрек: Я в туалет хочу!

- Я дозвонился до такси, братишка.
Он выехал. На полчаса делов.
- Алеша, это долго. Долго слишком.
Такси приедет, а Толян «готов».

-Я в туалет хочу, снимите путы, -
Взмолился робко мумия – Толян.
- Чувак, нет, ты реально чиканутый.
Что ты несешь? Неужто снова пьян?

Едва тебя сейчас мы рассупоним
Как хлынет кровь и ауфидерзейн.
Тут не до смеха, не до церемоний.
Хорош кошмарить преданных друзей.

- Давайте вынесем во двор страдальца.
Такси приедет, а голубчик наш
Обмотан, словно праздничные яйца
На Пасху. Толя, ты мой милый краш!

- Не утешай меня, не надо, Яна!
Ну, где-же это чертово такси?
Алеш, перезвони, пусть на поляне
У колькиного дома тормозит.

- Давай-ка, Толик, прыгай на полати.
Как фараона, с почестями, Толь
Своим соседям – сестриям и братьям
В путь не последний проводить позволь.

Луна ржала над нашей кавалькадой.
Когда торжественно, в недобрый час
Несли Толяна на лужайку рядом
С домишкой Коли – одного из нас.

Такси тут наконец-то подоспело.
Приободрился Толя-фараон.
В сопровожденье нескольких нас смелых
Препровожден в лечебницу был он.

***
Какая же мораль у дачных хроник?
Все просто: если есть такой сосед
Не ставьте у себя стеклянный столик
Во избежание подобных бед.

11. Урочный час

Тема: 16. Хорошо в деревне летом

- Захар, вставай!

Просыпаться ну совсем не хотелось.

- Захар, просыпайся. В магазин хлеб уже должно быть привезли. Сейчас расхватают.

Было лениво и мягко на бабушкиной перине. Глаза никак не хотели разлипаться.

-Захар, я кому сказала!

- Ну, ба! Встаю… - пробурчал я. – Никакого покою на каникулах. Впереди выпускной класс, надо отдохнуть как следует. Сил набраться. Что за жизнь – даже выспаться не дадут. В семь утра надо куда-то ломиться.

Естественно, все это я бурчал себе под нос. Бабушка моя строгая, но справедливая. Может и полотенцем ускорение придать. А за хлебом и вправду надо было рано приходить в сельский магазин.

К тому моменту, я подкатил к сельпо на дребезжащем велике деда, там уже толклось человек двадцать. Занял очередь за бабой Нюрой. Следом подошли Серёга с сестрой. Марина мне нравилась. Тоненькая, с длинной выгоревшей на солнце челкой, она была словно пронизана светом.

- Привет, - мы пожали с Серегой руки.

- Пойдешь на речку сегодня? – приятель шумно протянул через нос. – Дядя Гена повесит тарзанку. Будет весело.

Я замялся. На речку хотелось, но наверняка и Марина придет. А вдруг опозорюсь, шлепнусь нелепо, все ржать будут. И она увидит…

- Маринка тоже придет, - луково зыркнул из-под нависающих вихров Серега.

Дома я отдал бабушке пару еще теплых буханок.

- Погодь, сейчас парного тебе налью молочка, покушаешь.

- Ну, ба, - заканючил я, - я терпеть не могу парное. Разве нет вчерашнего?

Вот казало бы, одно и то же молоко, от одной коровы. Но «вчерашнее» оно холодненькое, отстоявшееся, лучше мороженого на вкус. А парное – ну бе просто. Жидкое, теплое, пахнет Майкой и травой. Мрак.

- Пей, не разговаривай, - бабушка сунула мне в руки теплый хлеб и кружку ненавидимого мною парного. – Пойди потом пройдись с тяпкой по огороду да ещё собери колорадов. Банку с керосином я уже приготовила – стоит у калитки огородной. Смотри, не выверни. А и не ходил бы ты сегодня на речку, хоть помог бабушке. Деда пятый год как нет, а вы с матерью из города не больно-то спешите.

Я не выносил, когда ба садилась на любимого конька.

- Да помогаю я! Сейчас всё сделаю! А на речку – имею право. У меня каникулы в конце концов, и я уже не ребёнок!

Я сел на теплую ступеньку деревянного крылечка. Хлебная краюшка одуряюще до головокружения пахла, физически наполняя лёгкие съедобным духом. Быстро расправившись с ней, с отвращением выхлебал молоко. Вздохнул – надо идти на огород, пока солнце невысоко. После разговора с бабушкой что-то проволочное проворачивалось в груди. Но я успокоил свою совесть обещаниями ударно поработать на благо паслёновых и вдобавок насобирать полную банку колорадских жуков. Я даже кружку сходил вымыл, а не оставил по обыкновению на крыльце. Помогать так помогать. На речку хотелось. Какие бы отговорки я себе ни надумывал, какие картинки моего позора ни подбрасывал мозг, я знал, что едва наступит полдень, уже буду крутить педали дребезжащего драндулета в сторону деревенской речушки.

Когда я выкатил на берег, там уже оказались в сборе вся местная ребятня. Тарзанка раскачивалась, приверченная к толстой ветке корявого вяза, росшего прямо над крутым берегом. Уже основательно веселый дядя Гена давал мастер-класс по прыжкам с этого устройства. Он плюхался в воду, как толстый тюлень, а потом выныривал со смехом, отфыркиваясь и оглашая окрестности залихватским гоготом. Меня это приободрило. Даже взрослый дядька не стесняется казаться нелепым, ведь тут не соревнования международные, когда нельзя ударить в грязь лицом, а так, для веселья. И я, я тоже пришел попрыгать, искупаться и прочее. Старался не шарить глазами по толпе, чтобы не выдать себя.

Ребята выстроились в очередь. Некоторые уже не по одному разу спрыгнули. И только я подпирал великом ствол какого-то дерева, всячески изображая отсутствие интереса к новой забаве. Марина, конечно, была здесь. Никакие мои внутренние увещевания не помогали преодолеть мерзопакостного ощущения, засевшего внутри. Я малодушно отмахнулся, когда Сергей помахал мне из очереди, зовя пройти вместе.

- Захар! – Серёга подошёл ко мне. Марина с ним. – Ты чего тут осины подпираешь, идём! Знаешь, как круто!
- Не бойся, - вздрогнул я от тихого девичьего голоса, - велосипед никто не украдёт. – Я вскинул глаза и наконец позволил себе посмотреть на неё. Она была в простеньком слитном купальнике с ромашкой на едва начавшей очерчиваться груди. Мне стало нечем дышать из-за спазма, скрутившего вдруг лёгкие. – Хочешь, я покараулю.

Словно во сне смотрел, как сомкнулись на руле тонкие девичьи пальцы. Повернулся и сомнамбулой зашагал к обрыву. Плохо помню, как ждал своей очереди, мне казалось, что меня вдруг пропустили без неё. Зажал в руках мокрую палку от тарзанки. Не могу не прыгнуть – она смотрит. Нужно сделать это максимально эффектно, чтоб аж все от зависти полопались и руку мне потом жали. А она ни на кого больше не взглянула.

Осознал себя, когда уже летел над водой. Не помню даже, как решился прыгнуть. Меня охватил восторг – и чего я только так боялся! Как здорово!

Я так и не понял, почему начал падать. Сам рук не разжимал, висел на качающейся тарзанке и поджидал момента для эффектного спрыгивания. Резко, неотвратимо. Боль рассекает тело, отнимаются ноги. Хриплю, чтобы не показать, как не больно, глотаю воду. С берега доносятся вопли и плач. Боль. Много, без конца, океан боли. Не могу больше. Я тону в ней.

Прихожу в себя в постели, не открывая глаз. Расслабляю мышцы. Видно, снова корчился и порывался кричать. День, разделивший мою жизнь на до и после. У меня были летние каникулы. Самые лучшие, какие только могут быть, - у любимой бабушки в деревне. И вся жизнь впереди в здоровом сильном теле, обязательно с любимой женщиной. Ветка вяза не выдержала и обломилась. Именно я стал той соломинкой для горба верблюда. Тяжелая и толстая, она переломила мне хребет, какая ирония. Мы стали последними соломинками друг для друга.
Утренняя сигарета – самое лучшее, что случается со мной за очередной бессмысленный день. Никому не нужный инвалид. Больничная палата – поиск удаленной работы – палата – поиск. Уже двадцать девятый год подряд. Бабушка недолго прожила после того случая. Меня забрали в городскую больницу. Она слегла, узнав обо мне, не пережила… Я ее видел в последний раз в тот день. Мама продала дом в деревне. Некому было больше ездить и не к кому. И Марина замужем давно.

- Захар, вставай!

Я вздрогнул от звука родного голоса. Глаза мгновенно распахнулись сами собой. Подскочил, неловко завалившись на пышной бабушкиной перине. Яркий коврик с оленьей охотой на стене, телевизор с гигантским кинескопом, солнечный зайчик сидит на вышитой салфетке, пробравшись сквозь приоткрытую створку ставень. Мои глаза беспорядочно мечутся, выхватывая фрагменты до боли знакомой обстановки. Ноги ощутили лоскутный коврик. Я чувствую ногами?? О, это всего лишь сон. Конечно…

- Захар, просыпайся. В магазин хлеб уже должно быть привезли. Сейчас расхватают.

Мне не по себе. Это уже было. Причём недавно совсем. Бабушка снилась, и я здоровый был. Но я уже проснулся, сны могут повторяться один в один?

-Захар, я кому сказала!

Может, я начал сходить с ума от безысходности? А если и так – пусть! Я увижу живую ба, я снова почувствую, каково это, когда у тебя здоровое молодое тело. И Марину, возможно, увижу. Бабушка тихо вошла в комнату. Я во все глаза уставился на нее, жадно вбирая родные черты. Да, она только что мне снилась, но я не осознавал этого. Подскочил и со всех сил прижал её груди, ощущая именно ее запах, мягкость морщинистой щеки. Ба охнула.

- Захарушка, да ты что, родной?

- Ба, я просто соскучился. – Сказать, что люблю её, у меня, здорового взрослого мужика, который давно перестал стесняться, не повернулся язык. – Я сейчас съезжу за хлебом. Ты подоила Майку?

- Конечно, Захар, ведь уже семь утра. Парное молочко дожидается тебя, - говоря это, она пристально смотрела, не отводя насторожённых глаз.

- Уже бегу! Я очень соскучился и по твоему парному молоку, - проявил я энтузиазм, желая её порадовать. Но ба наоборот, встревожилась ещё больше. Мне показалось, что она испугалась не на шутку. Схватилась за сердце и медленно пустилась на стул, по-прежнему не отводя от меня добрых и любящих глаз, пронизанных тревогой.

- Ба, ну чего ты так переживаешь, успею я купить, не бойся – не успеют разобрать, – выпалил я, уже выбегая на улицу.

Сельпо было на месте с очередью в двадцать человек. И Сергей с Мариной тоже. Я больше не боялся смотреть на нее. Жадно вбирал дорогие черты, нежился под исходящим от неё светом. Она была именно такой, какой я её запомнил в детстве. Тоненькая, нежная драгоценность с длинной выгоревшей на солнце челкой. Мне впервые за долгие годы стало нестерпимо хорошо. И я боялся дышать, чтобы не спугнуть это чувство. И конечно, Серёга, я приду сегодня на речку, чтобы увидеть ещё раз ромашку и тонкие пальцы на потрепанном велосипедном руле.

- Захар, вставай!

Мне не по себе. Страх окатил с ног до головы. Что это такое, опять? Фляга все-таки свистанула окончательно? Да, прошлой ночью снова пережил момент травмы, но повидал любимых людей, осознанно утоляя тоску по ним.

- Захар, просыпайся. В магазин хлеб уже должно быть привезли. Сейчас расхватают.

Не бывает так. Слово в слово, на столько реалистично. Что со мной?

Сижу на деревянной ступеньке и всё так же реально ощущаю её нагретость на солнце пятой точкой. Хмуро потягиваю парное молоко. Вздрагиваю, когда на плечо мягко ложится бабушкина ладонь.

- Ба, ты дома? А разве ты не…

- Захар, это ты?

- Что? Я, конечно, я. Кто ж ещё. Сейчас доем и пойду на огороде помогу. Банку с керосином для колорадов приготовила?

Она крепко обхватила меня и беззвучно заплакала.

- Не ждала я тебя, Захарушка, так скоро, но что ж поделаешь. Чай не сладко пришлось, раз так рано…

Кружка глухо стукнулась о порог, остатки молока выплеснулись на землю. Я как-то разом весь обмяк.

- Ба, ты о чём? Ты кто?

- Да я, это я, внучок, не бойся. Жду тебя тут.

Я взвился с крыльца как ошпаренный, отпрыгнув в один миг от старой женщины на добрые пару метров.

- Зззачем, где? – я силился сформулировать всё разом и тут же отказывался высказать вслух тот абсурд, что разрывал голову.

- Не бойся, милый, я всегда верила, что ты вырос хорошим человеком и рано или поздно в урочный час окажешься здесь, со мной.

Я упал на колени, сжимая изо всех сил голову руками, чтобы она прямо сейчас не лопнула, как арбуз. Меня сильно тошнило, воздух отказывался проникать в легкие.

Ласковое прикосновение к моей голове привело меня в чувство. Бабушка тихонько гладила меня по волосам и что-то бормотала, силясь утешить.

Мы вдвоем сидели на крылечке. Я уже пришёл в себя, даже оброненную кружку помыл.

- Ба, так я на самом деле всё, ну того, навсегда?

- Да, Захар.

- И ты мне не снишься, у меня не лежу в психушке, обколотый лекарствами?

Она печально покачала головой.

- Если захочешь, то сам вспомнишь, что произошло.

- Хорошо, допустим. Мне что теперь до конца вечности каждый день переживать самый этот страшный день? Это наказание? Как это возможно вообще?

Бабушка улыбнулась и приобняла меня за плечи.

- Ну с чего ты взял, малыш, что каждый день придётся переживать одно и тоже, ломать спину и страдать. Нет. Именно у нас всё по-другому. Мы можем жить, хм, да, проживать этот день, как захотим. Просто не ходи ты на речку, не прыгай с тарзанки. И проживи этот день так, как захочешь.

Эта простая мысль поразила меня. Просто не ходить, и не произойдет ничего. Я останусь здоров, а Марину и позже могу увидеть. Вечером, например, позову гулять. А если не согласится, позову на «следующий» день. Делов-то.

Мои губы неудержимо растащило в улыбке. Да я всё могу! Хоть пойти да срезать эту тарзанку или залезть на вяз и спились ветку. Или дядю Гену угощу ещё одной бутылочкой беленькой, купленной в сельпо прямо с теми двумя тёплыми буханками хлеба, чтоб он лыка не вязал к моменту водружения тарзанки на роковую ветку.

А могу сразу смело к Марине подойти. Или бабушке не только огород прополоть, но и втайне от неё поджечь керосин в банке (всегда хотел это сделать, но ба строго следила, чтоб не наделал пожара). Или целый день просто проболтать с бабушкой, рассказать, как жил без неё. Или каждый день подходить и заговаривать с каждым человеком в очереди. Может, и подвернётся какое дело интересное. Деда Ивана однозначно порыбачить уговорю. Он первый рыбак на деревне, не откажется научить. И если курить приспит – сельпо рядом. Только привычных гаджетов под рукой нет. Ни компа, ни сотового, ни интернета. Да и на чёрт они мне здесь сдались. Если уж совсем невмоготу станет – напрошусь в гости к ребятам, у которых Дэнди есть. Можно речку переплыть – хоть каждый день! А ещё можно картошку запечь в костре – так и не довелось попробовать-, пойти с ребятами в поход с ночёвкой. Или просто лежать на пологой крыше летней кухни всю тёплую тихую ночь, любуясь яркими до белизны звёздами, пока не сморит сон. Чтобы снова проснуться утром от голоса бабушки, молодым и здоровым, придумать очередное интересное занятие и прожить то, что не удалось прожить, пока лежал, прикованным к кровати. Я никогда не узнаю, что это за неведомая всемогущая Сила подарила мне мой Лимб, но я вечно буду благодарен ей за это.

Моей душе очень хорошо и покойно здесь. Но временами я просто не могу не думать, что когда наступит урочный час и для Марины, она может воплотиться здесь в юном теле. Я надеюсь, что переходя из жизни глубоко старенькой, она вспомнит городского паренька, возможно сумевшего зажечь жаркую искру в её душе и которую ей удалось пронести через всю свою долгую жизнь. Может же быть такое? Эгоистично и самонадеянно, но никто не может запретить мне мечтать и ждать. У меня для этого вся вечность.

12. Собакам на могилах не ставят изваяний

Тема: 8. Про котиков и собак

Собакам на могилах не ставят изваяний,
Да и крестом отметить - Спаситель запретил...
А околеет скоро из МЧС спасатель
Или подохнет "Шарик", семьёю всей любим -

Ну выроешь ты яму, уложишь, закопаешь,
И вспомнишь о хорошем, чего тебе дарил -
Друг, искренний, беспечный, и тот, кто вечно, знаешь -
Совал свой нос мокрющий - и был со всеми мил...

А может - и не милый, защитник первостатный
А может - на тротиле его был развит нюх...
Или отару ночью, от лютой волчьей свары
Или - в пустыне снежной, в упряжке и за двух...

И нам с чего-то стыдно вдруг высказать почтение,
Любовь и уваженье к старейшим из друзей
Кто с нами от пещеры, из каменного века -
Кто нас безумно любит и делает добрей...

13. Как хорошо летом

1. Как я про... лето

И как хорошо,
Что всегда! Несмотря ни на что!
Наступает лето —
Изумрудно-зеленое…
Васильково-синее…
И карамелькой тает на языке.
Зной садится со мной у окна
Словно муха ленивая,
Льнет ко мне,
Шепчет нежно на ушко:
«Красивая!»
Так и сидим вдвоем: я — с чаем,
А он, наверное, с пивом в руке.

Я сижу у окна
И смотрю,
Как, цепляясь за яблони рваным подолом,
Разливается
Дымкой рассветной
По саду туман не спеша.
Жарко так,
Что июль можно запросто
Резать по ломтику
И заворачивать в пестрый
Лоскут лаваша.

Крепнет день,
Вызревает
Под солнцем июльским
Как зернышко.
Даже к ночи, разгоряченный,
распаренный,
Не успевает остыть.
Уж июль на исходе,
Осталось его на донышке,
Ровно столько,
Чтоб с ним попрощаться
И отпустить.

14. TWAIN

Тема. 14. Про секс и любовь

Мои мысли, словно маленькие мухи. Летают вокруг, жужжат, и бьются об стекло. Им бы найти выход, но увы и ах им не дано понять, что выход, может быть входом.

Наши мысли и желания, всё что мы можем оставить после себя.
Когда выключат свет, ничего не останется. Только ты и ты, здесь и сейчас,
потом всё пройдет, забудется мгновенно в новых событиях, новостных лент.
Это пороет тебя и закроет крышку гроба.

В тебе полнота жизни.
Сила, чтобы начать сначала
Прямо сейчас. В тебе. Просто попробуй.
Давай веселей!


Ты тот кто сейчас смотрит на себя в зеркало.
не надо бояться,
Я никогда не боялся.
Тревоги позади. Трудно дышать.
Надо просто поспать. Сон отличное средство против всех страхов, главное не проснуться в липком поту, намотав на себя одеяло и матрас.
Главное проснуться, и дышать.
Но как дышать если, как будто кто то сжал горло.
я против себя, или своей сущности.
Мои образы отражаются в глазах врага
И в то же время его образы отражаются в моих глазах.
Именно здесь начинается конец.
Когда это становится понятным страхи проходят.

Конфликт, контакт и бой
Бойцы стоят там, где отмечена земля
Уладить спор о том, кто живет
Пока мое время не закончится

Сна нет, бессонница, выйти покурить. Мысли в голове путались. Хоссспади какой же бред. Поток сознания.
Подойти к середине жизни, оставив после себя ипотеку, кредиты. А ведь хотел стать космонавтом. Ха-ха-ха три раза.
Какой такой космонавт. Покурить забив ещё один гвоздь в крышку гроба? А почему бы и нет? Это сделает этот бред окончательно безумным. А может просто, заглянуть за угол? А что там?

Не имеет значения, куда ты поворачиваешь
Ты выживешь, ты живешь и учишься.
Я здесь, а ты там, как там у тебя?
Я думал о тебе, детка.

Так или иначе, выигрываешь или проигрываешь.
Когда ты рожден в неприятностях
Ты живешь своим страхом.
Я думал о тебе, детка
Видишь: это практически делает меня сумасшедшим.

Детка, всё не так, когда тебя рядом нет
Я бы отдал тебе всё, что у меня есть, просто чтобы держать тебя рядом
Я написал тебе письмо и постарался объяснить всё
Но просто ты не веришь, что я честно несу этот бред
Я думал о тебе, детка

Планы и схемы, надежды и страхи
Сны, которые я отвергал все эти годы
Я, я думал о тебе, детка
Живущую со мной. Милая моя где ты? а тебя нет.
Планы и схемы, надежды и страхи.

Я думал о тебе, любимая.
Но мой взгляд погас в смущении;
Где-то пыл души угас,
Нету сердца без тебя мне жизни нет.


У любви твёрдые руки.
У любви есть зоркий глаз -
Сердце создано чтобы мучить, острой болью.
Бросить все ненужные сомненья
Пусть летят, как лепестки.

Моё сердце в истощении стало полигоном для тоски.
У любви, как и у песен -
Век не долгий. Ну и что?
Кто сказал, что будет лёгким
Век, в котором ты живёшь?

Я бы отдал тебе всё, что у меня есть, просто чтобы держать тебя рядом
Я написал тебе письмо, дорогая, и постарался объяснить всё.
Но его некому отправить.
Тебя уж нет и никогда не будет здесь, но ты всегда в моей душе. Ты будешь со мной до конца.

Посвящается моей Иришке.

Это сообщение отредактировал Choke - 26.07.2024 - 09:04

15. Сон про не сон, пронесон сон

Тема: 11. Перины неразгаданных снов

Телефонный звонок вырвал моё сознание из полудрёмы. Казалось, сна и не было, но задорный рингтон определённо стал неожиданностью для уха, привыкшего к ночной тишине. Номер не был внесён в адресную книгу телефона и отображался на дисплее незнакомым набором цифр. «Кто бы это мог быть в такое время?», - подумал я раздражаясь.

- Слушаю…
- Алексей Викторович?
- Да…
- Это из областной больницы беспокоят. Приезжайте, пожалуйста.
- А что случилось? Зачем?
- Ничего страшного. Вы приезжайте, мы всё объясним.

Приёмный покой больницы почему-то совершенно не знаком мне. Это довольно странно, ведь я бывал здесь много раз, навещая отца. В помещении всё время кто-то передвигается. Броуновское движение смешало воедино пациентов с медперсоналом. Лишь одна медсестра стоит на месте, глядя в мою сторону, притягивая к себе. Кого-то она мне напоминает… Не она ли сообщала мне о смерти отца? Нет, вроде бы не она… а может быть и она… Но вот я уже стою перед ней, молча задавая вопрос вопросительным взглядом.

- Здравствуйте.
- Здравствуйте, что случилось?
- Ничего особенного. Вы отца своего заберите домой?
-…
…
… В каком смысле? Он же умер…
- Понимаете, так бывает. Мы ведь тоже люди и ошибаемся… - она продолжила говорить что-то ещё, но я её уже не слышал, отведя взгляд, пытаясь понять, вернее сообразить, как такое вообще возможно.
Я прервал её на какой-то очередной отговорке. - Но это же Вы мне сообщили о его смерти.
- Понимаете…
- Стоп, я же его похоронил, - снова перебиваю этот бред, доносящийся сухим официальным тоном, - как такое вообще возможно?
- Вы не переживайте, пойдёмте я покажу, где он.

На ватных ногах, нехотя, шагаю за фигурой в белом халате. Всё вокруг: стены, пол, пациенты, эта медсестра, ведущая меня куда-то – затянуто пеленой.

- Вот он, - указывает она на отца, сидевшего за стеклом какой-то комнаты.

Он болен. Я вижу это. Он выглядит больным, но живым и при этом видно, что он был мертвый. Мне страшно. Я заставляю себя не паниковать.

- И что мне делать? - спрашиваю я у кого-то.
- Ну мы не знаем, - отвечает мужчина в белом. Я не удивлен, что отвечает он, а не медсестра, которая мгновенно ретировалась, выполнив свою миссию, - это же Ваш родственник?
- Да, это мой отец.
- Он немного не в себе, но это не опасно. Забирайте его.

«Куда забирать? Как забирать? Как это вообще может быть возможно?» - карусель мыслей кружится в голове циклично возвращаясь то к одной безумной мысли, то к другой, пытаясь найти рациональное зерно в окружающем ватно-туманном бреде, повисшем тяжелой, серой, хорошо ощущаемой энергетической массой вокруг.

Мне страшно и я не решаюсь зайти в комнату и продолжаю смотреть сквозь стекло. Его черты меняются, напоминая мне то живого отца, то уже умершего. «Я пока понаблюдаю за ним отсюда» - созревает решение в голове.

И вот я уже внутри этой комнаты. Отец сидит и, кажется, не видит меня. Или не узнаёт. Его взгляд неясный, мутный. Да, у него было плохое зрение, но этот взгляд другой. Он какой-то больной и безумный. Может быть, он просто не хочет меня узнавать. Я всё еще не решаюсь подойти к нему.

Мимо иногда проходят медработники, в основном мужчины, которые по очереди спрашивают меня, когда я уже заберу отца и уеду? На мой вопрос «Что мне делать?» они все как один отвечают: «Мы не знаем… это же Ваш отец…» или какую-то подобную чушь.

- Да сколько можно тут сидеть? - вдруг заговорил отец, когда мимо проходил очередной мужчина в белом халате. Он говорил понятно, но как бы прожевывая слова. Взгляд оставался таким же туманным.
- Вы не беспокойтесь… - начал было говорить врач, но отец прервал его.
- Я кушать хочу, у меня диабет, мне нужно кушать, а вы меня тут держите, - это были здравые рассуждения, но звучали они всё так же рвано, произнесенные заплетающимся языком, напоминая мне о том что папа еще недавно был мёртв.
- Пойдёмте, я Вас провожу, - приняв рациональность предъявленной претензии, мужчина в белом халате пошел, указывая отцу путь.
Папа, с трудом передвигаясь, в каком-то неестественном положении добрался до столовой, грузно сел за стол возле раздачи и начал что-то требовать, невнятным языком.

Я всё так же не признаю́сь отцу что это я, но нахожусь всё время рядом, наблюдая за происходящим. Принесли еду. Он начинает есть, но что-то ему не нравится. Пока он кушает, я немного отвлекаюсь на медработника, который привел нас в эту столовую.

- Скажите пожалуйста, я ничего не понимаю.
- Да Вы не переживайте, так бывает.
- Как бывает? Вы что не видите? Он же мертвый.
- Ну не совсем…

Он продолжил говорить что-то еще, но я отвлекся на отца, который грозно требовал заплетающимся языком:

- Вы мне вообще должны по девятому столу накрывать, я вам всем покажу здесь. А вы мне что принесли?
Глядя на него, я наблюдаю следующую картину. Отец сидит и с жадностью откусывает огромный кусок от какого-то оладья, откладывает тарелку в сторону, где таких же тарелок набралась уже гора. Что-то требовательно говорит про девятый стол и берет следующую тарелку, которую только что поднесла работница столовой. Так повторяется неоднократно. Его глаза всё так же затуманены и одурманены смертью. Взгляд пронизывает насквозь бесконечность.

В моей голове перемешиваются бредовые слова медработника, пытающегося мне что-то растолковать; пережёванные требования отца, посторонний шум работающей столовой.

Моё сознание отказывается принимать происходящее, не найдя ничего рационального в нём. Я отмахиваюсь от мужчины в белом халате и подхожу к родителю.

- Папа, ты умер… - негромко говорю я.
- Вы мне вообще должны по девятому столу всё что я захочу сюда приносить, - продолжает возмущаться отец, всё так же глядя в никуда, произнося слова рвано и невнятно.
Я машу перед ним руками, но он не видит. Я беру какой-то поднос и машу им.
- ОТЕЦ, БЫТЯ, ТЫ УМЕР, ПРОСТИ!

На мгновение, его глаза проясняются. Мы встречаемся взглядом, он ВИДИТ меня, и я понимаю, ЧТО он осознал только, что…
Набитый рот приоткрывается, рука с оладьей опускается вниз.

- Тихо, тихо, Лёшенька, я здесь.
Тёплый и ласковый голос жены. Её нежные руки, губы, объятья и мокрые поцелуи вынимают меня из потустороннего мира. Рядом безмятежно сопит сын. Я будто повис на руках жены.

- Я здесь.
- Что я кричал? «Отец, батя, ты умер, прости!»?
- Ты не кричал.

Я отчетливо понимаю, что произносил эти слова вслух, и этим разбудил жену.
- И ты меня прости.
- За что?
- За всё…
- Может водички принести?
Да, нужно попить, но лежать дальше я не хочу.
- Не нужно, я сам.
- И мне принеси, пожалуйста.
Ухожу на кухню. Жадно пью и наливаю жене.
Даю ей попить и с надеждой подхожу к телефону, чтобы посмотреть время. «Хоть бы не нужно было больше ложиться. Пусть будет почти шесть, когда уже нужно вставать. Но нет. На часах 2:47. Спокойно. Отогнать плохие мысли. Это сон. Спокойно. Подыши, и ложись.

Остатки ночи было трудно назвать сном.
___________________________________________________________
От автора.
Я не прошу жалости. От неё только хуже. Я хочу, чтобы вы поняли и приняли меня таким, каким я есть сейчас. Возможно, тогда вы не станете меня осуждать за мои большие ошибки.
P.S. Таких реальных снов я не видел никогда. Наверное, это и не было сном. Наверное, папе нужна была помощь. И он попросил меня. Надеюсь, я помог тебе, батя. А эту фразу я не забуду никогда. «Отец, батя, ты умер, прости.»

Посвящается моему папе - Виктору Григорьевичу. Спаси и сохрани Господи его душу.
С уважением, любящий сын.
Аминь.

16. Дачные хроники

Тема: 17. Дачные хроники

Дача – широко распространённое в нашей стране явление, форма собственности, образ жизни и времяпровождения. Лично у меня с дачей связана значительная часть жизни в последние три с половиной десятиления. На нашей даче, как можно примерно прикинуть, я провожу заметно больше половины времени выходных и отпусков в период с мая по сентябрь, так что в эти отрезки времени происходило немало различных событий.

Родаки приобрели дачу (на тот момент просто кусок земли) в самом начале 1990-х годов. Я как раз вернулся со службы в армии и тут – бац! – меня ставят перед фактом, что теперь у нас есть загородный участок, на котором мы теперь всей семьёй будем трудиться, выращивать овощи-фрукты и это будет крайне заебато, а именно облагораживающий труд на свежем воздухе и у нас всегда будет что поесть.

Город у нас по сути провинциальный, хоть и областной центр, участок находится вообще в городской черте, километрах в шести от дома, по сути это такой ближайший пригород. Это вообще рядом, я знаю людей в нашем городе и в Москве, у кого дачи расположены, например, в 50-70 километрах от города. Транспорт, конечно, у нас в 90-е г. ходил плоховато, но с покупкой машины (также у меня был еще и велик) дела стали налаживаться, жить стало веселей, как говорил вдохновитель всех побед.

Постепенно мы построили двухэтажный дом, фундамент копали собственноручно мы с батей, дальше, конечно, работали профессиональные строители, ну и мы в качестве чернорабочих и подносчиков стройматериалов. Думаю, что можно засчитать мне постройку дома, деревьев мы там насажали немало, сын у меня в своё время родился, вроде своё предназначение я выполнил.

И вот уже мы стали приглашать на дачу гостей, устраивать летом какие-то мероприятия, например, у матери день рождения в июле, жарить шашлыки, выпивать и всё такое прочее. Дом внутри окультурился, стало можно ночевать после застолья, просто проводить по несколько дней. Летняя жизнь закипела, закрутилась. Приятно же выкопать молодую картошечку, сорвать кабачочек, огурчик, помидорчик, укропчик, всё это тут же приготовить, закусывая рюмочку!

Несколько лет я был женат, с женой мы тоже иногда проводили время вместе на даче, и это были, надо сказать, не самые плохие периоды жизни. Но как говорится про социализм и алкоголизм, семья и алкоголизм несовместимы. И вот семьи не стало, хроники победили. Но как я уже говорил, есть сын, уже взрослый, и он моя семья.

Это сладкое слово свобода! После развода на дачу стало можно приводить баб, устраивая гулянки. Однажды мы с другом познакомились с двумя молодыми женщинами, сёстрами. Они оказались весьма компанейскими и незакомплексованными людьми, попарные симпатии совпали и мы стали часто зависать у меня на даче с выпивкой и закуской, благо девушки были еще и хозяйственными и часто притаскивали продукты, собственную готовку, варганя там же. Вопрос ночёвки был решаемым, я как хозяин, спал на первом этаже со своей подругой, друг со своей – на втором, неизбежные поскрипывания кроватей особо никому не мешали. Правда, пару раз приходилось поздними вечерами ходить в ближайший населённый пункт где-то за километр, искать бабок или дедков, занимающихся самогоноварением, но потом норма потребляемого горючего была усвоена с запасом.

Затем у друга с его мадемуазель что-то не заладилось, и около половины того лета мы ездили на дачу втроём, тусили и иногда спали все вместе в одной постели, но именно спали в буквальном смысле слова, например, когда было прохладно. Моя дама достаточно недвусмысленно пресекала мои полушутливые попытки лечь спать невзначай как бы вперемешку и всегда располагалась между мной и своей сестрой. Безусловно, будь у меня в то время мой нынешний ум и уровень развращённости, я бы очень настойчиво попробовал устроить если не тройничок, то хоть какое-то подобие свального греха. Было у меня какое-то предчувствие, что могло получиться, сестрички были очень дружные, возможно, моя бы не пожалела удовольствия для сестры, равно как возможно и то, что я вообще не понимаю женской психологии. И лишь один-единственный раз, когда моя подруга крепко спала, я пробрался к её сестре, та явно была не против и процесс уже вот-вот начался, но тут проснулась моя, разрушив надежды на наши планы.

В какой-то период всё постепенно изменилось, у женщин возникли какие-то планы по переезду в очень не близкий город на Дальнем Востоке, там нашлись какие-то знакомые знакомых, обещав дешёвое жильё, хорошую работу и вообще лучшую жизнь, тем более обе сестры были разведённые. На даче тусить было уже холодно, я иногда ездил к подругам в гости в райцентр недалеко, благо тамошняя станция находится рядом с частным домом их матери. Там вечеринки продолжились, тем более их отчим гнал сэм. Однажды я проснулся в сильном кумаре, проебав утреннюю электричку. Надо было на работу и я, натурально, напросился к машинистам какого-то товарняка и около 40 минут с похмелья ехал, полулёжа-полусидя в кабине поезда, так как извините, места для пассажиров там не предусмотрены.

Но всему приходит конец, и вот сестрёнки уехали навсегда, по крайней мере, я более 20-ти лет их не видел. Оставлял им записку со своим адресом (а их фамилию даже не знаю), но хуй там, ни слуху, ни духу, надеюсь, они нашли свою лучшую жизнь. Но очень скучаю, мечтаю, чтобы они вернулись в наши края, нашли меня, и мы бы повеселились, как в старые добрые времена.

В середине 2000-х г.г. на даче же, обильно политой нашим потом, не стало отца. Он к тому времени уже имел в послужном списке два инфаркта, но иногда потихоньку, если ситуация не требовала поездки на машнне, налегке ездил на дачу на общественном транспорте. И вот в один день, точнее, вечер, он не вернулся домой. Мы с матерью прождали немного и поехали на такси. Батя лежал на дорожке прямо возле дома, в который он вложил столько сил. Я в шоке сел на крыльцо и заплакал, мать держалась. Надо признаться, в то время я не очень-то помогал отцу, ведь мы же часто не можем проникнуться заботами и невзгодами близких людей, считая, что наши собственные дела важнее. Было очень больно на душе, и спустя 20 лет это чувство почти ничуть не ослабло, отец постоянно снится, мы же еще о стольком не поговорили, но уже всё. Похоронили его на кладбище, которое находится где-то в паре километров от его любимой дачи, раньше иногда ходили туда-сюда пешком. Место неплохое, очень удобно, за исключением того факта, что человека больше нет.

Что рассказать про дальнейшие сезоны времяпровождения на даче? Они стали как-то более однообразны, пролетая один за другим. Конечно, я встречаюсь с женщинами, с некоторыми, с кем знакомство выходит более-менее длительным, конечно, ездим на дачу, выпиваем, делаем шашлыки, возможно, ночуя, но уже без былого угара, всё-таки уже возраст, солиднее надо быть. В молодости всё было как-то проще, спонтаннее, пьянее и развязнее. В последнее же время примечательных приключений бывало намного меньше. Например, одна дама с придурью ближе к ночи, когда надо было ложиться спать, вздумала от меня прятаться и я спьяну на своей собственной даче не смог её найти. Послав всё нахуй, я завалился спать, а утром выгнал бабу к хую, раз хотела исчезнуть, пиздуй! А если ты ночью шароёбилась где-то на улице и тебя бы кокнул проходящий бомж?

А однажды один друг устроил нам бессонную ночь. Так-то он неплохой мужик, но рано вырубается выпивши. В тот раз мы сделали шашлык, выпили, посидели, и он заснул, отключившись в кресле часов в детское время 8 вечера. Я еще немного потусил сам с собой и лёг спать. Около двух часов ночи начался барагоз, друг выспался, у него осталось еще прилично бухла и он решил немного продлить праздник. Как я ни пытался заснуть, в какие-то промежутки попиздить с ним, попытаясь уложить спать, друг угомонился только под утро. Эту ночь с тех пор я называю Варфоломеевской, и он это знает и ржёт.

Конечно, организуются поездки в разном составе знакомых, иногда родственников. Или, например, пару раз я предоставлял дачу для мини-корпоративов для узкого круга коллег (на разных работах), отлично проводили время, всем понравилось, в т.ч. молодым мадемуазель. Как правило, когда все разъезжались, я оставался ночевать, догоняясь еще, хроники есть хроники.

Не знаю, кто как, но я совершенно беспроблемно пью один, есть возможность поразмыслить или даже вслух попиздить с самим собой, послушать любимую музыку, пока готовишь закуски, жаришь шашлык и т.п. Если выходной, вообще без проблем, если рабочий день, просто собираю с вечера всё что нужно и после работы еду на дачу, хочешь на машине 20 минут, хочешь на автобусе 35-40 минут, утром на работу столько же. Холодильник, газовая и электрическая плитки, вода, электричество в полной мере облегчают досуг. Что касается темы пьянства, которая обсуждалась миллион раз, каждый взрослый человек решает сам. По моему опыту, всё же у пьющего человека меньше вероятности добиться серьёзных успехов, а многое проебать есть гораздо большая вероятность.

В последние лет 5-7 сын стал уже совсем взрослый, мы часто вместе ездим на дачу, устраивая посиделки вдвоём. Он сейчас тоже при машине, так что с логистикой нет проблем. А прошлым и нынешним летом он, благо график работы позволяет (утро-вечер), почти захватил власть на даче, но я не против, ведь надо еще и немного ухаживать за посадками, хоть поливать 3-4 раза в неделю, не всё пьянки, знаете ли. Также я вижу и подмечаю, что выпивает сын значительно меньше меня, зная меру, и это меня радует. Профессия у него хорошая, успехов ему в жизни.

Что касается изначального посыла, что выращенные на даче овощи, фрукты и ягоды как-то облегчают жизнь, заметно уменьшая по крайней мере летние затраты на питание – по моему личному ощущению, скорее ни хуя. Мне, как выпивающему человеку, нужно много виски, много мяса и мясных продуктов, сыра, яиц и многого еще, что на огороде почему-то не растёт. На национальную русскую забаву – весной закапывать, а осенью откапывать картошку – я пару-тройку лет как забил хуй и поставил матери ультиматум – всего сажать меньше, делая приоритет на деликатесные культуры. Работать меньше, больше отдыхать, живя для себя. Например, в этом году в наших краях не уродилась клубника, ну хуле делать, пришлось покупной поесть, решаемо. Мы же кушаем много таких фруктов и ягод, которые на дачах средней полосы не вырастишь, и покупаем их. В магазинах абсолютно всё продаётся, работа есть, всё можно приобрести. Да, помидоры, огурцы, кабачки, лук, чеснок, зелень, консервированные овощи зимой – очень неплохое подспорье к бухлу, но это не особо сильно удешевляет весь процесс.

Недавно началась новая глава дачных и прочих хроник – сын купил самогонный аппарат, но занимаясь всем этим процессом без фанатизма, тем не менее, не забывает и про духовную жажду отца. Возвращаясь к словам политического классика, жить становится лучше, жить становится веселей!

17. Перины неразгаданных снов

Тема: 11. Перины неразгаданных снов

Это лето опять необычно дождливо,
Тучи, молнии, лужи, размытая грязь.
Ни огня, ни души - за окном молчалово
Непроглядная, липкая тьма собралась.

Вышел я на балкон, чтоб почувствовать ветер,
Что несёт сырой холод прошедших дождей,
Чтобы вдаль он унёс догорающий пепел
Одиноких, беззвёздных, бессонных ночей.

Я вдыхаю прохладу былых полнолуний,
Я смотрю в вышину, в небо, полное туч,
Поглощённый безумьем бесплодных раздумий
И надеждой узреть хоть какой-нибудь луч:

От Луны, от звезды, фонаря, зажигалки,
Чтобы он, как маяк, осветил бы мне путь
К разложившей судьбы моей карты гадалке,
Что расскажет мне самую важную суть

Неразгаданных снов - в них так часто я вижу
Те места, где не буду уже никогда,
Тех, кого в своё время мне не было ближе,
И потерянных лет промелькнёт череда.

Старый бабушкин дом. Озорной рыжий Барсик,
Чуть подёрнув хвостом, говорит: "мяу-мя".
Я пытался потом целый день разобраться:
Что хотел этим он донести до меня?

Вот отец что-то там мастерит в коридоре,
Глядя с лёгким укором, ворчит на меня,
Кошка Муся, как раньше, лежит на заборе -
Разомлела и спит среди жаркого дня.

Институт. Я на лекциях месяц здесь не был .
Получаю второй раз всё тот же диплом.
В школу я тороплюсь, пролетая по небу,
Рукавом взмахнув, словно гусиным крылом.

На отвесную гору взбираюсь я лихо,
Хоть падения вниз обуял меня страх,
Но вскарабкался я на вершину, и тихо
Вдруг взлетел — и парю высоко в небесах.

Иль в реке не плыву, а в теченьи парю я,
Волны бурной воды обтекают меня,
Я несусь, я лечу, от восторга ликуя,
Ветер с брызгами свежей прохладой пьянят.

В Центре старенький дом, деревянный и древний.
Вместо двери - окно на втором этаже.
Комната там моя, офис и с жизни прежней
Книжки стопкой на узком лежат стеллаже.

Стас, друган, проводить меня вызвался в дождик
Через дачный массив меж старинных домов,
И, как Крабату Тонда, подарит мне ножик,
Чтобы сказочных мог я нарезать грибов.

Или снова в той первой совместной квартире
Мы с подругой под водочку кушаем плов...
Этим пасмурным летом меня поглотили
Бездны мягких перин неразгаданных снов.

18. Уборщик хуршид

Тема: 2. Пошла жара

Был конец мая и Иван Израилевич ликовал! Почему же спросите вы, неужели он выиграл в лотерею или нашёл клад, а я отвечу - в некоторой степени да! Всё дело в том, что жена у Ивана, почтенная Зинаида, была учительницей и уезжала с детьми на дачу, на все лето, а он оставался в городе N один и мог отрываться на полную катушку. И да, повод был. Иван почти танцевал по квартире, ежеминутно спрашивая, собиравшую вещи жену, не забыла ли она чего, уложила ли шлепки

Берет ли с собой самокаты и под конец начал нести такую чепуху, что жена удивлённо на него посмотрела:
- ты пьян что-ли, Иван?
- нет Зинa! я просто волнуюсь - ответил он и неожиданно запел..
- вот чудной, а ещё научный работник, директор музея... - подумала Зинаида
И сказала вслух - смотри чтоб порядок был в доме, ты же рассеянный забывчивый все ломаешь и крушишь.
Я понимаю, что не специально.
На вот возьми визитку.. Это поможет.
Иван покрутил в руках карточку с надписью - "уборщик Хуршид" и номер телефона.
- спасибо за заботу! ну пока..
.. Где-то неделю назад, Иван Израелевич,
По-рассеяности перепутал дома и остановился за квартал от собственного жилья. После работы он обычно заходил в магазин прикупить чтот к чаю и ещё, кое-что покрепче.. Стоя на кассе он немного удивился, не увидев знакомых продавщиц. Зато он увидел Её..

Скорее средне-азиатской внешности
Но с лицом и фигурой Моники Беллуччи
Она небрежно стояла за пулеметом(перечеркнуто) за кассой
Но Ивана скосило на вылет.
Как впечатлять волшебных див он знал.
Но сначала проверка, он как-бы совершил свои покупки, но забыл на прилавке красивую и вкусную шоколадку.. Уходя Иван выглядел(а это глагол такой в наклонении) в зеркало, как продавщица смахнула шоколадку в свою сумку.
-Wasted! - подумал Иван.. - птичка в клетке. Как там - быгыгы. Тьфу ..
За все дни общения он вставал на кассу только к этой кассише и даже узнал как её зовут - Мадина... :3
Через три дня они уже выходили вместе курить.. А на четвёртый договорились встретиться на пятый в музее у Ивана на работе, после работы.
И вот час Х настал.

Иван Израилевич был директором палеонтологического музея.. А Мадина была музей гениальных изделий редких вещей©
Они трахались в разных позах на мёртвых мамонтах и бегемотах..
Обезьянах кашалотах, а однажды даже на попугае, но это не точно. (перечеркнуто) он просто залетел не туда Мадине и не то чтобы залетел.. а был просто был.. Да что взять с попугая? Пес с ним! Да блин. (-перечеркнуто)

Музей Иван закрыл, якобы на обед или писал - ушёл на базу за новой партией игуанадонов.. Дверь открывалась только курьеру пицеррии и связному по алкоголю. Но и убощице бабе Оле, которая прифигела от срача и уволилась задним числом,..
-Да похуй - сказал Иван - я знаю выход.. И парочка переехала на хату к Израличу..
- Хуршид - сказал в телефон Иван - нужна твоя помощь.. Знаешь address музея? Ключ под ковриком, а оплата в жопе самого маленько из цераптеров
Ты найдёшь его, когда пройдёшь первые четыре зала..
- эшельме..

Лето катилось к финишу, у Ивана появились дела, вернулись начальники из министерства , отгуляв свои отпуски,
Мадина также опять работала в магазине, иногда приходя к Ивану на обед.
Всё так же мусоря и не убирая за собой,
Эта парочка так засрала квартиру, что Иван опять позвонил to Хуршид..

Однажды Иван чуть раньше вернулся домой и проезжая мимо помойки
Он вдруг увидел Мадину и Хуршида
Которые стояли рядом... По одному только признаку он определил что они женаты! Какие? (вырезано цензурой)
Все перевернулось в душе у иван израильча.. Как!? Ну как так...
Что он научный работник директор музея прикоснулся.. К тому...
Что он считал хмм.. Какой-то пакостью
В ярких красках он представил
Как его заоблачная Мадонна беллуччи
Сама - Уно моменто грандиозо адажио пианиссимо дисциплинаре..
Обнимается и ебется с дворником
Который тут подбирает его выкинутые харчи и говно.. И является даже его женой!!!
Ивана вырвало. Он позвонил ей и сказал что больше её не любит
Так как её муж дворник.
И сознание покинуло его..
Что тут дальше тянуть давайте к развязке).

На следующий день Иван не пригласил мадину на обед. И она пришла сама.
Хуршид тоже пришёл чтобы прибрать
Соберём их вместе всех чтобы закончить опус.
-милый я тут, а ты где?
- я здесь бешельме
Тут немая сцена на минуту
Они коротко объясняются
Мадина убегает в слезах
Хуршид смотрит, как Иван
Просыпается среди хлама
И такой говорит:
(тут вольности перевода)
Но суть, как не меняй слова, понятна -
Никогда не ищи ниже себя
(не считай другого ниже себя).
И бросает в него заранее подготовленную водонепроцицаемую
Бронебойную космическую Охотничью зажженную спичку.
Плотно закрыв дверь изнутри..

.. P. S. Из новостей - сегодня в городе N
В одной из квартир оперативники взяли банду гипнотизеров, по данным следствия, они внушали своим жертвами, что их больше нет

19. Последний человек на Земле

Тема: 3. Последний человек на Земле

Ракета шумела грозно,
Куда- то стремился пар,
На улице было морозно,
Стук, грохот, толчок, удар.

Огонь повалил из сопла,
Ракету чуть приподнял.
И затуманились стекла
Зевак, наблюдавших финал.

Земляне же думали смело,
Послав астронавта вдаль,
Что космос покорит он умело,
И благ рассыпется грааль.

Стремительно уплывая
От недр родимой земли,
Летел человек, уповая
На сильные руки свои.

И не было боли и страха
На мужественном лице,
Разрезав космос как птаха,
Он вспоминал об Отце.

Я выполню все, я знаю-
Мне трудности не страшны.
Планеты меня не пугают,
Сомненья уже не видны.

Всего лишь полжизни, Батя,
И я вернусь в корабле...
Так думал на звезды глядя
Последний человек на Земле.

Земля же, легко откинув
Птенца своего из гнезда,
Решала проблемы мирские
И медленно шли года.

Вставали, работали люди,
Трудились как крепкий рой
И думали вечным будет
И долгим тот век золотой.

Но что-то с Землëй случилось,
Подкралась беда не спеша,
В какую- то даль испарилась
Ее золотая Душа.

И кончилось всë...Не осталось
Ни нежности, ни доброты.
И всë, что любовью питалось
Забыло все счастья мечты.

И стали вдруг люди злыми,
Жестокостью плавя сердца,
Кидаясь словами гнилыми,
В войне ожидая конца.

И он наступил... Пугая
Колючей своей наготой,
На выжженных землях оставив
Безжизненный хаос и гной.

А в космосе годы скакали,
Пространства меняя стократ,-
Чрез эти холодные дали
Спокойно летал астронавт.

Он смел был и храбр и уверен,
И делал он все не спеша,
И ход его мыслей был верен-
Земли в груди билась Душа.

Галактик, созвездий немало
Его облетел звездолет,
И сердце радостью дышало,
Бессмертный завершая полет.

Полжизни своей зря не тратив,
Спешил он домой привезти
Миры и далекие дали,
Где люди жить дальше б смогли.

И гордо с улыбкою томной
На мощном своем корабле,
Летел возвращаясь к дому
Последний человек на Земле....

И медленно сползала улыбка,
Раздался отчаянный стон.
А может быть это ошибка?
И сбил навигатор он?

Напрасно он к карте кидался,
Приборы крутил он зря -
Из темных глубин смотрела
Обугленная Земля.

О, что же вы сделали, Люди???
Зачем растерзали вы
Земли прекрасную Душу,
Лишили ее Травы???

Где Дом мой родной? Где Отец?
Где Матери нежный взгляд?
Отчаяньем сжимало сердце,
Души угасал заряд.

И в этом безмолвии диком
Он долго стоял, а потом-
Раздался вдруг яростным криком,
Сжав челюсть, махнул кулаком.

Нет! Я не буду здесь мерить
Остатки Судьбы не спеша,
Ведь знаю и крепко верю-
В груди есть Земли Душа!

Я помню, что Мать мне сказала,
Я помню слова Отца -
Иди, Сынок, к истиной цели,
Мы будем с тобой до конца!

Земли нашей нежной Душу
Ты гордо и смело храни!
Я знаю, Родные, не струшу-
А космос меня сохранит!

Укутавшись в теплый луч Солнца,
Мать-Землю оставив вдали,
Летел вновь с улыбкой к звездам
Последний человек Земли.

Это сообщение отредактировал Choke - 26.07.2024 - 09:07

20. Толик Иванович

Тема. 20. Дело было вечером

Если вы пройдете в Санкт-Петербурге по Литейному проспекту, что стелется параллельно реке Фонтанка, и не доходя до моста остановитесь у поворота на Шпалерную улицу, то увидите красивый трехэтажный красно-коричневый дом с белыми лепнинами на окнах, в котором раньше располагались казармы гвардейской конной артиллерии. Увидели? Остановитесь и почешите голову, сняв предварительно шляпу, кепку или шапку, если она на вас, конечно, есть. Почесали? Задумайтесь, глядя на симметричный фасад, а не прошли ли вы мимо цели? Задумались? Вот! А все дело в том, что вам надо вернуться на одну улицу назад и заглянуть на Захарьевскую в магазин алкогольных напитков. И непременно там остограммиться. И вот когда вы примете решение повернуть взад и повернёте, то вскоре узнаете, что оно опрометчивое. А все потому, что дежурит у того народного магазинчика местный алкаш Толик Иванович, личность примечательная, с натурой приставучей.

Вида этот мужичок, лет не знамо сколько, неказистого, роста малого. Нос сломан, кривой, как моя жизнь. Вены на тонких руках вздуты. Загорел, можно сказать, смугл, лицо заплывшее. Да, алкаш. Причем настолько пропитой, что, верно, если взять кровь на анализ, в ней будет больше спирта, чем крови. На грязной давно нестиранной темной рубахе в желтую полоску жирные пятна. Руки с нестриженными выпученными ногтями, что говорит о болезни Терри: это может быть хроническая сердечная недостаточность, диабет, но, вероятней всего, цирроз печени.

Однажды летним душным вечером, прогуливаясь по Литейному, я подгреб к злополучному алкомаркету, чтобы освежиться. В то время я как раз переехал в Питер. И с дуру отбивал ноги, разглядывая достопримечательности. Потом мне эти прогулки вышли боком, ведь ничего так не портит здоровье, как долгая ходьба по асфальтовым улицам Северной Столицы и казематам Эрмитажа с его бесконечными ненужными портретами старых пердунов и девственниц. Дойдя до бывших казарм я залез в телефон и увидел, что рядом, на Захарьевской улице, есть тот самый магазин. Образованный, пошел назад, ну а у магазина меня встретил, заискивая и улыбаясь, тот самый Толик Иванович. Он снял пыльную кепку, обнажил лысеющую засаленную башку, представился, и как бы исподтишка вручил мне горсть монет. Да, пожалуй, это цирроз печени, подумал я, глядя на желтые бугристые ногти с полосками грязи под ними. И машинально взял деньги.

— Там добавь еще рублей восемь и купи пиво по двадцать девять, мил человек, очень надо, душа просит. Опохмелиться бы мне…

Я зло посмотрел на алкаша и протянул монеты в кулаке, чтобы вернуть, но Толик Иванович замотал головой, мол, не возьму.

— Да бери, нах мне эта мелочь, так куплю, — сказал я, мне не хотелось оттягивать железками карманы шорт, которые и так еле держались на трусах.

— А можно я выберу? Мне бы две… — пробубнил Толик и забрал в кривую ладонь деньги.

— Стой тут, — процедил я сквозь зубы: уже пожалел, что с ним связался.

Вошел в магазин, деловито огляделся, краем глаза увидел, что Толик за мной наблюдает через мутное окошко, достал из холодильника два «Жигулевских», расплатился картой, вышел и протянул одну бутылку Толику.

Алкаш ловко дернул за язычок, крышка хлопнула, и мой новый знакомый с жадностью опорожнил тару. Бутылка полетела в мусорку. Глаза налились благодарностью, мужик с завистью посмотрел на мое пиво. Я недолго думая чпокнул пробкой и попытался тоже залпом выпить. Вечер был жаркий, но пиво не лезло. Отхлебнул половину и отдал Толику. Тот с радостью взял и осушил. Вторая стекляшка со глухо плюхнулась в мусорку.

С тех пор я видел Толика стабильно и часто. Когда бы я ни проходил мимо магазина, он был рядом со входом, ошивался там. Утром, днем, вечером, летом, осенью, зимой, весной, Толик Иванович был на дежурстве. Приставал к посетителям и просил на опохмел. Я нередко стоял поодаль и наблюдал за его однотипным поведением. Иногда подходил, и этот товарищ каждый раз просил выпить, как будто видел меня первый раз. Для него все мы были на одно лицо. Он был просителем, а мы, клиенты магазина, — дарители. Нас он забывал сразу после того, как получал заветную амброзию.

— Ну и что ты тут ошиваешься, работал бы, — сказал я однажды, когда пришел за творогом. Было неприятно каждый раз слышать от Толика Ивановича одни и те же слова про «опохмел».

— Так у меня деньги есть, на, — протянул Толик монеты. На этот раз он, похоже, узнал меня, и отводил глаза. Было ли ему стыдно, не знаю. Вернее всего нет.

— Ну а если есть, иди и купи, — буркнул я.

— Так не хватает, — ответил Толик.

— А не хватает, так не пей.

В тот день я не стал заходить в магазин. Вернулся домой злой, без творога, лег голодный, хотя хотел пожарить сырников. Пить к тому времени я бросил, не мое это. А дорогу в тот магазин постарался забыть. И сейчас, когда прохожу по Литейному мимо Захарьевской улицы, не смотрю направо, чтобы не наткнуться глазами на старого знакомого, а спешу пройти мимо и увидеть красоту красно-коричневых казарм. Раньше здесь располагались квартиры шефа полка и подполковников, жильё для офицеров. А теперь здесь рядом ошивается Толик Иванович и просит выпить. Ну не сволочь?

Что, всё, можно читать?
20 креосов - это, с одной стороны, не так много, а с другой - совсем не мало. Тем более для таких сжатых сроков-то.

Так, в ленте 9 стихов, 2 каких-то смешанных креатива, и 9 рассказов, если я правильно понял.
Эпик баттл поэтов и прозаиков, аднака!

ТС, сделай ссылки в стартпосте. Листать чтобы удобнее было.

А, уже сделал, молодец. Спасибо

Это сообщение отредактировал Peredvan - 26.07.2024 - 09:17

Я всегда делаю ссылки в старпосте. Просто сначала надо разместить пост, а уже потом делать ссылки

С количеством определились. Давай качество оценивай.