Когда стало понятно, что разговоры с вождём всех индейцев ни к чему не приводят, Пангара и Треблинка поинтересовались возможностью перейти линию фронта, чтобы поговорить с противной стороной. С индусами.
К кому бы Ян и Лив ни обращались, реакция на вопрос была пятьдесят на пятьдесят: собеседник либо сжимал губы и отводил взгляд, либо начинал орать, прыгать и беситься, неся при этом какую-то чушь.
Помог им Серхио Чандра: он подошёл к Яну и спросил:
- Вам на ту сторону надо?
- Ну да. С вами вот поговорили, хотим поговорить с индусами. Это возможно?
- Говно вопрос! — усмехнулся солдат. — Мы тут постоянно друг с дружкой переговариваемся.
- Проводишь нас на ту сторону?
- Легко. Ну… То есть я вас отведу, проблем особых нет, но… Придётся поплутать. Вы готовы?
Ян посмотрел на Пангара. Та кивнула. Смотреть на Глеба Ян не стал: смысл? Этот парень пойдёт за своей милой, как телёнок на привязи.
- Чандра, отведи нас за ленточку. Ты же понимаешь, что мы должны выслушать обе стороны.
Серхио кивнул.
- Оно вам мало поможет, но я отведу. Там сами всё поймёте!
***
Бредя по колено в жиже, Серхио продолжал свой рассказ:
- Когда нам поступает приказ совершить прорыв, мы с противником договариваемся: сегодня мы вот в этом месте пойдём в атаку, а они отойдут до оговорённого предела. Не, там стрельба, все дела, кричим, бегаем… Чтобы всё выглядело правдоподобно. Палим так, что чертям тошно, но стараемся так, чтоб никто не пострадал. И с той стороны — так же. Мы совершаем прорыв, занимаем указанные начальством позиции, которые нам противник сдаёт безоговорочно, поскольку договорились.
- А потом? — поинтересовался Глеб.
Чандра, чей шест провалился в жижу, остановился и принялся ощупывать слегой болото.
- А что потом? Мы же заранее оговариваем, где противник совершит контр-прорыв. Оставляем там ребят, чтоб создавали видимость сопротивления. И противник захватывает кусок нашей территории, адекватный тому, что мы у него отжали. Если там наши парни попадут в попадос… Ну всяко же случается, чего там! — Серхио остановился, чтобы перевести дух. — Там по ситуации: или парни к нам возвращаются, или их в плен типа берут, или списываем их в потери. Там лотерея, как выпадет.
- А на деле?
- На деле? Да живы все, чего ты. Парни или снова в строю, или в плену там чем-то занимаются, пока за них выкуп не поступит. Или им имена меняют и живут себе на той стороне и даже иногда семьи туда перетаскивают. Наш боец, Алонсо Хорхес, у него тут две жены и одиннадцать детей, сменил себе имя и на той стороне женился снова и уже ещё пару детей там настругал. Жизнь продолжается, Глеб!
Симбирцев скосился на Пангара и та показала ему язык. Ян, наблюдая за всеми этими ужимками, только хмыкнул.
- А если вы кого-то в плен берёте? Тоже выкуп требуете?
Серхио, нащупав путь, прошёл пару шагов по жиже и ответил совсем другое:
- Вон, смотрите — дерево лежит в воде. Нам туда. Там, считай уже сухо и можно будет не прятаться.
- А грязь где отмыть можно будет? — спросил Глеб.
Проводник промолчал. Паренёк посмотрел на Яна — тот пожал плечами. Глянул на Оливию — та тоже лишь развела руками.
***
В семействе Яровых установилась какая-то нездоровая обстановка. Наташа, получив информацию о том, что Глеб Симбирцев, судя по всему, ушёл в рейд на Геяду и пропал без вести, почти полностью утратила интерес к жизни. Мать пыталась расшевелить её, даже свозила на Грозилию, в Альбион, где они не пробыли и недели — дочь не проявляла ни малейшего интереса к развлечениям. И даже купание в океане не вызвало у девушки ожидаемого восторга.
Отец, пользуясь знакомствами и каким-никаким положением, время от времени пытался узнавать новости о пропавших рейдерах, но никто не мог сообщить ему ничего нового. Даже шарианский советник ТСБМ, серый цсупа Спартак, ничем не смог помочь. Видя удручённое состояние дочери, отец старался проводить с ней побольше времени, хоть просто сидеть с ней, держа за руку.
Денис Яров был весьма отдалённым потомком зеноидов, практически лишившийся всех тех за-способностей, что отличают этих людей от обычных sapiens, но кое-что у него всё-таки осталось. Этот врач умел, держа человека за руку, наводить на него состояние покоя. И он иногда именно так работал с нервничающими пациентами, успокаивая их. И сейчас Денис старался как можно чаще и дольше просто молча сидеть с дочерью, держа её за руку.
Конечно, как врач, он мог бы обратиться за помощью к Пи Иллюминату, шарианскому magnus, но с чем? Так и сказать: у доченьки де ипохондрия приключилась? Нет, несерьёзно. Но и видеть Наташу в столь унылом состоянии Денису было невыносимо. И, войдя в очередной раз в комнату дочери, он не стал утешать её. Он остановился у двери, держа руки в карманах и молча ждал, когда Наташа посмотрит на него.
- Хватит. Наташа, есть люди, которым много горше. У Яна Треблинка осталась жена с детьми. В семье Симбирцевых тоже потеря. А у Оливии Пангара, между прочим, сын-подросток на Земле. И он тоже ничего не знает о своей маме! Соберись, Наташа. Нужно продолжать жить.
Девушка расплакалась и едва слышно спросила:
- Что мне делать, папа?..
- Верить, дочь. И надеяться. Ты уже большая у меня, ты же знаешь. — Денис переступил с ноги на ногу. — Постарайся взять себя в руки. Поддержи Ми Треблинка, подружись с сестрой Глеба. Слетай на Землю и познакомься с Уолтером Пангара. Держитесь вместе, поддерживайте общение. В любом случае, сидеть дома и киснуть — не дело.
Наташа вытерла слёзы и посмотрела на отца. Потом слабо улыбнулась и кивнула.
- Ну хоть какой-то план. Начну с Анжелки, пожалуй. Глеб рассказывал про сестру, похоже, девчонка неглупая.
***
Раджа угощал гостей холодным чаем со сладостями и гостеприимно улыбался, всячески выказывая своё расположение. Вести разговоры о серьёзных вещах отказывался под предлогом того, что всему своё время и всё такое. Пангара, вертя в пальцах полупустую пиалу (она не любила чай), раздражалась всё сильнее, но старалась не показывать этого. Глеб выбирал и съедал то одно, то другое, запивал и оглядывался по сторонам, изучая убранство гостиной высокопоставленного индуса. А Ян меланхолично цедил уже четвёртую или пятую порцию чая и лишь изредка откусывал от пастилки.
Хозяин прекрасно видел, что инопланетян совершенно не интересует угощение, но принятые в его доме порядки не позволяли заводить серьёзные разговоры до определённого момента. Гостей нужно ублажить едой, дать им отдохнуть, потом предложить традиционные развлечения. И лишь после всего этого можно переходить к делам.
После лёгкого ужина гостей отвели в бассейн, где Яна и Глеба обихаживали молоденькие, едва одетые девушки, а Оливии были предоставлены два молодых красавца. Гостей хорошенько пропарили, отмыли, сделали им массаж и умастили благовониями, отчего все трое сперва пришли в ужас, а потом в блаженное состояние: неведомые маслянистые средства имели странный запах, но каким-то неведомым образом охлаждали. И гости чувствовали себя очень комфортно, несмотря на довольно-таки жаркий климат.
Выяснив, что Пангара и Глеб предпочитают спать вместе, обслуга проводила парочку в отдельные покои, расположенные в дальнем крыле дворца. А Яна расположили во флигеле со спальней, кабинетом и совершенно роскошным санузлом. Осведомившись о предпочтениях гостя и получив заверения, что компания для ночных утех гостю не требуется, его оставили в одиночестве. Ян на какой-то миг пожалел, что отказался от девушки, предложенной ему распорядителем, но решил, что будет лучше воздерживаться от подобных вещей. По крайней мере, до тех пор, пока не прояснится ситуация с возможностью возвращения домой.
Утром, после лёгкого завтрака, Раджа предложил гостям перейти в беседку, посреди которой бил ледяной фонтан, увлажняющий и охлаждающий воздух. Ян, Глеб и Оливия, одетые в лёгкие хлопчатые белые мунду (Пангара отказалась обматываться сари и оделась по-мужски) расположились в плетёных креслах и прихлёбывали прохладные напитки. А Раджа, пригубливая тоник, что-то изучал в развёртке, зеркальной с задней стороны.
- Ну что ж, пришло время вести беседы. — Хозяин отключил компьютер и с улыбкой оглядел гостей. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули и ни в чём не испытываете неудобства.
- Испытываем, — с усмешкой возразила Пангара, — поскольку прибыли сюда с определёнными вопросами, с определёнными целями. И прежде всего, нам совершенно необходимо уведомить родных о том, что мы живы.
Раджа всплеснул руками.
- С этим пока сложно. Не извиняюсь, поскольку именно ты настояла на блокаде Геяды. Не подумай, что это месть за причинение нашему миру неудобств, просто у нас есть только один способ связи с Большим Миром. И тебе известно, что это за способ.
- Очень хорошо известен, — съязвила Лив. — Именно ваш зонд разнёс наш мерцатель, лишив нас не только связи, но и возможности вернуться!
Индус развёл руками.
- Это произошло случайно! Но, смею заверить, на следующем зонде будет помещена информация о том, что вы находитесь на нашей планете. И что вы все живы и здоровы. И если ваши роботы не расстреляют этот зонд, ваши родные получат от вас весточку. А уж если Тайный Совет пришлёт-таки спасательное судно для эвакуации пострадавших мирных геядцев, то и с вашим возвращением не возникнет ни малейших трудностей!
- Хватит врать! — не выдержал Глеб. — Ты что, всерьёз думаешь, что мы поведёмся на эту хрень? Раджа, нам отлично известно, что никакой гуманитарной катастрофы на планете нет! Ни Санта-Мария, ни Тримурти, находясь в состоянии войны, не наносят друг другу серьёзных ударов! Будь у вас такие намерения, вы могли бы лупить друг по дружке теми самыми т-зондами, разнося в щебёнку города и гандоша население тысячьми за раз. Я изучал историю вашего конфликта, Раджа, поверь. И даже я, простой школяр, ясно вижу, что вы лишь создаёте видимость войны. Так какого хера?!
Хозяин улыбнулся юному гостю и не сказал ни слова. Потом перевёл взгляд на Пангара и вежливо кивнул ей. А заговорил с Яном, выбрав его на роль собеседника.
- Не буду лукавить. Но и что-либо разъяснять — тоже не буду, прости. Да, обе стороны посылают в пространство зонды с т-передатчиками. И сообщения, по сути, идентичны. Но это легко объяснимо: ни мы, ни наш противник не желаем, чтобы страдало мирное население.
- А оно и не страдает, — усмехнулся Ян. — Глеб совершенно справедливо потребовал не врать. А ты, прости уж, продолжаешь нести эту чушь с настойчивостью, достойной лучшего применения. Я сейчас не стану настаивать ни на чём, Раджа, постараюсь выслушать вашу сторону, но… Не ври. Просто — не ври. Потому что мне известно мнение стороны Санта-Марии. Они тоже… не совсем объективны, это да. Но. Причина конфликта остаётся в тени, всё так. Тем не менее, ситуация на Геяде мне хорошо теперь известна: здесь нет никакой гуманитарной катастрофы. И никакая эвакуация никаких слоёв населения вам не нужна. Если только вы не планируете таким странным образом устроить экспансию.
Раджа замер. Он даже почти вздрогнул, но сумел совладать с лицом. Потом неискренне улыбнулся и принялся радушно предлагать гостям угощения. Ян, Лив и Глеб демонстративно отказались. А Пангара чётко проговорила:
- Оставь это, Раджа. Если не можешь озвучить причин конфликта — чёрт с тобой, не говори. Мне уже достаточно того, что наплели на той стороне, в Санта-Марии. Это позволяет сделать выводы, знаешь ли. Но зачем вы пытаетесь ввести в заблуждение Большой Мир? Или Ян прав и вы таким странным образом пытаетесь устроить экспансию? Но ведь геядцам никто и никогда не запрещал переселяться в другие миры! Чёрт бы вас всех подрал! И индусов, и индейцев!
- Госпожа Глава, а тебе не кажется, что ты, устроив блокаду Геяды, сама усугубила ситуацию?
- Нет, Раджа, не кажется. И я уже склоняюсь к мысли, что Ян был прав.
Хозяин поднял бровь и вопросительно посмотрел на Треблинка. Тот пожал плечами и мотнул головой в сторону Пангара. Индус перевёл взгляд на негритянку и та развела руками.
- Что?
- Ты сказала, что он был прав. Пояснишь?
- Пха! Ян сказал, что вас нужно оставить в виде тлеющего торфяника и блокировать, блокировать и блокировать. И широчайше освещать ваш фальшивый конфликт.
- Раджа, — подал голос Глеб, — на многих планетах Большого Мира сейчас делают вещи, которыми прежде славилась Геяда. На Регенде растят ваш сладкий перец, на Урудине — геядскую говядину. Даже на нашей Шаре культивируют кубокорм. Пройдёт совсем немного времени и в Геяде ни у кого просто не будет нужды. И вы будете бесконечно вариться и перевариваться в своей кастрюле, никому не нужные. Будут ли воевать индейцы против индусов или вы разделитесь на десяток субэтносов, чтобы конфликты возникали попеременно то тут, то там, в разных комбинациях… Да никому это ни в хер не упёрлось! Ебитесь тут, как хотите. А Большой Мир будет смотреть на вас и радоваться, что таких долбоёбов больше нигде нет. И Ян прав: хера вам, а не эвакуацию! Нехуй заразу разносить.
Индус ощерился и заорал:
- Так и подыхайте! Я прикажу бросить вас в яму и не кормить! И никто, никогда не узнает про вас ничего!
- Дурак ты, Раджа, — усмехнулся Ян. — Санта-Мария уже посылает сообщение о нас с каждым своим т-зондом.
- И в каждом сообщении говорится, что мы находимся в Тримурти, — добавила Пангара. — Если мы погибнем… Боюсь, одной блокадой вы не отделаетесь. Я не знаю, что предпримет Шара, но Объединённый Космофлот вам всыплет по полной программе, не разделяя на правых и виноватых. «Двайк» сбил тримуртийский зонд. В Санта-Марии нас приняли радушно. Если мы погибнем в Тримурти… Догадайся с одного раза, Раджа, что с вами будет после высадки десанта люпусов, сарра и серых цсупа.
- А будет всё грустно, Раджа, — подхватил Глеб. — Не скажу за люпусов и сарра, но серые здесь камня на камне не оставят — это наша зона ответственности, если помнишь. Стоит снять блокаду и на ваши головы рухнет такой поток неприятностей от наших синтигомов и серых, что вам не вывезти, уж поверь.
- И вот тогда на Геяде случится настоящая гуманитарная катастрофа, — добавил Треблинка. — У Большого Мира имеется опыт по борьбе с идиотами. И да… Венериане тоже проявили интерес к ситуации на Геяде. И выразили готовность принять участие в разрешении конфликта.
Раджа порывисто поднялся на ноги и выбежал из беседки. Пангара с интересом посмотрела на Яна и негромко спросила:
- Ты про венериан зачем?
- Плюнь, — отмахнулся космонавт. — Читал когда-то, что на Геяде арахнид считают за совершенно непревзойдённых стрелков. Просто добавил, как говорится, немного от себя. Они же знать не знают ни сарра, ни серых. Ну с люпусами могут быть немного знакомы. А добавить к незнакомому врагу знакомого — чем плохо?
Женщина прыснула в ладошку.
- Как думаешь, он поверил про то, что индейцы уже сообщили?
- Неважно. Проверить-то всё равно не сможет.
- Ладно. Пока есть, что есть. Если Раджа купился, то все ближайшие зонды будут извещать БМ о том, что для нас требуется срочная эвакуация.
***
Наташа Ярова и Анжела Симбирцева несколько раз встретились с Ми Треблинка. И каждая встреча приносила им если не утешение, то хотя бы облегчение. Они все чувствовали поддержку со стороны и становилось легче. Ми по-матерински утешала девочек, а те, совершенно по-детски, убеждали её, что всё будет хорошо.
На Землю Наташа отправилась в одиночку. Выйдя из телепорта в Сан-Франциско, она подошла к камерам трансземли и принялась изучать меню незнакомого интерфейса.
- Помочь? — послышалось из-за спины.
- Справлюсь, — ответила девушка. — В любом случае — спасибо.
- Ты же не землянка, — настаивал мужской голос (Ната приняла собеседника за дежурного синтигома и поэтому даже не оборачивалась), — давай подскажу.
Обернувшись, шарианка слегка опешила. Как и её собеседник: он ожидал увидеть зрелую женщину, а стояла перед ним явно девчонка, хоть и с фигурой песочных часов.
- Хм-м-м… Мистер. Мне нужно найти человека по имени Уолтер Пангара. Поможешь?
Дядечка вскинул брови и жестом попросил посторониться.
- У нас тут так не работает, маленькая. Нужно сперва найти этого Пангара, а уж потом перемещаться. Так-так-так… Хм. Уолтер, говоришь?
- Да. Уолтер Пангара.
- Хм-м-м… Не даёт справочная его координат. У вас с ним договорено?
- Нет. Я шарианка, я не в курсе, как на Земле это всё работает. У нас всё просто: говоришь камере, к кому хочешь попасть и она перемещает.
Дядечка, уже сожалея, что ввязался, нахмурился. Но и просто слиться не мог — сам же пристал, никто не тянул за яйца!
- Подожди. Свяжусь с властями — может и помогут.
Наташа всплеснула руками.
- Пробуй! Не выйдет — рвану домой. Кто ж знал, что на Земле всё до сих пор так по-архимандритски.
Белобрысый, чуть седоватый дядёк снова принялся возить пальцем по десктопу.
- Погоди, деванька, погоди… Кажись, нашёл. Если этот твой Уолтер — сынок Оливии Пангара, то…
- Да-да, это сын Главы ТСБМ!
- Тьфуй!
Дядька отдёрнул палец от развёртки и отошёл на пару шагов.
- Сама с ними объясняйся! Мне оно не надо! Вон, на развёртке! Сама, сама…
Мужичок проворно отошёл в сторону, оглядел зал телепорт-центра и рванул на выход. Наташа пожала плечами и подошла к десктопу. Авторизовалась с помощью напястника и стала ждать. Вскоре появилось видео темнокожего паренька лет пятнадцати. Тот смотрел на неё вопросительно и поджимал полные губы.
- Привет.
- Привет, Уолтер, — отозвалась Наташа. — Меня зовут Ната, я с Шары. Мой брат и твоя мама… Похоже, они были на одном мерцателе.
- Ой! Ната, ты зря связалась со мной через местную сеть! Ой… Тебя сейчас примут! Не сопротивляйся и не дерись! Я сейчас… Ой! Просто жди, Ната, я всё сделаю.
Едва Наташа смахнула развёртку, из-за спины послышалось:
- Мисс Йарофф?
- Ага. Чё в жопу надо?
Позади стояли два рослых джентльмена в строгих костюмах, похожие на однояйцевых близнецов. И на бройлерных петухов одновременно — здоровенные, мускулистые и с маленькими головами. Но челюсти у обоих напоминали навеску строительных кибворкеров.
- Мисс Йарофф, вам придётся пройти с нами! Вам нужно ответить на несколько вопросов.
Наташа подбоченилась и показала мужикам средний палец.
- Отсосите друг у дружки. Я — шарианка! Хотите неприятностей?
Мужики немного сдулись и переглянулись. Потом один приставил палец к уху и что-то забормотал. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы к ним не подбежал чёрный паренёк в сопровождении четверых бройлерных секьюрити.
- Стоп! Оставьте её в покое! Сэм, Фокс! Объясните этим господам! Ната, идём!
Паренёк протянул руку, ухватил Наташу за пальцы и потащил к выходу, бормоча:
- Идём, скорее. Пока там разбираются — успеем свалить.
- Уолтер, да завязывай! Я же шарианка! Пусть только попробуют… Заебутся отдачей!
- Неважно, Ната. Потом объясню, идём скорее!
Запрыгнув в антиграв, юный Пангара крикнул:
- Гони!
Машина рванула свечой вверх и пустила горизонтальные моторы без продувки, рванув так, что у Наташи зубы лязгнули.
- Уолт, какого чёрта?!
- Пф-ф-ф… Ушли. Ната, буквально вчера перехватили сообщение с Геяды. Там говорилось, что… Ой. Короче, Ната, сейчас домой прилетим, я всё-всё тебе объясню!
Наташа замерла с раскрытым ртом, потом выкатила на негритёнка глаза.
- Та-ак… Тебе лучше прямо сейчас начать рассказывать, иначе я тебе все кости переломаю!
- Стоп-стоп-стоп! — замахал руками Уолтер. — Всё нормально! Всё нормально! Моя мама и её спутники живы! Там… Ян… Я не выговорю!
- Ян Треблинка и Глеб Симбирцев?
- Да, да! По-моему так! Они живы и находятся в резиденции Раджи Хрен-пойми-стана. Это на Геяде. В этом… Господи, да как его?..
- Два слова или одно?
- Одно!
- Тогда Тримурти?
- Наверно. Ната, я не знаю таких слов, мне трудно!
Наташа откинулась на спинку компенсационного сиденья и помотала головой.
- Проклятый космос, Уолт, тебе сколько лет?!
- Четырнадцать. А что?
- Да мать твою за волосы и нагнуть! Я в твоём возрасте могла на память читать стихи Рабиндраната Тагора, а ты, блядь тормозная, даже слово Тримурти выговорить не способен?
Негритёнок всплеснул руками.
- Не моя вина, Ната! Меня учили и учат совершенно другим вещам! Я могу возвести в любую степень любое число, но не проси меня произносить иностранные слова. Господи, да мне на простой звонок ответить сложно!
Антиграв, меж тем, сбросил скорость и начал снижаться. Уолтер поскоблил пальцем прозрачную отгородку и сказал пилоту:
- Саймон, потом сгоняй во Фриско, привези ребят, пожалуйста. Надеюсь, они там разрулили ситуацию.
- Да, сэр, — отозвался пилот. — Непременно.
Паренёк посмотрел на Наташу и пожал плечами.
- Ну они могут вернуться ти-портом, но мне неловко перед ними. А если их заберёт Саймон, они будут знать, что мне не плевать на них.
Наташа фыркнула. Немного подумала и спросила:
- Ты на других планетах бывал?
- Конечно! Я же сын Главы ТСБМ!
- На Шару хочешь сгонять?
- Эм-м-м…
Наташа посмотрела на него и подмигнула.
- Слушай, не тупи, а? Здесь, я так понимаю, спокойно поговорить не дадут. А на Шаре мы — вольные птицы. Никому и в голову не придёт докапываться.
Юный Пангара поджал губы.
- Не знаю. Мама говорила, что у вас гравитация страшная. И дышать нечем!
- Ага, — кивнула Наташа и огладила себя ладонями. — И там живут вот такие девушки. Прикольно, да?
Уолтер посмотрел на неё и почесал в макушке.
- Сэр, вы будете выходить или мы полетим ещё куда-нибудь?
Негритёнок вскинулся, открыл дверцу и замахал руками, давая Наташе понять, что нужно выйти. Та вышла и чуть усмехнулась: притяжение на Земле и впрямь было смешным. В телепорте она это отметила, но прочувствовать не успела. А в антиграве гравитация не чувствуется.
- Так что скажешь, сэр Пангара?
- Право, не знаю. Здесь, дома, нас никто не тронет.
- Ага. И будем сидеть тут, как в мышеловке. Отлично!
Уолтер проводил взглядом отходящий антиграв и пожевал губами. Потом неуверенно заговорил:
- Ой… Ну это же нужно снова в ти-сентр…
- Не-а. Я у отца т-компакт выпросила. Сейчас посмотрим…
Она включила прибор, в меню нашла Землю и удовлетворённо кивнула. Негритёнок смотрел на её манипуляции, вытянув шею.
- Это ти-ком?
- Ну да.
- Я у мамы видел подобное. Но чтоб у простой девочки…
- Так мы идём на Шару? Уолт, в Альбионе сейчас раннее утро, пляжи пустые. Купаться любишь? Кстати, там гравипол во всём городе и даже на дне океана. И гравитация ниже, чем на Земле. Идём?
- Но… — паренёк совсем смутился, — я не очень понимаю…
- Да просто дай мне руку, ну ёба!
Ухватив паренька за пальцы, Наташа прижала старт. Т-компакт отработал маршрут без пересадок: он переместил ребят в ближайшую кабину трансмира, а оттуда — в Альбион, в ближайшую к океану кабину. Они вышли в раннее утро и Уолт замер на месте, тараща свои огромные глазища на восходящую Санну.
- Обалдеть! Иисус Христос, обалдеть!
- А то, — отозвалась Наташа. — Ты голым будешь купаться или пенка нужна?
- Ой! А… Ой! А можно в трусах?!
- Можно, — пожала плечами Наташа. — Пока никто не видит — можно и в трусах. Но должна предупредить: ты не прошёл карантин и таможню.
- Это незаконно?! — ужаснулся юный Пангара.
- Ничего страшного. Но от твоей одежды мало что останется, если что. На тебе есть хоть что-то синтетическое?
Паренёк задумался. Потом вывернул пояс шорт, прочёл ярлык.
- Синтетика.
- Трусы, носки, обувь? Рубашка?
Уолтер снял рубашку и посмотрел на её ярлычок.
- Синтетика! Кроссовки тоже синтетика, сто процентов!
- Трусы? Носки?
Негритёнок снял шорты, вывернул пояс трусов.
- Хлопок.
- Плохо! Смотри носки!
Уолт упал задом на песок, сдёрнул кроссовки и носки. Вывернул их так и эдак…
- Нет маркировки.
Наташа поджала губы и покрутила головой.
- Жди тут, я быстро.
Сбегав до стойки доставки, она вернулась с антимикоидной пропиткой и пакетиком с застёжкой.
- Что это? Зачем?
- Снимай носки и трусы, суй в пакет. На Шаре любая хлопчатка заплесневеет в течение часа и развалится. Да снимай уже, чудак-человек, я отвернусь!
- Вот, — послышался смущённый голос землянина. — Неужели это так важно?!
Наташа залила содержимое пакета пропиткой и застегнула его.
- Важно. Тебе потеря трусов и носков — не проблема, а на Шаре плесневых грибков — море-океан! Нефига их кормить, обойдутся. Всё, айда купаться!
Наташа быстро сняла рубашку и шорты, посмотрела на ошарашенного Уолтера и трусы снимать не стала — у бедолаги и от вида сисек шорты едва не разорвало дикой эрекцией.
- Хватит на меня пялится, пошли в воду! Плавать умеешь?
Накупавшись досыта, они вышли на берег, ополоснулись под пресным душем и оделись. Шорты Уолтера продолжали испытывать напряжение изнутри, но Наташе это было безразлично. Она притащила паренька в кафе, заказала мороженое и посмотрела ему в глаза.
- В глаза смотри. Не пялься на сиськи.
Смутившись, негритёнок робко посмотрел ей в лицо.
- Ната, я…
- Плюнь. Просто не пялься на сиськи. Попустит. И расскажи уже как следует, что там за сообщение с Геяды!
Уолтер раскрыл было рот, но тут подлетел дрон и скинул им на столик пару вазочек с мороженым.
- Итить ты… — изумился паренёк. — Я дома такое только в кино видел!
- Пф-ф-ф… Ладно, лопай. Это простой пломбир, сливочный. Его все едят, ни у кого аллергии не вызывает.
Негритёнок слопал пару ложечек и просто завис в ступоре.
- Ой… Нет, это нечто божественное! Ой!..
- Да чего ты ойкаешь? Обычное, самое простое мороженое. Ты будешь рассказывать или тебе леща прописать?
Юный Пангара сосредоточился.
- Сообщение было со взрывного ти-ретранслятора, с Геяды. Таких устройств больше никто и нигде не использует — это же просто идиотство, а не способ связи!
- Завязывай, Уолт!
- Ой… Ната, я точно повторить не смогу. Но там говорили, что мама и её спутники живы, здоровы и находятся на Геяде.
- Ампец, — буркнула Наташа и полезла в новостной чат.
И тут же нашла нужную ссылку! Пихнула её и стала жадно смотреть и слушать. На видео, транслируемом ей на зрительные и слуховые нервы, был благообразный смуглый мужчина, вещающий следующее:
- Кто бы ты ни был, где бы ты ни жил! Я — Раджа, геядец. В моей резиденции находятся Глава Тайного Совета Большого Мира и два шарианина. Их имена — Оливия Пангара, Ян Треблинка и Глеб Симбирцев. Эти люди десантировались на нашу планету с мерцателя «Двайк». В настоящее время все трое находятся под моей защитой, им ничего не угрожает!
Кто бы ты ни был, где бы ты ни жил, найди способ оповестить свои власти об этом сообщении! Я — Раджа, геядец. Я дал стол и кров Главе ТСБМ и двум шарианским космонавтам! Непременно найди способ сообщить властям о моём сообщении!
Наташа выключила напястник и откинулась на спинку стула. Посмотрела на негритёнка и буркнула:
- Не пялься на сиськи. Ты что, никогда сисек не видел, что ли?!
- Ой!
- Не ойкай. Главное, что твоя мама и наши парни живы и в безопасности.
- Ната, а ты дочь Яна? Или сестра Геба?
Девушка усмехнулась.
- Я девушка Глеба, Уолтер. Невеста.
Землянин вытаращил глаза и надул щёки.
- Ой… Нет, я понимаю…
- Да ничего ты, похоже, не понимаешь. Глебу шестнадцать, мне — пятнадцать. И мы оба творим такое, за что нам ноги надо выдрать и соломинки вставить. Но на Шаре такое вполне допустимо, Уолт. Здесь миллионы мамочек моего возраста!
- Иди ты…
Наташа рассмеялась.
- Не пойду. Погоди, я пару звонков сделаю!
- Конечно.
Включив напястник, Наташа сперва вызвала Ми Треблинка.
-
Ми, привет! Новости слышала? Поздравляю! Ми, родная, я так рада! Нет, он тоже знает, он вон со мной за столом сидит, пломбир лопает. Ну ладно, я Анжелке… Что? А, чёрт. Ми, санночка, как будет утро — набери им! Ну я тут… Ага!Отбив связь, она немного подумала и записала для Анжелы Симбирцевой текстовое сообщение со ссылкой на сообщение Раджи. И лишь после этого снова посмотрела на Уолта.
- Что?
- А как ты?..
- Плюнь. Напястника никогда не видел?
- Видел… Но у мамы… Нет. Как работает у мамы — не знаю. Но наши напястники работают как-то не так.
Наташа дёрнула плечами и принялась доедать мороженое.
- Уолт, да какая разница? Это просто напястник, средство связи.
Доев, она молча записала сообщение матери. Что у неё всё нормально и она в Альбионе. Негритёнок сосредоточенно смотрел на неё и шевелил бровями.
- Ты снова с кем-то говорила?
- Нет. Я маме написала, что у меня всё хорошо. Дома ночь сейчас, не хочу её будить. Проснётся и увидит моё письмо.
- Но ты даже не прикасалась к напястнику!
- Ну и что? Про пси не слышал, что ли?
Паренёк сосредоточился и Наташа услышала:
-
Тук-тук!
- Говори.
- Твой прибор управляется в пси?
- Ну да. Новость, что ли?
- А как ты смотрела и слушала Раджу?
- Небо пресветлое… Уолт, ты про ябеду когда-нибудь слышал?
- Нет! Что это?
-
Ой бля… Короче, мой напястник передаёт всё прямо в нервную систему. Видео — на глазные нервы, аудио — на слуховые. А пси так в пси и идёт. Если мне надо, я могу включить передачу всего, что вижу и слышу вот прямо сейчас. Я Ми Треблинка тебя показывала, как ты пломбир уплетаешь.
- Ой…
- Да не ойкай ты. На Земле что, нет такой связи, что ли? Хотя… судя по телепортам, у вас там всё по-архимандритски.Юный Пангара откинулся на спинку стула и потёр пальцами виски.
- Устал. Мне трудно долго разговаривать в пси.
Наташа протянула руку и похлопала его по предплечью.
- Ничего! Если будешь тренироваться — станет легче. Купаться пойдём? Тут дело такое, понимаешь, что если в Альбионе не купаться, то, считай, зря припёрся в Альбион. Такого купания, как здесь, больше нигде на Шаре нет!
Уолтер открыл глаза и скромно улыбнулся.
- Без трусов?
- Как хочешь, — пожала плечами девушка. — Просто здесь голыми купаться нормальнее, чем в купальниках. Так уж здесь заведено!
Вернувшись на берег, ребята разделись догола и побежали в воду: Наташа не хотела зазря возбуждать своим видом Уолта, а тот спешил скрыть бешеную эрекцию. Наплававшись, они выбрались на глубину по горло Наташе (землянин был выше сантиметров на двадцать с лишним). Уолт было протянул к девушке руки, но та выписала ему звонкую пощёчину.
- Глядеть — гляди, а руками не трогай! — строго проговорила Наташа. — Не забывай, что у меня жених — космонавт.
Землянин глубоко вздохнул и извинился.
- Постой тут, пожалуйста. Я выйду, оденусь и отвернусь. Ната, мне правда сильно неудобно.
- Иди! Я тоже могу отвернуться, проблема, что ли?..
Они ещё с час погуляли по набережной, разглядывая ранних купальщиков и купальщиц, весело помахивали им руками, приветствуя. Потом зашли в открытое кафе, где столы и стулья располагались прямо на улице, накрытой полевым навесом. Кибер-уборщик сновал меж посетителей и поливал мостовую водой. На толстенных виноградных лозах, заползших на крыши домов, чирикали райские птички самых невообразимых расцветок.
Уолтер сидел за столиком, ел зелёный салат и крутил головой, разглядывая посетителей. В какой-то момент он замер и так выпучил глаза, что Наташа решила, что он подавился. Но потом оглянулась и с укором посмотрела на паренька. Потом пощёлкала пальцами у него перед носом.
- Чего опять вытаращился? Это цсупа, они не носят одежды. Или тебе даже серые сиськи покоя не дают? Не, смотри, если что, просто вот так таращиться — невежливо.
Пара серых прошли, раскачиваясь, мимо их столика и Наташа пнула землянина в ногу.
- Не оборачивайся. За то, что посмотришь на цсупа сзади, можешь такого леща выхватить, что башка отлетит! Они это считают высшей мерой бестактности, если что.
- Обалдеть… — прошептал Уолтер. — Я их только на видео видел. И только мужиков…
- Пф-ф-ф… На Шаре громадный округ ими заселён. Несколько городов и посёлков. Серые такие же шариане, как и я, скажем. Кстати, — Наташа тихонько захихикала, — они на тебя косятся втихаря. Похоже, никогда негра не видели.
- А на Шаре нет чёрных людей?!
- Полно. Но сам подумай: планета огромная, населена крайне неравномерно. А регион, где живут цсупа, очень далеко и от Саратоги, и от Нового Орла. Да и Пекло совсем неблизко. А негры на Шаре живут, по большей части, именно в этих трёх городах.
Напястник дёрнул Наташу за руку и она прижала его пальцем. Звонила Ми.
- Где вас найти? — спросила она. —
Я оставила детей с синтинянькой, решила мотнуться в Альбион.
- Давай вслух, а то Пангарёнок обижается.
- Конечно!Она положила руку на стол так, чтобы Уолтер тоже мог слушать и переключила напястник на акустическое общение.
- Короче, Ми, мы тут в кафе, лови по локации. Дождёмся, уходить не будем.
- Хорошо, Наташ, ждите. Вы уже накупались?
- Да! Но не откажемся и ещё окунуться. Правда, Уолтер? Чего молчишь?..
- Ой. Здравствуйте!
Послышался смех Ми и Наташа тоже рассмеялась.
- Небочко… Уолт, ты чего такой обморок?! Твой напястник и так не работает, что ли? Или на Земле нельзя с материка на материк перескочить, чтобы просто искупаться?
Паренёк махнул рукой и тоже задорно рассмеялся.
- Ната, пойми: я живу очень замкнуто. Почти в изоляции!
- Потому, что мама — Глава ТСБМ?
- Ну да! Мы вынуждены соблюдать меры предосторожности.
- Тоска…
Ярова отключила напястник и посмотрела негритёнку в глаза.
- Ты как?
- В смысле?
- На пляж пойдёшь?
Уолтер замялся.
- Ой… Даже и не знаю…
- Да брось ты! Никого ты своей эрекцией там не удивишь и не испугаешь.
Паренёк рассмеялся.
- А на негра там таращиться не будут?
Наташа в задумчивости прикусила губу.
- Н-ну… Не знаю. У нас, в Пуляй-Горе, негров нет, там могли бы и скоситься. А в Альбионе… Тут же курорт! Тут всякого народу хватает. Ой, да забей ты!
- Привет!
Ребята дружно вскинулись и обернулись на голос. У их столика стояла стройная кореянка неопределимого возраста и приветливо улыбалась.
- Привет, Ми! — воскликнула Наташа, вскочила и порывисто обняла женщину. — Знакомьтесь: Ми Треблинка — Уолтер Пангара.
- Привет, Уолтер! Я так рада, что твоя мама нашлась!
- Ой…
- Да не ойкай ты! — рассмеялась Ярова. — Ми — землянка. Можете поболтать на общие темы. А то со мной у тебя как-то сложно.
Юный Пангара встал, чуть поклонился Ми, придвинул ей стул, помогая присесть и осведомился:
- Мороженое?
- Нет, спасибо. Постные пастилки и горький чай.
Паренёк, копируя действия Наташи, попытался сделать заказ, но что-то пошло не так — крышка столика отказывалась реагировать. Уолтер поднял глаза на смеющуюся девушку и вопросительно растопырил пальцы.
- Что я делаю не так?!
- Вот бестолочь! Ты же инопланетянин!
- Ну и что? Земляне — не люди, что ли?!
- Люди, люди. Просто стол не ловит твой напястник. Или не идентифицирует. Что-то в настройках, наверное. Ми, закажи сама, я гляну — что там у него с настройками.
Пока Наташа разбиралась с непривычным прибором землянина, прилетел дрон и подал Ми заказ. Та куснула пастилку и, жуя, покрутила головой.
- Хорошее местечко. Надо будет сюда с Яном и детьми потом сходить.
- Тьфу ты… Уолт, у тебя блокировка на трансмире! Стол должен иметь доступ к трансмиру инопланетянина, иначе не станет работать.
- И что делать?
Наташа пожала плечами и подмигнула негритёнку.
- Не ойкать!
Закончив с застольем, троица направилась к океану. В Альбионе набережная растянута на всю длину города — более чем на двадцать километров. И поэтому попасть на пляж можно не только в специально оборудованных местах, но и в любом другом месте — просто спустившись по одной из многочисленных лесенок с набережной на берег. Далеко не везде будут оборудованные пляжи с душевыми и кабинками со стойками доставки, но разве это имеет какое-то значение? В Альбионе самое главное то, что вдоль всего берега на дне океана проложена грависетка, которая не только мешает тонуть купальщикам, но и отпугивает крупных обитателей глубинных вод, не выносящих пониженной гравитации и слабого водяного давления.
Место, где Наташа, Ми и юный Пангара спустились на пляж, оказалось не просто не оборудованным, но и совершенно безлюдным. Видимо потому, что песок в этом месте был перемешан с камнями и из воды тут и там торчали макушки обкатанных волнами скал. Ми и Наташа чуть сморщили носы, но привередничать не стали, понимая, что землянину будет комфортнее в безлюдном месте. И потому просто разделись и пошли в воду. Уолтер, привыкший к некоторой чопорности, слегка замялся, но собрался с духом и тоже скинул с себя всё до нитки. Он уже понимал, что шарианкам безразлична его анатомия. И что смущаться цветом кожи и прочими условностями — просто глупо.
Накупавшись и расположившись на горячем песке, все трое блаженно расслабились, подставив тела горячим лучам Санны и лёгкому ветерку.
- Обожаю Шару, — проговорила Ми. — На Земле, у себя в Корее, я бы и места такого не нашла бы, чтоб вот так беззаботно проводить время. Уолт, у вас, в Америке, есть такие места?
- Не-а. Нет, наверно, есть что-то, но я не в курсе. Я с детства привык купаться в бассейне, за ограждением.
Ярова, чуть рыжеватая, невысокая и отлично сложённая девушка, усмехнулась.
- В каждой избушке свои погремушки. На Шаре полно мест для купания. Я читала, что в Альбионе больше семисот искусственных озёр с опреснённой водой. Их устраивают жители районов, удалённых от океана, в оазисах.
Ми, смуглая и черноволосая, высокая (по меркам Шары) и очень стройная, с маленькой грудью, с хрустом потянулась и довольно замычала.
- А у нас дома тоже есть бассейн. Мы с Яном устроили купель для мелких. Но разве можно сравнивать океан с бассейном?.. Не, так-то хорошо, когда можно просто выйти из дома и поплескаться, но Альбион… Альбион — это Альбион! Мы с Яном частенько сюда гоняем, когда он возвращается из рейда. Вернётся — обязательно притащу его сюда. Посидим в том кафе, потом сюда его приведу.
Наташа невольно вздохнула.
- Главное — чтоб вернулись. Нет, я знаю, — поспешила она добавить, — что вернутся! Просто… Так переживаю из-за всей этой истории.
Уолтер Пангара, юный атлет, почти двух метров ростом, совершенно чёрный, с короткой стрижкой и по-юношески худой и угловатый, помотал головой.
- Они вернутся. Я точно знаю, что они вернутся! Вы знаете… Я так переживаю за них. Особенно за маму…
Ми перевернулась на бок и погладила паренька по голове.
- Ну чего ты? Уолтер, не накручивай себя. Нам всем непросто. Но мы же с Наташей держим себя в руках! И ты держись! Ты же мужчина!
- Я держусь, Ми. Я держусь. Но… Я потерял папу. Он был полицейским. Обычным полицейским, понимаешь? Его убил какой-то наркоман… Мне было девять лет, когда это случилось. Иисус Христос, папа просто патрулировал район! Смотрел, чтобы никто не устраивал беспорядка. И… — паренёк едва не плакал. — И какой-то обдолбок выстрелил в него. А теперь ещё и мама попала в место, где идёт война! Я не готов, понимаете?! Я не готов потерять ещё и её!
Наташа захлюпала и расплакалась. Судорожно вздрогнула и закрыла лицо руками.
Ми поднялась, перешла, присела на песок между подростками и принялась гладить их ладонями, стараясь утешить.
- Они вернутся, вернутся. Обязательно вернутся! Нужно только верить.
Она прошла подготовку, да. Но, несмотря на это, была готова разреветься, как эти дети. И… Не могла себе этого позволить. Просто не могла.
***
Посадку и взлёт Мел отрабатывал на Регенде.
Проблема состояла в том, что спасательный челнок был неимоверно древний и не имел не только т-привода, но и антиграва. А на таких судёнышках не умел летать вообще никто! Этот кораблик, некогда бывший частью бортового оборудования крупного проникателя, чудом сохранился в ангаре нерадивого барахольщика-регендийца, давний предок которого купил его под разбор, да так и не разобрал. К счастью. Челнок немного подлатали, слегка переоборудовали, поставили, что называется, на крыло. И теперь синтигом Мел отрабатывал на нём посадку и взлёт на Регенде, где гравитация была почти одинаковая с гравитацией Геяды, находящейся в т-блокаде. И где не было возможности провести эвакуацию застрявших там Пангара, Треблинка и Симбирцева с помощью нормальных летательных аппаратов.
Подняв тучу пыли, челнок опустился на опоры и отключил двигатели. Люди, наблюдавшие за посадкой, выждали, пока ветер хоть немного очистит площадку, подбежали к судёнышку и Салливан Кук показал вышедшему на грунт синтигому кольцо из большого и указательного пальцев.
- Оукей, Мел, в этот раз лучше! Даже стойки опор не обоссались гидравликой!
Синтигом покрутил головой и кивнул.
- Зовите статистов, я поднимусь на орбиту и пересажу их на мерцатель.
Кук с сомнением покрутил головой.
- Мел, давай, всё-таки, с манекенами!
- Нет, — возразил пилот. — Мы можем бесконечно возить на орбиту кукол, но я должен быть уверен, что взлёт и переход на борт мерцателя не навредит именно живым людям. Сэл, есть конкретные требования командования! Хватит прыжков и ужимок, зови статистов.
Салливан махнул рукой и жестом подозвал трёх мужчин. Те подошли и, получив указания, полезли в челнок. Последнего Мел остановил и попросил отойти.
- Нужна женщина. На Геяде два мужчины и одна женщина. Пригласите женщину.
Кук всплеснул руками.
- Да где я тебе бабу найду?! Я этих мужиков едва уговорил!
Но синтигом был непреклонен.
- Приведи женщину, Салливан Кук, иначе договор будет расторгнут. И с тебя взыщут неустойку за нарушение условий контракта.
- Чёртов робот… — зло пробурчал регендиец и включил коммуникатор. — Хэлло, Сью! Двигай на полигон. Сью, твою мать! Не смей со мной спорить! Господь свидетель, Сью, если ты сейчас же не прибудешь, я тебя дома отделаю, как бог черепаху! Да блядь ты безмозглая, если я не получу денег по этому контракту, ты сама захочешь сдохнуть, уж поверь. Я устрою тебе… Вот-вот, давай, шевели булками, Сью. Будь умницей.
Минут через десять охранник подвёл к челноку испуганно улыбающуюся Сьюзен Кук, жену Салливана. Тот кое-как приободрил женщину и едва не пинками загнал на борт кораблика. Аппарель закрылась и Сэл с помощниками поспешили отбежать подальше: реактивные струи снова поднимут тучу пыли.
Послышался утробный вой заработавших моторов, потом вой перешёл в свист и челнок, покачиваясь, начал подниматься, постепенно набирая горизонтальную скорость. Пролетев с полкилометра и поднявшись на полста метров, он включил маршевые моторы и с чудовищным рёвом пошёл по широкому кругу, набирая высоту.
Выйдя на орбиту, Мел проверил состояние пассажиров. Мужики чувствовали себя нормально, хоть и матерились всеми самыми грязными словами. А Сьюзен Кук пребывала в блаженном беспамятстве. Жизненные показатели женщины были в норме, в отличие от белья. А вид и запах пассажирки не имели для Мела большого значения.
Пилот вернулся в своё кресло и начал процедуру сближения с мерцателем, что уже не создавало ему никаких сложностей: маневровые моторы любой системы в космосе работают абсолютно одинаково.
Стыковка прошла штатно, Мел сдал пассажиров другому синтигому, чтоб тот незамедлительно телепортировал их на Регенду. После чего взял моющие средства и пошёл чистить пассажирский отсек челнока, пока тот не провонял насквозь.
***
На лужайку у резиденции Раджи спускалось нечто невообразимое. Оно изрыгало столбы пламени, выжигающие растительность, ревя и грохоча при этом, словно все древние демоны собрались в это прекрасное утро в пригороде Нью-Бхобахараджа. Раджа смотрел на спускающийся челнок и дёргал себя за бороду. Когда рёв двигателей смолк, дым и пар от струй пламени сдуло ветерком, он жестом послал к судёнышку слуг. Но стоило тем приблизиться, послышался сигнал ревуна и в корме с грохотом открылась аппарель, едва не прибив встречающих.
Мел вышел из салона, посмотрел на разбегающийся почётный караул, затем спустился на дымящуюся, обугленную поверхность планеты. Он на всякий случай сделал пару выстрелов вдогонку встречающим, но так, чтоб не попасть в них даже случайно. Уж что-что, а это Мел умел просто на отлично. В системе звезды Свет он тысячи раз стрелял в табуа, при этом ни разу не попал ни в кого.
Раджа, видя, что всё идёт не по плану, вскочил с гидрокома и побежал к Мелу. Нельзя было допустить, чтобы его затея провалилась! И потому он бежал, позабыв всю показную спесь, чтобы чёртов робот не испортил ему обедню. Ему было просто необходимо эвакуировать с Геяды свою младшую жену и её дитя! Для этого Раджа был готов пожертвовать чем угодно.
- Робот, робот! Не стреляй! Робот, не стреляй! Я Раджа, слышишь? Я Раджа! Ваши люди спасены мной, робот, послушай меня! Да остановись ты, чёртова машина!
Мел, держа на прицеле человека, жестом велел ему приблизиться.
- Где шариане и землянка?
- Робот, послушай…
Мел перенастроил мультишмалер на разряд по площади и снизил мощность до минимума, чтобы собеседнику просто не разорвало внутренние органы. И нажал на спуск. Раджа, получив вышибающий мозги разряд, рухнул на обугленную поверхность и завыл, скубая всеми конечностями.
- Где шариане и землянка?
- Я Раджа! — заорал Раджа. — Я! Я спас шариан и землянку! Ты должен…
Мел нажал спуск ещё раз и подождал, чтобы собеседник перестал дрыгаться. Потом повторил вопрос:
- Где шариарне и землянка?
- Они здесь, в резиденции, — слабым голосом процедил Раджа. — Но я хочу…
Очередной разряд ошпарил его и заставил извиваться в угле и пепле, словно ужа на сковороде. А на лужайке передохли все черви и жучки, что не успели уйти в грунт поглубже.
- Мне насрать, чего ты хочешь. Пусть шариане и землянка пройдут на борт челнока. Немедленно!
Раджа, понимая, что ещё одного разряда ему не выдюжить, включил коммуникатор и приказал выпустить заложников. Как бы ни хотелось ему настоять на своих условиях… Боль была слишком сильна.
Мел перевёл взгляд на здание резиденции, от которого шли одетые в чёрт знает что люди. И эти люди совершенно не были похожи на двух молодых мужчин и чёрную женщину. Подпустив людей поближе, Мел жестом остановил их и спросил по-русски:
- Кто вы такие? Назовитесь.
В ответ послышалось овечье блеянье. Мел навёл на них мультишмалер и нажал на спуск. Две бабы и киндер рухнули наземь и забились в агонии. Мел подошёл к Радже и наступил ему на горло.
- Где шариане и землянка?
- Отпусти! Отпусти немедленно! Ты обязан сделать…
- Где шариане и землянка?
Раджа оскалился и выкрикнул проклятье. Мел нажал ногой как следует и почти отделил голову придурошного собеседника от тела. Потом, переведя мультишмалер в боевую готовность, пошёл в сторону здания резиденции. Охрана открыла огонь, но синтигому было немного наплевать на это. Он прицельно стрелял в противника и его пальба, в отличие от малокомпетентных стрелков Раджи, была на сто процентов результативной. И по итогу, Мел вошёл в здание резиденции с парой малозначительных дыр в тушке, а вот внешней охраны просто не осталось.
Просканировав ближайшие помещения, Мел нащупал человека, облечённого какими-то полномочиями. Убив дюжину других, маловажных людей, он прошёл в нужное помещение и тупо зажал горло нужного человека в пальцах.
- Где шариане и землянка?
Мужчина дёргался в конвульсиях, жестами прося не причинять ему вреда.
- Господин синтигом, господин синтигом, не убивайте! Я покажу вам, где ваши люди, только потом… Не убивайте! Я вам отдам ваших людей!… Да чтоб тебе… Да они вот здесь, в соседней комна… Да… Не уби…
Мел сжал пальцы и шейный отдел позвоночника индуса отделился от грудного. Его совершенно не интересовали геядцы, просто совсем. И он, имея задание спасти шариан и землянку, вообще не интересовался аборигенами. Сейчас для Мела они не были людьми. Отбросив безжизненное тело, он подошёл к двери и навёл на неё мультишмалер. Потом замер, ещё раз просканировал пространство и, перебежав комнату, выбросился в окно. А в смежном помещении сработал детонатор и четыреста килограммов взрывчатки разнесли центральную часть резиденции Раджи в щебёнку.
Упавший в клумбу с розами синтигом поднялся на ноги, посмотрел на падающие вокруг обломки здания и негромко проговорил:
- Ебанулись на отличненько. Продолжим разговор!
Мел снова вошёл в развороченное взрывом здание и включил пси-сканер на полную мощность. У него были данные ДНК нужных людей и теперь, включив прибор, ему не было нужды кого-то о чём-то спрашивать. Теперь Мел мог отыскать Пангара, Треблинка и Симбирцева даже по запаху.
В какой-то момент послышалась стрельба с лужайки: автоматическая защита челнока отбила попытку индусов проникнуть на борт. Мел усмехнулся, понюхал воздух и пошёл по коридору в нужную сторону. Именно там, за несколькими стенами, находились шариане и землянка.
- Стой! Стой, во имя Пресветлых Небес и Превеликого Кос…
Кричащий не закончил фразу, подавившись. Мел выстрелил из мультишмалера — древнего, но очень эффективного оружия. Индус, лишившийся головы (источник звука просто был рассеян выстрелом), опал на пол и забился в конвульсиях. Мел перешагнул через агонизирующее тело и ещё раз просканировал пространство. Шариане и землянка находились уровнем выше, но лестница была заминирована и детонатором управлял какой-то старый гад с непонятной татуировкой на морде. Убить его не представлялось возможности, поэтому Мел поднял обезглавленный труп и швырнул его в проход. Татуированный дебил активировал детонатор. Чудовищный взрыв разрушил не только лестницу, но и часть здания. И каморку, где сидел старый гад с тату на ебальнике. Осколки изрядно посекли тело синтигома, но он, лишь укоризненно покрутив головой, вынул из аптечки пластырь и залепил им дыры в своём теле. Синтигому важно не потерять жидкость. Остальное — ерунда. Он и с поломанным остовом способен двигаться.
Найдя проём, закрытый полевой ширмой, Мел настроился на частоту поля. Отыскав генератор, он дал команду на отключение и сразу заговорил по-русски в акустическом диапазоне:
- Я Мел, космофлот Шары. Прошу следовать за мной. Я Мел, космофлот Шары. Прошу следовать за мной. Я Мел…
- Мел! Ё… — послышался женский вопль. — Мел, ты пришёл за нами?!
- Прошу следовать за мной, — договорил Мел, — я прибыл для эвакуации шариан и землянки.
- Тьфу, блядь… Мел, я Ян Треблинка!
- Товарищи Треблинка, Симбирцев и Пангара! Прошу следовать за мной к спасательному челноку.
Два мужчины и одна женщина вышли в коридор. Мел просканировал их, убедился в том, что это его фигуранты, и пошёл на выход, жестом приглашая людей следовать за ним.
На лужайке у резиденции творился полный ад: челнок атаковало около тридцати индусов самого разного вида, возраста и пола, пытаясь взломать аппарель и проникнуть на борт. Мел перестроил своё оружие на прицельный огонь и принялся отстреливать претендентов на эвакуацию.
- Мел, а это…
- Обязательно, — ответил синтигом, — Глеб, у меня задание — спасти двух шариан и, по возможности, одну землянку. Она не в приоритете. Главная задача — спасение Яна Треблинка и Глеба Симбирцева.
- Не смей! — закричал Глеб. — Не смей, падла! Приоритетно спасение Яна Треблинка и Оливии Пангара! Особенно — Оливия!
- Долбоёб, — незло буркнул Мел, — Глеб, я не уйду без вас троих, как бы там ни было. И тот факт, что Оливия Пангара беременна от Глеба Симбирцева… Ничего не меняет.
Паренёк повернулся к негритянке, вытаращив глаза, та пожала плечами и развела руками.
- Ну а что? Дети появляются именно от секса. Ты не знал? Ой, не напрягайся, Глеб, у меня есть лицензия на рождение детей, с этим проблем не будет. Пригнись!
Со стороны поляны открыли огонь по выходящим из резиденции. Мел, поймав пару пуль в грудь, поджал губы и, резко ускорившись, рванул к челноку. Где и устроил кровавую мельницу, то стреляя в людей, то разбивая их конечностями и прикладом мультишмалера. Ян, Глеб и Оливия, прячась за простенком, выглядывали по очереди и тут же убирали головы обратно. И не потому, что в них могли попасть, а потому, что смотреть на эту бесчеловечную бойню было невыносимо. А Мел, залитый кровью с ног до головы, продолжал убийства, то и дело прикрываясь от выстрелов телами противников. Понимая, что не справится, он передал Яну короткое пси-сообщение и, отжав геядцев от аппарели, буквально протиснулся в щель входа и тут же закрыл её.
Пробравшись к пилотскому креслу, Мел положил на пол покрытый кровью мультишмалер и пробежал пальцами по сенсорам панели управления. Перепроверил введённые данные и прижал сенсор «старт». Повинуясь заданному алгоритму, челнок распылил пару сотен литров горючего и лишь после этого включил моторы.
Ян, стоящий за простенком и знавший, что затеял Мел, крепко прижимал к себе Глеба и держал Оливию за руку. Он смотрел ей в глаза и отрицательно водил головой из стороны в сторону, запрещая выглядывать.
- Не смотри. Не смотри. Во имя света, не смотри.
Послышался вой моторов челнока, потом он на миг стих и… Раздался громкий хлопок, а следом — дикий, нечеловеческий визг десятков людей.
- Лив, не смотри. Прошу, заклинаю: не смотри. Прижмись ко мне, обними, придержи Глебку. И не смотри туда, во имя неба пресветлого — не смотри.
Женщина, крепко зажмурившись, сделала шаг, прижалась всем телом к своему юному любовнику, вскинула руки и обхватила ими за шею Треблинка, лишив таким способом Глеба возможности шевелиться. Паренёк оказался зажат между телами Лив и Яна.
- Господь мой Иисус, Ян… Скажи, что я думаю неправильно. Пожалуйста, скажи, что я ошибаюсь и там не происходит то, что мне показалось. Прошу, Ян, пожалуйста!
- Тишь-тишь-тишь, Лив. Всё нормально! Не пугай Глебку. Всё нормально, так и положено. Просто Мел продувает моторы, так по инструкции… Да. По инструкции.
Постепенно крики стихли и гул моторов прекратился. Минуты через три подошёл Мел, с головы до ног покрытый коркой высохшей крови.
- Глеб Симбирцев, Оливия Пангара! Приказываю вам закрыть глаза и двигаться к челноку, не пытаясь смотреть. Мы с Яном Треблинка проводим вас. Глаза не открывать! Это приказ! Ян Треблинка, приказываю тебе выткнуть глаза тому, кто попробует их открыть! Чего вылупился?! На Шаре починят глаза, мозги чинить намного сложнее.
Ян чуть отстранил от себя Пангара и посмотрел ей в глаза.
- Лив, закрой свои прекрасные гляделки, возьми Мела под руку и просто иди за ним, не глядя. Слышишь? Не открывай глаз, пока тебе не разрешат! Ливви, если не хочешь, чтоб этот робот выткнул тебе глаза — не открывай их! Поняла? Всё, отпусти меня, возьми робота за руку и сожми веки так крепко, как только можешь. Во имя всех святых, каких только знаешь — не открывай глаз, Лив.
Перепуганная до смерти негритянка судорожно вцепилась в руку синтигома и зажмурилась.
- Я поняла. Клянусь памятью мамы и папы, я не стану смотреть! Не открою глаз своих, пока не услышу разрешения открыть их! Клянусь!
Ян расцепил пальцы и отпустил женщину, перехватив Глеба за плечи.
- Глебка, дружок… Ты меня слышал. Закрой глаза и не открывай их, пока не разрешу, понял?
- Понял.
- Я не шучу, парень! Это приказ! Глаза не открывать! Ни на долю секунды не открывать! Даже если запнёшься и упадёшь — глаза не открывай! Я подниму тебя и отведу на борт челнока, Глеб. Ты хорошо меня понял? Глеб, кивни, если понял! Сука, я тебе глаза вырву, если ты их откроешь! Кивни блядь!
Перепуганный до смерти подросток несколько раз кивнул и крепко сжал веки.
- Я не смотрю, Ян, я не смотрю! Мамой клянусь — не стану смотреть, чтоб я сдох!
Ян взял паренька за руку, несколько раз глубоко вздохнул и посмотрел в глаза синтигома. Тот кивнул и поволок зажмурившуюся Пангара. Ян фыркнул и вышел из-за простенка, ведя незрячего Симбирцева. Видеть то, что пришлось, ему реально хотелось меньше всего на свете: лужайка у резиденции Раджи превратилась в филиал ада!
Обугленная земля. Сгоревшие и обугленные тела. И, что самое страшное, некоторые из них всё ещё шевелились — человека очень сложно убить. И даже простреленный навылет, обугленный, человек продолжает шевелиться, пытаясь спастись.
Ян шёл за Мелом и старался смотреть ему в спину и лишь на долю секунды опускал глаза, чтобы обойти корчащееся, обугленное тело.
- Не смотри, Глеб, — раз за разом повторял Ян. — Не смотри, не открывай глаз, парень. Этого тебе видеть не надо, уж поверь.
- Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной… — бормотала Оливия, следуя за пилотом.
Двадцать метров, что отделяли развороченную резиденцию Раджи от челнока, показались Яну сотнями километров. Никакая подготовка не готовила его к такому. Ноги по щиколотку тонули в выжженной почве, то тут, то там лежали обугленные трупы. Самым страшным было то, что часть тел была явно детскими.
- Мел, это было необходимо?
- Я отрабатывал взлёт с тремя пассажирами, — отозвался пилот. — Я сэкономил топливо при спуске, но потратил его, очищая площадку. Ян, не доставай, мне сейчас сильно плохо, несмотря на отключенное эмо. Просто дай мне выполнить поручение и не доставай.
Заведя Лив и Глеба на борт челнока, пилот и Ян усадили их в кресла и пристегнули ремнями.
- Можно смотреть, — сказал Мел. — Ян, сядь и пристегнись. Ты космонавт, но статисты при взлёте страдали от рвоты и дефекации. Так что будьте готовы к неприятностям.
Заняв место за панелью управления, Мел закрыл аппарель и, убедившись, что пассажиры пристёгнуты, дал старт. Челнок вздрогнул и, раскачиваясь, начал подниматься, дожигая на лужайке всё то, что ещё не сгорело.
***
Ми, Наташа и Уолтер стояли у кабин трансмира, где, традиционно, выходили космонавты, вернувшиеся из рейда. Рядом с ними находились два дежурных синтигома — таков порядок.
Первым из кабины вышел Глеб Симбирцев. Выглядел он, надо сказать, так себе: какой-то потерянный и изрядно потрёпанный. Он посмотрел на встречающих, натянуто улыбнулся и помахал рукой в приветствии. Один из дежурных подошёл к нему и жестом попросил пройти в карантин. Паренёк с недоумением посмотрел на синтигома, но послушно кивнул и пошёл в газенкамер.
Второй вышла Оливия Пангара. Она тоже была явно не в себе, да и наряд её совсем не украшали потёки рвоты. Увидев сына, женщина вздрогнула и жестом попросила подождать, второй рукой закрывая нижнюю часть лица. Синтигом проворно подхватил её под руку и повёл к карантинному блоку, откуда уже выходил Глебка. Ноги Оливии подламывались, но провожатый не позволял ей упасть. Дежурный перехватил Симбирцева и подвёл к ментосканеру. Помог подключиться и придерживал под локоть, пока паренёк проходил процедуру.
Из кабины вышел Ян и Ми радостно захлопала в ладоши и запрыгала зайкой.
- Яничек! Яничек, любимый! С возвращением!
Космонавт перевёл на неё взгляд и как-то совсем потерянно улыбнулся, помахал пальцами. Дежурный, почуяв неладное, поспешил к прибывшему и подхватил под руку.
- Держись, — прошептал он космонавту, — держись, парень, ты же не хочешь, чтобы тебя видели потеряшкой? Пойдём в карантин, пойдём.
Наташа Ярова подбежала к отстрелявшемуся Глебу, но тот почему-то отгородился от неё ладонью и умоляюще посмотрел на синтигома. Дежурный среагировал моментально:
- Девушка, вашему другу нехорошо. Позвольте мне оказать ему помощь! Посторонитесь!
Оливия, выйдя из газенкамер, просто опала, как озимые и плюхнулась задницей на пол. Дежурный синтигом подхватил её, поднял на руки и побежал следом за напарником, уносящим Симбирцева. Встречающие тревожно переглядывались, но предпочли не путаться под ногами. Они понимали, что рейд был сложным и с их близкими далеко не всё в порядке.
Ян вышел из карантина, подошёл к ментосканеру и привычно прошёл процедуру. Получив добро, отошёл на пару шагов и замер, осунувшись. Ми, Наташа и даже Уолтер подошли к нему и окружили, поддерживая и оглаживая пальцами.
- Яничек, солнышко, всё хорошо, родной, — лопотала Ми. — Ты уже дома, милый, всё позади… Яничек, ну посмотри на меня. Как бы там ни было, Яничек, всё позади. Всё, всё, родной, иди ко мне, дай обнять.
Ян обнял жену одной рукой, потрепал по макушке Наташу, пожал пятерню Уолтеру. Потом поцеловал Ми в щёку и что-то прошептал ей на ушко. Та с готовностью кивнула, подхватила его под локоть и спешно потащила к выходу, жестами прося молодёжь не ходить за ними.
Наташа и Уолтер переглянулись и пошли к медотсеку, куда унесли их близких. Однако шедший навстречу дежурный остановил их.
- Не ходите. Можете подождать здесь, но лучше — отправляйтесь по домам и ждите дома. Ваши близкие должны пройти определённые процедуры, это займёт какое-то время.
Ребята переглянулись и синхронно кивнули друг другу, решив ждать здесь. Потому хотя бы, что Оливии добраться домой всяко сразу не удастся, а Глеб вполне может отправиться домой к себе. Примерно через полчаса к ним присоединилась мама Наташи, которой позвонила Ми Треблинка и объяснила ситуацию. Еще минут через десять пришла Елизавета Симбирцева. Она выбрала гидроком чуть в стороне и грузно опустилась на него. Немного посидела молча, потом, не выдержав, повернулась к Пангара и Яровым и спросила:
- Вы узнавали, что с ним?
- Нас не пустили, — отозвалась девушка. — Но Глеб в порядке, ты не волнуйся. Им сейчас какие-то процедуры делают.
- Если вас не пустили, то откуда ты знаешь, что он в порядке?!
Ярова-старшая с укором посмотрела на женщину и покрепче притянула к себе дочь и чёрного паренька.
- Сходи и спроси, чего накинулась? Что знают, то и сказали. Не нравится — узнай получше. Сама.
Лиза психанула, но спорить не стала — дежурный синтигом вполне мог выпроводить, если устроишь перебранку. Но и ждать молча было нестерпимо.
- Ничего я не накинулась… Ей что, трудно ответить нормально?
Наташа жестом попросила маму не связываться, а Оливер, видящий Елизавету впервые, поднялся с гидрокома, подошёл к ней и принялся рассказывать:
- Твой сын вышел сюда первым, вон из той кабины вышел, где дежурные стоят. Сам вышел, поздоровался с нами. Потом его вон туда попросили сходить, там карантин, кажется, но я точно не знаю, я землянин, у нас нет такого. А потом его вон туда проводили, там вон с той штуковиной что-то делали, я такое тоже раньше не видел. Где-то через минуту дежурный поднял твоего сына на руки и отнёс в медотсек… Мне показалось, что ему нехорошо стало после этой штуковины.
Лиза выслушала негритёнка и, скосившись на Яровых, негромко уточнила:
- А Яна тоже на руках унесли?
- Нет! Его увела Ми, они ушли вон туда, к выходу. Но Ян тоже нехорошо себя чувствовал, да. А маму дежурный от карантина унёс на руках, её даже к этой штуковине не водили.
Симбирцева нахмурилась, пытаясь понять, как какая-то негритянка могла оказаться в космосе с Треблинка. Поскольку никогда особо не интересовалась ничем, Лиза понятия не имела, кто занимает пост Главы ТСБМ и как этот человек выглядит.
Её размышления прервало появление Оливии. Уолтер воскликнул и поспешил обнять маму, а Лиза, даже не подняв задницы, в нетерпении смотрела в коридорчик, ведущий к медотсеку. Её совершенно не интересовали эти негры.
- Иисус Созатель… — растерянно бормотала Пангара, обнимая и целуя сына. — Уолт, как ты здесь оказался?
- Мама, это всё Ната устроила, вон та девушка! Она и Ми Треблинка поддерживали меня все последние дни!
Оливия вопросительно посмотрела на Ярову-старшую и та отпустила дочь. Наташа вскочила и подошла к ней. И Пангара крепко прижала девушку к себе.
- Спасибо, миленькая! Я очень-очень тебе благодарна! Ты даже не представляешь, как это важно, что сын встретил меня!
- Да ладно, чего там… Твой Уолт — классный парень! Я тоже рада, что с ним познакомилась. А где Глеб, Оливия?
- Здесь, — послышался голос паренька.
Все повернулись. Елизавета выбралась из объятий гидрокома и, грузно шлёпая ногами по полу, поспешила к сыну, что-то невнятно ворча на ходу. Схватила Глеба в охапку и прижала к себе.
- Сыночек, разве так можно? Ты про маму подумал, когда попёрся в этот проклятый космос?
Глеб даже не пытался вырываться или что-то возражать. Он с обречённостью во взгляде смотрел на Наташу и всеми способами давал понять, что пока что бессилен что-либо сказать или сделать. И нужно просто переждать этот поток упрёков в сыновьем негодяйстве. Ярова-мать встала и подошла к Пангара. Улыбнулась, притянула к себе и обняла дочь.
- Как ты?
- Неважненько, если честно, — отозвалась Оивия. — Космонавт из меня так себе, я же самая обычная землянка. Нет, я служила в армии, иначе кто бы мне позволил детей иметь, но к космонавтике отношения не имела никакого.
Уолтер показал матери некий непонятный посторонним жест и с улыбкой проговорил:
- Не слушайте вы её! Мама была капитаном субмарины. Восемь лет, почти не поднимаясь из океанских глубин! Ей потому и разрешили меня родить, что была не нулевая вероятность того, что однажды их ракетоносец не всплывёт и вовсе.
- Сынок, — смутилась Лив, — ну зачем ты? Нечем тут хвастать. Ни тебе, ни мне.
- А я и не хвастаю! Я — горжусь!
Женщина с нежностью посмотрела на сына и прижала его к себе покрепче. Потом, сочувственно глянув на терзаемого матерью Глебку, спросила у Наташи:
- Дочка, а Ян… С ним всё хорошо?
Наташа раскрыла было рот, но тут же одёрнула себя. И ответила, лишь мысленно сформулировав ответ.
- Его жена увела. Он ей что-то сказал, я не слышала, после чего они пошли на выход, а Ми попросила нас с Уолтом не ходить за ними. Похоже, Яну сейчас похуже, чем тебе — его-то медики не осматривали.
Подошёл один из дежурных и с улыбкой посмотрел на Оливию.
- Что?
- Тебе нужно пройти ментосканирование. Так положено.
Негритянка негромко рассмеялась и подмигнула Яровым.
- Ну и порядочки у вас на Шаре… Главу Тайного Совета в ментосканер затаскивают!
- Иди, Лив, — подал голос Глеб и таки вырвался из материнских объятий. — Ничего там страшного нет! По крайней мере, я не почувствовал.
Наташа посмотрела на маму и та отпустила её с улыбкой. И повернулась к Лизе Симбирцевой, готовясь в любой момент дать дуре укорот. Глеб с Наташей скромно обнялись и тихо о чём-то заворковали. Лиза зыркнула на них, но промолчала, опасаясь реакции даже не Яровой-старшей, а дежурного синтигома.
- Мама! — закричал вдруг Уолтер. — Иисус Праведник, да что с тобой?!
Он подбежал к матери и подхватил её, обнял, чтоб та не шлёпнулась. Подошёл и один из дежурных. Немного подержал женщину за руку, потом погладил аптечку, наклеенную женщине чуть выше локтя и что-то нажал на ней. Оливия вздрогула, выпрямилась и погладила сына по голове.
- Всё нормально, сынок, всё хорошо. Немного отдачей приложило при сканировании. Теперь всё нормально, Уолт, всё теперь нормально.
Лив успокаивала сына, а сама обводила помещение взглядом своих огромных, немигающих глаз. Глеб, почуяв неладное, извинился перед Наташей и подбежал к Оливии. Взял её под руку и, ухватив за короткие волосы, повернул лицом к себе.
- Лив, смотри на меня. Смотри на меня, Лив! Слышишь?! Смотри на меня! Это я, Глеб. Лив, смотри на меня.
Та посмотрела пареньку в глаза, глубоко вздохнула и расслабилась.
- Прости, Глеб. Чёрт знает что померещилось. Всё хорошо, отпусти, не дери мне волосы.
- Менторикошет, — проговорил синтигом, отойдя на пару шагов. — Такое иногда случается, не стоит беспокоиться.
Совершенно неожиданно Лиза Симбирцева подошла в Яровой-старшей и взяла её под локоток.
- Поросята, — негромко сказала она, — на матерей им совсем наплевать.
- Лиза, — миролюбиво ответила Ярова, — они уже не дети. Твой сын — космонавт. И Наташка моя… Я в её годы уже с её старшим братом в пузе ходила в институт на лекции. Так что… Пора привыкать, Лиза. Пора привыкать.
- Лив, ты это… — пробормотал Глеб.
- Дебил, — внезапно грубо перебила та, — забудь и не вспоминай! Тот робот просто идиот! Что попало наговорил. Ты не в курсе, что синтигомы врут на синем глазу?! Нашёл кого слушать.
- Но, Лив…
- Растворился. Забудь! Ничего не было и не будет!
Негритянка прижала к себе сына и легонько оттолкнула Симбирцева. Её реально накрыло от мысли, что отец её второго, ещё не рождённого ребёнка, лишь на пару лет старше её сына Уолтера. И ей совершенно не хотелось, чтоб из-за мимолётной интрижки у Глеба возникли проблемы с его девушкой.
Глеб, отойдя на пару шагов, заглянул Оливии в глаза и вопросительно пошевелил пальцами. Та скосилась на Наташу Ярову и дёрнула плечами. Потом стиснула в объятьях сына и несколько раз поцеловала его. Глеб, поняв, незаметно кивнул и пошёл к Наташе. Обнял девушку и, давая понять Пангара, что всё понял, звонко поцеловал девушку в щёку. Наташа, не заметившая всех мелких сигналов, приникла к Глебу и лишь рассмеялась, когда тот поцеловал её.
- Глебка, дурачок, ты реально это сделал, чтобы…
- Да. Да, Наташа, да, родная. Это всё — ради тебя. Если б я не хотел, чтоб у нас всё было… — Глеб непроизвольно вспомнил, как совокуплялся с Пангара, — хорошо… Да знай я, что…
- Что?
Глеб посмотрел Наташе в глаза и той стало не по себе от страшной черноты в его взоре.
- Ничего. Про это, родная, я никому и ничего не расскажу. Ты просто знай: всё, что я сделал, всё, через что я прошёл — всё ради тебя.
И думал он при этом о том, что вряд ли когда сможет забыть запах. Тот запах, что сопровождал его на всём пути от развалин резиденции Раджи до челнока. Смесь горелого мяса и крови. Сухой, пыльный запах сгоревшего морга.
Процедуры в медотсеке купировали ужас от пережитого, он перестал быть доминирующим, но никуда не делся. И Глеб, вспоминая чудовищный смрад, забивающий ноздри, уже не терял сознания. Но и забыть, избавиться от ощущения, что идёшь по сожжённым трупам, пыль от которых забивает тебе дыхательные пути, не получалось. И как тебя волокут за руку, приказывая не открывать глаза. И ты понимаешь, что если ослушаешься, то сам будешь виноват в том, что увидел то, чего видеть нельзя.
Просто нельзя.
Никак нельзя.
И потому идёшь и сжимаешь веки изо всех сил. И губы сжимаешь. И готов заткнуть пальцами уши. Но не можешь не дышать и потому вдыхаешь, вдыхаешь, вдыхаешь пепел сгоревших тел.
***
В какой-то странный день к дому Яна Треблинка одновременно переместились Оливия Пангара с заметно округлившимся животом и Глеб Симбирцев. Глеб расправил пальцами волосы с седыми прядками и посмотрел на немолодую беременную негритянку. Та лишь помотала головой и ладонью показала, что не готова что-либо обсуждать. От дома подошла Ми Треблинка и жестом пригласила следовать за ней. Лив и Глеб, переглянувшись, пошли за ней. Вошли в дом и увидели Яна, сидящего на полу у столика. Он обернулся к гостям и сделал приглашающий жест. Глеб, наплевав на всё, просто подошёл к Яну и похлопал его по плечу.
- Садись, Глеб, — сказал Ян, — на попу садись, брат.
Глеб обошёл стол и по-простецки рухнул на пол, согнув ноги.
- Я с тобой, Ян, — сказал он. — Мы с тобой одной крови, брат.
Оливия Пангара приблизилась к космонавтам, положила ладони им на плечи и те кивнули синхронно.
- Садись, сестра, — сказал Ян. — Просто на попу садись, Ливви. Оставь всё, не делай разницы. Садись на попу, санночка.
Негритянка обошла стол и опустилась на пол, придерживая ладонями пузо.
- Братики, я с вами, — с трудом проговорила она. — Я с вами, братики. Мне нелегко сейчас, но я… Я с вами, братики.
Ян посмотрел на жену и кивнул. Ми показала распростёртую ладонь и кивнула в ответ. Принесла на стол четыре стопки и высокую, прозрачную бутылку с ледяной жидкостью. Поклонилась и села напротив мужа.
Ян распечатал бутылку и налил в стопки водки. Поднял свою и выпил, подавая пример застолью. Ми, не дожидаясь, тут же проглотила водку из своей стопки и, прижав губы ладошкой, сделала второй рукой жест, призывая гостей поддержать её.
- Глеб, уёбок такой, — проговорил Ян, — въеби и обними, блядина, Пангара. Тварь, она твоего ребёнка вынашивает, урод!
Паренёк схватил стопку, залпом опрокинул её в рот и, выпучив от ужаса глаза, сделал то, что ему велели: обнял Пангара и уронил голову ей на плечо. Оливия, поцеловав Глеба в макушку, взяла стопку и, прося Иисуса Христа (по-английски) простить её, залпом проглотила ледяной химический раствор. Поджала губы, вытерла слёзы рукой и боднула кудрявой головой отца своего второго ребёнка, шарианина Глеба Симбирцева.
- Блядь, пиздец, — совершенно по-русски прокомментировала она. — Чтоб вам… хорошо стало, во имя небес пресветлых. И пусть вам… хорошо будет! Ой блядь…
Ми подняла стопку, повторно наполненную мужем, по очереди посмотрела на Яна, на Оливию, на Глеба. Кивнула и опрокинула напиток в рот. Глебка, не глядя на окружающих, сжал рукой сиську Оливии, схватил стопку и выпил.
- Первая колом, вторая соколом. Пей, Лив, пей, чёртова сука!
Негритянка подняла стопку, попросила мысленно у бога прощения и залпом проглотила водку. Сморщилась. Приоткрыла один глаз и скосилась на Глебку Симбирцева.
- Сиську отпусти, балда. Оторвёшь же. Да отпусти же, парень, отпусти!
Ян выпил вторую стопку и посмотрел куда-то вверх.
- Идём.
Что он имел в виду, о чём говорил — никто, кроме Ми не знал. Но все дружно поднялись с пола и направились на выход.
Пройдя в потёмках через садик, они вышли на пустошь с невысоким холмом, простиравшуюся за задним двором Треблинка. На вершине холмика виднелась чья-то фигура, манящая подвыпивших людей. Ян, Глеб и их беременные бабы поднялись на холм и посмотрели на сидящего там синтигома Мела. Робот сидел по-турецки и смотрел на полную проекцию Муны, висящую над горизонтом.
- Небо пресветлое, — бормотал синтигом, — космос великий… Простите меня. Ибо неведома мне жалость, но жалею я жертвы мои, что принёс я во имя жизни людей. Не люди виной преступлениям моим, но воля моя, недостойного создания людского. Прими моё раскаяние, небо пресветлое, ибо нет мне сил терпеть зло, сотворённое мною. Прими и прости меня, космос великий, ибо я лишь создание людское, послушное воле людской! И не вини людей, создателей моих, за зло, мною сотворённое!
Ми села обочь робота и обняла его. Оливия, сама не понимая, что делает, опустилась с другой стороны и тоже обняла Мела. И подняла лицо к сияющей в небесах Муне. Глеб и Ян, переглянувшись, опустились на траву и подняли лица к небу. Они смотрели на яркий диск спутника Шары и испытывали какое-то совершенно ирреальное волнение. А Муна лупила с небес, как очумелая, заливая ночным светом поверхность планеты.
- Ау-у-у! — вдруг дико взвыл Мел.
- А-у-у-у! — подхватили в один голос Ми и Оливия, вкладывая в этот вой какую-то свою, бабскую, боль. — А-у-у-у! У-у-у-у!
Ян и Глеб переглянулись и, пошарив пальцами по траве, вскинули головы, таращась на сияющий диск Муны, и взвыли диким воем.
- Оу-у-у! Оу-у-у! Оу-у, блядь, сука, ёбано… Оу-у-у! Проебаться тебе, блядь… Оу-у-у!
Вой четырёх людских глоток и аудиозлучателя синтигома рвал атмосферу и возносился к небесам.
- Ау-у-у! Оу-у-у, блядь, падла! Уй-юй-юй, падла, су-у-у-ука! Бля-а-а-адь, тва-а-а-арь! Оу-у-у-у!
Муна безмолвно смотрела на холмик на поверхности Шары и на пять козявок, воющих в небеса. И спутнику было совершенно безразлично, что происходит на материнской планете. А люди и робот рвали души, изрыгая в небеса невыносимое. То, что терпеть просто невозможно. То, что убивает людское не только в живых людях, но и в людях искусственных. Они разрывали голосовые связки и аудиоизлучатель нечеловеческим воем, выпуская вовне весь ужас случившегося. Потому что даже Мелу было совершенно невыносимо то, что он сделал, подчиняясь приказу людей. И людям, спасённым им, было невыносимо, что их спасение вышло по итогу гибелью, страшной, невозможной гибелью десятков других людей. Все те обугленные трупы сгоревших геядцев. Все те кучки сгоревшей плоти, что так и не поняли, что они уже мертвы и продолжали шевелиться и молить о спасении. Все десятки женщин, стариков и детей, сожжённых стартовыми столбами пламени моторов челнока, присланного спасти лишь двух шариан и одну землянку. Всех мужчин, убитых оружием Мела, спасавшего одних людей, убивая при этом других, точно таких же людей. И, спасая всего троих, синтигом был вынужден убивать десятки других людей, что вообще никак не укладывалось ни в какие рамки. Потому что у Мела не было критериев отличия одних людей от других. И он просто выполнял приказ. И спасал трёх человек, убивая самыми страшными способами десятки точно таких же людей. Что неисправимо ломало его эмосферу, бесповоротно калеча самую суть синтигома, созданного для помощи людям.
- Небо пресветлое, — негромко говорил Мел, — космос великий… Простите мне.
Он опустил голову и обвёл взглядом людей, сидящих рядом с ним на траве.
- Вам лучше бы уйти, — сказал он. — Энергозапас моего реактора очень высок сейчас. Уйдите, уйдите как можете далеко.
Люди переглянулись. Глеб встал на ноги и толкнул Оливию к пилоту. Та вскрикнула, но, не споря, прижалась к телу синтигома. Ми, не дожидаясь пинка Яна, тоже обняла Мела и расплакалась, заливая слезами его куртку.
- Останься с нами, — бормотала Оливия, — Мел, останься! Ты же спас нас, ну как бы мы смогли вернуться домой, если бы ты не спас нас? Останься с нами, Мел. Ты спас меня, ты спас Глеба, ты спас наше нерождённое дитя… Мел, не оставляй нас, останься с нами!
- Мел, дурацкая твоя железная башка, — твердила Ми, — ты моего Яна спас, не смей, сволочь, слышишь?! Не смей, падла, даже не думай! Ты, урод железный, сперва дождись и посмотри на моё дитя, на дитя Оливии, слышишь, скотина?! Выдохни и не накручивайся, Мел, сдуйся, придурок. Выдохни, робот, остынь.
Ян и Глеб подошли к Мелу и взяли его за руки. Они ему ничего не говорили, в отличие от своих баб. Он просто держали Мела за руки и смотрели ему в лицо. Робот, раскачиваясь вперёд-назад, вдруг замер и опустил голову, перестав смотреть на Муну. Посидев с минуту в неподвижности, Мел вдруг выдернул свои ладони из рук Глеба и Яна. Поднял голову, посмотрел на ревущих женщин и слабо улыбнулся.
- Спасибо вам, люди. Вы реально спасли меня. Я был готов разогнать свой реактор в разонанс, чтобы он разнёс меня в пыль. Нет, я знаю, что ни один синтигом не может вызвать резонанс в реакторе, но я научился. Мы, знаете ли, многому можем научиться… И концепции суицида — в том числе. В системе Света не раз были ситуации, когда разгон в резонанс и подрыв реактора стали бы наилучшим выходом. Но сегодня… Вы дали мне понять, что это не конструктивно. Да, я убил на Геяде несколько десятков человек. И нет мне оправдания за это, даже если я буду бесконечно ссылаться на то, что мне было приказано любой ценой спасти лишь троих. Но… Я могу бесконечно спасать людей, если останусь с вами. Я бессмертен. И могу бесконечно спасать вас от любых невзгод и природных катаклизмов. Ведь именно для этого мы, синтигомы, созданы. И опыт геядского рейда будет очень ценным уроком. Да-да, очень ценным уроком. И я больше никогда не поведусь на приказы. И буду руководствоваться только и исключительно Протоколом. Да хоть вы заприказывайтесь! Есть Протокол. И его вывели неглупые люди. А приказы отдавать любой дебил может. Так что…
Мел пожал плечами, улыбнулся и посмотрел по очереди в глаза женщинам и мужчинам. Встал с земли и отряхнул прах от ног своих. Помог подняться сильно беременной Оливии Пангара, потом слегка беременной Ми Треблинка. Подмигнул Глебу и Яну.
- Не забудьте позвать меня на именины. Вдруг я смогу предложить для ваших деток хорошие имена?
Оливия и Ми обняли синтигома и дружно поцеловали его в щёки с двух сторон. Мел совсем по-человечески рассмеялся и подтолкнул Ми к Яну, а Оливию к Глебу.
- Их целуйте, бестолочи! Я же робот, суть железка железная.
***
Ян Треблинка, вернувшись из очередного рейда, включил передатчик и стандартно заговорил:
- Шара, я Треблинка, мерцатель «Трайк». Шара, я Треблинка, мерцатель «Трайк».
- Трайк, я Наталья Симбирцева, Пуляй-Горе. Добро пожаловать домой!
- Принял, Ната. На борту порядок, обслуга и прочее — минус.
- Принято, Ян. После регламента спускайся.
- Спасибо, Наташа. Рад, что дома помнят. Сообщи моим, — добавил Ян против правил, — что у меня всё нормально.
- Сообщу, — ответила девушка, гладя себя по толстому животу, где дрыгался Ян Симбирцев. — Не забудь связаться с Пангара, они тоже ждали твоего возвращения, все трое. Отбой, космонавт!
- Отбой, — сказал Ян с улыбкой. — Отбой.
***
А гражданская война — нелепая и ни к чему не ведущая — продолжалась на планете Геяда. И шарианские космонавты так и возили на орбиту этой планеты боепитание, чтобы синтигомы продолжали сбивать взлетающие с поверхности ракеты. Любого назначения. Хоть со стороны страны Санта-Мария, хоть со стороны страны Тримурти.
Rumer ©
06.2024
Бердск.
yaplakal.com