467
Не успел Кнутов открыть тренажерку, как вопросы полетели со всех сторон:
— А будет отдельный женский зал?
— А если я только фотографироваться буду приходить, надо за посещение платить?
— А если я не накачаюсь, вы вернете деньги?
— А можно я буду продавать у вас на входе таблетки для роста мышц?
— А папу моего устроишь на работу?
Только на последний вопрос Кнутов дал положительный ответ. Родного тестя и не устроить — считай согрешить против священного брака и собственных амбиций. Когда еще представится такая прекрасная возможность заявить родителям жены о своих достижениях.
Дядя Андрей, к слову, давно чах без работы. Сидя на диване, он стремительно старел и рыхлел. Об этом свидетельствовало круглое аристократичное пузико, благородная возрастная одышка и набор различных обвислостей там и тут. Наличие массы свободного времени после увольнения не шло ему на пользу, и жена с тещей решили пристроить бедолагу по семейному блату.
— Только устрой его на хорошую должность! — требовала жена.
— Оль, ну какая должность? — Кнутов был полон беззлобной иронии. — У нас единственная должность — это фитнес-тренер. С заводским опытом Андрея Семеновича люди будут разбираться в трансмиссии трактора и в домино, но не в спортивных упражнениях. Могу его сторожем устроить ночным и уборщиком на полставки, если будет перед сменой зал убирать.
— Ладно. Может, оно и к лучшему, — согласилась супруга. — Пусть сидит электронные книжки читает и в «Одноклассниках» в шашки играет ― хотя бы не надорвется.
На том и порешили.
В первую рабочую смену Кнутов дал тестю несколько вводных.
— Дядя Андрей, тут все просто. Приходите за полчасика до закрытия и просите ребят убирать за собой инвентарь: блины, штанги, гантели ― все должно быть на своих местах. Потом протираете тренажеры, полы, сауну, душевую и до утра следите, чтобы никто не проник внутрь и не сдал наши веса в чермет. Бомжи и алкоголики все окна уже отполировали своими лбами, глядя на тренажеры. В общем, работа ― не бей лежачего.
Дядя Андрей кивнул и заступил на пост. В первый день хозяин сам проследил за тем, чтобы спортсмены убрали зал.
— Если не слушаются, просто рявкните на них, — подмигнул зять и ушел.
Работа и правда была не очень сложная. Андрей Семенович закончил с уборкой за два часа и принялся рубиться в шашки со своим старым заводским соперником, который тоже охранял какой-то фитнес. Вроде бы даже бассейн.
На следующую смену сторож пришел один, и его вежливый тон вместе с рыхлой фигурой были восприняты клиентами, как атака комара на стадо носорогов.
За полчаса до закрытия сторож смог уговорить только одного спортсмена сложить инвентарь. Правда, сложил он его в собственную сумку прямо на глазах у стража порядка и ушел домой. Так Андрей Семенович смог попасть на свою первую пару гантелей, даже не вступив полноценно в должность.
Бездушный зал напоминал последствия битвы при Арсуфе. Крестоносцы бросили горы побежденного железа и ушли в закат, оставив бедного охранника прибираться на поле сражения.
Дело шло небыстро. Если некоторые гантели можно было катить сразу, а только в конце пути требовалось некоторое усилие, чтобы их сложить на место, то с блинами, гирями и другими утяжелителями приходилось проявлять смекалку, расходуя и без того ограниченные ресурсы тела.
Дядя Андрей начинал с малого. Поднатужившись и крякнув, он поставил первый блин на ребро и покатил. Но, споткнувшись о брошенный гриф, чудом не разбил себе голову, налетев на велотренажер. Металлический диск продолжил движение по инерции ― как колобок. Но в отличие от самоходного хлеба, ни один медведь или лиса в здравом уме не сунулись бы к этому уничтожителю лап и пальцев, чтобы остановить. Не сунулся и сторож. Он подождал, пока диск докатится до душевой, врежется в стену, разобьет плитку и с грохотом приближающегося поезда ляжет на пол мертвым грузом.
Гири дядя Андрей перемещал с помощью самодельного рычага: легкий гриф, упертый в гантель. К середине ночи обессиленный сторож раскорячился на эллипсе, а ведь ему еще нужно было расфасовать грузы. Многие клиенты старательно завешивали легкие блины тяжелыми. Поэтому, чтобы снять с тренажера два с половиной килограмма, дядя Андрей был вынужден предварительно осилить три подхода по двадцать пять. Бомжи за стеклом радостно потирали руки. Для них не было таких рекордных весов, которые они не смогли бы взять и сдать в металлоприемник.
К утру сторож добрался до своей электронной книги. Прочитав оглавление, он мгновенно уснул. Но тут сработал будильник. Открыв из последних сил зал и впустив бодрых и отдохнувших спортсменов, сторож передал смену дневной уборщице и на ватных ногах потопал домой отсыпаться.
Разомкнув глаза, дядя Андрей понял, что не может подняться. Попросив жену наполнить ванну Фастум гелем, он превозмог боль и восстал из мертвых, громко хрустя валежником, который еще вчера являлся позвоночником. Нужно было собираться на работу. Заботливая жена приготовила ему на обед блинов, и Андрей Семенович на глаз смог определить вес каждого из них.
Ходить и дышать было сложно. Молочная кислота сочилась из ушей, дядя Андрей состоял из боли и хрипа, двигался ломаными и короткими движениями, как танцор в стиле «робот» из восьмидесятых.
Дойдя до зала, он что есть мочи рявкнул на спортсменов, требуя порядка. Но его рёв был таким слабым и невпечатляющим, как крик умирающего льва, что возымел скорее противоположный эффект в прайде.
Теперь металл был разбросан не только в зале, но был найден даже в раздевалке, в сауне и в туалете. Дядя Андрей уже раздумывал над тем, чтобы сбегать домой и принести сварочный аппарат, чтобы зафиксировать снаряды в одной весовой категории, но из уважения к зятю передумал.
Сегодня мужчина справился чуть лучше, чем вчера. Он даже смог пару раз махнуть шваброй для виду и отпугнуть бомжей легким грифом, но все равно чуть не погиб от обезвоживания и злости. Хотелось бросить эту глупую затею, вернуться на диван и хотя бы год спокойно прожить на заслуженной пенсии, до которой оставалось всего ничего. Но Андрей Семенович не мог сдаться. Это противоречило его принципам. К тому же он был уверен, что зять на него рассчитывает.
***
Так прошло два месяца. Андрей Семенович проштудировал некоторую литературу и теперь перед началом уборки хорошенько разминался. Он изучил все тренажеры и знал, какой вес и куда размещать; гантели теперь не катал, а носил; перестал пользоваться рычагом, научился быстро определять веса и распределять их по своим местам. Заканчивая уборку за пару часов, он шел в сауну, потом в душ, затем принимал пищу, делал влажную уборку и садился читать.
Сторож вошел в режим. Он хорошо спал и перестал нервничать, сдувалось пузо, начал сгорать жир. Иногда Андрей Семенович делал уборку по два раза за ночь, просто ради удовольствия. Бомжи приходили к окнам спортзала все реже и уже начали терять надежду. Жена же, наоборот, стала всё чаще искать внимания своего мужчины. Она заметила перемены в области рук, ног и шеи любимого, стала ревновать.
Как-то спустя полгода Андрей Семенович пришел на работу за час до начала смены. Он принес с собой спортивную сумку, в которой хранился термос, его спортивная форма для уборки и электронная книга. В тот день он побрился, и спортсмены, не признав в нем старого уборщика, начали протягивать руку как равному себе. Они подумали, что это новенький пришел в их зал, и оценили его физподготовку. Но когда Андрей Семенович схватился за тряпку и ведро и стал протирать снаряды, узнали старого знакомого.
В этот день случилось странное. Андрей Семенович заметил, как клиенты начали убирать за собой места и подготавливать тренажеры для других.
— Не нужно, я сам всё тут уберу, — подошел он к одному из ребят, но тот извинился и сказал, что ему не сложно.
Сторож выхватил штангу из его рук и играючи понес на положенное место, а затем разобрал ее и тряпочкой протер блины со всех сторон, держа на весу.
Спортсмены делали вид, что занимаются, а сами косились на уборщика, весело раскладывающего гантели по цветам и размерам и при этом что-то насвистывающего себе под нос.
Прошло еще полгода. Бомжи мигрировали в соседнюю область, боясь случайно повстречать на улице знакомого сторожа-качка. Андрей Семенович приходил в спортзал и начинал работать. Он передвигал тренажеры, чтобы помыть под ними пол, а затем и вовсе сделал перестановку, которая оказалась весьма удачной с точки зрения уборки и тренировок, ― и всё это без посторонней помощи. От аристократичного пузика не осталось и следа, обвислости стали упругостями, одышка превратилась в горячее богатырское дыхание. Мужчина обрел форму, достойную журнального разворота, и был готов совершенствоваться дальше, но родные Андрея Семеновича не разделяли этих перемен. Дочь считала, что отец губит себя этой работой, а жене не нравилось спать вдали от такого прекрасного спортивного тела, которое ей принадлежало по закону, и она требовала, чтобы зять упразднил должность сторожа.
В итоге Андрея Семеновича заменили на бездушную и бессильную камеру видеонаблюдения, а за неубранные снаряды ввели серьезные штрафы, вплоть до исключения из клуба.
Мужчина провел дома на диване две недели, и, поняв, что тоска съедает его изнутри, а на седом животе снова проклевывается жирок, принял решение вернуться в зал. Никому ничего не сказав, он купил абонемент и начал ходить в клуб три раза в неделю. Правда, методику тренировок так и не изменил: приходил в клуб с тряпками, шваброй и моющими средствами. Вскоре приверженцы культа бицепса, наблюдавшие за результатами Андрея Семеновича, стали последователями его методики. Собралась целая группа качков со швабрами и тряпками. Все они просились к бывшему сторожу на занятие. Но тот лишь пожимал мощными плечами. Узнавшему об этом зятю ничего не оставалось, кроме как снова взять тестя в штат. Но на этот раз действительно фитнес-тренером.
А потом позвонил директор одного химического предприятия и предложил Андрею Семеновичу стать новым лицом средства для мытья полов, но тот не спешил соглашаться. Времени на съемки совсем не было: нужно было готовиться к получению первого в его жизни спортивного разряда.
Александр Райн
yaplakal.com