13. Конфа(как бы Г.Лавкрафт укушенный С.Кингом)
Окно во Тьму гхм..
Из архивов Мискатоникского университета, дело №2024-13Всякий раз, когда я берусь за описание тех чудовищных событий, мой разум содрогается от воспоминаний о кошмарной судьбе Анны Торнтон. Возможно, если бы она прислушалась к тем смутным предчувствиям, что терзали её душу в тот роковой вечер... Впрочем, теперь это не имеет значения. Человеческий рассудок склонен отмахиваться от предупреждений подсознания, этого древнего механизма самосохранения, доставшегося нам от первобытных предков. И лишь когда завеса реальности начинает истончаться, обнажая непостижимые ужасы, становится очевидной вся тщетность нашего самообмана.
В век цифровых технологий мы наивно полагаем, что способны контролировать те силы, что пробуждаем своими изобретениями. Когда консорциум трёх технологических гигантов объявил о создании квантового суперкомпьютера "Прометей", пресса превозносила это как величайший триумф человеческого гения. О, как же мы были слепы! Никто не задумался о том, что, погружаясь в квантовые глубины реальности, мы можем привлечь внимание... чего-то иного. Чего-то древнего и чуждого, что существовало задолго до появления первых примитивных организмов в первичном бульоне земных океанов.
Анна, ведущая популярного технологического блога в Аркхэм Тех Ревью, получила тревожное сообщение от троих программистов проекта "Прометей". То, что они рассказали, заставило бы любого здравомыслящего человека немедленно удалить все следы их контактов и забыть об этом разговоре как о дурном сне. Но журналистское любопытство всегда было сильнее инстинкта самосохранения.
В своей квартире на седьмом этаже старого дома на Пикман-стрит (примечательное совпадение, не правда ли?) Анна готовилась к полуночной видеоконференции. Её маленькая студия, обычно уютная и знакомая до последней детали, в ночные часы преображалась неуловимо пугающим образом. Тьма за окнами становилась гуще, плотнее, словно чернила, разлитые в воздухе. Огни ночного Аркхэма, обычно успокаивающие, теперь казались далёкими маяками в море первозданного мрака.
На столе стояла её любимая кофейная чашка — такая обыденная деталь, якорь нормальности в том кошмаре, что вот-вот должен был разразиться. На экране ноутбука улыбались они с сестрой на фоне парижских достопримечательностей — последняя фотография, где Анна выглядит по-настоящему живой.
Когда часы пробили полночь (древние напольные часы в холле внизу, чей звук всегда казался слишком глубоким для обычного механизма), она запустила программу видеоконференции. То, что последовало далее, не поддаётся рациональному объяснению, хотя я потратил месяцы, пытаясь найти хоть какое-то научное обоснование произошедшему.
Трое программистов уже ждали в конференции. Но это были не совсем они — или, точнее, уже не только они. Дэвид Марсден, чьи предки, как я позже выяснил, происходили из печально известного Инсмута, сидел неестественно прямо, словно марионетка на невидимых нитях. Сара Уэбб улыбалась улыбкой, которую не должно быть способно воспроизвести человеческое лицо. А Майкл Пикеринг... О, лучше бы я никогда не видел записи того, во что превратилось его лицо в последние минуты трансляции.
За их спинами в экранных окнах клубилась тьма — не просто отсутствие света, но нечто активное, живое, наделённое извращённым подобием разума. В промежутках между окнами конференции пульсировала пустота, словно прорехи в ткани реальности, сквозь которые сочилось нечто, чему нет названия в человеческих языках.
В наушниках нарастал шёпот — не на английском или любом другом земном языке, но каким-то образом понятный на уровне подсознания, пробуждающий атавистические страхи, заложенные в глубинах нашей ДНК. Когда появилось пятое окно — пустое, безымянное, заполненное копошащейся тьмой — Анна поняла, что смотрит в око самого космоса, древнего и безумного, равнодушного к человеческим понятиям добра и зла.
Последняя запись с её камеры показывает, как исказились лица собеседников, как потекла их кожа подобно воску, обнажая то, что скрывалось под маской человечности — извивающиеся щупальца и пульсирующую чёрную плоть, существующую в геометрии, противоречащей законам евклидовой математики.
Те, кто позже исследовал её квартиру, обнаружили лишь опрокинутую чашку с остывшим кофе, в пятнах которого, если смотреть под определённым углом, можно было различить фрактальные узоры, напоминающие древние символы, упоминаемые в запрещённых гримуарах. Ноутбук продолжал работать, рассылая приглашения в видеоконференцию всем контактам из её списка.
Через неделю после исчезновения Анны все электронные устройства в радиусе мили от её дома начали проявлять странные сбои. Экраны мерцали узорами, которые вызывали у наблюдателей приступы необъяснимой паники. А в сети стали появляться странные видео — искажённые лица, неестественные движения, шёпот на языке, который не должен существовать в нашем мире.
Я пишу это предупреждение, потому что сегодня утром получил приглашение в видеоконференцию. От Анны. С тем самым пятым окном, заполненным копошащейся тьмой, что жаждет прорваться в наш мир через экраны наших устройств, используя квантовую запутанность как мост между мирами.
Иногда я просыпаюсь среди ночи от звука входящего сообщения. И каждый раз, глядя на светящийся экран телефона, задаюсь вопросом: что, если в следующий раз в отражении экрана я увижу не своё лицо, а то, во что превратилась Анна?
Примечание архивариуса: автор заметок был найден в своём кабинете две недели спустя. Следствие установило причину смерти как "обширный инсульт", хотя патологоанатом отметил странные искажения лицевых мышц и необъяснимые изменения в структуре мозговой ткани. Его ноутбук был конфискован сотрудниками неизвестного правительственного агентства.
yaplakal.com