Как подоить недозубигра

Спасибо! Утра ждать не придется - через пару часов еще одну главу доделаю и выложу. А завтра уже финал будет.

20 глава

Наверху, в нежных, но крепких объятиях Федюни было холодно. Очень холодно. Никифоровна с тоской вспомнила, что перед вылетом оставила дома свое любимое нижнее белье с подогревом и встроенным феном, вот бы сейчас его включить на обдув всего тела... С каждой минутой Катерина ощущала, что потеря пальцев на ногах и руках не за горами. Кто бы мог подумать, что здесь может быть такой холод?

«Не удивительно, что эти перелетные рыбы такие пушистые!» - злилась Никифоровна, в очередной раз пытаясь разогреть пальцы на ногах, путем трения одной конечности о другую. А уж растираемые ладони мелькали так, что казалось - еще немного, и Катерина добудет огонь из собственной кожи. Полету, поначалу такому интересному и познавательному не было конца. Катерина давно уже не смотрела с любопытством на проплывающий далеко внизу пейзаж, а ведь там было на что посмотреть. Чего стоили только стада крохотных хищных цыплят, над которыми они пролетели, когда подъем в небо только начинался. Одна прилипала не успела набрать достаточной высоты, и мирно копошащийся в куче навоза зелененький хорошенький цыпленочек, неожиданно вытянулся в длиннейший шланг, раззявил свою беззубую, но огромную пасть и всосал несчастную мохнатую рыбку с гудением, делавшим честь самому мощному пылесосу.

Катерина хотела утереть набежавшую скупую слезу, но ее тут же сдуло порывом встречного ветра. Проморгавшись, она все-таки бросила взгляд вниз, и решила, что у нее начались галлюцинации: прямо по курсу вырастал, казалось, из глубин холма, огромный продолговатый предмет, напоминавший... Катерина принялась яростно тереть глаза, считая, что после подобной процедуры неприличный предмет должен исчезнуть. Но нет - он гордо возвышался над окрестностями, словно в насмешку над несчастной женщиной, у которой уже целый месяц не было никакой интимной жизни. Грибообразный нарост на макушке этого предмета подтверждал теорию Катерины, что это - именно то самое. Неожиданно Никифоровна вспомнила древнюю сказку - «Рустам и Тортилла», или что-то вроде этого: там был закопан богатырь великан, так, что снаружи осталась только голова. Может, здесь случилось то же самое, только торчит другая часть организма несчастного великана? Но тут стая несколько снизилась, выходя из тумана, и Катерине удалось рассмотреть знакомые очертания. Федя от удара звуковой волны чуть не выронил свою ношу - любимая хозяйка визжала так, что шерсть на прилипале встала дыбом.

- Каптернамус! Федюня, это же Каптернамус! - орала Никифоровна в приливе невероятного счастья и облечения. - Вниз! Летим вниз, рыба моя! Там наш корабль! И камбуз! И туалет!

Обрадованная Катерина глядела, не отрываясь, и не верила своим глазам – да Каптернамус ли это? На нем словно выросла вторая обшивка - бугристая, безобразная, серебристая, толстая. Женщина прищурила глаза, пытаясь рассмотреть, что же за преображение случилось с кораблем, но это не слишком помогло. Может, это другой корабль? Но откуда?

- Федюня! - умоляюще простонала Катерина и задергалась в обхватывающих ее тело, лапах.

Федор, словно поняв, что от него хотят, оглушительно квакнул, и вся стая, полого скользя, пошла на посадку. Несколько секунд спустя женщина лежала ничком перед поразившим ее монументальным сооружением, таким знакомым, но таким чуждым. Вся стая, втянув в себя свернутые жгутами крылья, и довольно поквакивая, облепила веретенообразный корабль.

- ДИМКа... - пролепетала Никифоровна, лежа все в той же позе, будучи не в силах разогнуть затекшие чресла. Теперь она отчетливо видела, что это именно он - родной и неповторимый Каптернамус, просто обмотанный, словно катушка, видимо, теми же самыми путами, остатки которых до сих пор болтались в ее волосах. - ДИМКа-а!

***
Карридзун, нежно прижимая к себе новую святыню, взбирался на холм, спеша поскорее посадить в теплое укромное местечко капустную детку и вернуться на место событий. Он боялся, что может пропустить третий тур перевыборов в главные жрецы, и тогда ему не видать этого звания, как своей спины. Юная Капуста вопила, что нессорг в брачный период, и старалась укусить жреца своими пластинчатыми деснами. Карридзун не понимал - чего ей надо? Чем дальше он уходил от точки икс, направляясь к точке игрек, личинка бесновалась все больше, и, в конце концов, разразилась таким оглушительным воплем, что жрец на несколько минут потерял способность воспринимать что-либо своими слуховыми рецепторами. Застыв, как изваяние, Карридзун схватился за шею, где и располагались эти самые рецепторы, пытаясь хоть как-то защититься от мощной звуковой волны буквально испепеляющей его. При этом шаман выронил свою ношу, и она тут же, не медля ни секунды, поползла, яростно загребая только что проклюнувшимися ходовыми жгутиками в обратную сторону, подвывая так жутко и тоскливо, что жрецу захотелось зарыться в землю с головой – убийственный звук просачивался каким-то образом сквозь кожу. Тупо следя за перемещением капустной личинки, Карридзун чуть было не упустил ее из виду, и спохватился лишь тогда, когда способность слышать вернулась к нему, равно как и способность соображать, и перед его внутренним взором предстала картина расправы над несчастным им, умудрившимся не уберечь доверенный урожай. Издав горестный вскрик, Карридзун рванул следом за вползшей в большой пучок травы личинкой, и камнем обрушился на нее, вне себя от счастья, что успел - еще чуть-чуть, и беглянка бы свалилась в нору монхеры - тому самому унитазному утенку Джо, что так заинтриговал Дежина.

Послышался звук смываемого унитазного бачка - монхера отрыгнула, перед тем как сожрать новый деликатес, доставленный прямо на дом, но тут лакомство было выдернуто прямо из-под носа оголодавшего утенка Джо, и Карридзун кубарем покатился с холма, трепетно прижимая к себе капустный кочан, истерически размахивающий жгутиками. Едва это произошло, как насыпь над норой монхеры зашевелилась, раздалась, и оттуда полезла шерсть. Длинная, мягкая, нежно-зеленая шерсть. Она струилась, расползаясь во все стороны, закрывая все пространство вокруг норы. Через мгновение вся полянка вокруг была устлана непривычной для Мыдвол веселенькой зелененькой травкой. Но вот она заколебалась, пошла волнами, и не успел еще стихнуть вопль Карридзуна, все еще катившегося с холма, как шерсть съежилась в один огромный клубок, с двумя антеннами на макушке - ни дать, ни взять, клубок мохера с воткнутыми в него спицами. Антенны шевельнулись, клубок раскололся пополам и превратился в сплошную, усаженную семью рядами острейших зубов, пасть. Разочарованно смыв воду в воображаемом унитазе, пасть захлопнулась и утекла обратно, в нору. Все действо заняло не больше десяти секунд.

Когда реальность перестала вращаться будто недозубигр озверевший от того, что его попытались подоить щупальцами вместо рта, и каждый встречный - поперечный куст больше не хлестал одуревшего жреца, судорожно вцепившегося в капустную башку, как за спасательный круг, ему стало ясно, что он вернулся на круги своя. То есть, обратно, к месту битвы, откуда он с таким трудом ушел. Стоя на трясущихся ходовых щупалах, Карридзун с ужасом смотрел на возвышающуюся всего лишь в нескольких шагах от него Великую и Ужасную Капусту. Если она заметит своего оплошавшего жреца, то, скорее всего, он присоединится к тому волосатому чужаку, которого Капуста соизволила откушать перед битвой.

Карридзун затрясся, не обращая внимания на то, что личинка почти отпилила его щупальце своими твердыми деснами. Впрочем, оказавшись внизу, она заметно успокоилась, и грызла чмырсла жреца исключительно из вредности. Вождь племени кледжшогов стоял, завороженно глядя на блестящий затылок своего божества, и прикидывал, как бы половчее исчезнуть отсюда, причем, желательно, вместе с окаянной личинкой. Тут до Карридзуна дошло, что он впервые в своей жизни осмелился помыслить недоброжелательно в адрес своей святыни, и его щупальца сами принялись отстукивать танец покаяния. Расцветив свое тело пятнами стыда, Карридзун принялся незаметно отплясывать в сторону кустов щедро окаймлявших поляну, но тут он заметил нечто, заставившее его оцепенеть.

***
Катерина, рыдая в голос от счастья, пыталась объять необъятное, но обхватить огромный пузатый корабль ей так и не удалось. Бросив попытки потискать «Каптернамус», она немного успокоилась, и окинула его жадным взором, стараясь найти лазейку внутрь - только там, в тепле и уюте родной двуспальной каюты, или радиорубки, да хоть санузла! О, санузел... С настоящим биоунитазом, писсуаром для гуманоидов и негуманоидов, с ионным, водородным, скрабовым, минеральным, и ультразвуковым душем - Никифоровна мечтательно возвела глаза, - только там она может укрыться от опасностей и ужасов этой кошмарной планеты. Скорее внутрь! Но как? Жена капитана задумчиво провела рукой по тщательно упакованному в паутинные веревки обшивке корабля. Нигде не было ни щелочки, ни окошка, ни даже проблеска краски - только веревки и ничего больше.

- ДИМКа! Ответь! - скомандовала неуверенно Катерина, но в ответ не послышалось ни звука. - ДИМКа, отдраить шлюз!

Тишина.
К Никифоровне подошел Федя, взобрался вверх по ноге, нещадно царапая кожу, уселся на своем законном месте - на плече, и вопросительно что-то булькнул, заглядывая в лицо хозяйки своими бесподобными глазищами. Остальная стая в это время разбрелась по поляне, увлеченно поедая какие-то ошметки неизвестного происхождения.

- Федюня, - оживилась Катерина, и бесцеремонно полезла своему любимцу пальцем в пасть. - Ну-ка, покажь зубки!

Прилипала обиженно квакнула и отодвинулась, высвобождая свою челюсть из крепкой хватки беспардонной хозяйки. Огромные глаза, казалось, наполнились голубоватыми слезами.

- Ой, прости, дружок, я не хотела тебя обидеть! - покаялась Никифоровна, поняв свой промах. - Малыш, пожалуйста, сорви вот эту гадость, ты же умеешь, а?
Федор с оскорбленным видом повернулся к ней хвостом и спрыгнул на землю. Пристыженная Катерина, испугавшись к тому же, что останется на этой враждебной планете одна, кинулась следом и сгребла рыбку в охапку.

- Федюня, лапушка моя, прости меня дуру грешную! Я не хотела обидеть тебя, маленький! Помоги мамочке, умоляю!

Рыбка, надувшись, сурово посмотрела на хозяйку, из маленькой пасти выдвинулась первая, самая маленькая челюсть и ласково щелкнула у носа Катерины. Пока женщина пыталась вернуть на место съехавшиеся у переносицы от неожиданности зрачки, Федор опять вывернулся из ее рук, вразвалку подошел к кораблю и вопросительно квакнул - мол, чего надо-то?
Обрадованная Никифоровна подскочила к любимцу и ткнула пальцем в то место, где по ее мнению находился шлюз.

- Здесь копать надо! Только умоляю - тихонечко, не дай Велес, ты обшивку повредишь, тогда нам всем кирдык придет...

Федя медленно приблизился к чуждому ему предмету, осторожно пощупал первой челюстью веревки, и повелительно булькнул. Никифоровна в растерянности потянулась почесать зудящую после нападения насекомых левую ягодицу, но не успела дотянуться, как весь корабль оказался облеплен прилипалами, словно шуба молью.

Это сообщение отредактировал Rasstegaj - 12.04.2019 - 15:22

Урра! Спасибо за прекрасное чтиво на вечер. Даже жаль, что завтра всё закончится.
Наверное скопирую все в один файл и потом перечитаю целиком.
Здорово настроение поднимает. Персонажи весьма колоритны. Местами в голос от смеха рыдаю ))

Спасибо. Хорошая у Вас фантазия.
Так и хочется спросить - А дальше, дальше-то что?

Это сообщение отредактировал Ondap - 12.04.2019 - 15:48

Я рада, что труды мои не напрасны Писалось это именно с целью хоть немного поднять читающему настроение...))

Вам спасибо А что дальше - станет известно завтра... Постараюсь с утра выложить последние две главы - сейчас над ними как раз работаю.

Это сообщение отредактировал Rasstegaj - 12.04.2019 - 17:34

спасибо, пишите ещё) буду рад новым рассказам)

Утро прошло!Rasstegaj_ка, не томи!

Это сообщение отредактировал Брезгливый - 13.04.2019 - 09:41

Бегу, бегу)) Со связью проблемы из-за погоды. Ща попробую одну главы выложить, если получится - следом и вторую...


22 глава

Песнь Меандрры постепенно затихала, как и пульсация кругов на ее теле. Кое-кто из толпы шумно вздохнул, народ потихоньку начал шевелиться и переминаться с ноги на ногу - все слишком долго пробыли без движения. Капуста тряхнула головой и пробурчала:

- Что ж, ты хорошая жрица. У тебя есть талант. Будешь прислуживать моему главному жрецу, и управлять ритуальными танцами в мою честь - они в последнее время стали слишком скучны.

От бешенства у Меандрры хвост вспыхнул нестерпимым густо-фиолетовым огнем. Светящие круги на ее теле превратились в ярко пылающие полосы. Стая ктотов угрожающе зашипела в сторону пришельцев. Капуста не обратила внимания на недовольство своих новых подчиненных - она вращала глазами, сканируя пространство в поисках своего нового жреца. Но вот ее взгляд остановился. Лежавший, до той поры, без движения, Кудлатый, проследил за направлением ее взгляда и испуганно охнул.

Вновь украшенный ветками Петруша переезжал от куста к кусту, периодически замирая, притворяясь тем же кустом. Сопровождающий его Колян по-пластунски полз впереди, старательно изображая медузу, случайно оказавшуюся вдали от родной стихии. Шибкозабр так увлекся тесным контактом с теплой поверхностью Мыдвол, что не заметил, как уперся головой во что-то твердое, покрытое острыми шипами.

- Да когда же эти паршивые корни закончатся... - проворчал он и, подняв голову, уперся взглядом в размеренно поднимающийся и опускающийся палец, на конце которого рос громадный коготь.

- Что это значит, мой новый, странный жрец? И что значит вот это? - вопросила Капуста с оттенком брезгливости, разглядывая замершего по полуметре от Коляна, Петрушу, оказавшегося неожиданно в кругу заинтересованных зрителей.

- Ты привел мне новую непонятную жертву, и хочешь мне вручить по своим диким, но симпатичным обычаям?

- Ты почему мне не сказал, что мы вперлись прямо в сюда? В туда? К ним, в общем... - зашипел на доктора все так же валяющийся ничком шибкозабр.

- Да откуда же я знал, что ты не видишь куда лезешь? - еле слышно отозвался Петруша, изображая статую.

- Не слышу ответа, - нетерпеливо прогундосила Капуста.

- Это... Это... Это не совсем жертва! - отозвался, приподнимаясь на руках Колян.

- Как я уже говорил, эти ваши подданные запустили ваш внешний вид до безобразия, не ухаживают за вами, о, прекраснейшая! Вам необходимы лечебные процедуры - массаж, пальпация, трепанация, дегустация и все такое. Это есть наш великий шаман и знахарь, лучший массажист в своем роде!

- Я ничего не поняла из твоих речей, мой прекрасный уродец, но покажи-ка поближе эту тварь, что привел ты мне. На жертву она не похожа, я не чувствую в ней жизни, почему она перемещается?

Меандра, встрепенувшись, с надеждой закричала: - Великая, он же издевается над тобой! Он хочет убить тебя, Ужасная! Прими нового жреца в качестве жертвы от меня! Съешь его, Великая!

Капуста, недовольно зажмурив три правых глаза, величаво взглянула на Меандрру оставшимися левыми:

- Ты чего орешь, презренная? Да я тебя саму сейчас сожру, если не прекратишь шуметь!

Петруша, сбросив ветки, выдвинул вперед свои манипуляторы и мелодично прозвенел: - Я шаман, умею лечить, избавлять от разных хворей и усталости. У вас очень сильно напряжена спина, повреждена нежная шкурка на ваших лапках и болит ваша изящная шейка. Я могу в один момент излечить вас, Великая и Ужасная, дозвольте приблизиться к вам, и упасть ниц перед таким величием!

- Не подпускай его, драгоценная! Он опасен! - заверещала Меандрра, пытаясь отпихнуть в сторону выпрямившегося Коляна. - Отдай его мне! У него есть ужасные зубы, которыми он...

- Убрать ее, - коротко приказала Капуста, и, не дожидаясь действия со стороны поклонников, самолично подхватила орущую и извивающуюся жену ктотов длинным щупальцем, и бросила ее в толпу кледжшогов, не подающих признаков жизни с тех пор, как ушел Карридзун. Послышались радостные вопли, короткий взвизг, и Меандра исчезла из виду. Ктоты недовольно заворчали, и придвинулись на шаг ближе к кледжшогам, пока не решаясь броситься на выручку своей вождице. Но было очевидно - еще немного, и противники схлестнуться.

Капуста, скользнув скучающе взором по волнующей толпе, вновь обернулась к Петруше: - Да, и как ты говоришь, мне тоже нравится! Я давно хотела поговорить с кем-нибудь о себе... Но мои подданные могут только прыгать и бояться меня, а мне так скучно...

- Колян, Петруха, вы чего творите, а? - раздался неожиданно голос капитана, который до сих пор одурело следил за действиями шибкозабра и робота. - Она же вас пришибет к кдапам!

Капуста лениво посмотрела на источник звука: - Ну вот, и вторая жертва, а то я по-прежнему голодна.

Никто не успел шевельнуться, как воздух вновь рассекло тонкое щупальце, и Кудлатый взвился вверх.

- Большой... - удовлетворено сказала Капуста, примеряясь к капитану, и разевая пасть так широко, что стала видна ядовито-синяя глотка.

- Идиот... прошипел Колян, и крикнул роботу: - Петруха, план «В»!

Кибердоктор неуловимым движением извлек лазерный трепан, предназначенный для вскрытия черепов бронтогидр и тех самых циризийских кдап, которых любил поминать капитан, и пробуксовывая своими многочисленными колесами, рванул к святыне, уже направляющей голову капитана себе в пасть.

***
Катерина смотрела на шлюз, виднеющийся среди развевающихся обрывков паутины, так, как она когда-то смотрела на первый в своей жизни вибробюстгальтер - недоверчиво и в то же время, восторженно. Осторожно протянув руку, она потрогала шлюз, словно боясь, что он сейчас растает или ускачет от нее. Шлюз тут же отреагировал на ее прикосновение и отъехал в сторону. Никифоровна застонала от счастья, увидев родные стены дезинфекционной камеры, и влетела внутрь с такой скоростью, что еще б чуть-чуть, и прошла корабль насквозь. Ударившись о противоположную стену, она, застонав, попыталась вернуть на место закатившиеся от удара глаза, и тут же из динамиков грянула приветственная песнь: «К нам приехал, к нам приехал, экипаж наш дорогой!»

- ДИМКа... - проплакала Катерина, приникая к полу дезкамеры. Песня оборвалась, и бортовой компьютер удивленно вопросил:

- Катя, ты одна? А остальные где? И перестань слюнявить пол, мне щекотно! Кстати, там за твоей спиной собрались туземцы, может, стоит смести их к свиньям собачьим одним выстрелом?

- ДИМочКа, радость моя, не смей! Это наши друзья, они меня спасли. Скажи, ты в состоянии подняться в воздух? Надо наших спасать, мой Кудля, он там совсем один, без меня, голодный, холодный, и его... Его... Его сейчас сожрет овощ! Взлетай, сволочь! - неожиданно взъярилась Никифоровна. - Задраить люки! Отставить дезинфекцию!

- Чего-о? - обиженно протянул ДИМКа. - Да знаешь ли ты, что меня сейчас чуть было, не превратили в монумент посвященный покорению вами, чтоб вас бронтогидры подрали, этой треклятой планетки, где даже нет приличной космомойки, а только…

- Пойдешь на переплавку, - веско пообещала Катерина, и ДИМКа, впечатленный могильным холодом, сквозившим в интонации последнего члена экипажа, внезапно заткнувшись, с жутким скрежетом закрыл шлюз.

- Пристегните пристежные ремни! – злорадно прошелестело из динамиков, и Каптернамус слабительной свечой ввинтился в упругую атмосферу Мыдвол.
Катерина, растеряно оглянувшись в поисках упомянутых ремней, коих в дезинфекционной камере отродясь не было, и одиноким мешком картошки, брошенным в допотопную телегу, покатилась по днищу.

Резкий рывок корабля заставил Никифоровну покатиться в обратном направлении – Федор, боясь потерять из виду свою хозяйку, отчаянным рывком нагнал Каптернамус и посадил свою стаю на его многострадальную обшивку.

- Куда летим? – сухо поинтересовался ДИМка.

- Куда, куда… - проворчала Катерина, поудобнее укладываясь на полу, не рискуя подниматься. – Теперь, после того как мои ребятки почистили тебя, ты же должен улавливать сигналы от нашего экипажа? Доложи обстановку! Капитана слышишь?

- Слышу, слышу… - бодро отозвался ДИМКа. – Прямо по курсу отчетливый сигнал. И вижу. Все вместе собрались, голубчики… Что у них там? Капитан проводит очередную кампанию по впариванию местному населению зеркалец и бус? А то Петруха, заешь ли, когда заглядывал ко мне, особо не распространялся, скотина непристойная – бросил мне, как подачку, топливо, и свалил, игнорируя мой информационный голод...

- Их там жрут, придурок железный, а ты рассусоливаешь! – Никифоровна в сердцах треснула пяткой по днищу и взвизгнула от резкой боли. – Скорей туда, садись, где сможешь и приготовь свои лазеры, которыми ты в прошлый раз колбасу на спор резал! Щас капусту шинковать будешь.

***
Карридзун отчетливо услышал то, что кричала эта выскочка, чтоб ей висеть в закромах Великой до столкновения всех трех лун, и понял - это его последний шанс вернуть себе молочную должность Жреца. Он должен спасти Капусту! Только так и никак иначе он одним махом вернет себе пост, и уберет с дороги проклятущих пришельцев. Словно в ритуальном трансе экс-жрец медленно, а затем, постепенно набирая скорость, рванул в сторону божественной спины Великой. Он мчался со скоростью возбужденного недозубигра, которого забыли подоить и догоняющего испуганного его бешеным писком дояра, то есть, все десять километров в час. Затуманенными двушами Карридзун смотрел, как исчезают из виду волосатые конечности вождя чужаков; как у неживого страшного, твердого чудовища на круглых щупалах вырастает сверкающий брачный орган, который сладострастно вонзается прямо в яйцеклад Божества; как наглец занявший место Главного жреца подскакивает, и повисает на конечностях своего вождя, пытаясь помешать Великой осуществить свое право на пожирание ритуальной жертвы. Силясь сообразить, что ему предпринять и вспомнив младые годы, вождь кледжшогов, бодро хэкнув, запустил в твердого чужака то, что до сих пор страстно прижимал к себе. Снаряд с воем полетел в заданном направлении, и бывшей жрец в ужасе запутался в своих ходовых щупальцах – он бросил святую личинку!

***
Дежин, остолбенело глядя, как несчастный капитан бьется в разверстой пасти, внезапно вспомнил, как он сам совсем недавно побывал там. Воспоминания были столь неприятны, что бравый кок, забыв обо всем на свете, рванулся вперед и зачем-то впился зубами в стоящую на его пути мерзкую, бугристую, зеленую лапу святыни. Одновременно с этим, в яйцеклад всхрапнувшей от неожиданности Капусты, Петруша вонзил лазерный трепан. Святыня взвизгнула, словно добропорядочная дама, узревшая в своем шкафу вместо эксклюзивного вечернего купальника навыпуск мужские семейные трусы того же материала, и зашатавшись, принялась поглощать капитана, а следом за ним и Коляна, так лихорадочно, что остолбеневшие ктоты и кледжшоги решили – в этом ее единственное спасение. К счастью, жевать она была не способна, и просто глотала, давясь, тем, что находилось в данный момент в ее пасти. Лежащий неподалеку Санорин начал извиваться, стараясь подползти ближе, возможно, для того, чтобы Капуста проглотила и его, видимо, тайно надеясь, что уж он-то станет поперек горла прожорливому овощу. Зрители оживились и сдвинули свои ряды, уже не разбирая, где свои, а где чужие, затаптывая тех, кто стоял впереди, порываясь занять их место, и так же пасть под бесчисленными щупальцами. Казалось, кто-то неосторожно опрокинул на муравейник банку червей.

Дежин, чувствуя, что враг начал сдавать позиции, впился в шип, торчащий из лапы Капусты еще сильнее, и яростно зарычал. Петруша нарисовал на нависающим над ним брюхе твари знак Зорро, а затем, быстрым движением распахнул его. Именно в этот момент в спину ничего не соображающей от боли и быстрой смены событий Капусты врезалось с размаху что-то воющее и круглое, окончательно нарушив и без того шаткое равновесие святыни. Чудовище начало крениться, едва успев заглотить ученого - в этот момент оно было удивительно похоже на птенца желторотика давящегося слишком крупной личинкой, когда следом за снарядом под ноги Капусте скатился, так же воя бывший шаман племени кледжшогов.

23 глава

- Наших бьют! – раздался из динамиков истошный вопль такой мощности, что оглушенная Никифоровна вновь упала на пол, изо всех сил сжимая уши руками. Загудело – ДИМКа привел в боевую готовность свои импульсные пушки и резко изменил курс. Теперь Катерина лежала на потолке, куда ее бросила центробежная сила, но, не обращая на это внимания, она только повторяла еле слышно: - Скорей, Димочка, скорее…

Неожиданно корабль сотряс сильный толчок, Никифоровна звучно шлепнулась на пол и наступила тишина.

- Что там? – свистящим шепотом поинтересовалась Катерина, боясь пошевелиться – а ну как, в ее организме не осталось ни одной целой кости?

- Хрен его знает, - отозвался ДИМКа. – Иди, сама посмотри, я ничего в этой каше не понимаю.

Не успела Никифоровна возразить, что она не то что идти, но и сидеть вряд ли когда теперь сможет, как из стены у шлюза выдвинулись манипуляторы, и женщина довольно небрежно была установлена в вертикальном положении.

- Давай, шевели подпорками, нечего прохлаждаться, капитанша… - ехидно произнес ДИМКа, не позволив ей произвести ревизию внутренних и наружных органов на предмет их целостности, толкнул ее в направлении услужливо открывшегося шлюза. – Там уже всё.

Осознав, что он относительно цела, Никифоровна, дрожа от ужаса, выглянула наружу. Первое, что ей бросилось в глаза – это лежащая у основания корабля вместо трапа спина Капусты. Сам «Каптернамус», очевидно, стоял прямо на ее голове. Все пространство вокруг корабля заполняли лежащие и стоящие в самых разнообразных позах впавшие в оцепенение туземцы обоих племен. Под Капустой происходило какое-то непонятное шевеление и возня.

- Ку… Кудля, милый, где ты? – робко позвала Катерина, не решаясь ступить на неподвижную спину поверженного врага.

- Да здесь он, иди, помоги, Катя! – изображая пыхтение, отозвался откуда-то из-под Капусты Петруша.

Никифоровна, зажмурив глаза, прыгнула на податливую спину и, не удержавшись, покатилась с нее на истоптанную синюю травку. Собрав себя в кучку, она приподняла голову и встретилась взглядом с глазами мужа, тоскливо выглядывающего из дырки в брюхе Капусты.

- Бульк… - грустно сказал он, заметив любимую жену.

Катерина раскрыла рот, чтобы завизжать от ужаса, но ее отодвинули в сторону.

– Ну что, будет пялиться, или помогать? – деловито поинтересовался Петруша. – Иди, очисти пасть старпому, а то нахлебался желудочного сока и слизи, болезный. Да, и кока, если сможешь, отдери от капусты, а то местные скоро в себя приходить начнут, не тащить же всю эту тушу на корабль.

Катерина захлопнула рот, и судорожно огляделась. Позади нее лежал, пытаясь откашляться зелено-коричневый Пандюган, вяло ковыряясь когтями у себя в пасти. К нему полз неутомимой бесстрашной гусеницей Санорин, очевидно, желая помочь приятелю, столь неожиданно восставшему из зада, вернее, из желудка. Где-то в отдалении виднелся лежащий в обнимку с конечностью Капусты Дежин, по-прежнему сжимавший один из шипов в зубах. Рядом с ним извивались щупала, выглядывающие из-под тела чудища - несомненно, принадлежавшие Карридзуну – он все-таки успел добежать до Капусты, и принять на себя ее многотонный вес. У колес кибердоктора валялся, - порываясь, эти самые колеса облобызать - Фырп, умоляя доктора поскорее достать его возлюбленного из глубин Великой и Ужасной

- Да поторопись же ты! – с раздраженной интонацией произнес Петруша, извлекая наружу голову капитана. – Сейчас эти придурки придут в себя, и нам нужно будет срочно линять.

Катерина вздрогнув, кинулась к старпому и пучком травы принялась прочищать ему пасть. Мгновенно оживившийся старпом лихорадочно уворачивался и отплевывался, но Никифоровна была неумолима: она шуровала травой, словно ершиком для чистки бутылок – у нее был такой, доставшийся ей по наследству от прапрабабушки, передававшийся с поколения в поколение. Бесценнейшая реликвия торжественно вручалась каждой невесте в семье в момент бракосочетания, дабы отношения между супругами всегда были чисты.

Наконец, Пандюган захрипел: – Что ж ты делаешь, зараза, жжется ведь!

- Конечно, жжется, а что ты хотел – желудочный сок этой твари, наверно, очень жгуч… Я его тут спасаю, уже хотела искусственное дыхание делать, а он морду воротит!- обиделась Никифоровна.

- Простите, эта трава называется разъеда, волосатый чужак прав – она очень жгучая! – любезно пояснил отогнанный Петрушей от смотрового окна в капустный живот, Фырп. – Теперь он не сможет потреблять запарру, не знаю, чью именно вы потребляете, но что так бесподобно вкусна, и которой меня угощал вон тот странный чужак, пытающийся отъесть кусочек от Капусты. В высшей степени странный чужак, разве он не знает, что капусту есть нельзя?

Пандюган гневно воззрился на Катерину и перевел свой взгляд на свой вываленный наружу язык – он был того же синего цвета что и трава и быстро увеличивался в размере. Катерина, сделав вид, что ее позвал на помощь доктор, кинулась к нему – помогать вытягивать до конца Кудлатого, чьи ноги никак не желали появляться наружу. С оглушительным: «Чпок!», капитан выскочил из брюха чудовища, и, закашлявшись, распластался на земле. Его любящая жена тут же упала перед ним на колени, и отвесила реанимирующую оплеуху:

- Скотина! Совсем одурел! Как ты мог позволить себя съесть! Бросил меня одну, на растерзание всем, кому только можно! И нельзя тоже!

Кудлатый не успел ничего возразить на эти несправедливые обвинения – по нему и по Никифоровне с горестным воплем: - Любимы-ый! - пробежался Фырп и нырнул с разбегу в Капустные недра.

То ли помог этот призыв, то ли просто время оцепенения истекло, но, словно по команде, оба племени отмерли, и недоумевающе принялись вертеть головами. Мгновенно заметив странное и непривычное положение, в котором находится для одних старая, а для других новоприобретенная святыня, туземцы зароптали и слаженным движением выдвинулись вперед. Занятый извлечением на свет божий судорожно уцепившегося за Коляна Фырпа, доктор не ничего не заметил. Как и Санорин, пытающийся оттереть своим обмотанным путами задом с морды приятеля остатки едкого сока разъеды, как и Никифоровна, которая причитая и ругаясь, баюкала на обнаженных коленях голову мужа, навидавшегося кошмаров в утробе гигантской крестоцветной твари.

Аборигены медленно, но верно надвигались на занятых, каждый свои делом, чужеземцев, но тут на сцене появился сидевший до сих пор в кустах, Копанулт, внезапно осознавший, что еще чуть-чуть и шанс покинуть ненавистную планету исчезнет.

- Чужаки, бежать! Скорее! Вас всех сейчас того! Ритуально, в клочки, стало быть! Мамой клянусь!

Петруша, услышав такое, врубил свои сервомоторы на полную катушку, «поднатужился» и Фырп выскочил вместе со своим любимым, вцепившись в него щупалами, словно земной кот в палку копченой колбасы. Не дожидаясь, пока Колян придет в себя после изучения внутреннего мира Капусты, Робот закинул обоих, сплетенных в страстном объятии любовников себе на горб, подопнул Кудлатого легким ударом тока, от которого тот с визгом взвился, и, включив микрофон на полную мощность, проорал, направляясь в сторону Каптернамуса:

- Все на корабль! Немедленно! Ситуация один - ноль!

Никифоровна, ошалело оглядевшись, увидела возле себя протянутое щупальце передового кледжшога, оглушительно взвизгнула, схватила капитана за ухо и понеслась к кораблю. Взятый на буксир супруг с неменьшей скоростью понесся следом, стараясь не отставать от своего уха. Пандюган, разом прекратив умирать, подскочил, забросил Санорина Одиннадцатого на плечо, и, опередив Катерину с доктором, первым влетел в корабль. Вторым оказался Копанулт, который хоть и боялся странной летающей пещеры, но толпы разгневанных осиротевших соплеменников он боялся больше. Вбежали доктор с ношей, и Катерина с ухом в руке, к которому все еще был приделан его владелец.

- Ну что, взлетаем, или еще кого прихватим? - деловито поинтересовался ДИМКа.
- Взлетай, давай! – рявкнула Катерина, забыв отпустить ухо, не замечая, что сбылась ее девичья мечта - капитан, жалобно скуля, сидит у ее ног.

- То есть – кок нам больше не нужен, так? – уточнил бортовой компьютер.

- Матка Боска, Дежин! – простонал Кудлатый, вспомнив о том, что он здесь капитан, вообще-то, и ответе за тех, кого прикормил. Он отважно выдернул свое ухо из цепких пальцев благоверной, чуть не оставив половину ей на память, и рванул по спине своевременно почившей Капусты вниз, прямо в толпу недружественно настроенных аборигенов, в полном составе собравшихся у корабля, но не решавшихся сунуться внутрь. Он пронесся сквозь толпу, как комбайн через пшеничное поле, оставляя за собой поверженные колосья, то бишь, туземцев. Вихрем подлетел к Дежину, так и не выпустившего ногу Капусты, дернул, как в свое время выдергивал на огороде отца корни драконосота – очень симпатичной травки, но обладающей невероятно могучим корнем, за несколько недель уничтожающей весь будущий урожай. Чуть было не оставив челюсть Дежина на этой осточертевшей планете, Кудлатый пронесся обратно, вновь оставляя просеку среди местного населения, только – только заполнившуюся желающими поучаствовать в ритуальной расправе. Из последних сил капитан взлетел в шлюзовую камеру, люк начал подниматься, с него гроздьями посыпались самые храбрые, решившиеся-таки войти в страшное, мерзкое убежище чужаков. ДИМКа что-то весело буркнув, приподнял корабль над поверхностью планеты, и тут тех, кто только успел утвердиться на ногах, разметало в разные стороны – Катерина ураганом пронеслась через камеру к выходу с воплем: – Федюня, радость моя!

Все увидели в щель неумолимо закрывающегося люка великолепные глаза Бэмби и жалобный крик, безуспешно пытающейся протиснуться внутрь рыбки. Банально подставив ногу, Катерина сумела замедлить движение люка, и втащила прилипалу внутрь, едва не располовинив его вдоль тела...

***

- Ну что, капусты не желаем? – ехидно поинтересовался Дежин, небрежно стряхивая с белого старомодного колпака шерстинку – опять Федюня приходил в камбуз поклянчить печеньку.

- Не-ет! – последовал единодушный ответ из-за длинного стола в кают-компании. Катерина, истово начесывая своего любимца за плавником, веско добавила: – Сеня, еще раз произнесешь это слово – убью! Ты же знаешь, я не переношу мата в своем присутствии!

- А что, я бы в водочке замариновал листик – другой… - мечтательно произнес небрежно облокотившийся о Коляна Копанулт.

Раздался звучный шлепок: – Убери копыта от моей семейной ячейки, чучело! – процедил сквозь ротовые пластины Фырп.

Старый туземец обиженно почесал затылок: – А я бы не прочь присоединиться к вашей ячейке, мы ж с тобой, Фыр, тут теперь одни такие у-ника-ные, – старательно произнес он. - Ячейка, стало быть, не может состоять из двух членов.

- Очень даже может, - ядовито отозвался бывший первый муж бывшего жреца. – Я теперь это… с монограммой, вот!

- Моногамен, - задумчиво, не отрываясь от своих записей, произнес Колян.
- Сенечка, а молочка нет? – заискивающе сказал Пандюган, выглядывая из-под стола, откуда он только что трижды кукарекал, проиграв в карты Санорину. Его пасть и язык были все еще приятного глазу лилового цвета, но хотя сам язык уже не торчал, как кубинская сигара наружу, потреблять он мог пока только жидкую пищу.

- Иди, поищи сам в холодильной камере, я устал, пойду, поваляюсь, зубы что-то ноют, опять наверно метеоритный дождь будет, - отозвался Дежин, и вышел из кают-компании.

- Пойду и я, гляну что там, вдруг, зубы Сенсея опять не соврали, зря он, что ли тогда эту мерзость жевал изо всех сил, - поднялся и Эйяфьядлайёкюдль, выходя следом за коком.

Дежин, войдя в свою каюту, быстренько скинул штаны, и с удовольствием вытянулся на койке. Про зубы он соврал, чтобы народ не скучал, когда ждешь чего-нибудь, ну, тот же метеоритный дождь, оно и летится веселее. Подхихикивая над тем, как бодро рванул капитан в радиорубку, Дежин заснул. И приснился ему замечательный сон. Таких снов у него не случалось, нет, конечно, у него и прежде бывали эротические сны, но чтобы настолько реалистичные… Удовольствие горячей волной прошло по телу, не сдержавшись, он громко простонал и проснулся. Сна как не бывало, а ощущение осталось.

- Не… А-а-а! Не понял! – с трудом выговорил Дежин, и, посмотрев вниз, в сторону ног, содрогнулся, уже не от страсти, а от ужаса – там, ниже пояса что-то отчетливо бугрилось! В паху лежал мяч или что-то вроде того. Помедлив, и еще раз содрогнувшись, но уже по другой причине, кок рывком откинул одеяло.

Долгий заунывный вопль разнесся по кораблю…

__________

И это конец первой книги про славный экипаж межгалактического корабля "Каптернамус".

Анна Черных.

Это сообщение отредактировал Rasstegaj - 13.04.2019 - 11:29

всё хорошо, что хорошо кончается. ну не могли хотя бы одного не сожрать

Как - не сожрали?)) Сожрали, и не одного, но извлекли наружу. Но это же мелочи, не правда ли? И несколько трупов таки есть - жрец, Капуста, Настенька, условно - Меандрра))

Спасибо! Великолепная вещь. Смеялась до слёз местами.
Буду очень ждать ваши следующие произведения!
Никифоровна просто феерична!

НЕ могли НЕ сожрать. оборот речи -двойное отрицание. т.е. кого-то точно сожрали))) ваш граммар наци

здОрово всё

Спасибо, что читали! А подобные отзывы - это просто бальзам на душу автора)) К Никифоровне я питаю особо теплые чувства - такая женщина... Такая...)))
У меня есть еще две законченных вещи, но, пожалуй, я воздержусь их здесь выкладывать... Одна из них - вторая книга про Каптернамус. А то, что в процессе написания, наверно, нельзя выкладывать, да? а то у меня есть стеб над Сумерками и Поттерианой, но не тот формат, пожалуй, да и я его еще пишу...

Аа, я подумала, что это просто случайно поставленное "не")) Потому что по-настоящему же так реально никого и не сожрали, вернее - не дожрали
Спасибо

Это сообщение отредактировал Rasstegaj - 13.04.2019 - 16:19

Оп-па!!! А пирожок-то девического роду!!!

Каюсь, в профиль не заглядывал, и пребывал в твёрдой уверенности, что ТС мужеска пола...


Расстегай, прими величайшое уважение к твоему писательскому таланту. Дай тебе бог всего, а главное- вдохновения!

Это сообщение отредактировал semerkin2107 - 13.04.2019 - 18:02

Ну да, я неоднократно этот момент проясняла, исправляя неправильный род, при обращении ко мне))
Спасибо огромное за пожелания, и за то, что были со мной до конца!

Кстати, если кому интересно, я ещё писала вот тут: попаданец в тело чужого это небольшой рассказ, очередной стеб. Думаю, завтра попробую ещё одну пародию, на индийские страдания запостить... Там немного дописать осталось, тоже, небольшая работа.

Rasstegaj
Последнюю главу ещё не читал. Но, я "требую" - серию 2, 3.

Возможно, последняя глава разочарует, никакой второй серии не захочется )) Третьей нет - а то б я чокнулась ещё одну волну гнать про этих героев, больно дурные И, эта.. Не дам))Все равно вторая серия с первой только героями связана, а не событиями....

Автору спасибо за данное произведение. Товарищи с Каптернамуса колоритные подобрались. Появилось желание почитать продолжение истории.
И еще вопрос - в тексте присутствует Ужасная Капуста, а в профиле необычная морковь - про моркву тоже истории есть?

Нет, про моркву нет Про козлов - вампиров, про Капустную дочь Розочку и Серебряный Чеснок - есть, а про морковь не сподобилась))

В принципе, я бы могла показать часть следующей книги про эту команду, но целиком ее в интернет я выкладывать не планировала. Но ведь никто такого варианта не захочет...

Драсти Меня тут попросили показать, о чем хотя бы будет идти речь в следующей части. Так вот - показываю, хотя полностью выдать ее не обещаю. Если что - не обессудьте. Будет много украинской речи - надеюсь, в переводе она не нуждается, козлов - вампиров, председателей - оборотней, команды Каптернамуса и крепких сельских баб.

Книга вторая.
Настоящий козел молока не дает!

1 глава

Планета Веселый Рогоносец

- Шайтан! – крикнул в приоткрытую дверь Борис, вежливо просовывая в щель свой нос. Ответа не последовало, и Борис задумался – стоит ли входить или лучше заглянуть в другой раз? Шайтан полностью соответствовал своему имени, и злить лишний раз его не стоило. Борис наклонил голову и задумчиво почесал зудящий еще с прошлой встречи с Шайтаном бок. Но ждать тоже нельзя – исчезновение артефакта наверняка уже влияет на электорат, и промедление просто опасно. Аристократически отрыгнув, Борис внедрился в стойло целиком.

- Шай… - начал, было, Борис, но дверь протяжно скрипнув, захлопнулась, едва не прищемив его великолепные штаны, из-за которых по первому маркизу планеты и молочному брату принца вздыхала половина женского населения Веселого Рогоносца.

- тан… - растерянно докончил Борис, пытаясь хоть что-то рассмотреть в наступившей темноте. – Шайтан! Что происходит? – начиная волноваться, неловко переступил ногами гость, и собственный оглушительный топот напугал его еще больше, чем захлопнувшаяся дверь. Сбоку что-то прошуршало. Борис, почувствовав движение рядом с собой, метнулся в сторону и его рога с размаху вонзились в деревянную стену. Он оказался в ловушке.

- Ай, шайтан, - уже выругался, а не позвал Борис и, как ни странно, это подействовало. Послышался дробный топот, на мгновение мелькнул проблеск света, отразившийся в чьих-то глазах у самой морды маркиза. Мелькнули длинные острые клыки, послышалась короткая возня, хрип, и наступила тишина, нарушаемая лишь негромкими сосущими звуками.

Планета Украина.

Председатель колхоза "Светлый путь в никуда" Геннадий Глебович Чебурашка, как обычно, пасся на принадлежащем ему крохотном участке - каких-то пять гектаров размером. Он жадно рвал пырей и одуванчики пучками, заталкивал их в рот, яростно работая челюстями и нетерпеливо стуча задними копытами, то есть, ботинками по недавно унавоженной почве - не приспособленные к подобной пище зубы никак не хотели перемалывать траву до нужной консистенции. Наевшись, он устало выпрямился, придерживая рукой поясницу, словно боясь, как бы она не убежала от хозяина, так бессовестно эксплуатирующего ее.
Задумчиво глядя на фиолетовый закат, Геннадий Глебович поковырялся во рту, извлек оттуда застрявшие между зубами чьи-то жесткие надкрылья, и машинально бросил их в траву. Затем потрогал висящий у него на шее амулет в виде маленькой головки чеснока, очень искусно выполненной из металла похожего на серебро.

Да-а… С тех пор, как он побывал на планете Веселый Рогоносец и подобрал эту никому не нужную побрякушку, без присмотра валяющуюся под стеклом в каком-то заброшенном святилище – конечно заброшенном, ведь туда никогда не приходило больше сотни посетителей одновременно! - с тех пор у него и изменились некоторые пристрастия, ну совершенно незначительно, в пище. И в быту. И в личной жизни. Но совершенно незначительно! Ну да, он начал есть траву. Да, у него появилась привычка с наслаждением чесать голову по утрам и каждую пятницу после обеда обо все деревья в округе. Тех деревьев-то, смешно сказать – всего десятка три, не больше! И чего соседи недовольны? Благодаря ему, они имеют возможность собрать урожай райских картофанов на месяц раньше, хоть и несколько недозрелых. И да, он полюбил спать во дворе, охраняя любимый стог сена, а что делать? Если каждая собака, то есть, травоядная скотина в округе так и норовит обгрызть его собственность? Ну, еще голос стал несколько более пронзителен, и приобрел приятный трепещущий тембр, зато с новыми возможностями так приятно бывает петь, когда нечего делать!

Поднимаешь, так, голову, умильно щурясь в сиреневые с прозеленью небеса и выводишь: – Ме-е-е! Ме-е-е! Ме-е-естком! За шо-о ти мучи-и-иш ме-е-ене-е!
Неприятно, конечно то, что волосатость у него несколько повысилась, ну так что же – зато, в холодные вечера ему теперь гораздо теплее, никакое одеяло не нужно. Все равно он ни за что не расстанется со своим амулетом, ведь с его появлением у Геннадия Глебовича так повысилось либидо, что ему самому бывает страшно. Не говоря уже обо всех женщинах в округе. За-р-ра-зы… Запах, им, видите ли, не нравится. Чем, интересно? Нормальный такой запах, хорошего, сильного самца, то есть, мужчины. Ишь, нос воротят. Тьфу, на них, чистоплюйки. Эх, ну как бабу-то хочется, сил нет… А здоровье? Какое у него стало здоровье? Чисто жеребец, не меньше! Так и хочется рыть землю копытами и скакать всю ночь напролет. За бабой…

Почесывая копчик: – Поди, крила виростають, - председатель вошел в хату. На столе пронзительно верещал приемник, который он не так давно настроил на президентскую волну. Было в этом что-то волнующее - перехватывать сообщения, предназначенные для высших регионов власти, и чувствовать себя центром планеты, куда стекается вся информация. Пару раз у Геннадия Глебовича даже было желание самому ответить на какой-нибудь запрос, особенно, когда прошла информация о доставке на планету семидесяти тонн элитного бурака, и дать координаты своего огорода для размещения груза, но потом передумал, побоявшись, что не хватит места, и бурак окажется частично на участках соседей. Нет уж! Лучше никому, чем этим наглым ластоногим харям! Понаехали тут… Целая колония разумных псевдотюленей называющих себя пазибиграми, и чего они тут забыли, на Украине-то? Тут и моря отродясь не было, ан нет, живут, и урожаи выращивают, причем, лучше, чем у него, председателя! Как брательник только это допустил?! Президент фигов… Надо что-то придумать с этой заразой, а то оглянуться не успеешь, будешь по колено в этом самом…

Не успев додумать мысль, Чебурашка, неожиданно для самого себя, нажал на кнопку, переключив все входящие сообщения президенту на свой приемник.

- Прием! Прием! Как слышно? Говорит космохлев принца Мишки триста тридцать третьего с планеты Веселый Рогоносец! Прошу разрешения на посадку!

- Це що за космохлев такий? Яка - така Веселий Роги… чи як? – раздраженно поинтересовался Геннадий Глебович, еще яростнее расчесывая копчик. – Ви хто такi, я вас питаю? Ще однi тюленi?

- Какие тюлени? – растерялся неведомый принц. – Козлы…

- У гробу я вас усiх бачив! – заорал председатель! – И у рагу! А ну, геть з Украiны! Янкi гоу хоум!

Геннадий Глебович треснул по кнопке, прервав связь, и задумался, крепко зажав в кулаке серебряный чеснок. Неужто пронюхали, паразиты? Или это случайность, что сюда пожаловал сам принц именно с той планеты, где он, Геннадий Чебурашка позаимствовал эту незамысловатую вещицу?

- Та ну, не… Не може цього бути… А часник мiй не віддам, нехай хоч навиворiт извернутся собаки погани!

Рука, расчесывающая копчик наткнулась на что-то мягкое. Председатель нащупал в штанах прямо над ягодицами короткий хвостик и нервно мемекнул.

***
- Роспрягайтэ хлопци конэй
Та й лагайтэ спочивать,
А я пиду в сад зэлэний,
В сад криниченьку копать – надрывался, лежа в гамаке и размахивая стаканом с горилкой Колян. - Маруся, раз, два, три, кали…

- Кака-така Маруся? – незаметно подкрался к гамаку Фырп, с повязанным на голове платочком, и напяленном на округлое тело фартуком, уперевшись щупалами в бока, очень удачно изображая селянскую бабу. Для полноты картины не хватало только половника и скалки наперевес. Впрочем, нет, половник наличествовал, но скромно удерживался задним щупальцем, и потому, Колян пока не чувствовал нависшей над ним опасности.

- Яка, яка… - беспечно отозвался жмурившийся от удовольствия Колян. – Гарна, яка ж ще! Руса коса до пояса,
В косе лента голуба-а!

- Шо? – воскликнул понаторевшей за последнее время в украинской мове мысам. – Як тобі ща вдарю уполовником, та так, шоб тобі повилазило, козел поганючий!
Колян осторожно приоткрыл левый глаз, очевидно ожидая поименованный предмет увидеть прямо над своей головой.

- Який ти у мене гарячий, вогонь баба! – расчувствовался шибкозабр, смахивая непрошенную слезу, которую вышибло от одного запаха горилки – спиртное, как известно, шибкозабр не переносил, но для поддержания колорита любил подержать стакан с горючей жидкостью в руках. – Э, не, вогонь мужик! Чи шо? Та хто тебе разбере…

- Горячий, горячий… - проворчал Фырп, понемногу успокаиваясь. – Будешь тут с тобой горячим, козлина такая…

- Тьфу ты, научил на свою голову, - сплюнул Колян, устраиваясь поудобнее в раскачивающемся гамаке. – Что-то ты больно в роль жены вжился, совсем обабился, Фыр! Скучно что-то стало, эх… Уже и спокойно прелестями деревенской жизни насладиться не даешь, лучше б сала притаранил. Хотя, ой… Не надо сала…

Колян из сочно-зеленого превратился в бледно-серого шибкозабра и, схватившись за живот, тихо застонал: - Ой, плохо мне…
Фырп, собиравшийся с презрением кинуть, что все запасы сала Колян уже уничтожил, вкупе с варениками, солеными огурцами и молоком, но особо жалобный стон возлюбленного заставил его пойти синими полосами, и кинуться к мелко подрагивающему гамаку: - Великая Капуста! У нас наконец-то будет личинка!

***

Сегодня у Матрены Вениаминовны день определенно не задался. Начать с того, что все ее пятьдесят коз, как оглашенные выскочили из сарая на улицу и разбежались в разные стороны, стратегически рассыпавшись по селу, чтобы взять их скопом было нельзя, а точечные вылазки хозяйку утомили уже после четвертой пойманной на соседским огороде скотины. А что с ними делать, если на все село только один козел, и тот – председатель? Ведь что удумал паразит – хотел ни много ни мало, завалить ее, Матрену Вениаминовну в стог, с тем, чтобы надругаться над ее прекрасным телом! И ведь не надругался, гад! Заметив проходящую поблизости одну из подопечных Матрены, он, кто бы мог подумать! - переключился на нее, и пока не получил рогом от Майки промеж глаз, не успокоился. Совсем озверел ирод – все село перепортил, теперь взялся за старух и коз. Да хоть взялся бы как следует, а то так, - Матрена в сердцах сплюнула, опять не довел дело до конца, негодяй.

На этом неприятности Матрены Вениаминовны не заканчивались – с утра пораньше прямо над огородом зависла какая-то жестянка, черт его знает, какого производства. Поди, из созвездия Гидры, они там все летают на устаревших болванках. И ведь должны знать, что по решению Всегалактической Конвенции планета Украина является заповедной зоной от всякого рода техники! И космических кораблей в том числе, то есть, приукраиниваться позволено только на строго отведенном космодроме, и только по особому разрешению. И находясь на планете нельзя иметь при себе никаких технических устройств, даже игрушечных машинок, исключение сделано только для президента планеты, который, стервозина такая, бороздит просторы вселенной на персональном космолете. Между прочим, умудрившись, возвращаясь из этих самых просторов развалить заднюю часть Матрены Вениаминовны! Ну, не ее самой, конечно, а дома. Нету у нее теперь кладовочки, нету! А равно как и годового запаса горилки… Вот уж этого она президенту никогда не простит! А теперь эти еще - раскорячились, и знай себе, висят!

- Чи пойти, дать їм глобус України? Я їм ишшо и крапочку намалюю, куди летiти… - задумалась Матрена, доя Зинку, самую противную козу из всех, но и самую красивую. – А, ну їх, авось, самi спурхнуть.

***

- Нет, ребят, вы только гляньте – сколько женщин! И какие! – стонал, стоя у иллюминатора Мишка.

- Да, а у нас скоро ни одной женщины не останется, если амулет не вернем… - проворчал Борис, заглядывая через плечо Мишки. К сожалению, гораздо больше, чем картина за стеклом, его интересовала Мишкина шея, так соблазнительно вытянутая и напряженная, он почти видел, как под волосяном покровом на ней пульсируют вены… артерии… аорта… Кровь бежит, бежит, такая теплая… Ближе… Еще ближе…

Что-то капнуло на грудь Бориса. Он в страхе бросил взгляд на свою шерсть, ожидая увидеть на ней капли крови, но нет, пока это была всего лишь собственная слюна. Облегченно с шумом выдохнув, отчего загривок Мишки пошел волнами, маркиз поторопился отойти вглубь космохлева, чтобы не рисковать. Осторожно трогая языком прорезавшиеся совсем недавно клыки, до сих пор тщательно скрываемые от друзей, он невнятно спросил: - Долго мы тут торшать будем? Амулет неподалеку, я его шую всей шкурой, а вы тут на баб любуетешь…

- А чего тянуть, идем, – бодро подскочил к окну Убоище. – Эта двуногая скотина видимо, просто обслуживающий персонал прекрасных дам. Предлагаю сперва отдохнуть телом и душой, прежде чем начать нашу розыскную деятельность.

На ветке чайханки, украшенной шишками в виде чайных чашек, надрывался орловей. Он сердито пощелкивал своим огромным загнутым клювом - размер один к одному по отношению к телу, и пьяно раскачивался - это видовая особенность орловьев, они всегда раскачиваются, когда сидят – голова перевешает. Птица визжала, изображая поросенка в процессе кастрации – ей очень не нравилось то, что на ее огороде, грабить который предпочитала она сама, уселся какой-то металлический перекошенный сортир. Когда оттуда поперла непонятная дрянь, напоминающая красный, влажный язык, нервы несчастного орловья не выдержали, и он, сердито навалив кучу, упал на траву, удачно притворяясь мертвым, испуская при этом соответствующий запах.

Из космохлева присевшего на ближайшую полянку, покрытую странными кудрявыми стеблями, постукивая копытцами по красному трапу, вышел принц. Его мех радикально-черного цвета был тщательно расчесан и лоснился, рога, недавно отполированные в лучшем полировочном цеху Веселого Рогоносца, гордо блестели, вызывая временную слепоту у тех, кто имел неосторожность полюбоваться этим великолепием. Мишка небрежно осмотрелся, и чуть не упал - из-под брюха космохлева лезло нечто жуткое: какая-то пузырящая красная жижа, словно там лежало раздавленное кораблем неведомое огромное существо. Его высочество, со страхом глядя на этот феномен, последовал примеру орловья – из-под хвоста посыпался горох, еще чуть-чуть, и он бы попытался притвориться мертвым, но тут по трапу весело проскакал граф Убоище – второй лучший друг принца.

- Ну что, атмосфера здесь что надо, почти такая же, как на Рогоносце! – с энтузиазмом заявил, спускаясь следом, граф. – А запах! Ммм… Чуете, господа? Это же запах женщины! Та-ак… А кто навонял? Такой аромат испоганили…

- Ме… Ме… - пролепетал Мишка, протягивая дрожащую ногу в направлении продолжавшей выползать из-под днища корабля, жижи.

- Что? И на тебя уже подействовал недостаток амулета в воздухе? – встревожено обернулся к нему Убоище. – А ну-ка, повторяй: мама чистит стойло! Папа жует жвачку!

- Кровь! Море крови! И кишки! – смог, наконец, произнести принц. – Мы на кого-то сели!

- Ах, ви iроди проклятушшаи! Шо ж ви наробили, га? Весь мiй урожай помiдорiв на томат пустили, паразити! Так я ж вас… - на космонавтов с метлой наперевес налетела Матрена. Метла, сухо треснув, отскочила от предмета гордости любого козла – рогов и, подло извернувшись в руках хозяйки, залепила ей в лоб торцом. Баба Матрена завыла не хуже орловья, размахивая проштрафившейся метлой в руках так быстро, что казалось – еще немного, и она взлетит.

- На антигравах работает? – уважительно поинтересовался выглянувший на шум Борис. За воем, исходившим от Матрены Вениаминовны, его никто не расслышал. Зато все трое одновременно увидели сбегающихся на зов хозяйки совершенно очаровательных козочек, общим числом двадцать пять штук.

- Разрешите с вами познакомиться? – жарко продышал Убоище в ухо беленькой, с аккуратным, только сдоенным выменем.

Коза, кокетливо склонив голову, промолчала.

- Подумать только – молчаливая женщина! – простонал, вне себя от счастья граф, вспрыгивая куда надо, и располагая передние ноги по обе стороны красавицы.

Мимо них галопом пронеслись оставшиеся члены экипажа, знакомясь со всеми козами, одна за другой. Когда метла в руках Матрены начала сбавлять обороты, а вой стихать, то большая часть стада была уже осчастливлена неутомимыми инопланетными козлами.

я так понимаю, следует ждать продолжения

А нннада? Тем более, что финала не обещаю - я еще до конца не определилась, хочу ли я его выкладывать в сеть...

Это сообщение отредактировал Rasstegaj - 22.04.2019 - 14:25

Выкладывайте! Я уже насмеялась ))) Вас стоит читать.

Шпашиба Может, попозже еще добавлю...