Которую неделю стояла жара, расплавляющая асфальт и мозги.
Два друга-писателя спасались от адского пекла на даче, отпаиваясь холодным пивком и периодически падая в бассейн с нагревшейся водой.
В такую погоду писалась полная дребедень, вроде треша о вырезанной волколаками семье профессора, интеллигента в пятом поколении или сопливой ереси о девушке с голубыми волосами и розовыми наклонностями.
После третьего литра пива обсуждение сюжетов продолжалось более оживленно и конструктивно.
- Зачем надо было выкалывать глаза всем рыбкам в аквариуме? – горячился Грегуар Борондуков, военный паталогоанатом на пенсии. – Ты ведешь сюжетные линии в какой-то мрачный тупик. Этого не может быть!
- Вот именно для того, чтобы придать сюрреалистичность происходящему, разве ты не понимаешь? – отвечал ему соавтор Серж Склисский, взявший такой псевдоним в целях конспирации и защиты от фанаток-нимфоманок, почитателей его литературного таланта. – Это же мутирующие в человека роботы-андроиды! Им становятся присущи человеческие извращения. А вот зачем было спаривать кобеля со слепой девушкой, ты, зоофил? Да еще и прописывать непонятно откуда взявшуюся беременность.
- Элемент легкой эротики еще никогда не был лишним в мистическом триллере, - невозмутимо отвечал Борондуков, почесывая пивной пробкой волосатое пузо над шортами. – Зато мы получили отличного персонажа - оборотня Иннокентия, который мстит за маму, папу и свое неудавшееся детство. К тому же я вообще собак люблю. Давай в сюжет догхантеров введем?
- Ога. И взорванный автобус с чеченцами. А еще, если уж о наболевшем…
Тут вдруг приятную беседу нарушил громкий лай поселковых собак, которые голосили все разом, причем так, словно их пожирали сотни корейцев заживо.
Писатели замолчали и недоуменно стали вслушиваться в собачий хор.
- Чего это они? – неуверенно спросил Серж, хозяин дачи.
- Может, землетрясение? А мы тут пиво с тобой пьем.
- Какое землетрясение? У тебя от жары совсем рубероид на крыше потек? Мы на равнине.
Кусты у забора яростно заколыхались, взвыла собака. Истерика собак в поселке прекратилась, как по мановению палочки невидимого дирижера.
Небо быстро потемнело, затянулось тяжелыми фиолетовыми тучами, наверху тяжко грохнуло, словно перевернулась телега с тесаными камнями.
- Кто это? – слабым голосом спросил Склисский у приятеля, указывая неверной дланью на калитку.
Грегуар перевел взгляд за указующим перстом и уронил початую бутылку пива под стол.
На дорожке, мощеной каменной плиткой, стояла тонкая девичья фигура, окутанная дымкой. Дым был подвижным и текучим, как черная вода, он колыхался, выстреливая в воздух длинными извивающимися щупальцами, словно слепой нашаривал руками дорогу.
Девушка медленно двигалась по направлению к приятелям, которые не могли сдвинуться с места, прикованные к стульям цепями ужаса и страха.
Они увидели, как дымное покрывало отделяется от девушки, трансформируясь в черную гигантскую собаку без единого белого пятна.
- Это Тьма, - упавшим голосом сказал Грегуар, нашаривая очки на носу. – Мы ее написали, и она пришла за нами.
- Пиво и жара, - бормотал Серж. – Завтра же к психиатру. Нет, сегодня!
- Я могла бы стать Весной. Я могла бы стать Юностью или Красотой, - нежным певучим голосом произнесла девушка, стоящая уже рядом с беседкой, где заседали расслабляющиеся соавторы. - Я могла бы быть Любовью или Верой. Но вы предпочли сделать меня Тьмой.
Собака бесшумно зашла в беседку и вспрыгнула на стол, разметав в стороны пустые бутылки и рыбьи хвостики. Мужчины отшатнулись и вскочили со стульев, приготовившись к бегству.
- Стоять! – приказала девушка. И сняла очки с непроницаемыми черными стеклами.
- Давай уберем из сюжета этого педофила, - нервно сказал Серж, пролистав третью часть обширной эпопеи о работе уголовного розыска.
- И кого оставим? - осведомился Борондуков. – У нас менты и так одних бабочек ловят да старушек переводят через дорогу. Издательство нам аванс, между прочим, заплатило. И мы его уже даже пропили.
- Давай заменим педофила на министра, который продает военную технику на Запад.
- Ты охренел? Какой министр? Надо тогда переделывать всю работу за три месяца!
- Ну а ты предпочитаешь полежать еще полгода в реанимации? Посмотри, как мне ухо неровно пришили. И ягодицы теперь несимметричные, с женщиной только в темноте раздеваться, - уныло сообщил Склисский.
- Тебе бы все женщины, - проворчал Грегуар, сдаваясь. – Кстати, твоя очередь гулять с собакой. И не забудь ее накормить на ночь, потому что она так на меня утром смотрит желтыми глазами, словно хочет оторвать яйца. А они мне дороги. Как память.
Из угла за ними наблюдала, насторожив уши, огромная черная псина в кожаном широком ошейнике.
Если бы кто-то захотел, мог прочитать имя, выбитое на стальной бирке ошейника - Тьма.
Она уже почти любила своих новых хозяев.
Добавлено в 09:31 Солнышки, это вам для начала. Пока бескровная терапия.
yaplakal.com