"Небо Титана". Повесть. Фантастика.

Сразу написал бы, что еще не все, а то остановился на самом интересном месте, блин

Это сообщение отредактировал Max04 - 1.06.2023 - 12:46

16. Иные формы жизни.
Космонавты вернулись на базу. Саид сел обрабатывать результаты измерений, Юра со Стивом отправились чинить антенну, а Жорж с Мингли принялись переносить вещи биолога из лаборатории в шатер. Паука принесли в самом конце.
- Мингли был прав, - сказал Саид в общий чат, - Сфера начала сжиматься.
Жорж, до этого стоящий возле тела инопланетного создания, повернулся к археологу. Мингли подошел к компьютеру Саида и уставился в монитор.
- Все-таки сжимается… - раздался голос Гречкина. Юра со Стивом были все еще на улице.
- Да, - продолжил археолог, - между прошлым и нынешним измерениями радиуса, разница два сантиметра, семь миллиметров.
- А времени прошло часов шесть-семь, - прикинул Мингли.
- Могу посмотреть точное время прошлой съемки, - предложил Саид.
- Пока не надо. Завтра еще раз снимем её и тогда построим точный график сжатия. Нам надо минимум три измерения, чтоб понять с ускорением она сжимается или нет.
Гречкин ошибся: параболическая антенна, расположенная на Титан-1 ремонту не подлежала. Минут двадцать Юра со Стивом расставляли прожектора вокруг их надувного приюта, чтобы хоть как-то освещать прилегающую территорию, и более часа они провозились с созданием примитивной передающей антенны, слепленной из подручных материалов со склада разрушенной ракеты. Антенну Гречкин планировал подключить к ноутбуку, и, как только гроза закончится, запустить спутник ретранслятор, передать на этот спутник все научные данные, собранные тут, чтобы тот в свою очередь отправил их на Землю.
Когда Юра и Стив вернулись в шатер, Жорж обратился ко всем присутcвующим:
- Можно подвести некоторые итоги по принципу жизни на Титане.
Гречкин положил антенну на пол чуть в стороне от входа.
- Я бы хотел начать издалека, - сказал Жорж.
- Мы не против, - ответил капитан.
Биолог вздохнул и приступил к повествованию:
- До момента, когда зонд зачерпнул атмосферу Титана, тогда двадцать лет назад, я был согласен с мнением большинства ученых, и считал, что для жизни нужна вода. Мне тогда было двенадцать, но я уже не на шутку увлекался биологией. Очарование Титана для меня заключалось в том, что мы получили доказательства того, что для наличия жизни не обязательна вода. Подойдет и другая жидкость. А еще я был восхищен тем, что тут мы смогли найти жизнь, не имеющую ничего общего с Земной, ведь в природе на Земле нет жидкого метана.
Жорж прокашлялся, отвернув голову в сторону от микрофона скафандра.
- Как известно, - продолжил он, - в основе жизни бактерий, которые тогда были найдены в облаках Титана был тоже углерод, правда соединенный в молекулы циклопропенилидина – очень высокореакционной органики, которую на Земле можно наблюдать только в лаборатории. Про эту молекулу вообще мало кто-что знал ранее. А тут на основе этой молекулы существует жизнь! А главным растворителем выступает сжиженный этан и метан. Циклопропенилидин создает основу для местных Титановых аналогов наших ДНК и РНК и все это при температуре минус сто восемьдесят градусов! Даже минус двести градусов! Многие астробиологи, в том числе и я, глядя на эти привезенные на Землю бактерии, считали, что на основе такой органической молекулы могут появиться невероятно экзотические формы жизни. Просто невообразимые формы!
Жорж сделал паузу и глубоко вздохнул.
- Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь? – произнес Мингли.
- Подожди, сейчас поймешь. Этот паук, - Жорж указал рукой, - определенно является хищником. Судя по всему, он убивает своих жертв этим вот клювом. Охотится приблизительно как кальмар. А вел я к тому, что нет принципиально отличных от Земных форм жизни. Нет и не может быть.
- Это еще почему? – спросил Стив.
- У паука есть конечности, которыми он ловит жертву. Далее он убивает её клювом, пропускает через аналог нашего желудка, далее в кишечник, потом все лишнее выходит через клоаку. У паука есть сенсоры: органы зрения, для восприятия электромагнитных колебаний, органы слуха для восприятия колебаний среды, обонятельная системы для восприятия молекул в среде. И это только те утверждения, которые я могу сделать на основе часовой работы с ним. Исходя из всех этих элементов его тела, можно сделать вывод о том, как протекала эволюция на Титане. Примерно так же, как и у нас на Земле. Тут живут существа, которые должны питаться и целью которых является передача своих генов дальше. Всё как у нас! Получаем энергию и размножаемся, получаем и размножаемся. Всё! Вот основной закон любой жизни! Все мы живем в одной вселенной и ничего принципиально иного быть не может! Теперь я в этом твердо убежден.
Члены команды переглянулись.
- Так, - начал Гречкин, - я, как бортинженер, человек далекий от астробиологии, хотел бы пояснений.
- Пожалуйста, спрашивай.
- На Титане когда-то нашли какую-то молекулу с названием, как ты там сказал…
- Да… название труднопроизносимое, не важно… не суть… В две тысячи двадцатом нашли.
- И этой молекулы на Земле не существует?
- Ее вообще не существует нигде, кроме Титана и облаков межзвездной пыли. Ну и конечно же в лаборатории можно получить.
- И о ней никто толком ничего не знал?
- Знали очень мало и нигде ее не использовали.
- Потом в две тысячи двадцать восьмом, когда зонд принес нам бактерии с Титана, мы поняли, что в основе этих бактерий как раз лежит эта молекула?
- Да.
- Эта органическая молекула, которая спокойно себя чувствует при низких температурах?
- Да. А наш паук умер от того, что сварился изнутри, когда проглотил коптер. Это как если ты проглотишь металлический предмет, нагретый до двухсот градусов. Стрелять в него было необязательно.
- Температура, нормальная для нас, убийственна для них. Понятно.
- Сколько тебе надо времени, чтобы сделать полный отчет об этой особи? – спросил Мингли.
Жорж уставился на паука и замер. Секунд через тридцать молчания команда поняла, что он не думает над ответом, а просто стоит, уперев взгляд в это неземное создание. Стоит будто манекен. Потом Жорж достал из набедренной сумки рулетку и приложил ее к сочленению конечности паука.
- Жорж? – Мингли обошел биолога, - ты в порядке?
Жорж попятился назад.
- Опять, - произнес он, - опять начинается…
- Что с тобой? – взволнованно спросил Гречкин.
- Опять эти отрезки. Соотношения отрезков… я не понимаю! – биолог рванул к выходу, но Мингли схватил его за торс, и они оба упали. Жорж пытался вырваться. На помощь капитану подлетели остальные. Саид сел биологу на ноги, а Юра со Стивом скрутили ему руки.
- Я не могу так, не могу, - кричал Жорж, - что-то проникает в меня! В мое сознание! Внутрь самого потаенного!

17. Я тоже их видел
Жорж сидел на полу прислонившись спиной к стене шатра. Саид на всякий случай встал возле двери, чтобы биолог не попытался вновь выскочить и натворить с собой бед. Мингли и Стив находились по бокам от Жоржа, а Юра расположился на полу, и, всматриваясь в его побледневшее худое лицо, произнес:
- Я тоже их видел.
Жорж поднял взгляд на Гречкина.
- Видел? – с волнением спросил биолог.
- Что значит, “тоже видел”? – удивился Мингли.
- Тогда, когда ты спросил у меня про странности? – вспомнил Стив.
- Да, - начал Гречкин, - только у меня немного другая ситуация. Ты, Жорж, говорил про какие-то отрезки. Так вот, а у меня не отрезки, у меня треугольники.
- Приехали… - пробурчал Саид.
После того, как Юра рассказал команде о странных треугольниках, проникающих в его сознание, Жорж поднялся, и, казалось, полностью пришел в себя. Биолог в свою очередь рассказал, что видит соотношения длин отрезков в обычных вещах. Принцип был точно такой же как у треугольников Гречкина – Жоржу бросался в глаза какой-то линейные объект, вырванный из общего фона, а следом еще один, и соотношения длин пары этих объектов оказывались всегда равны соотношению длин какой-нибудь другой пары объектов, которые так же бросались в глаза. Это могли быть абсолютно разные, несвязанные между собой линейные объекты: ножка стола, линия на узоре обоев, сочленение паука, карандаш или рост Саида.
Остальные члены команды не замечали ничего подобного.
- Вы понимаете, что это признаки шизофрении? – сказал Стив.
- Понимаем, - ответил Жорж, - только коллективно шизофренией не заболевают, как гриппом. А ведь с Данте и Леонардо произошло похожее помешательство.
- Если это не шизофрения, - начал рассуждать Мингли, - а объективная закономерность, существующая в нашей общей реальности, а не в мозгу индивида, то нужно найти этому объяснения.
- Попытка контакта? – предположил Юра.
- Паука? – пренебрежительно сказал Жорж, - сомневаюсь.
- Сферы? – раздался голос сзади.
Все обернулись на Саида.
- Что? – спросил археолог, - я просто предположил.
- А почему бы и нет, - сказал Мингли, - Жорж, ты сейчас видишь эти свои отрезки?
Биолог огляделся.
- Нет.
- Юр, а ты треугольники?
- Нет.
- Попробовать создать треугольник? – предложил Саид.
- Нарисовать, – сказал Стив.
- Нет, те треугольники, которые я видел, были сделаны либо не мной, либо мной, но случайно. Если я буду рисовать, то сработает фактор моей сознательности, - ответил Гречкин.
- И как сделать случайный треугольник? – задумчиво произнес Жорж.
- Есть идея, - Гречкин опустился на пол и вынул из сумки гайки, которые остались после создания антенны. Члены команды обступили сидящего на коленях бортинженера. Юра взял три гайки в руку, потряс ими будто собирался играть в кости, и подкинул. Упав, гайки образовали вершины треугольника. Кидал их Юра так, чтобы они разлетелись хотя бы на пару метров, но две гайки упали рядом, а вот одна откатилась подальше.
- Треугольник, - констатировал Мингли, - остроугольный.
- Иного быть не может, они же не могут упасть все в одну линию, конечно будет треугольник, - усмехнулся Жорж.
- Что-нибудь видишь? – спрашивает Стив.
- Нужен транспортир, карандаш и бумага, - сказал Юра.
- Держи, - Саид протянул карандаш.
- Рулетку еще дай.
- Пожалуйста.
Стив и Жорж растягивали рулетку между гайками, а Гречкин чертил тонкие линии, соединяя вершины треугольника. Получилось достаточно точно, ведь центр гайки найти не сложно.
- Транспортир найдите.
Юра померил углы до градусов (а точнее это сделать было и невозможно) и записал их прямо на полу: “83,83,14”.
- Снова равнобедренный, - сказал Гречкин, - это четвертый треугольник, который получается равнобедренный.
- В тех треугольниках углы были такие же? – спросил Саид.
- Нет.
- Если это какой-то язык, то надо еще данных. Кидай гайки, - сказал Саид.
- Как случайные действия могут образовывать язык? – спросил Жорж, - да еще и действия, совершаемые тем, кто должен воспринять информацию, а не передавать. Это невозможно.
- А три равнобедренных треугольника с одинаковыми углами, которые я увидел до взрыва базы возможны? – обратился Гречкин к биологу, - а то, что тут снова равнобедренный треугольник, это совпадение?
Жорж пожал плечами.
- Все же проще поверить в шизофрению, - произнес Стив.
Юра кинул гайки. Треугольник оказался похожим на предыдущий, разве что вытянут он был в противоположную сторону. Прочертив линии и измерив углы, Гречкин записал следующее: “82,82,16”.
- Я согласен, не может быть языка, который основан на случайных сигналах, - сказал Саид, - любой язык, это конкретный набор искусственно созданных знаковых символов. Но если кто-то таким образом пытается передать нам информацию через эти углы, следовательно для кого-то это является языком.
- Так сигналы не случайные, а закономерные. У нас всегда есть два угла одинаковых, а один отличающийся. Что сейчас, что там, на базе, - сказал Юра.
- Результаты закономерные, а действия, приводящие к этим результатам случайные, - рассуждал Мингли, - ты случайным образом выкидываешь гайки, а приземляются они закономерно. В какой момент случайность становится не случайной? В момент полета гайки? Как это вообще может быть?
Давай кинем гайки третий раз и попробуем поискать тут какую-нибудь связь, - предложил Саид.
- После третьего измерения углов, Юра сделал запись: “61,61,18”
Три похожих вытянутых треугольника, - сказал Юра, - снова равнобедренные. Все согласны с тем, что это не может быть совпадение?
- Согласны, - ответил Стив.
- Похоже на то, - сказал Саид.
- Кинь контрольный четвертый, - сказал Мингли, - а дальше будем думать.
После четвертого броска, гайки сложились в треугольник, в котором один из углов был настолько острый, что точно померить его транспортиром было сложно. Получалось то ли пять градусов, то ли шесть. Саид поставил тахеометр и отснял вершины треугольника лазером. Прибор показал углы: “97,97,6”. На минуты и секунды условились внимания не обращать. Заодно археолог проверил и остальные треугольники, начерченные друг на друге. Измерительные данные, сделанные транспортиром, совпали с тахеосъемкой в пределах градуса.
- Если это послание, то какими силами оно регулируется? Должны быть какие-то законы, которые заставляют гайки так падать, – сказал капитан.
- Контролировать случайность невозможно по определению, иначе это уже не случайность, - сказал Гречкин.
- У нас есть четыре переменных, - сказал Саид и присел. Карандашом он записал числа: “14, 16,18,6”.
- Если это целенаправленное послание нам, - рассуждал археолог, - значит его делали под нас, и мы сможем его понять.
Вся команда уставилась на последовательность чисел.
- Получается, - сказал Гречкин, - четырнадцать плюс два, плюс два, и делить на три.
- И что нам это дает? – спросил Жорж.
- Какие есть универсальные величины, которые будут понятны всем во вселенной? – даже не спросил, а утвердительно произнес Саид.
- Очевидно это ограничения скорости света, - сказал Мингли, - скорость света в вакууме одинакова во всех уголках мира в любое время, будь это час после большого взрыва, наши дни или далекое будущее.
- Число “Пи” – сказал Гречкин, - отношению длины окружности к её диаметру везде одинаковое. Даже если у неземных существ другая система счета, само отношение будет такое же, как и у нас. Как и везде.
- Я, конечно, не программист, но может еще какой-нибудь двоичный код? – осторожно, чтобы не показться глупым, подбросил версию Стив.
- Перевести эти числа в двоичный код, - Гречкин взял карандаш и листок, - попробуем.
- А ты умеешь? – спросил Стив.
- А чего там уметь, - ответил бортинженер, - четырнадцать делим на два, если делится без остатка то записываем ноль, если с остатком, записываем единицу. Юра принялся чирикать на бумаге и монотонно проговаривать свои действия:
“14 делим на 2 получаем 7. Без остатка поделили, значит записываем в двоичной системе 0”
“7 делим на 2 получаем 3 и остаток 1, значит записываем в двоичной системе остаток 1”
“3 делим на 2 и получаем 1 и остаток 1, записываем в двоичной системе остаток 1”
“1 делим на 2 и получаем 0 с остатком 1, записываем в двоичной системе остаток 1”
“Получаем, что 14 в двоичной системе это 1110”
Когда Гречкин перевел остальные числа в двоичный код, Саид, как специалист по языкам, пусть и земным, глядя на множество нулей и единиц предположил, что в поисках ответа они двигаются не в том направлении.
- Какой смысл из простого делать сложное? – сказал археолог, - это не выглядит чем-то естественным.
Команда разошлась по геологическому модулю. Каждый взял листок с числами “14,16,18,6” и принялся искать закономерность.
Мингли пытался как-то сопоставить числа со скоростью света, с гравитационной постоянной Земли, Титана, Сатурна, с Постоянной Хаббла и еще со множеством величин, которые должны быть абсолютными во всей вселенной.
Гречкин продолжил расшифровывать это через двоичный код. Следующим шагом стал перевод двоичного кода в латинские буквы. Когда у Юры вышла бессмысленное слово, не имеющее никакого значения как его не крути, какие анаграммы не составляй, Гречкин приуныл и смял бумажку.
Жорж сел на стул, поставил ноутбук на колени и принялся рыться в своих справочниках, раздумывая над вариантами со строением молекул. Молекула диена содержит 14 атомов водорода, в алканах 16 атомов углерода, циклокарбон состоит из 18 атомов углерода…
Стив решил зайти с другой стороны - попробовать разобраться с последовательностью оставшихся углов треугольников. А что, если нужно искать послание в двух других, равных друг другу углах? Он выписал их себе на бумажку и уперся взглядом в этот код.
Хлопок в ладоши отвлек членов команды от раздумья.
- Я понял, что это значит, - произнес Саид.

18. Контакт
- Эти углы указывают на порядковый номер букв в кириллице, - Саид подошел к столу в центре шатра и положил бумажку с надписью “МОРЕ”.
Учитывая, что сегодня-завтра команда отправляется на исследование моря Кракена, ни у кого не возникло мысли, что это какое-то совпадение и что Саид не прав.
- О как, - тихо произнес Стив.
- Все настолько просто? – удивился Гречкин.
- Видать, те кто это послал нам, считают нас не очень умными, - сказал Жорж.
- А я тут уже с излучением Хоккинга мучаюсь, - с усмешкой произнес Мингли, - а они нам просто порядковый номер алфавита транслируют.
- Почему именно кириллица? – спросил Гречкин.
- Я думаю, что если они хотели выйти на диалог с тобой, то и алфавит подобрали соответствующий, - пояснил Саид, - у Жоржа, очевидно, был бы латинский, а у меня персидский.
- И послания эти на всех действовали по-разному, - сказал Гречкин, - я, например, даже и не собирался буянить.
- Не собирался он, - фыркнул Жорж, - мне они так в мозг залезли, что… ай ладно… чего уж теперь… - биолог махнул рукой.
- Само слово “МОРЕ” не дает нам никакого понимания, - сказал Мингли, взяв бумажку с надписью.
- Может мы не дослушали? – предположил Саид, - кто сказал, что кидать надо было четыре раза?
Юра отошел от стола. Рукой он нырнул в сумку и снова достал три гайки.
- Продолжим? – с азартом произнес бортинженер.
- Надо бы сначала пол протереть, - сказал Стив, - а то неудобно треугольник на треугольнике чертить, каша выходит.
***
Оттирать пол взялись мы со Стивом. Тряпок конечно же тут не оказалось, поэтому использовали хлопковый костюм Данте. Воды у нас с запасом, так что я взял у геологов ведерко, плеснул туда из бутылки, промокнул штаны и принялся стирать графитовые линии треугольников. Стив тер пол кофтой. Провозились мы не долго, минут десять. Идеально отмыть все не удалось, скорее мы размазали графит по полу.
Закончив с “уборкой”, я кинул гайки.
Две упали сразу на бок и замерли в метре друг от друга, а третья, смотрю, катится.
Катится, катится, катится… Остановилась подальше (кто бы сомневался) и тоже завалилась на бок. Получился снова остроугольный равнобедренный треугольник. Я измерил углы транспортиром, а Саид, для контроля, лазерным тахеометром. Мингли записал букву “О”.
Минут через пять, пол был снова исчерчен треугольниками, а на бумаге образовалось слово “ОПАСНОСТЬ”. С буковой “А” пришлось немного помучаться, ей соответствовал угол в тридцать четыре градуса. Тридцать три буквы в нашем алфавите заканчиваются и тридцать четвертый градус, обозначает снова первую букву. Таким вот незатейливым оказался алгоритм.
Мы решили взять паузу и проанализировать полученную информацию.
- Возможно Сфера, или тот, кто находится внутри нее, говорит, чтобы мы не ходили к морю, - заключает Мингли.
- С чего ты взял, что это Сфера с нами говорит? – спрашивает Саид.
- Просто предположение, - отвечает Мингли, - наверное, стоит спросить, с кем мы общаемся?
- Как спросить? Задать вопрос перед тем, как кинуть гайки? – говорю я. Они все замолчали. Думают. Действительно, до этого нам просто передали послание. С чего мы взяли, что они нас слышат? Вдруг это одностороння связь? А может нам надо тоже им как-то через треугольники сигнал посылать?
- Как задать им вопрос, - произносит Саид, - если они общаются через случайно выстроенные геометрические фигуры…
- Для нас случайные, для них может и не случайные, - поправляет Мингли.
- Хорошо, допустим для нас и для них случайность имеет разную… природу? Структуру? Принцип? - говорит археолог, - тогда… тогда… честно сказать, я не знаю… Не знаю, как выстроить диалог.
- Жорж, - язвительно говорю я, - ты теперь поменял свое мнение на счет того, что не может быть принципиально иной формы жизни?
- Рано делать выводы, - отвечает биолог, - может это и не жизнь вовсе. Сознание - не есть жизнь.
- Искусственный интеллект? – спрашивает Стив.
- Я не знаю, - отвечают Жорж, - искусственный это интеллект, естественный это интеллект, интеллект ли это вообще? Может, имитация интеллекта? Мало данных.
- Тестом Тьюринга его проверить? – предлагает Мингли.
- Нет, нет, - говорю я, - вы что, это мы тут все карандаши испишем. Это слишком долго и сложно по одной букве общаться. Да и для теста Тьюринга нам надо вопросы задавать. А как их задавать?
- Юра, давай делать как ты предложил, - говорит Саид, - спрашиваешь и следом кидаешь гайки. Может снова все гораздо проще, а мы пытаемся усложнить.
- Хорошо, - говорю, - попробуем.
Я отошел от стола. Оглядываю товарищей.
- Давай, - говорит Саид.
Я киваю.
- Ты Сфера? – спрашиваю я громко и внятно, зачем-то подняв голову вверх, и спустя несколько секунд кидаю гайки.
Когда первой буквой оказалась “Н”, мы всё сразу поняли, но решили кинуть гайки еще два раза.
- Нет, - произносит Саид, - не Сфера значит, ясно… ясно…
- Спроси кто это, - говорит Мингли.
Я снова киваю.
- Кто ты?! – говорю я громко и властно.
Гайки выстроились в треугольник, давший нам первую букву “Л”. Второй буквой стала “У”, а третьей “Ч”.
- Луч? – говорит Стив, – что еще за луч?
- Может надо продолжить кидать? – говорит Мингли.
- Да, - говорит Саид, - кидай еще.
Я кинул раз, потом еще раз и еще. Кидал до тех пор, пока мы не поняли, что после слова “Луч” буквы образуют полнейшую бессмыслицу. Никакой структуры.
- Очевидно, сеанс контакта окончен, - предполагает Жорж.
- Или он… этот Луч таким образом показывает, что он закончил отвечать на вопрос, - говорю я.
- Тогда давай спросим еще что-нибудь, - говорит Стив.
- Попроси его рассказать кто он, и как он создает эти неслучайные углы из случайно упавших гаек, - говорит Мингли.
Я озвучил вопрос и принялся кидать гайки. Саид записывал. На пятой попытке все же оказалось, что сеанс связи и правда окончен – надпись на бумажке выглядела так: “ДЖБРТАП”.
- Вот и поговорили, - я подхожу к столу и сажусь на стул.
- Вопросов стало только больше, - говорит Мингли, - предлагаю начать по порядку. Первое – стоит ли после всего этого ехать к морю?
- Я считаю, что стоит, - говорит Саид, - терять нам уже нечего. Кислорода осталось дня на четыре.
- Я тоже считаю, что надо ехать, - соглашается Жорж, - море может скрывать просто невиданные формы. Мы ничем не рискуем.
- Если мы все там погибнем, то кто отправит данные на Землю? – спрашиваю я.
- Погружаться будут двое, - отвечает капитан, - в любом случае, все не погибнем.
- Ну так что? Значит, едем? – обращается ко всем Стив.
- Едем, – подтверждает Мингли.
- Но я настаиваю на том, что нам надо поспать, - говорит Стив, - мы на ногах уже около пятнадцати часов. Я введу вам всем снотворное. Отдохнем, покушаем и выдвинемся.
Стив оглядывает команду в надежде, что все согласятся.
- Я бы отдохнул, - говорю, - голова тяжелая.
- И я, - говорит Саид.
- Да, всем надо поспать, - Жорж потягивается.
- Как проснемся, попробуем еще раз поговорить с этим Лучом, а поле выезжаем. Сегодняшний сеанс связи, и, надеюсь, завтрашний обсудим по дороге. Завтра сначала к Сфере, потом к морю.

19. Море Кракена
Проспали мы чуть более восьми часов. Я проснулся позже всех. Некоторое время лежал и смотрел в белый потолок, в надежде, что все, что случилось до этого, было лишь сном. Давящие мысли о скорой смерти не сразу вернулись в сознание и первые минуты после пробуждения я смог провести ощущая умиротворение и утреннее спокойствие выходного дня. Но теперь пришло время возвращаться в реальность. Я поднимаюсь с пола. Спину ломит. Настроение настолько скверное, что невозможно описать. Я не хочу умирать…
Пить и есть в непригодной для дыхания атмосфере было крайне неудобно – набираешь воздуха, снимаешь скафандр, кладешь в рот тушенку, надеваешь скафандр. После завтрака мы попытались еще раз связаться с Лучом, но буквы выпадали в случайном порядке.
Я вышел из шатра. Метановый дождь тут же начал заливать стекло скафандра. Вдалеке гремело. Прожектора, направленные в стороны от нашего пристанища, позволяли видеть не более чем на двадцать метров, а дальше все скрывалось за черной стеной ночи.
Иду к буровой еле волоча ноги. Очередной порыв ветра заставил меня покачнуться. Рукой смахиваю капли, стекающие перед глазами и размывающие изображение. Мингли уже прицепил батискаф к машине. Залезаю в кабину и сажусь за руль. Завожу электромотор. Прогреваться она будет минут двадцать. Этого времени хватит, чтобы собрать необходимые вещи, в том числе и переносной модуль для нового лагеря возле моря. Скорее всего, там мы проведем несколько земных дней.

Ждём продолжения

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Кстати, НАСА таки планирует высадить на Титан "космический вертолет" - "Стрекоза" в 2034. Почему "вертолет" - потому что предполагают, что поверхность Титана заболочена углеводородами и титаноход там увязнет.
Некоторые ученые думают, что плотная атмосфера Титана образована жизнедеятельностью бактерий.

отмечусь, интересно уж дочитать

Автокад. Он же упоминается там. Индуцированный инженерный психоз у экипажа.

Позанудствую. Сумма углов треугольника всегда 180. В третьем и четвёртом случае в 17 главе суммы - 140 и 200, соответственно. У них там или какие-то искривления пространства, которые они не заметили, и прямые на самом деле не прямые. Или автор обсчитался.

А продолжение будет?

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Продолжение книги на сайте автортудей. Там все бесплатно. Пишите в поисковике "автортудей небо титана"

Так там с картинками. Мог бы и тут картинки добавить

Нашел сразу, посмотрим, чем там закончилось.

Нумерация глав там отличается. Здесь последняя 19, а там она двадцатая.

Здесь отсутствует 14 глава "Порванный скафандр". А, нет, присутствует, только не пронумерована, поэтому нумерация сбилась.

Это сообщение отредактировал Max04 - 31.08.2023 - 11:01