24
Предпоследняя.
Начало
https://www.yaplakal.com/forum7/topic3005665.html?hl=Я подталкиваю Сидорина стволом пистолета по направлению к батарее и бросаю ему наручники:
- Пристёгивайся. Только телефон сначала положи на кресло.
Тот вытаскивает телефон из кармана пиджака, бросая в мою сторону злобные взгляды загнанной в угол крысы, и щелкает наручниками на левой руке.
- Ключи давай.
- Тебе не жить, погань ментовская, - обещает мне Сидорин и бросает ключи от наручников.
А теперь можно поговорить спокойно, без нервов.
- Отпусти бабу, - просит чиновник, - на кой тебе эта дурёха сдалась. Она же ничего не знает, у нее в голове одни шмотки и пиццы с роллами.
Ничего с твоей рыбкой не случится, обещаю. Посидит пока, подумает хорошенько над своим поведением.
- Улыбочку, - произношу я, щелкая камерой своего телефона.
Сидорин жмурится от неожиданности и прикрывается свободной рукой. А я уже строчу сообщение Татьяне с вопросом «Это он?» и прикрепляю фото.
Нет, отвечает Татьяна, не он. Тот молодой был, спортивный, а этот – чмо пузатое. С явными признаками морального разложения на лице.
Так, дорогая, стоп. О твоем любимом Ломброзо мы потом побеседуем. В более подходящей обстановке.
- Кто еще берет твою тачку?
Сидорин старательно поливает меня тоннами презрения и отворачивается к стене. Ничего, я подожду, уж что-то, а ждать я умею. А пока полазаю в телефонной книжке, посмотрю кто там проживает.
- Какой контакт интересный, - бормочу себе под нос, - обозначен как «Любимая». Жена, поди. Позвонить ей, что ли? А лучше пусть рыбка позвонит. Зуб даю, она давно об этом мечтает.
- Ох, и сволочь ты, ментяра. Помощник мой иногда тачку берет, когда за документами надо быстро смотаться.
А помощника как у нас зовут? Стёпа, значит. Какое хорошее имя. И телефончик Стёпин имеется
- Звони помощнику, вызывай сюда.
Сидорин, конечно, отказывается. Сидорин отворачивается от меня к стене и делает вид, что оглох. Слушай, боров, мне терять нечего, я уже завяз в вас всех по самые уши. Убивать, конечно, не буду, но руку сломаю запросто. И рыбке твоей сломаю, вместе с ноготочками.
Ну, давай, не жмотись, звони курьеру своему.
Стёпа обещает быть через пятнадцать минут, что мне весьма на руку. Я заклеиваю Сидорину рот, чтобы он не вздумал заорать в окно, привязываю к батарее вторую руку, хлопаю по жирному плечу и отправляюсь в кухню, где на стуле так и сидит привязанная деваха.
- Пи-пи хочешь? – спрашиваю ее и дожидаюсь отрицательного мотания головой.
Не хочет, значит. Пить тоже отказывается. Ну, значит, сама виновата.
Не боись, кукла, через час я пришлю сюда супругу твоего папика, чтобы она тебя развязала. А заодно провела с тобой доверительную беседу о том, как должны себя вести порядочные девочки.
А чинуша-то, похоже, боится своей жены до дрожи в коленках. Интересно, с чего бы?
***
Стёпа подъезжает к дому ровно через пятнадцать минут, как и обещал. Похвальная пунктуальность. Мне она тоже на руку. Время давно перевалило за обеденный перерыв, сутки, отпущенные мне Авдеевым, стремительно катятся к закату, а я уже устал, как ломовая лошадь. Сейчас бы к Танюхе на миску борща заглянуть. О Ломброзо поговорить, да недосуг.
Помощник Сидорина и оказывается тем самым молодым и спортивным, которого Татьяна видела из окна больничной палаты. Подняться по лестнице он не успевает, потому что я встречаю его на первой же ступеньке. Тыкаю в нос стволом травмата и рявкаю свое коронное 9:30:
- Стоять. Полиция, убойный отдел. Руки вверх.
- Батюшки, - ахает за моей спиной испуганный женский голос.
Да кого ж это черти вынесли из квартиры!
Этого мгновения Стёпе хватает для того, чтобы бросить в мою сторону пластиковый кейс с документами и рвануть из подъезда как ошпаренный.
Тьху на тебя, зараза с авоськами, которая застыла столбом на лестничном пролете.
- Стоять, паразит, - кричу я вслед этому молодому и спортивному, что рвется к Мерседесу.
Да не на того напал, черт тебя дери. Буду я тут за тобой по лужам гоняться, ага. Поднимаю какую-то каменюгу и прицельно запуливаю мерзавцу аккурат промеж лопаток.
- Ну, вот и ладушки, - успокаиваю я его, скулящего от боли в спине, - не переживай, до свадьбы заживет. Скажи спасибо, что в голову не метил. А то остался бы дурачок дурачком.
А уже в машине, старательно держа Стёпу на мушке, я начинаю жаловаться на то, как они все меня достали. Как я устал, замерз и оголодал. И ждать, или уговаривать кого-то еще не имею ни малейшего желания. Так что, если прямо сейчас мне не скажут где Лиза, я нажму на спуск и отстрелю Стёпе его молодое и спортивное ухо. А поскольку по пулевой стрельбе я никогда отличником не был, то, скорее всего, промахнусь и попаду в артерию. Очень я эти артерии люблю.
Кажется, Стёпа проникается моей отчаянной исповедью, потому что перестает шебуршаться и откровенно посылает меня к черту. За что я ему почти благодарен, ибо это дает мне полное право взвести курок.
Щелкающий звук отрезвляет спортсмена, он принимается нервно ёрзать по сидушке, но стойко молчит, оберегая честь хозяина. Как сторожевая собака, право слово.
- Кстати, - мимоходом сообщаю я, - вот-вот прибудет мадам Грицацуева, прости Господи, Сидорина. Я ж не зверь какой, вызвал, чтобы она муженька из заточения выпустила. Заодно и кралю его ненаглядную.
И тут я впервые вижу на Степином лице живую, настоящую эмоцию. Этот черт готов рассмеяться.
- Ну, ты даешь. Крови хочешь? Она ж его с тапочками сейчас съест. Проглотит, не жуя. Это же вдова криминального авторитета, всё имущество и бизнес на нее записаны. Он, вообще, ширма.
О-о, какие секреты открываются нам, если к доброму слову прибавить дуло пистолета.
- А ты откуда это знаешь, стервец? Ну, давай, давай, говори, мы ведь с тобой почти друзья стали.
И тут парень краснеет, как свежесваренный рак буквально. И начинает лепетать про любовь всей своей жизни к скучающей вдове криминального авторитета. Ишь ты, каков пройдоха, времени зря не теряет.
Ну, да мне до ваших постельных мозаик дела нет никакого, я здесь по другому вопросу.
В общем, не бандит наш Степа, а студент Института Физкультуры. Причем, примерный студент, на красный диплом шел.
И познакомился как-то наш Степа на чьём-то дне рождения с молодым и веселым парнем по имени Николай Петрович. И так он с тем парнем подружился, что когда Николай Петрович попросил Стёпу отнести больной девушке пакет с лекарствами, физкультурник кивнул, не раздумывая. И пошёл, и пошёл, и пошёл с пакетом. Ровно до первого встречного полицейского. И там-то его и приняли под белы рученьки, цитируя с выражением содержание 228-й статьи УК РФ.
Ну, классика жанра же. Уже даже в школе на уроках ОБЖ рассказывают, что не надо брать непонятно у кого непонятно какие пакеты, а всё одно – берут.
А уже на следствии сделали нашему Стёпе предложение на добрых триста тысяч рублей. Денег у студента не оказалось, что следователю не понравилось вовсе. И сидеть бы будущей звезде отечественного спорта долго и неудобно, если бы следователю не позвонил тот самый Николай Петрович. Очень его занятому папе требовался вот такой вот молодой и энергичный помощник.
- Ну, посуди сам, - сетует студент, - куда мне с такой анкетой потом соваться? Я ведь детишек мечтал учить. А так, вроде, помощник чиновника. Уважаемая должность. Обещали с зачетами помогать и карьерой потом.
- Какой следак тебя на крючок взял? – интересуюсь я.
- Петров, кажется, - неуверенно отвечает физкультурник, - склизкий такой, с бегающими глазёнками.
Ну, кто бы сомневался!
- Ты, давай, не отвлекайся, - подгоняю я студента, - где Лиза?
Стёпа делает удивленные глаза и смотрит на меня с откровенным непониманием. Лизу помнит, из больницы забирал, да. Он же и Татьяне звонил, потому что телефон у Лизы Петров сам же и отобрал, когда на вызов приехал. Зачем, спрашивается? А потом девчонку скосил нервный срыв, и там всем стало уже не до телефона. А номер соседки тот же Петров раздобыл. Ну, конечно, он же по делу Светланы работает.
Так, а что такого, удивляется студент. Он же Лизу к жениху повез. Жених у Лизы ногу сломал, из дома выйти не может, ни денег, ни лекарств, ни еды в квартире нет. А Лиза уже вроде и очухалась.
А Стёпа деньги, выданные в подотчет на такси, решил сэкономить. И поехал на машине шефа, благо шеф в очередной раз к своей рыбке зарулил.
И такая искренняя, детская непосредственность сквозила в студенческом рассказе, что я едва не расчувствовался. Теперь понимаю, зачем он понадобился Сидорину. Этот физкультурный парень – он же и есть сама молодежь, на которую рассчитаны все агитки. Рекламный плакат просто. Не пьет, не курит, учится на отлично, работает на благо народа.
- Ну, поехали, давай, - со вздохом говорю я.
- Куда? – удивляется Стёпа.
- Как куда? – удивляюсь я в ответ. – Молодых навестим, совета, да любви пожелаем. Не зли меня, я с утра на нервах, заводи шарманку и трогай с места.
Но тут Стёпа упрямится. Набычиватся и смотрит на меня исподлобья.
- Боюсь, что Петру Витальевичу это не понравится, - сообщает студент и достает телефон, чтобы позвонить шефу.
Но трубка падает у него из рук, потому что возле дома, визжа тормозами, останавливается заморская диковина – красный «Ягуар». Громко хлопая дверцей, из салоны вылетает монументальная платиновая блондинка и на крейсерской скорости несётся к подъезду.
- Кажется, твоему Петру Витальевичу ближайшее время будет не до тебя, - протягиваю я, наблюдая, как мадам Сидорина набирает код квартиры, который я любезно сообщил ей в смс-ке.
Стёпа молча кивает и заводит Мерседес, пока разъяренная обманутая жена не обратила на него внимание.
***
- Значит, так, - говорю я студенту, когда он подвозит меня к дому, - сейчас идешь вместе со мной и молчишь, как рыба. Отвечаешь только тогда, когда я тебя спрашиваю. Всё понял?
Дожидаюсь утвердительного кивка, и мы выходим из машины. Ну, а куда мне его девать? Пусть под присмотром побудет, чтобы не натворил чего лишнего.
На третьем этаже звоню в указанную студентом дверь. После второго звонка мне отвечает испуганная Лиза.
- Кто там?
Жива, уже хорошо.
- Лиза, это Горохов, я работал с твоей мамой. Помнишь меня?
- Помню, дядя Саша, - радостно отзывается девчонка, - вы ко мне на именины приходили, когда я еще в школе училась.
Моя ж ты умничка, всё-то она помнит. В маму пошла.
- Лиза, открой дверь, - прошу я.
И тут выясняется, что дверь открыть она не может никак. Потому что Петров запер её, едва она вошла, нагородив с три короба про то, что папа убил маму, сбежал и сейчас охотится за ней, Лизой. Честно говоря, у меня глаза на лоб лезут от такой беспардонной наглости.
- Дядя Саша, - умоляюще произносит девочка, - это правда? Ну, что папа убил маму? Как же я теперь буду?
Бедный ребёнок.
- Лиза, отойди от двери, я попробую ее выломать.
Краем глаза вижу, что студент мелкими шажками отходит к лестнице. Предупреждаю его:
– Даже не вздумай, всё равно догоню, – и бью плечом в добротную дверь советского пошиба.
Конечно, она не поддаётся. Когда мне так везло? Попробуем с разбега.
- Лучше головой попробуй, - слышу я с верхнего пролёта участливый голос Петрова, - она тебе всё равно больше не понадобится.
Он стоит на верхней ступеньке, смотрит на меня ледяным взглядом, в котором нет ничего человеческого, и держит пистолет в левой руке.
- Я никогда не верил в статистику, - сообщает Петров, видя мое невольное изумление.
Амбидекстр. Такой же, как я. Ловко он скрывался всё это время.
- А зачем было светиться лишний раз? – объясняет следователь.
- Ты убил Светку.
Это уже утверждение. На которое Петров с удовольствием кивает. Но зачем?!
- Неважно, - отметает он мой вопрос, - важно, что ты сейчас наконец-то умрёшь. Как ты мне надоел, Горохов, если б только знал! Я так и понял, что ты пойдешь по следу, когда Авдеев отказался подписывать документы в суд.
За моей спиной Стёпа подает признаки жизни. Порядком струхнувший студент пытается сбежать, надеясь на физическую подготовку, но Петров останавливает его неумолимым движением ствола.
- Куда собрался, малой? У тебя персональная партия. Это ведь ты убил нашего лучшего опера, когда он нашел тебя в квартире с похищенной дочерью Светланы.
Эта гнида в погонах бросает мне ключи, приказывая открыть дверь.
И я уже готов рвануть из неудобной позиции, рискуя жизнью, чтобы вырвать у этого ублюдка пистолет вместе с глазами, но снизу поднимается майор ССБ в сопровождении спецназовца.
- Ну, я услышал всё, что хотел, - спокойно говорит майор,- вы арестованы, гражданин Петров. Не стоит бежать, дом окружен.
- Поверьте, капитан, - объясняет мне майор, когда Петрова уже затолкали в машину, а Лизу опять увезли на Скорой - у службы безопасности к вам претензий нет. Да, и не было никогда. Я здесь нахожусь от совсем другого ведомства. Но нам нужен был свободный доступ в отдел, и мы же понимали, что имеем дело с сыскарями. Что будете копать и рыть. Поэтому, было принято совместное решение подключить реальную службу безопасности.
Так Авдеев был в курсе операции, он же и указал на меня, когда встал вопрос, кого выбрать на роль мальчика для битья, если можно так выразиться. Потому меня и отстранили, Петров должен был поверить в то, что мне не доверяют. Что меня реально разрабатывает ССБ, потому и майор нарочито взял мое дело.
А после беседы с безопасником Петрову прикрепили жучок к машине.
- Сейчас с ним будет работать совсем другое ведомство, капитан, - заканчивает безопасник, - но ваша помощь понадобится. Вы же еще ведёте дело о самоубийстве охранника Гаврилова.
Студента приняли вместе с Петровым. Там будут смотреть, какие он такие поручения выполнял для Сидорина. Если ничего особенного, пойдет свидетелем. Дадут подзатыльника и отпустят к страдающей вдове под тёплый бочок.
Вот только у меня чешется за ушами. И кажется мне, что клубок, состоящий из ядовитых гадюк, мы только начали раскручивать.
yaplakal.com