Требухашка. Рождение (мистическая повесть)

Глава 12

1.

Безысходность. Отвратительное чувство. Это когда ты полностью теряешь надежду. Когда открываешь рот и не можешь произнести ни слова. Когда подгибаются колени и даже ростом становишься меньше. Когда целый день такая тяжесть внутри, что начинает тошнить. Когда болит голова и шумит в ней, как в переполненной маршрутке.

Когда ты теряешь чувство времени. Минуты тянутся как часы, но это тебя не сильно беспокоит, потому что безнадёга сильнее. Ты просто тупая калоша без эмоций. В голове крутится только мысль «Всё пропало, шеф! Всё потеряно! Теперь ты один на один со со своими проблемами!»

Хорошо, что я не суицидник и депресняками не страдаю, но накатило так, что кажется сил больше нет.

Витька уезжает. Так и сказал с самого утра, нежно поглаживая Требухашку. Какие-то ему нужно важные бумаги оформить и если не подпишет вовремя, то даже свои подачки за инвалидность не получит. Государство и так не слишком щедро к инвалидам, так ещё если слушаться не будешь и того не получишь. Так он мне объяснил и я принял внешне, но внутри обрушился небоскреб с живыми людьми-букашками на каждом этаже. Друг уезжает. Я так к нему привык, как раньше привык к холостяцкой жизни. И теперь когда всё это ломается ломается и моя жизнь.

Слишком много взял на себя обязанностей мой заика. Кто будет теперь готовить ужин к моему приходу? Как приятно прийти после тяжелого рабочего дня и поесть горяченького, а не самому закидывать в кипяток кастрюли опостылевшую вермишель. Кто пойдет со мной на ночную охоту? Кто прикроет в темном парке? Кто аккуратно вырежет крылья из человеческой плоти? Это что мне теперь самому придётся это делать? А кто будет кормить и памперсы менять нашему беззубому червячку?

Так я ему всё и сказал утром, когда Витька питомца гладил. А он только плечами пожал и улыбнулся:

— Жениться тебе нужно, друг.

Вот и поговорили. Теперь я мрачно носил на рампу ящики, не замечая ничего вокруг.

Не замечая. Да видел я всё. Толик косился как-то странно. Катька выглядывала иногда из своей конторки, подходила, пыталась улыбаться и говорить, но я игнорил. Вообще не до толстухи сейчас. Пусть идёт своего бармена подкармливает.

Даже шофёр спросил напарника всё ли со мной в порядке. Тот только плечами пожал и ничего не ответил.

***

Пришло время перерыва и чаепития. Водила перекусывать в кафе пошёл, а мы с дедом в свою каморку. Толика наверное напрягала тишина, которая нависла над нами, как чёрный зонт, но я ничего не чувствовал. Так даже лучше.

— Слышал новости? — спросил он неожиданно. Лениво так спросил, заглядывая на дно кружки, будто искал что-то. Я пожал плечами и сказал, что нет, наверное. Откуда мне знать о чём он говорит?

— В городе маньяк объявился, — лениво поведал Толик и на меня украдкой глянул. Думал, что я наверное до потолка подпрыгну и начну расспрашивать. Я молчал.

— И?

— Что «и»?

— Откуда знаете?

Тут он сделал умное лицо.

— Есть знакомые. Скоро весь город будет говорить, но пока знает пару человек. Вот я и тебе по секрету расскажу.

— Зачем?

— Как другу и напарнику, — Толик поставил кружку. — Третья жертва уже в городе. Полиция подозревает серийника. В нашей провинции, представляешь? Сколько у нас населения, напарник, не в курсе?

— Тысяч сорок, — вспомнил я Википедию, — было. Сейчас может и меньше.

— Ну вот. Он среди нас ходит. Может ты его даже знаешь. Может это вообще ты.

— Или «вы», — сказал я — Бывший зек. Ангелы вам чудятся с крыльями. Потом перья кто-то в двери тычет.

Толик замолчал и кружку чая схватил, так что я подумал сейчас мне в лоб запустит. Но он только тяжело дышал и взглядом дырку в столе сверлил.

— Да шучу, я, дядя Толя. Что там с убийством, рассказывайте.

Желание посплетничать было сильнее надуманной обиды и он продолжил.

— Ещё одну девушку разделали в её же ванной. Родители из жарких стран вернулись — довольные, загорелые, своим ключом дверь открывают. Что-то подозревали уже, потому что никогда такого не было, чтобы дочка на звонки не отвечала. Но такого даже они не ожидали, блядское американское кино.

— Что там? — заинтересовался я.

— Кровь из-под двери ванной уже просачивалась. Тёмная, липкая и воняла если близко подойти. А в наполненной ванной девочка голая лежала. Только по частям.

— Жесть, — сказал я и выдохнул.

— Мамаша сразу в обморок грохнулась, как увидела. Говорят, что совсем с ума сошла, даже в себя не приходит. Забрали её в дурдом и назад не выпускают. А отец онемел. Даже не смог полицию вызвать. Набрал номер и только мычит — говорить не может. Дежурный «поалёкал» и трубку бросил, а отец квартиру аккуратно на ключ закрыл, оставив жену наедине с трупом дочери и в полицию побрёл. Бля, весь в крови шел через город и никто не остановил.

В полиции его сначала мордой в пол положили, потом попинали (чего еще от мусоров ждать), а потом только ручку с бумажкой догадались дать. Он всё и написал. Сейчас в КПЗ сидит, вроде как подозреваемый.

— Однако, — сказал я. Дед молодец — может вылечить от депресняка. Всё забылось в момент. Блядские мелочи жизни, маленькие трагедии по сравнению с этим.

— Говорят, что уже третья жертва с похожим почерком. Как тот бармен, помнишь из Тройки? Его, наверное, подозревают. И все девки наши-местные. Ты, это, невесту быстрее ищи, а то выбирать не из кого скоро будет.

— Чёрный юмор здесь не уместен, — сказал я и встал потягиваясь, — идёмте. Машина сама себя не разгрузит.

2.

После работы дядя Толик убежал не прощаясь, всё-таки обиделся хоть и старался не показывать, но мне так было даже на руку. Я тянул время, медленно умывался, медленно одевался, причёсывался и медленно складывал грязную одежду в пакет.
Когда Катька вышла из офиса я убедился, что она идёт одна и ущипнул за мягкое место.
— Привет, — говорю, и пристраиваюсь рядом. — Можно вас проводить?
Думал, что сейчас как зарядит сумкой по лицу, но она только покраснела и быстрее пошла, двигая бёдрами.
— С чего бы это?
Я зашагал рядом, подстраиваясь под её шаг. Показалось или усатый проехал мимо, чуть голову не свернул, оглядываясь, вот же, старый козацкий сплетник — завтра пойдут вопросы.
— Так, — говорю, — конкуренцию составлю бармену. Не люблю когда у меня девушек из-под носа уводят. И вообще вдвоём веселее шагать по просторам родного города. Теперь каждый день будем так ходить.
Она отказываться не стала.
— Только никаких родителей, — предупредил я заранее на всякий случай, — Пока только дружим, а дальше посмотрим.
— Хорошо, — пискнула пухленькая мышка. А довольная-то.
Ничего. Пока на улицах опасно буду её провожать, а то что-то на душе неспокойно. Не хотел бы чтобы с ней беда приключилась, хорошая девочка и немного несчастная. Как поймаю маньяка, то займусь. Найду ей хорошего мужика. Вон Витьку, например, под тёплый женский бочок можно пристроить. Он у меня вон как возмужал. И женщина в самом соку. Думаю они будут отличной парой.
Тут я вспомнил, что друг вообще-то уезжает и погрустнел. Но девчонку до подъезда доставил. И каждый вечер буду доставлять, как посылку со стеклом.

3.

У подъезда курил одинокий сосед. Как-то мы часто встречаться стали в последнее время. Он меня молча поманил, я и подошёл, жалко что ли?
— Садись, — я и сел. Всё равно домой не тянуло. Хотя Витька там наверное пельмешек приготовил.
— Ты это, слышь, не обижайся на меня. Если крикну иногда на вас. Молодежь — завидую, что я уже так не могу бегать, понимаешь? Вот и могу сорваться иногда, только не со зла всё это.
— Да, без обид, дядя Андрей. Пустяки — дело житейское. Я пойду?
— Слышь, посиди минутку.
Он наклонился поближе и прошептал таинственно:
— Комендантский час скоро введут.
Удивил.
— Что? Зачем? И откуда вы знаете?
— Слышь, дядя Андрей не вчера родился. Много людей знает. Донесла птичка в клювике. Маньяк в городе орудует, поэтому запретят молодёжи после одиннадцати по городу ходить. Слышь, будто маньяк двадцатилетнюю «курву» не может мочкануть. Он же паспорт не спрашивает, да?
— Мне откуда знать. Думаю ему всё равно. Лишь бы молодая была. Так что теперь всех под замок?
Сосед закинул ногу на ногу и в небо уставился.
— Тупые менты. Он же дома мочит девок, в своих ванных прямо. А они всех по домам рассадят, как на блюде подадут. Тупые…
Посидели молча, и я уже поднимался уходить, когда он сказал почти нараспев:
— Не пью и не тянет. Дела… Только характер противный, а так ниче стал — молодцом. И всё благодаря тебе.
— Почему?
— Да вот так. Думаю я таким образом, только доказать не могу. Во сне ты ко мне приходил. Весь белый, светящийся и с крыльями, сияющими за спиной. Не раз приходил и лечил меня. Если бы не ты, давно бы я сдох в подворотне от ботинка мусорского.
— Ну это вы придумываете, — выдохнул я. — Курить не бросаете?
— Я тебе говорил мне не «выкать»? — задумчиво спросил он. — Вроде говорил. Слышь, а это не после того, как мы тебя отмудохали я трезвенником стал? Просто пацаны интересуются, как мне удалось завязать -тоже хотят нормальной жизни попробовать, а бросить не могут. Давай мы тебя еще раз отмудохаем, только я местом с кем-нибудь поменяюсь. Чисто ради эксперимента, слышь? А? Я скажу, чтобы не больно тебя били. Ну и компенсируем, если что. Даже если не сработает, а?
— Спасибо, — сказал я и все-таки поднялся. — Пойду домой, пока вы на мне не начали зависимость от сигарет кулаками лечить.
— Да не ссы, слышь.Я детей не обижаю, но ты подумай, если что. Так, чисто ради эксперимента. Хорошим парням жизни спасёшь, слышь.
Еле отцепился.
Только за ручку двери, а он следом бежит и за руку хватает.
— Слышь, Миха, забыл сказать. Цыгане тут крутились во дворе. О тебе спрашивали.

4.

Витька с Требухашкой уже заждались. Я руки помыл и за стол уселся, всем видом показывая, что Витькой недоволен, но есть буду. А ему всё равно. Гусеница у него на плече как приклеенная. Кажется даже спит на ходу и не парится.
Вижу, что важный разговор нас троих ждёт и не тороплюсь с едой заканчивать, а Витька уже уселся напротив и в тарелку заглядывает. Но я тянул сколько мог. Дул на горячее, солью посыпал, в туалет ходил, руки мыл, а Витька ждал. Хотел убежать в комнату по-тихому, но не удалось. Разговаривать всё-таки пришлось.
— Я уезжаю, — сказал Витька, — взял билет на пять утра.
— Ладно.
— Мне очень надо.
— Ладно.
— Если хочешь, я могу вернуться.
— Как хочешь, — пожал плечами, — мне всё равно.
Конечно это была неправда. Но почему бы не пнуть напоследок проплывающий труп врага. Витька позеленел как тот мертвец, но заикаться не стал, кажется и на него общение со мной хорошо действует.
— Не хочу быть иждивенцем. Если понадоблюсь, то вернусь через неделю. Будем на связи.
— Требухашка мой, — подчеркнул я, — если кто не понял. Гусеница остается дома. Никаких путешествий и вокзалов.
— Требухашка наш, — грустно улыбнулся друг и погладил червячка на плече. — Конечно, он останется здесь. Это же твой питомец. Ты у нас Избранный.
Он что упрекает меня?
— Маньяка будем ловить без тебя, — сделал я последнюю попытку удержать Витьку и тот насторожился. Пришлось всё рассказать про новые убийства, всё что я знал на сегодняшний день. Рассказал и легче сразу стало. Сосед задумался, «поглаживая червячка» и посматривая на меня, но жадность победила:
— Ты справишься. Ты — сильный. А Требухашка тебе обязательно поможет, когда вырастет.
— И цыгане, слухи ходят, обо мне спрашивали. Это Пухлая, наверное здесь крутится со своими миньонами.
— Если бы она хотела тебя убить, то ты бы домой ещё тогда не вернулся. И разве в Индийском живут цыгане? Ты говорил просто бедные люди.
— Значит дядя Андрей ошибся, то есть сосед наш, алкаш.
И про это тоже пришлось рассказать. К слову пришлось. О том, что по мнению старого алкаша я излечиваю алкоголизм одним прикосновением или типа того.
— Я об этом думал, — кивнул Витька — тоже снилось, Требухашка мне что-то такое показывал. Но это не точно, проверить бы не плохо. Но мы же не ученые, чтобы эксперименты на людях ставить. Когда вернусь, займемся влиянием крыльев на человеческое сознание или даже на саму природу.
— Ого, — только и смог я выдавить, — как ты заговорил.
— Иди спать, друг. Иди, я поменял постель. Отдыхай, после работы. Мы с Требухашкой на хозяйстве.

5.

На этот раз снов не было. Я провалился в чистую постель, пахнувшую какими-то совершенно фантастическими ароматами стирального порошка, как в объятия Снежной Королевы. Упал и пропал без памяти. Не знаю переутомление сказалось, нервы, хороший ужин или свежая постель, но если бы Витька меня не разбудил я бы опять проспал поезд.

— Мишка! Вставай! Будем прощаться!

***

Я молча смотрел, как он собирает свои хилые пожитки, изредка поглядывая на часы. Гусеницу Витька устроил в новой большой коробке из-под женских сапог. Постелил ваты, газетки, как-то хитроумно обложил картонные стенки прокладками и будущий боевой питомец вытянувшись с комфортом даже не видел, что его любимый друг хозяина уезжает, может навсегда.
— Уезжаешь, — сказал я, — даже чаю не попьёшь.
— Почему? Попьём вместе, как в старые добрые времена.
Чай всегда делал он, даже когда мы были едва знакомы. Очень уж он любил это колдовство с чайничками. Хотя что пакетики, что листовой чай — ему было без разницы, вкуса у товарища не было. Он просто любил сам процесс.
— Бросаешь, — сказал я, — подняв кружку и вдохнув аромат бергамота, — если друг оказался вдруг.
— Перестань цитировать всё подряд, — засмеялся Витька, — особенно когда это не в тему. Буду по вам скучать. И постараюсь вернуться как можно скорее.
— Бросаешь, — повторил я, — я справлюсь, а вот червяк нет.
— Н-не называй его так, — Витька даже тише заговорил, не желая разбудить гусеницу. — Он уже всё понимает. Говори с ним почаще, гладь его вдоль туловища — он это любит. Хлебных крошек побольше и паштет из консервы. Самую дешёвую консерву бери, не прогадаешь. На сквозняке коробку не ставь и на солнце тоже. В холодильник думаю сам не додумаешься… Что ещё?
— Крылья? — подсказал я и угадал.
— Точно! — оживился друг и посмотрел на часы. — Чем больше ему скормишь, тем быстрее он превратится из гусеницы в бабочку. Но у меня есть совет для тебя.
Я хотел сказать про яйцо и курицу, но промолчал, не зачем ссориться перед отъездом.
— Забудь про свою винную карту. Не лезь больше в неприятности. Требухашке теперь много не надо, не зачем рисковать. Проще обокрасть на крылья злобного забулдыгу, который избивает жену и детей, чем связываться с полицией или бандосами. Как ты это называл? Уровни? Забудь про высшие уровни, друг.
— Короче, — я встал, — не учи учёного. Ехай куда едешь, как говорил Шнур, а мы тут сами разберемся.
— Не рискуй, — попросил Витька, — я не смогу тебя защитить. Подумай про слова дяди Андрея, покопай в этом направлении. Может ты не убийца, а целитель. Может это твоя миссия.
— Когда ты заикался — больше мне нравился. Я вызываю такси, с тобой поеду.

6.

Таксист был лысоватый полный дядька, который безразлично засыпал за рулем. Развлекать нас разговорами желания у него не было, поэтому в дороге все угрюмо молчали.
Молчаливая темная дорога бежала по бокам, разбавляемая редкими фонарями, как зубами старика. Солнце уже пыталось подняться, но не проснулось до конца. Раннее утро, самый свежий и вкусный воздух в это время.
— Приехали, — проворчал таксист, подруливая на парковку.
— А ближе нельзя? — спросил я из вредности. Хотелось услышать наглый ответ в стиле фильма «Брат», но не свезло.
— На знаки смотрим. Проезд запрещён. Тут недалеко, дойдёте. Извините, правила.
Витька рассчитался, а я вытащил его облезлый чемодан из багажника. Поезд прибывал примерно минут через пятнадцать. Успели.
— Ну что, будем прощаться? — неловко произнёс я уже на перроне. Купил кофе на двоих и мы обжигаясь пили из пластиковых стаканчиков. Голос звучал подозрительно хрипло, наверное простудился.
— Ага, — прохрипел Витька в ответ.Тоже простыл, не нужно было ему кофе брать.
— Слушай…
— Да?
Очень много хотелось сказать, но не умею я душу открывать на распашку. Все эти нежности… «хуежности» не для меня.
Я уже хотел сказать, что чувствую себя грёбаным глиномесом и дать Витьке в рожу, когда он изменился в лице. Сильно так изменился, задрожал, побелел, и за спину мне смотрел, открыв рот.
— Чё там? Мне стоит беспокоиться?
— Ты кастет взял? — прошептал Витька и взялся за ручку чемодана. Кастет остался где-то в районе Индийского, как и щипчики. Но думаю справлюсь и так. Мой друг сегодня точно уедет домой. На плечо легла тяжелая рука и Витька шагнул назад.
— Пацаны, вопросец можно?
Я медленно обернулся и мгновенно узнал майку с надписью «Алиса». Рыжий качок смотрел мне в лицо, но агрессии я не заметил.
— Почему бы и нет, — ответил я, — только руку убери.
— Извини, брат.
Лапу он и правда убрал.
— Не знаете когда прибывает ночной? Мы малого на учебу провожаем, боимся «провтыкать», то есть пропустить. Я вижу твой брат с чемоданом, может не первый раз катаетесь.
Он не помнил меня или делал вид, что не помнил. Я не чувствовал подвоха. Рядом с огромным рыжим стоял мелкий рыжань, на две головы его меньше и в очках. Брат или сын.
— Так подскажете или как?
Я беспомощно повернулся к Витьке, а он даже не запинаясь всё рыжему объяснил. И опять здоровяк не показал, что знает перепуганного заику, которого совсем недавно продавал, как заложника.
— Спасибо, пацаны. (Его пацаны стояли в десятке шагов далее и безразлично курили). Всю жизнь на вокзале, а расписания не знаю, прикиньте. Курить будете? Малой едет на учебу в большой город. Медалист, куча олимпиад, мечтает в оборонной промышленности работать — инженер будущий. Талантище, не то, что я. Первокурсник. Вы куда едете, может присмотрите за ним?
Или он хорошо притворялся или хорошо по голове дали, коллеги по рекету. Хотя с другой стороны два ублюдка в пяти шагах тоже нас не узнали.
— Видишь? — сказал Витька перед тем, как заскочить в вагон, — я же говорил. Подумай о том, что сосед сказал.
— Позвони, как доедешь!
Он, конечно, пообещал. Все мы обещаем, но не все делаем.

***

Приключения на этом не закончились. Сонный таксист почему-то вместо меня забрал других пассажиров и свалил в сторону города. Пока я смотрел на удаляющийся хвост поезда, пока немного расстроенный брёл к стоянке, машины там уже не было, как и остальных таксистов. Разобрали, пока кто-то щелкал, а толстяк меня просто кинул. Жаль, что у нас провинция и минусы вам ублюдкам ставить в приложении нельзя. Я бы оставил ему потрясающий отзыв.

Жд вокзал находится за городом. Кроме маршруток, которые ходить начинают с восьми здесь ничто не курсирует. А мне на работу к восьми. В принципе пешком можно за полтора часа домой дойти, чтобы денег сэкономить, но потом на работу возвращаться и там целый день бегать — приятного мало. Я полез за телефоном и попытался набрать службу такси, но понял, что деньги на балансе кончились. Как всегда вовремя.
Идти в такую даль совершенно не хотелось, но по крайней мере можно будет встретить попутку — шансов мало, но мало ли не спит какой шоферюга и по делам едет.
Я ещё раз огляделся и увидел только пустую коробку вокзала и голую стоянку. Даже гопники уже наверное спят, а я стою как первый прыщ на лбу подростка — одинокий и некрасиво торчащий.

Если бы курил, то сейчас было бы самое время достать папиросу, но нет этой зависимости к счастью, иначе сейчас бы обнаружил, что сигарет тоже нет на кармане. Или целая пачка есть, но нет огня.
Зато вдалеке появились фары. Еще очень далеко, но машинка ехала в сторону вокзала. Я медленно пошел навстречу. Лучше бы спрятался в здании вокзала, честное слово и в заброшенных бараках, там где с гопниками столкнулся.
Это была полицейская Тойота. И ехала она ко мне, а я шел по дороге — один, освещаемый ранним солнышком и прыгать в сторону было уже поздно.
Руки из карманов я на всякий случай достал и в сторону отошел, пропуская машину, но она уже включила тормозные огоньки и ко мне подруливала, перекрывая дорогу.
Ну и кто бы сомневался. За рулем сидел очень большой полицейский. Настолько большой сержант, что вылезать ему было откровенно впадлу, зато вышел напарник и направился ко мне, сверля чёрными глазами.
— Здравствуй, брат. Чего по ночам здесь бродишь? Потерял кого?
Армянин смотрел на меня и руку на кобуре держал, толстый таращился сквозь лобовое стекло. Усача с ними не было.
— Автобуса нет, — говорю осторожно, — я родственника на поезд посадил.
— Точно? И на какой поезд, брат?
Я назвал и коп одобрительно кивнул.
— На такси дэнег нет, брат? Одолжить?
Издевается или правда не помнит моё лицо? Это какой-то очередной обман? Что они хотят сделать со мной?
— Так такси ни одного нет на вокзале, я бы давно уехал, — сказал я как можно более вежливо и ему это понравилось. Сразу в лице изменился, подобрел.
— Далеко идти до города, парень. Вызови службу.
— Не поверите, — я улыбнулся и руками развел, -на телефоне денег нет.
— Чем же тебе помочь, паренёк, — он покрутил пальцами ус и сказал. — Подожди.
Подошёл к машине, наклонился к толстому сержанту и о чем-то с ним говорил. Тот отказывался и губищами толстыми шлёпал, не хотел похоже, но восточные пацаны умеют убеждать.
— Иди сюда, — он махнул мне рукой, — подкинем тебя до города, брат.
Я отнекивался и говорил, что не хотел бы затруднять и всё такое, но восточные пацаны умеют убеждать. В город я въехал с комфортом, если это можно так назвать.

Если уж лейтмотивом в этой части выходит заглавное "Безнадёга" (рабочее название Нянька уезжает из дома) и промелькнула пачка сигарет, огонь, то фоном на время прочитывания главы идёт:

Дождь идет с утра,
Будет, был и есть.
И карман мой пуст,
На часах шесть.
Папирос нет,
И огня нет,
И в окне знакомом
Не горит свет.

Время есть, а денег нет,
И в гости некуда пойти.

И куда-то все
Подевались вдруг.
Я попал в какой-то
Не такой круг.
Я хочу пить,
Я хочу есть,
Я хочу просто
Где-нибудь сесть...

имхо. Я или читаю редко, может забываю что, но мне кажется ГГ, которого выбрал Требухаш, был инициативней, сообразительный, сильнее и добрей к людям и он не терялся в довольно простых жизненных ситуациях.

В последнее время Витёк смышленным бодрячком выглядеть стал ( кстати, не любят у нас на мед.комиссиях улыбающихся инвалидов, опасаюсь я за него) и ГГ вместо радости и
дружеской поддержки стал играть в не пойми что.
Но я, конечно, не знаю планов автора и наверное этому есть объяснения и мы увидим волшебное преображение ГГ, а расколдует его и станет ему женой или вторым номером в расчете, прекрасная девушка))

Все эти метаморфозы с мужчинами давно изучены и подтверждены в народном творчестве).

Смеюсь, напьюсь если **ёво.
Жрать будет нечего, женюсь.


ЗЫ. Если хочешь чтобы таксист тебя дождался, хорошо отнёсся к тебе, то ты или купи эту службу такси или... Ну вы меня понимаете, да?

Это сообщение отредактировал a5ja - 14.01.2025 - 16:12

Интересная подача материала.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Всё прочитал. Всё понял.
ГГ не идёт в сторону Европы и крепкой мужской дружбы. А то что меняется, хандрит и за другом скучает. Ну, такие метаморфозы.
Сначала он отвечал за Витька и всячески ему помогал и вытаскивал, а потом Витёк его прикрыл с этим Требухашкой, взял на себя обязанности. Расслабился немного парень, бывает. Вот и расстроился,когда "второй капитан" уходит.

Жениться ему нужно, согласен, да продавщица не нравится.

Я вот жалею, что сам не додумался до такого хода. Очень хороший поворот. Может и придержу для следующей книги.

А это может прекрасно впелестись по возвращению Витька к Мише. Для распределения обязанностей уже на двух ГГ

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Я уже столько вперед написал, что даже и не знаю. Но вариант чтобы впихнуть Витку есть.

Глава 13

1.

Жизнь шла своим чередом. Ну один денёк точно пролетел незаметно и почти без приключений. А на вечер как всегда началось, но обо всём расскажу по порядку.

Полицейские привезли меня почти под дом и ножа за спиной не держали. Просто помогли по доброте душевной, вот так. Всё равно в мою сторону ехали. И это были именно те ублюдки из парка, которые мутузили Витька и которых оприходовал я. Они ни черта не помнили, они даже забыли что должны быть полицейскими -ублюдками, а стали цивилизованными блюстителями порядка.

Как вылез я с заднего сидения полицейской Тойоты с открытым ртом, так и ходил полдня с таким выражением лица. Встретить добрых полицейских это прекрасно.

Требухашка уже шевелился и узкими щелками своими Витька искал. Я погладил его сдерживая отвращение (сильно липкий и влажный) накрошил хлебных крошек и отправился умываться. Поспать времени уже не было, несмотря на то, что я прикатил на авто. Если лягу, то на работу уже не проснусь — а разбудить теперь некому.

«Чё крутитесь! тут!» — закричал сосед сверху, когда я ставил чайник. Бросился к окну в надежде увидеть, на кого он так гавкает и только тени заметил врассыпную бросившиеся из нашего двора. На глаза дяде Андрею показываться не стал, общаться с ним не хотелось, а он еще долго бушевал где-то там сверху и возмущенно рассказывал про то, что «Гитлер с цыганами работу зря до конца не доделал».

Это точно были не цыгане. Меня пасли люди толстой барышни с Индийского, только я не мог понять зачем.

***

Рабочий день прошел как по маслу. Даже подмигивания старичка-напарника меня не раздражали. Он улыбался себе под нос, прищелкивал языком и показывал головой на офис. Пускал шутки насчет двух больших вареников, которые покоряются только красавцам-мужчинам.

Валюха тоже на меня начала с уважением смотреть. Говорила вежливо и гоняла старика, а меня отправляла на перекуры. Он не обижался и только грозил пальцем. Всё равно, хитрец, умудрялся нифига не делать. Старая школа.

Директор магазина иногда выползал на свежий воздух и спрашивал как я отношусь к тем или иным новостям, за кого буду голосовать, будем воевать или нет, порвём Запад или он нас?

Я отвечал нейтрально-осторожно, мало ли что усач себе думает. Конечно, мы всех порвем, было бы о чём спорить.

Потом неожиданно в обед пришла Катька, хотя сегодня был не её день и принесла горяченького дяде Толику. Он даже немного офигел, раньше она так не делала. «Ну и вы присоединяйтесь, не стесняйтесь» -сказала не смотря в мою сторону. Я не стал отказываться и взял ложку, которую Катька принесла с собой.

Потом она нас оставила и свалила в контору.

— Чудеса, бля буду, — подтвердил наворачивающий супчик дед, — как же я после такого сытного обеда тяжелое подыму? Мишка, будешь ты сам вкалывать.

— Не в обиду, — сказал я, — возраст ваш уважаю, но ели бы вы супчик, дядя Толя, если бы не я?

— Меня бабы подкармливали, когда ты еще из сиськи молоко пил, — обиделся дед, но кушать не перестал.

Катька покрутилась пару часов и ушла. Странные эти женщины, не поймешь никогда, что у них в голове.

***

А вообще хорошо, что рано ушла. Нельзя мне сегодня отвлекаться на обеспечение её безопасности, оружие мне нужно вернуть.

2.

Требухашка вылез из коробки и уже собирался свалиться на пол, когда я вернулся.

— Спокойнее, папа дома.

Я положил его на место и убедившись, что червяк сожрал всё, что рядом было съедобного, насыпал в коробку свежих крошек и отломал перьев из Витькиных запасов. Запасы кончались и кушал он не меньше, чем обычно — тут Витька ошибался. Мне нужен мой кастет и щипчики, уже завтра.

— Задрали гребаные цыгане! — заорал Андрюха сверху и я рванул к окну.

— Андрей, да что вы кричите постоянно!

— Миха, ты? — обрадовался он собеседнику — Задолбали, слышь. Собираются цыгане под окнами и смотрят на окна! Ночью, бля, днем, бля, по утрам, бля. Стоят и смотрят! У меня мороз по коже от этих черных рож! А только начинаешь орать они убегают, как сраные олени. У тебя есть ружьё?

— Нету, — сказал я, — побойтесь бога, зачем вам?

— Так они возвращаются, бляди! Я уже спать боюсь! Шкаф к двери придвигаю. Ты слышал про цыганский гипноз?

— Дядя Андрей, мне надоело перекрикиваться, мы людям мешаем, чао!

— Так может чайку попьём…поговорим…

Но я уже закрыл форточку. Подождал минут пятнадцать, но сосед так и не спустился. Он как вампир без разрешения не входил.

Гусеница смотрела безразлично и еле слышно щелкала.

— Ну что, миньон, идём прогуляемся?

Но перед этим я собрал ещё кое-что в пакетик и взял с собой.

3.

Требухашку я спрятал на себе по методу запатентованному Витькой. Осторожно посадил на голое плечо, подождал когда он осторожно приклеится (совсем не больно) и замрёт, а потом надел сверху лёгкую курточку. Питомец не возражал.

— Надеюсь ты там не задохнешься, почему-то я уверен, что идти вместе нам будет интереснее.

Но просто так уйти не удалось. Во дворе бабушкину лавочку занял Андрюха — надоедливый до чёртиков сосед. Мне больше нравилось, когда он пил.

— Здарова Миха, — похлопал он рядом с собой, — присаживайся.

— Спешу, извините.

Но переспорить этого черта ужасно сложно.

— Дождутся тебя твои девки. Садись, уважь старика.

Пришлось сесть, хорошо, что Требухашку я посадил на правое плечо.

— Куда спешишь?

— По делам, — отрезал я сразу, дал понять, что распинаться не буду.

— Слышь, так ты подумал, насчет моего предложения?

Он не угрожал и не упрашивал, просто пытался еще раз и наверное еще не раз будет пробовать. Как он мне дорог.

— Да вот сложилось так, что не люблю когда меня бьют. Сразу ответ даю.

— Не, — махнул рукой сосед, — не будет тебя никто трогать. Просто поговори с ним. Может получится чего. Просто посмотри ему в глаза. Хороший же человек, в смысле — ты, слышь. Может чего в голову тебе придёт, а?

— Слушайте, — я уставился на него, — ну вот чего придумали. Я вам Кашпировский или кто? Нет у меня дара никакого, с чего взяли вообще?

Он не сдавался и папиросу новую подкуривал для уверенности.

— Сон мне приснился, вещий, слышь. Да такой, что из башки не выходит и ты там главный герой. Рассказываю…

— Не нужно, — я встал и плечо с гусеницей почесал машинально, — Ладно, соберемся как-нибудь. Только ничего у вас не получится — бить себя не позволю, а никакого дара у меня нет. Чисто по-соседски соглашусь, приходите на чай.

— А что у тебя с плечом? — вдруг спросил он, прищуриваясь.

— Шина, опухло немного. И, вообще, я же целитель? Сам себя вылечу.

— А в пакете, что? Лекарства? На кокаин похоже.

— Смешно.

Пришлось уходить по-быстрому, он не поверил в мои глупые отмазки, но и меня это не сильно интересовало. Нужно быть осторожнее.

4.

К индийским баракам дошел быстро, не замедляя шага. Во-первых чтобы не испугаться и не отступить. А во вторых, чтобы попасть до заката. Ночью я туда точно не зайду.

Плана как всегда не было. Оружие я тоже брать не собирался. Не хотелось бы убивать людей направо и налево, даже если это бомжи, бандиты и торговцы наркотиками.

Думаю и меня убивать не будут, если бы хотели то сделали еще тогда. И вообще со мной мой талисман на плече.

***

Войти во двор огороженный высоким забором это как нырнуть с трамплина. Главное вниз не смотреть.

Во дворе было людно, не так как прошлый раз. Пару мужчин в рваных теннисках и шлепанцах на босу ногу курили и перекидывались в домино, женщины стирали в больших баках тяжелоё белье, простыни и рваные шубы висели на веревках как на проводах, и на земле собрались большие мыльные лужи.

Не знаю говорили они или шумели до того как я вошел, но сейчас воцарилась тишина, как в гоголевском Ревизоре. Я замер и они тоже замерли, открыв рты.

— Опа, — тихо нарушил тишину дед с костылём и поскакал в сторону барака, оглядываясь не побегу ли следом. Я ждал.

С оглядкой люди начали возвращаться к своим повседневным делам, а я стоял и просто ждал, не зная что сказать.

Кто-то уже бежал по коридору и грохот спешащих шагов был слышен здесь, на улице. Я повернулся в ту сторону и погладил гусеницу на плече. Бомжи насторожились и смотрели искоса.

И вот в дверях появился он. Бомж Георгий — предатель с велосипедом. Он чуть запыхался и смотрел насторожено, но он не боялся, даже ухмыльнулся, «собакен».

— Чего надо? — крикнул с порога. Это было грубо.

— Кастет мой верни, Жора. И щипчики.

— Нет у меня твоих вещей.

— Девушке своей расскажешь. Наврал мне всякого, чай не дали выпить, чуть не убили, да ещё и ограбили. Отдай вещи и забудем обо всем.

— Не все так просто мужчина.

Я повернулся на женский голос. Одна из нищенок стиравших белье теперь выпрямилась и на меня смотрела.

— Вы тоже не ангел. Георгию что-то набрехали, в общину нашу под видом полицейского пролезть хотели с холодным оружием ночью. Скажите, спасибо, что вас Пухлая только с синяком на затылке отпустила.

— Согласен. Обое-рябое. Отдайте мои вещи и разойдёмся, забудем обо всех непонятках. Я пришел с миром и всё такое. У меня даже оружия нет, товарищи-бомжи.

Тут они реально напряглись. Не знаю как это почувствовал, но злая энергия чуть не вышвырнула меня со двора одним дуновением черного ветра. Они, эти бедные люди, стали выше и даже силуэты оформились четкими линиями, как будто вырезанными из бумаги.

Мужики начали обходить меня с разных сторон, а Георгий только кривился. Я поднял руки вверх, как будто сдаваясь.

— Спокойно! Вы чего? Что я такого сказал?

— Мы мало обеспеченные люди, а не бомж-. У нас есть жилье и крыша над головой, многие из наших работают и убирают улицы по которым ты ходишь. Чем принципиально ты отличаешься от нас, мальчик? Тем, что повезло родиться и досталась квартира от родителей? Так ведь никогда не поздно её потерять. Люди, которые здесь живут знают как можно потерять всё и сразу.

— Ребята, — я поднял руки в успокаивающем жесте, пальцы немного тряслись от напряжения, но это ерунда — отдайте мне мои вещи. И всё. Георгий, ты же нормальный человек.

Он смотрел на меня и головой качал, почёсывая небритый подбородок. Уговоры не действовали.

— А рубашку мне кто вернёт? Которую ты на спине порвал, псих. А в морду мне дал за что? Припер в наш дом, тебя отпустили так ты вернулся и опять оскорбляешь? Иди, пока отпускаю.

Они смотрели на меня волками. Простые люди. Такие же как я, просто им чуть больше не повезло. Как же неприятно было чувствовать себя чужим здесь.

— Мне очень нужны щипчики. Кастет так и быть оставьте себе, но щипчики -это личное. Это же не оружие — верните.

— Ишь как защебетал, — вставила свои пять копеек какая-то баба, — а говорил, что Бэтмен. Ужас, летящий на крыльях Ночи!

Бомжи начали смеяться и перебрасываться своими непонятными приколами и шуточками, я послушно молчал. Пусть посмеются, хороший знак. Еще не выгнали, стегая мокрыми тряпками и закидывая мусором значит шанс решить всё миром ещё есть.

Старик Георгий тоже трясся от смеха вместе с ними и на меня свысока посматривал, а я переминался с ноги на ногу, как школьник после уроков.

— Как же ты изменился после хорошей трёпки. Как будто другой человек пришел. Ты может наркоман, падла?

— Я у Пухлой не покупал ничего, вам ли не знать, барыги.

Последнее слово было лишним. Тут я был не прав, столько держаться, чтобы всё испортить. Бомжи сразу потускнели и замолчали. Напряжение заискрилось и лопнуло, разбрасывая искры.

Георгий помрачнел и улыбаться перестал, я клял себя последними словами. Это же надо быть таким идиотом. Окружающие еще не повыхватывали ножи, только потому что у них не было оружия, хорошо, что мы не в Гарлеме.

— Ладно, идём к маме, сам у неё просить будешь.

Дед освободил проход и махнул рукой, заходи, мол, не плачь. Дверной проем смотрелся черным неумытым горлом людоеда и нырять в его зев не хотелось, но выхода у меня не было. Георгий ждал, как швейцар у гостиницы, я не решался войти, как молодая проститутка первый раз на работе переминался с ноги на ногу у входа.

— Идешь, Чистомен?

— Почему бы и нет, мой старый друг.

5.

Пухлая ждала меня, знала что я иду. Я это понял по скрипу кровати из комнаты, который был слышен еще издалека. Тяжелый многотонный мясной танк разворачивался и занимал выгодную для стрельбы позицию.

Фигуры в коридоре быстро разбегались в стороны, освобождая проход -так быстро, что я не успевал их даже разглядеть. Мужчины, женщины или дети? Непонятно, просто быстрые тени.

Бомжик Георгий осторожно шел за мной, не провоцируя на плохое резкими движениями. Перед нужной дверью я остановился.

— Подзабыл, туточки?

— Заходи, Ганс, не бойся! — загрохотал голос из комнаты и я понял, что дверью не ошибся.

Пухлая вышивала, на коленях у нее было расстелено огромное покрывало, в руках иголка, куча ниток на постели разложено. Хозяюшка, да и только. Я осторожно вошел и улыбнулся, стараясь выглядеть дружелюбным. Только никакого юмора в сторону старухи, никаких дурных шуток и намёков. Только не испортить ничего.

— Я присяду? — поискал глазами стул, но без разрешения брать его не стал. Пусть чувствует, что она тут главная — добрее будет и сговорчивее. Георгий маячил в коридоре, но не заходил.

— Иди сынок, иди, — махнула женщина пухлой рукой-сосиской, — я фашистов не боюсь. Мы их в сорок пятом разбили и сейчас погоним через Польшу.

Я кашлянул и выразительно посмотрел на стул.

— Да садись, фриц, не дёргайся. В ногах правды нет.

Она мрачно следила за тем, как я устраиваюсь и заговорила только когда сел:

— И чего пришел опять, немец? Одного поражения под Сталинградом мало?

— Вещи оставил свои. Хотелось бы забрать и обиды оставить в прошлом. Если кастет потеряли то я не в обиде, а щипчики мне нужны — семейная реликвия.

Мы наконец-то оказались наедине, Георгий прикрыл двери и остался по ту сторону стены. Здесь были только я и помешанная на фашистах больная бабка.

— Отдадим, чего не отдать. Мы же не фашисты, как некоторые.

— Тетя, — я огромным усилием воли заставил себя успокоиться и не психанул, — вы перестаньте шутить, а то ведь надоело уже и не смешно. Чего я вам сделал? Отдайте мои вещи и я пошел. И больше не нужно за моим домом следить, соседей пугать. У нас не Берлин, а обычная панельная пятиэтажка — отводите войска взад.

Тетя захохотала: громогласно и задорно, помогая себе хлопая ручками и трясясь как пельмень в кипятке. Я даже испугался, что рухнет кровать или она сама упадет на пол скорчившись от инфаркта, Георгий заглянул в комнату, осмотрелся и моментально скрылся, успокоившись.

— А ты умеешь поддержать разговор, красавчик, — отсмеявшись, сказала она. Женщина начинала мне даже нравиться.

— Да вроде не жалуюсь на чувство юмора, — ответил я, — да и вы тоже ничего. В самом соку.

Смех загремел так, что сынуля уже влетел в комнату с топором наперевес, осмотрелся, извинился, поклонился и вышел. Мясная гора продолжила трястись.

— Молодец, фриц. Отдам тебе твои артефакты. Только про войска я ничего не поняла. Мы за твоим домом не следим- я даже не знаю, где твой бункер.

Она действительно никого не посылала, я поверил через пять минут — если и врала, то очень убедительно.

— Дела… И кто же тогда следит за мной?

— Похоже у тебя много врагов, парень. Будешь чай?

За дверью кто-то хрюкнул от неожиданности и я не отказался.

— Только не так как в прошлый раз.

— Григорий! — позвала хозяйка, и отложила в сторону свои вещи, — Ставь чайник! Мы гостей любим, просто явился ты в ту ночь не с добром. И сахара, всё еще нет, помнишь?

— Почему же, — я полез в пакет и достал упаковку хорошего заварного чая и полкило сахара, — Уже есть.

***

Хочешь растопить сердце полной женщины, поухаживай за ней — чем я и занялся, искупая вину. Да, я чувствовал себя виноватым после того ночного вторжения, только один вопрос крутился в голове, одно неразрешенное дело и я собирался спросить. Но может быть не сегодня. Сегодня мы говорили о кино.

Пухлая оказалась киноманкой и довольно приятной собеседницей. Фанатка Вячеслава Тихонова и Аль Пачино. Любила кино советское, американское и индийское. Современное русское не признавала ни в каком виде.

Георгий не был ее сыном — какой-то далекий родственник, но они сознательно обманывали всех вокруг, чтобы держаться вместе. Любовником её он тоже не был, подчеркнула она, краснея.

Жизнь у них сложилась не счастливо, но даже обладая кучей болячек и обидных прозвищ Пухлая духом не падала и практически руководила этими бараками. Она сознательно обходила тему наркотиков, что понятно, и не говорила, чем же они зарабатывают на жизнь, если не попрошайничеством. По кинотеатрам только скучала сильно, туда ей ходу больше не было.

Эх... Так интересно и так мало...

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Последняя глава как-будто оборванная на середине разговора гг и Пухлой.

Подобревшие полицейские и гопники удивили.

Спасибо. Пока сильно не получается работать.

Скоро разъяснится.

то есть сегодня не ждём?

То есть до *заводских* Настроек? Ну прежде чем.
Ладно подождусЪ! Через 7-мь часов на работу,вставать а ещё не емвши.
Пойду готовить обед совмещённый с ужином:Кто не ел! Спокйно поесть!

КАК МАЛОВАТО? Даже (Одноразовая вермишелька) *ролтон* Не успел разбухнуть пока читал
Либо читаю быстро или вермишелька из резины
Побольше будет чем в прошлый раз и нечего бурчать

Автор Спасибо! За приколы не извеняюсь. И правда:Лучше мало но качественно чем много и халтура.

Во вторник, конечно.

Спасибо за поддержку. Работаем дальше.

Мы тут посовещались с Требухашкой и решили- надо чаще баловать читателя))

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Ну раз вы уже сговорились с Требухашкой, то сегодня продолжение.

Глава 14

1.



Пухлая вернула мне вещи, а я оставил ей сахар и чай. Женщина не скрывала радости, пришлось вежливо отказываться от тесных объятий. Она позвала своего «сыночка» и приказала притащить то, что забрали. Он выполнил приказ и послушно всё принёс.



Кастет я сразу сунул в задний карман джинсов и забыл о нём, зато щипчики покрутил перед глазами и любовно вытер от пыли футболкой. Мои, родные, вернулись. Даже червячок на плече зашевелился и потеплел, но себя не выдал.



Я также пообещал тётеньке, что притащу ей планшет, подключу девайс к интернету, и месяц, как минимум, она сможет наслаждаться просмотром советских фильмов на YouTube. Дальше, правда, придётся платить. Но она и так была счастлива.



— Как всё-таки круто делать людям приятное, — говорил я Требухашке дома чуть позже. — Мириться лучше, чем ссориться. Что скажешь?



Требухашка молчал, но явно соглашался. Неудивительно — я его осыпал крошками хлеба, как конфетти, пусть балдеет и на всё соглашается.



— Когда уже ты станешь бабочкой? Буду играть с тобой, как с котёнком: мячик куплю специальный или моток ниток, как у Пухлой. Интересно, будешь за ним гоняться, как наши пушистые друзья?



Гусеница молчала и еле слышно щёлкала.



— Знаю, что скучаешь по Витьке.



Я налил чаю и уселся осторожно рядом: не хотелось бы питомца кипятком ошпарить.



— Я тоже скучаю, хоть ему и не говорил такого. Понимаешь, мужики таких вещей друг другу не говорят. Даже друзья. А Витька — мой лучший друг.



Гусеница шевельнулась, едва заметно глазу.



— Как и ты. Двое вас у меня. Нужно будет позвонить Вите как-нибудь.


2.



Все обещают позвонить и помнить друзей, но мало кто выполняет своё обещание. Я оказался ничем не лучше. Жизнь продолжалась — рутина брала своё.



Требухашка хоть и вылупился из своей скорлупы, застрял на следующем переходном периоде и меняться не спешил. Слава богу, жрать перьев стал меньше, а больше по хлебу и водичке убивался. Шума лишнего не издавал, и я уже спокойно оставлял его дома одного в коробочке. Только подсыпал свеженькой еды и водичку в мисочке менял.



Витька теперь и не нужен был, разве что готовил он лучше, чем я. Скучаю по его пельменям. Я даже магазинные умудрялся переварить, и приходилось всасывать эти разваренные оболочки, кривя морду.



Но и это не страшно, когда на работе подают такие хорошие обеды. А кормить нас начали от души. Катюша приносила кастрюльки и в свою смену, и на выходных. Одну себе и вторую нам с дядей Толей на двоих. Один раз принесла мне кастрюльку отдельно, но я такого богатства не потянул и потом целый вечер мучился от переедания. Намёк девушка поняла и больше так не рисковала.



Напарник был доволен, да и я не возражал. От меня продавщица ничего не требовала и не просила, но каждый раз после работы я провожал её домой. Не в качестве расплаты за пирожки и супчики, а потому что не хотел, чтобы с ней что-то случилось. Убийцу всё ещё не поймали, а о введении комендантского часа ходили упорные слухи. Даже мэр уже намекал на такой поворот. Народ медленно подводили к мысли: «Надо». Со дня на день грянет, а пока я старался защитить хотя бы одну, пока не созреет Требухашка.


3.



Сосед тоже про меня не забыл. Как узнал, что Витька уехал, обрадовался и в друзья, и в хорошие соседи набиваться начал. То после работы перехватит, сидя на своей любимой лавочке, то вечером в двери постучит и спичек попросит или соли, а сам через плечо заглядывает.



Один раз даже с бутылкой пришёл «посидеть», но я отказал. Во-первых, он бросил вообще-то, во-вторых, я не пью, а главная причина была в том, что я гусеницу по приколу на кухонную дверь приклеил, и Требухашка медленно тренировался сползать вниз, оставляя липкий след. Не нужно таких вещей посторонним наблюдать.



И что же, обиделся сосед? Да нифига. Даже «спасибо» сказал за то, что я не дал сорваться — второй раз я его спас, типа. Как мне это уже надоело. Не отставал он со своей навязчивой идеей: «Приведу тебе Костяна и приведу Костяна. Только посмотри, только посмотри». Отказаться охота, но я ведь уже пообещал. Поэтому только время тянул в надежде, что он забудет. Но Андрей не забыл.



Вечером он постучался в двери уже не один, с Костяном.

***



Я вышел в коридор, на порог их не пустил, потому что Требухашка лежал в коробке на столе.



Костяна я смутно помнил, один из тех бухариков, что били меня тогда. Правда, сейчас выглядел он намного хуже, чем я в тот момент. Его не просто избили, а ещё поездом переехали, в грязи вываляли и заставили год не мыться и не кушать. Чёрные глаза таращатся из глубоких глазных впадин, волосы причесаны, но их — раз-два и обчёлся.



— Выйдем? — попросил Андрей, и я со вздохом потащился за ними во двор.



— Парни, мне завтра на работу. Выспаться охота.



— Присаживайся, — сосед сел первым и Костяна за руку потянул. — Так когда?



— Что "когда"?



— Слышь, Мишка, не гони. Ты обещал его посмотреть.



Костян грустно икнул и согласился, я только руками от перегара прикрылся, как от огненного дыхания дракона.



— И что я с ним делать буду? — так соседу и сказал, но он только плечами пожимает:

— Делай, что хочешь, но брата спасай. У него семья, хоть и бросила дурная баба парня, но помогать дочкам нужно. А с того света не очень и поможешь.



— Можно после смерти по ночам жене являться, — предположил я, — и выть. Типа привидения.



Костян грустно поднял брови и кивнул.



— Смеёшься, — сказал Андрей, — а человек может завтра под забором окочуриться, а может сегодня в своей блевотине захлебнуться. И виноват будешь ты.



«Да почему я!» — захотелось заорать от злобы и отчаяния, но удалось сдержаться.



— Я ведь говорил, что нет никаких гарантий, — проскрипел я сквозь зубы.



— Хорошо, — покорно согласился сосед, — нас устраивает даже такой шанс. Верно, Костян?



Костян кивнул.



— И зайдёт в дом только он.



— Принято. Слышь, Костян, ты согласен?



Костян был согласен.



— И он будет терпеть, если придётся, и выполнять все мои указания.



Сосед чесал маковку чуть дольше обычного на этот раз.



— Ну? — переспросил я. — Всё?



— А ты... это... слышь... Ничего такого... в задницу ему засовывать не будешь, слышь?



— Всё, — сказал я и встал, — идите на хер быстрыми шагами, я спать.



И тут ожил Костян. Как только смог так быстро двигаться, схватил меня обеими лапами за руку и на колени грохнулся:

— Мужик, помоги. Не слушай его. Всё сделаю — спаси. На грани я уже. Пью всё, что журчит, как не спалил потроха ещё до сих пор, сам не знаю, а остановиться не могу.



— Встаньте, встаньте, — я наклонился и взял его за плечи, ни дать ни взять американский проповедник.



А теперь все мы скажем «Аллилуйя!»



Попытался его поднять, но мужик только сильнее в меня вцепился и в глаза смотрел, как пёс, мечтающий о том, что бросивший его хозяин сегодня точно вернётся.



— Помоги, мужик! На тебя вся надежда, или в парке ночью повешусь — сил нет больше. Семья ненавидит, жена военного себе нашла, с дочерьми не разрешает видеться, а моим девочкам шестнадцать и четырнадцать — самый важный возраст, подростковый. А я, я когда напьюсь, хочу им шеи свернуть, такая злоба внутри. Собственных ангелочков ненавижу и к вояке ревную, потому что он им всё покупает, и они ему улыбаются — я видел.



Под конец своего монолога он почти перешёл на шёпот.



— Убить из ревности хочу детей, только жажда выручает. Если бы пьяным не валялся постоянно, то давно бы сделал. А как в себя приду, то холодею от своих мыслей, чувак. Мне или в дурку, или на тот свет. Ты — последний вариант, путь к свету. Забери меня с собой, я приду сквозь злые ночи, — злобно захрипел он, и я похлопал его успокаивающе по спине.



— Ладно-ладно. Встань, не нужно так убиваться. Давай попробуем, только мне нужно приготовиться. Жди здесь, на лавочке.



— Спасибо, — запричитал он, — спасибо, Светлый человек! Попробуй, я всё выполню, лишь бы сработало.



— Благодарочка, — уже закуривал, удовлетворённый сценой, сосед, — я его постерегу, ты давай быстрее, тебе завтра на работу.



— Зульфия-целительница, — вдруг вспомнилось мне имя, — видел афишу. Может, вам к ней обратиться?



Костян вдруг завыл и за волосы схватился, будто желая парик вырвать.



— Ты обещал, — напомнил сосед, и я пошёл домой.



Требухашка! СОС! У нас проблемы!



Гусеница лениво лежала, обожравшись хлеба, и не реагировала на внешние раздражители в моем лице, а я метался по кухне, не зная, что делать.



— Ладно, ты пойдешь на плечо старым дедовским способом. Нет, заметит под футболкой.



Я схватил коробку и, не придумав ничего лучше, спрятал ее под диван вместе с гусеницей. Навел порядок: застелил постель, пособирал разбросанные вещи и поставил посреди комнаты стул. Подумал и поставил напротив него зеркало. Накрыл зеркало одеялом — выглядело смешно. Развернул зеркало к стене, а одеяло сложил и сунул на место. Принес из ванной свежее полотенце и положил на кровать. Нашел свои старые наушники Sennheiser и кинул рядом. Включил на телефоне мистическую музыку и, пожав плечами, пошел звать пациента.



---



— Я точно не нужен? — семенил за нами до подъезда Андрей. — Точно-точно?



— Идите домой, дядя Андрей. Если что получится, вы узнаете первым.



Уходить он явно не хотел: фонтан любопытства прорвало, и я его понимал. Теперь и мне стало интересно, что получится. А он даже не знал, в чем задумка. Ему было интереснее в разы.



— Так, может, слышь, подстрахую?



— Ничем не могу помочь. Идите домой.



— Слышь...



— Иди домой, брат, — прохрипел Костян. — Ради меня.



— Ага, — сказал Андрей, остановился и добавил: — Ага. Ну, как скажете. Мишка, слышь, поаккуратнее там.



За кого они меня принимают? За хирурга?



---



Андрей остался на скамейке, а мы пошли ко мне. Костян шел покорно, как обдолбанный кот на кастрирование.



В подъезде запах старого пота и грязной одежды ударил в нос так сильно, что глаза заслезились. Поэтому, когда гость разувался в прихожей, я поспешил открыть окна.



Он уже ждал меня и, как осел, покорно следил за моими телодвижениями.



— Без обид, — говорю.



— Ничего. Тапочек нет? А то у меня лапы грязные.



Носки на его ногах и правда потеряли изначальный вид. Толстыми грязными ногтями можно было копать могилы, а пол придется помыть, чтобы не подхватить никакой кладбищенской заразы.



— Заходи так.



Я провел его в комнату и усадил на стул, спиной к окну, а сам выглянул во двор. Андрей не ушел, светил огоньком сигареты. Костян сидел спокойно, похожий на грязного старого кота, медитирующего на курятник. Нужно было бы уже начинать, но я прошел на кухню, тщательно вымыл руки, стараясь сосредоточиться и успокоиться. Сердце колотилось, выбивая дробь о грудную клетку. Не знаю, сработает или нет, но попробовать стоит.



Я торжественно зашел в комнату и посмотрел в глаза ещё не потерявшему надежду алкашу. Он действительно очень сильно хотел выздороветь, а я мог только попытаться.



— Выслушай меня, Константин, причем очень внимательно. Слышишь?



— А как же, — кивнул он и высморкался на пол. Красавец!



— Сейчас я завяжу тебе глаза. Твоя задача — сидеть смирно. Что бы ты ни услышал, что бы ни произошло, ты не должен реагировать. Нельзя снимать повязку, нельзя пытаться что-то рассмотреть. Не нужно прислушиваться и пытаться понять, что происходит. Если будет больно — терпи. Если будет очень больно, так, что невозможно терпеть, скажешь мне. Но чем больше вытерпишь, тем лучше для тебя. Понятно?



— Ясно, чего тут не понять.



— Вот и ладушки. Тогда приступим. Снимай верхнюю одежду.



Мужик вздрогнул и промямлил:

— Это обязательно? Догола?



— Я же сказал: верхнюю. Штаны мне твои не нужны. Рубаху скидывай прямо на пол, всё равно уже.



Он не стал спорить: снял клетчатую рубашку, кинул на пол, а вслед за ней через голову стянул майку. Из волосатой спины торчали не только клочья шерсти. Когда черные крылья расправились, облегченно шурша на сквозняке, я понял, что делаю всё правильно.



Черные по краям перья были желтыми изнутри, а противная коричневатая желтизна въедалась в кожу. Я провел пальцем против шерсти, и желтая пыльца посыпалась на пол, орошая гадостью паркет. Мужик умирал вместе с крыльями или был близок к смерти. Он стоял на краю.



Я обошел согласного на всё мужчину и взял полотенце.



— Завязываю глаза. Не бойся.



— Жги, и пусть у тебя получится.



И мы начали...



Я аккуратно свернул полотенце и затянул его как можно туже, махнул руками перед лицом, проверяя, видит он или нет, и подтянул чуть ниже.



— Не видно, не беспокойтесь. Можно чуть ослабить? А то череп лопнет, — произнес он с легкой тревогой.



— Расслабляться будем, если получится. А пока терпи — ты обещал.



— Ладно, — выдохнул он и больше не произнес ни слова.



Я подключил наушники к телефону, проверил на себе, затем надел их на пациента. Чем меньше он слышит, тем лучше. Пусть впитывает классическую музыку с YouTube, а мне станет чуть спокойнее.



Пришло время Требухашки. Закрыв шторами окно, я достал коробку из-под кровати. Толстая гусеница чуть оживилась, щелкая маленькими челюстями, и зашевелилась в остатках хлебных крошек, вся вывалявшись в вате.



Крылья на ее спине задрожали, зашуршали быстрее прежнего, и личинка застыла, когда я поднял коробку на уровень груди и вытянул вперед, словно жрец майя, протягивающий вырванное сердце навстречу солнцу.



— Будешь кушать? Вкусное. Ням-ням, — произнес я с усмешкой.



Костян слегка качал головой в такт рекламе, которую, как всегда, не вовремя включил иностранный видеосервис.



Требухашка выпустила коготки и начала ворочаться, пытаясь развернуться. Пыхтение и щелчки становились все громче и быстрее.



— Я понял, — сказал я, заметив ее неловкие попытки, и одним движением схватил ее пальцами за туловище. Выкинул коробку на кровать. — Ладно, была не была!



И приклеил инопланетную гусеницу на спину человеку.



***



Требухашка приклеился точно по линии хребта, как самый настоящий паразит. В стороны брызнуло коричнево-кровавой жижей. Костян вздрогнул, но замер, а я задержал дыхание, готовый вырубить его, если что-то пойдет не так.



Червяк расширился, превращаясь в серое пятно, и выпустил почти невидимые щупальца с коготками в разные стороны: две вправо, две влево. Капли крови тонкими струйками поползли вниз по спине. Крылья Костяна затрепетали, будто ожили.



Щупальца знали свое дело, как и отростки. Они вцепились в корни крыльев, зацепились, начали чмокать и чавкать. От этого зрелища мне стало нехорошо, но Костян сидел, словно в трансе, не шевелясь.



— Кушай, Требухашка, кушай, — прошептал я, подавляя дрожь в голосе.

Не, Требухашку заводить не буду. Не прокормить такую скотинку))

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Чудеса по соседски и легализация Михаила. Если дело поставить на поток, то у Зульфии будет серьезный конкурент! И можно быстро сколотить свою армию.

Как вариант прогнать через Требухашку всю синеву у Пухлой, вместе с оной.
Из них впоследствии сформировать разведбат. Они в городе что хочешь найдут).

А вот все остальное это минуса и большие).

Уф, живенько как описано, аж передернулась...

a5ja

да уж, согласна

поддерживаем! Требухашки нет, но кот имеется

Хорошая стратегия по выкорму чудного зверя.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

На сегодня всё дочитал.
Спасибо автор.

Заработать можно.

Вот где вы раньше были? Столько идей шикарных.

Спасибо.

Сегодня будет главка.

И скоро финал второй части. И это не конец.