глава 21
Про ведьм всегда было известно очень мало или как говаривал тот же Лаперуз - "недостаточно". Ведьмы - гибриды и все как одна женского пола. Эти хитрющие твари скрытные одиночки, они не любят огласки, они не любят лишнего трёпа про свои дела, поэтому не слушайте девушек и баб утверждающих будто бы они природные потомственные ведьмы - это всё чистая ложь. Женщины придумывают это, просто чтобы добавить себе очков важности в отношениях с мужчинами и произвести впечатление. Нет, попадаются конечно же среди них и особенные дурочки, свято верящие в то, что собранные в полнолуние женские выделения способны приворожить любого мужчину если над ними как следует пошептать и пофыркать, но это не помогает. Это никогда не помогало, кроме особо циничных случаев, когда от такой ворожбы мужчины давали дуба. "Она его пирогами накормила добавив туда свои мурсики и сильнейший заговор на любовь, а когда он съел, она ему обо всём рассказала, а он захрипел и помер. Видать она ведьма!" Нет, не ведьма, а просто очередная глупая отравительница.
Настоящая ведьма, перед мужиком, мастерством никогда не хвалится. Для ведьмы, мужчина, это в первую очередь инструмент, полезный ингредиент, и уж в совсем крайнем случае - домашнее животное. Не верите? Да хоть кого спросите, хоть того же Валеру. Разбудите его посреди ночи и спросите - "любят ли ведьмы мужчин?" И он зевая ответит, что конечно же любят, а уж с луком и сметаной, тем более.
Ученики Лаперуза конечно же интересовались культурой ведьм. Они считали это жизненно важным для выживания, но к их глубокому сожалению, большая часть их знаний состояла из теорий и домыслов. Они знали, что ведьмы были сильны и невероятно живучи. Они знали, что ведьмы лучше всех владеют техникой проклятий и что те твари, которые обитают в сельской местности во многом превосходят тех кто перебрался в город. Но заниматься вплотную изучением проклятий и методам противодействия ведьмам они не могли. Не умели, а учитель был категорически против, хотя сам, с ведьмами и лихорадками, очень даже дружбу водил. Трудно сказать почему так сложилось, но ещё тогда, в первый год Лаперуз только хихикал и на все их предложения по ведьмам отвечал только одно - "Не заморачивайтесь. У нас с ними разные пищевые цепочки. Хе-хе".
А у самих ведьм ни за что не научишься. Они поголовно эгоистки с гипертрофированным чувством собственной важности. Тут, собственно, секрет кроется в самом названии - “Ведать”. Много чего они ведают. А если первую букву убрать — что получится? Ведьмы едят людей, как детей так и взрослых. Каждая считает себя гурманкой и составляет себе меню на свой манер, в зависимости от потребностей. Если у них имеется постоянный доступ к кормушке, ну скажем они живут в городе где много народа, то этим тварям не требуется для существования много места. Тварь может жить с вами в соседней квартире, а вы этого никогда не узнаете. Вы можете считать её доброй соседкой, милой старушкой или молодой дамочкой, но в любом случае это будет приятная во всех отношениях женщина. Но так будет ровно до того момента, пока ей не потребуется что-то от вас, конечно не факт, что это произойдёт, но никогда нельзя исключать такую вероятность. И тогда ваша жизнь будет окончена. Видели как в деревне бабушки рубят головы домашней птице? А видели как они топят котят или закапывают их живьём в землю? Тут тоже самое. "Хороший сосед в квартире 28 пасётся. Алкоголик. Печень - во! На 8-е марта, будет замечательный из него печёночный торт и диетическая мясная запеканка".
Люди для ведьм не важнее домашней скотины и какими бы они не казались нам добрыми, не верьте им никогда. Люди - еда. Их едят, а город для ведьмы тоже самое, что продуктовый супермаркет. Что там сегодня вкусненького на улице? Ого! Школьников по акции выбросили? Надо жрать.
С провинциальными ведьмами всё иначе. При отсутствии гарантированной жрачки приходится им делать запасы. Это, как погреб обычной бабушки, у которой огород на гектар, только в том погребе обычно хранят не огурцы с помидорами, а консервированных человечков. Копчёных, варёных, квашеных - не побрезгуйте гости дорогие, всё своё, домашнее, ещё вчера в лесу заблудилось. Ну а как иначе?
Лес, избушка, одинокая старушка, хлеба никто не принесёт, в магазин не сходишь, а почтальон с пенсией, так и вовсе будет съеден при попытке к бегству. Отсюда и запасы, потому как, время от времени, ведьмы впадают в спячку. Это у них такие особые женские циклы. Полежит бабушка в спячке годик-другой, очухается, погрызёт солонину и снова запасается мяском на зиму. В ход идёт всё, что хоть немного похоже на человека. Грибники, лесники, туристы. Если неподалёку река, то по сезону и рыбаки попадаются, а то и байдарочники.
А ещё, очень уважают такие бабушки профилактории и туристические базы, а если поблизости расположен пионерлагерь, то это совсем хорошо. Много вкусных детей пасётся на свежем воздухе. Кстати, если под боком обычный лагерь для заключённых, то это тоже неплохо. Зеки часто сбегают и иногда забредают на огонёк. Ведьмы говорят: мясо у них диетическое, почти как у кроликов. И вовсе это никакой не беспредел, а законы природы.
Нет, советская власть, конечно, боролась с этими пережитками прошлого. 8-й отдел основательно проредил ведьминское сословие, отчего, как известно, им это только пошло на пользу. Выживают сильнейшие, а уж ведьмы умеют выживать и приспосабливаться посильнее прочих гибридов. Даже ведьмаки с ними рядом не стоят, хотя казалось бы лучше организованы и всегда живут большим коллективом.
“То, что ведьмы давно уже нет, это прекрасно, — размышлял Валера, — к живой-то бы мы, ни за что не сунулись. Хотя, если подумать…Нет! В лучшем случае нас бы просто сожрали, а в худшем…изнасиловали, а затем сожрали…Но, вот Денискины рассказы о пожилом гражданине в красном мохеровом джемпере - это совсем некстати. Он появился на болоте раньше нас и расставил ловушки. Зачем? Не хочет, чтобы ему мешали. Логично. Почерк у него ведьмачий. Это плохо. Денис не учуял мертвечины. Это хорошо. Не оставляет следов. Это плохо. Какая мысль в голову приходит? Это леший? Вымесок лешего? Неееет. Тогда бы Денис визжал, как потерявшая трусы восьмиклассница на физкультуре. Тут что-то другое, непонятное. Проще думать на ведьмака. А ведьмаки в одиночку не ходят. Это плохо. Но у нас есть топор. Это хорошо…”
На самом деле Валера слабо представлял, как они будут противостоять настоящему ведьмаку. По уму, сейчас, надо было бы драпануть в сторону ближайшего села и сидеть там неделю, конструировать себе защитные обереги, да только нет у них столько времени. Раньше оберегами их снабжал Лаперуз, но это когда было, а старые, те что остались, они благополучно просрали. Оставалось надеяться только на себя и смекалку.
И то, что они пошли вычислять местоположение домика ведьмы поздно вечером, это уже был по сути шаг отчаяния. При хороших раскладах в жизни бы не пошли, а ночью и комары злее, и болото опаснее, но отступать он боялся — а вдруг, этот некто, тоже за котлом? Придут утром, а котёл тю-тю. Свистнули.
Денис сомневался. Денис не хотел идти и вполне справедливо побаивался. Валере пришлось на него давить, угрожать и даже упрашивать.
— Наше главное оружие - это ты, мой хамелеобразный друг, — говорил он. — Ты, словно крокодил Гена, можешь где угодно бухнуться на газон и тебя не видно. А я за тобой. Проползу где скажешь. Конечно, меня обнаружат, но тебя-то, нет. А значит, у тебя есть хорошие шансы отмудохать этого пожилого ведьмака, желательно сзади. По другому никак, нету у нас методов против Кости Сапрыкина.
— Валера, а если он нас проклятиями закидает? Нам же смерть!
— Нам, так и так смерть, коли мы Ырку Лаперузу не притащим. А раз у нас нет выбора, то не должно быть сомнений. Это как прямая дорога: идём по ней и всё! Никаких развилок и полежать под кустом. Только вперёд, как завещал вождь мировой Революции, товарищ Ленин.
— Ага, лучше бы он нам пулемёт завещал, — ворчал Денис. — Пулемёт, базуку и две гранаты.
— Деня, когда помрём, сам ему и предъявишь, а сейчас от тебя требуется стать бессмертным Сусаниным. Только не утопи нас в трясине, пожалуйста. Я пиявок с детства боюсь.
Выдвинулись в сторону предполагаемого центра в районе десяти часов вечера. Часть пути проползли на пузе. Комары радостно пищали, предвкушая поживу, но им только и оставалось, что пищать. Денис и Валера так намазались мазью от насекомых, что если бы рядом случилась стая волков, они бы все разом сдохли от нестерпимой вони.
Змеи, птицы, животные - никто не посмел встать на пути этих двоих. Так и ползли в полной темноте, казалось, целую вечность, пока Сусанин не упёрся в очередную преграду.
— Ловушка, — шёпотом оповестил друга Денис. — Похоже на верёвку. Только это не верёвка. Лежит прямо на траве и натянута. Похоже на змею, но оно дохлое.
— Перешагнём? — предложил Валера.
— Нельзя. Подозреваю, что этого от нас и хотят, — отказался Денис.
Валера подполз ближе и посветил на ловушку фонариком. Всё верно. Но больше похоже не на змею, а на канат - без конца и начала. Только канат странный. Чёрный и весь лоснится. И впрямь ловушка. И мысли в голову разные…Живое…Не живое…Бррр! Нельзя на неё наступать.
Они разделились и поползли вдоль каната в разные стороны. Метров через сто развернулись и поползли назад обмениваться впечатлениями.
— Может подкоп сделаем? — предложил Валера.
— Это долго, — возразил Денис и в свою очередь предложил. — С моей стороны есть яма, затянутая ряской. Глубина: метра четыре. Можно попробовать поднырнуть.
— А если не вылезешь?
— Я надеялся, что нырять будешь - ты.
— Угу, щас. А ну лезь давай. Я тебе ножик дам. Выковыряешь мне траву и очистишь дорогу.
Денис вооружился ножом и, ворча: - "Чуть что, сразу Косой…", - послушно отправился выполнять приказание. На болоте каких только чудес не увидишь. Вот, например, густая трава, а под нею самая настоящая яма, наполненная водой. Нырнул и не вынырнул. Раз и всё. А можно и через несколько метров вынырнуть: такая вот болотная лотерея. Валера даже траву вокруг ощупал. Да, место топкое, но ходить можно. Тут, что днём, что ночью. Всё одинаково. Пройдешь мимо и не заметишь. Вернее заметишь, но только когда провалишься.
Денис, аки бобёр, проплыл под водой с десяток метров и, пыхтя, выбрался на другой стороне.
— Ныряй за мной — громким шёпотом посоветовал он Валере.
— Не, так не пойдет. Плыви обратно и возьми у меня шнур-бечевку, — взвесив его предложение, отказался тот.
— На хрена?
— Рюкзак, вещи, а следом я, по верёвочке.
— И ты, скотина, не мог сразу мне её дать?
— Да я же не знал, что ты выплывешь, а шнурок японский. Он денег стоит, — честно признался Валера.
До него донёсся отчётливый матерный шепот. Болотный бобёр отдышался, протёр харю от ряски и отправился на второй заход.
Поднырнуть - оказалось весьма неприятным и муторным аттракционом. Это вам не с верёвкой с высоты прыгать. В отличии от Дениса, Валера разделся, переправил с помощью шнурка рюкзак с инструментами, потом одежду и только потом уже сам, закрепив свой конец шнурка на ближайшем дереве. Ну, а вдруг им придется возвращаться той же дорогой? Он закрыл глаза и с содроганием опустился в холодную тухлую воду. Так и плыл не открывая глаз, ощущая, как в лицо тычется во что-то скользкое и липкое. Противно.
"Это не на скейтборде ноги ломать, — думал он судорожно ощупывая верёвку, — отпусти шнур хоть на секунду и уже никогда не выберешься. Нет! Нельзя отпускать! Не думай об этом!"
Там же, под водой, он зачем-то вспомнил Ирку Комарову.
“...Ты слабак, Валерчик. Ты дрищ. Все тебя бьют, очкарика. Я иду с тобой на танцы из жалости. Вот, Дима Кувалда, вот он - настоящий мужик. Он девушку и защитить и обеспечить сумеет. А ты, Валера, можешь ради девушки совершить настоящий поступок? Нет. Не можешь. Потому что ты слабак. Трус и слабак. Никогда ты ничего не добьёшься в жизни…”
Ему было, что ей ответить, конечно же было. И, что он единственный дружил с ней с первого класса, и что он ради неё терпел издевательства одноклассников…”Ирка с Валеркой - корова с пастухом”. Ирка была самой толстой девочкой в классе, пока ей не стукнуло четырнадцать. Никто не ожидал, что гадкий утёнок превратится в прекрасного лебедя, а она взяла и расцвела. Похудела, похорошела. Самое главное, прыщи прошли, а грудь осталась на зависть всех окрестных девчонок.
Валера чувствовал, что ему не хватает воздуха. Эта проклятая трясина и не думала заканчиваться. А голос Ирки в его голове, как назло, становился всё сильнее и отчётливее.
“...Ты жалок. Протри очки - ты же калека! Ты тощий, неуклюжий калека. Нормальные парни деньги зарабатывают, крутятся, а он книжечки читает. Что тебе дадут твои книжечки? Что ты мне подарил на день рождения, снова книжечку? Твоим Фаустом только жопу подтирать, я её Диме отдала...В сортире теперь, твой Фауст… А знаешь почему? Он подарил мне серёжки. Настоящие, золотые серёжки. Он всё для меня сделает, мне стоит только рукой махнуть…”
— Я придушу тебя, мразь! — взвыл Валера, не удержавший в голове собственную фантазию, ведь он, словно наяву, увидел Ирку вместе с Димкой Кувалдой.
И тут он понял, что в руках у него ничего нет. Пропала верёвка. Он пришёл в ужас. Каюк наступил, каюк! Не то, чтобы он боялся смерти на самом деле, просто сама мысль, что он сдохнет в позорном болоте на радость антропологов будущего потрясла его до глубины души.
Поддавшись приступу паники, он открыл глаза и испугался ещё сильнее. Да куда уж сильнее?! Валера захрипел, замычал, ведь никакой водяной мути вокруг него не было, а была только чёрная пустота, в глубине которой он явственно разглядел деревянную башню, с верхушки которой тянул к нему костлявые руки страшный мертвец. Этот мертвец отличался от обычных заложных, коих Валера уже не мало приголубил лопатой. Этот был особенный. Он был огромен, в сером до щиколоток истрёпанном рубище, с отросшей до колен зелёной бородой и эта борода шевелилась, будто живая. Да, таких мертвецов не бывает! Не растут у заложных волосы. Выпадают они. Кто же это такой? Колдун? Древний маг? Сука не подходи - я тебя щас ногою лягну! Где я? Я умираю?!! Караул! Спасите меня! Спасите!
Валера барахтался в бесконечной тьме, чувствуя, как его бренное тело само плывёт в лапы страшного бородатого мертвеца. Он молился всем богам. Он каялся во всех своих прегрешениях. Он обещал сделать всё, что угодно, только бы спасти свою несчастную жизнь. И когда уже он решил, что это всё! Конец! Он получил спасение. И по морде. Последнее озадачило и у него сами собой открылись глаза.
Сначала он увидел ангела. Некто в белом распростёр над ним лебединые крылья, а сияние от нимба было обжигающе нестерпимым.
— Не сдох? Вроде не сдох, — задумчиво произнёс небесный посланец и в голове у очкарика несколько прояснилось. Это включилась перепуганная до икоты логика, которая моментально расставила все мысли по полочкам.
Оказывается, это был не ангел. Это Денис светил ему в глаза фонариком и как мог приводил в чувство. Валера хотел было поблагодарить друга, но вместо слов получилось только выплюнуть изо рта воду и жалобно запищать.
— Ты чего там под водой делал? Сома ловил? — с тревогой в голосе спрашивал верный друг. — Я тебя за волосы еле вытащил.
— А-му....Фррр...Тьфу! Водоросль...А где башня?
— Какая башня?
— Хмм, - Валера огляделся и поёжился. — Я хотел сказать... Кажется, меня там приглючило.
— Ты меня здорово напугал, — Денис бросил товарищу пакет с одеждой.
— Угу, — Валера сунул нос в пластиковый пакет. Одежда сухая. Какое счастье. Не придется на себе сушить. Всё же хорошо, что он такой предусмотрительный, вернее не он, а японские расходники. Всё то у них есть, даже непромокаемые пакеты. А он взял, не пожадничал. Всё, можно одеваться.
— Я шнур потерял, — жаловался он, натягивая на себя футболку. — А потом, Ирка Комарова привиделась. Прикинь? На пороге смерти я увидел ту, кого меньше всего хотел бы увидеть.
— Ага, — отвечал невнятно Денис, который уже успел привести себя в порядок. Он с одеждой не церемонился — выжал и порядок, можно снова носить.
— Да, нет. Ты только вдумайся! Живешь - живёшь и перед смертью видишь натуральное говно, отчего умирать ещё обиднее... Прыщавого продавца в магазине оргтехники, у которого прямо при тебе лопнул прыщ на носу, а ты это увидел и тебе стыдно. Или вот, бабушка, копающаяся в помойке и примеряющая грязную шубу из каракуля. Разве это нормально? Это какой-то, просто мистический, стыд!
— Испанский, — подсказал Денис, — тебя гложет чувство вины. Со всеми такое случается.
— А может, я ей просто позавидовал?
— Ирке Комаровой? Твоей первой любви? — Денис повернул голову и посмотрел куда-то в темноту.
.— Ага.
— Которая мать-одиночка с двумя детьми?
— Ага.
— У которой жених, этот - как его, Дима Кирпич, пятнашку мотает за ограбление комиссионного и убийство инкассатора? А она ему передачки возит?
— Агааа, только не Кирпич, а Кувалда, — несколько озадаченным голосом, подтвердил Валера.
— Правильно позавидовал. Живут же люди, украл, выпил, в тюрьму, лихо живут, на всю катушку. Не то, что мы по болотам маемся. Лучше уж в тюрячке макароны жрать.
— М-да, умом этого не понять, — поразмыслив, согласился Валера. - Кому-то это действительно настоящая жизнь: он осужденный по тяжким статьям, а она нигде не работала, зато завсегда в положении.
— Самая ценная в стране ячейка общества. Образцово-показательная семья. Хорошо, что у нас не все такие, — подытожил Денис, продолжая обозревать скрытые в темноте окрестности.
— А на что ты там так уставился? — спросил Валера. Он уже достал очки и теперь бережно протирал их тряпочкой.
— На дом. Дом впереди. До него близко, каких-то полсотни метров, вот я и проверяю, нет ли вокруг ещё ловушек.
Валера поднял с земли фонарик и направил луч света в его сторону.
— Выключи! — зашипел Денис, чувствовавший себя на свету неуютно.
— Где дом-то?
— Выключи свет, Рохля! Я тебя за руку доведу.
Валера послушно погасил фонарик, оделся, обулся и, подхватив рюкзак, протянул товарищу правую руку.
В этот раз он спустил напарнику непредумышленное оскорбление, но это вовсе не из-за того, что тот его спас. Нееет. Валеру беспокоило и пугало нечто другое. То, что он там увидел. Лучше списать своё видение на очередной глюк. И так всякого ужаса достаточно. Но лучше бы этого не повторилось. Башня. Что же это за башня такая? Да ещё и мертвец….Обычно-то, все тоннель видят или адский вертеп, но чтобы такое?!! Это, конечно, большое спасибо, но лучше, как говорится, вы к нам.
Любой дом в лесу ночью без освещения напоминает огромное пятно. Чёрное, большое, невнятное, Валера безрезультатно щурил зенки, но разглядел этот дом только, когда поводырь подвёл его к самому порогу. Тут они притормозили и молча опустились на четвереньки. Порог же. Самая опасная часть любого дома. Где в первую очередь зловредные колдуны делают ловушки? Именно тут. А ещё на окнах и в дымоходе.
Валера аккуратно ощупал, заросшие мхом, старые доски, подивившись про себя, что они хоть и сырые, но до сих пор целые и не сгнили. Разве такое возможно на болоте? Ага. А вот и ловушка. Гвоздики между досок. Острием вверх. Кладбищенские. К гадалке не ходи. Наступишь на такой и умрёшь от заражения крови. Старое испытанное средство. Вот только ведьмы такое не применяют.
Очкарик передал находку своему товарищу. Денис проверил гвоздь и молча пожал напарнику руку. Это означало только одно - вытаскивай остальные, они нам тоже пригодятся.
Валера, вооружившись плоскогубцами, принялся за работу. Денис пополз вдоль деревянной стены, тщательно ощупывая всё вокруг. Возле стены росла крапива. Денис обжегся, но стерпел. Прокрался дальше. Ощупал стену до первого окна и, когда дошёл до наличника, нащупал за ним чего-то тёплое и мягкое.
Что-то он не помнил таких ловушек. Ладно мягкое, но чтобы тёплое? Да оно, кажется, живое. Странно. Он задумчиво тыкал пальцем в загадочную находку до тех пор, пока его за этот палец не укусили.
Денис молча вернулся назад к порогу и знаками попросил пластырь.
“Что случилось? — так же знаками поинтересовался Валера. — Ловушка?”
“Нет, на летучую мышь напоролся. Цапнула мерзавка”, — и Денис продемонстрировал пострадавший палец.
“За светлячка подрались или за муху?”
“Очень смешно. Я за него всю разведку тащу, а он издевается”.
“Ладно - ладно. Шучу. Только, когда на крышу полезешь, будь осторожнее. Смотри, чтоб сова не клюнула”.
Валера оказал пострадавшему разведчику первую помощь и всё так же, знаками, велел продолжать работу. Денис снова пополз вдоль стены, а его напарник, выдернув последний гвоздь, решил проверить другую сторону дома.
В ночном небе из-за туч выглянула луна и стало достаточно света. Теперь можно было, как следует, разглядеть дом ведьмы.
Дом этот не походил на обычную рубленую избушку. Ярославская область? Да фига с два! На особый манер дом построен. Спереди крыльцо с треугольной крышей, а у самого сруба округлая и сверху огромная крыша, будто старая шляпа волшебника нахлобучена. Ага. Крыша из дранки и вся она поросла за долгие годы мхом и сорной травой. Сверху этот дом незаметен. При советской власти такой дом нипочём не построить. Как же он так сохранился? А может, ему помогли? Сохранили? Но для каких, извините, нужд? Крыша такая мохнатая, что даже печной трубы не видать. Или печь позади дома? Валера продвинулся влево, уткнулся в болото и, притормозив, принялся изучать окно со своей стороны. Если это можно назвать окном.
Окно было маленьким, с самодельной рамой, вырезанной из цельного куска дерева. В раме были прорезаны четыре круглых отверстия и напоминало пчелиные соты. Если бы не грубое подобие наличника, то и на окно не похоже. Так, старая доска прибита, по которой коты жопой елозили. Толстый слой пыли свисал клочьями, вперемешку со сгнившей паклей. Прикасаться к этому окну было не только опасно, но и противно.
Он придирчиво изучил окно на наличие ловушек. Мало ли? Вон, напарника укусили, так до сих пор палец облизывает. Нет. Всё чисто. Вернее очень грязно и отсутствуют следы человеческой деятельности.
Валера вытащил из кармана один из гвоздей, осмотрел - так и есть, гвозди старые. Только не настолько старые, как пыль на окне. Кем бы этот пенсионер не был, а приходил он давно. Заходил со стороны крыльца. Окна не защищены снаружи, летучая мышь не в счёт. Значит, что? Ловушки вокруг дома, ловушка-кольцо перед домом и защищён вход. Если он в доме, тогда мы заходим через окно.
Валера подождал товарища. Денис со своей стороны тоже дошел до болота, понял, что задняя стена дома находится в воде и тут не пройти, но поскольку он был мальчик упрямый, то просто обогнул заболоченный участок земли там, где счёл наиболее для себя удобным. По крыше. Заодно и в дымоход заглянул.
Он спрыгнул с крыши прямо перед напарником и знаками доложил:
"Совы нет. В дымоходе гнездо с кладкой яиц. Будешь?"
"Сам жри", — просигналил в ответ очкарик, всерьез опасавшийся сальмонеллы.
Выбор был небольшим. Через дымоход или окно. Валера решил не рисковать и показал напарнику два пальца, затем кивнул на окно. Тот согласно кивнул и прислонился к стене с другой стороны окна. Валера сдвинулся в сторону, вытащил из рюкзака топор и тоже прислонился к стене так, чтобы окно оказалось между ними. Затем, прицелившись в центр глазастой рамы, он всё также боком, со всей дури нанёс удар топором.
Ветхая рама лопнула, вдавилась во внутрь вместе с окошками, а наружу вылетело густое облако пыли.
yaplakal.com