Литературный клуб "Птица Говорун"

нам некада. Мы тут опщаемся

негоже лилиям прясть ©
Ваша задача - сеять доброе, вечное
не разбрасывайтесь по мелочам, Мэтр

МашруМ, если разобраться, то и история — лженаука. ;)
Пишут, пишут чего-то…

Нююю во 1-х, писатели не железные, и имеют право на ошибку 😁 во 2-х, компьютер иногда сам вносит исправления, ты их тупо не замечаешь.
Ну и в 3-х, абсолютная грамотность это одно, писательский талант другое. Не всегда они пересекаются 😀

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Угу..
Пишут и переписывают. Потом снова переписывают, и снова, и снова.
И даже очевидцам и свидетелям верить нельзя.
😁
Люблю физику. Вот это всем наукам наука

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Доктор, вы правы. Моя миссия — у горы, а не у миражей в пустыне.

ох мне еще последний октябрь ... аааа .. блять!

а поди-тко проверь, чего он там понаписал!

Хотелось бы увидеть))
Кстати, к вам, Всадник, особых претензий по написанию и нет)
Жалели вы своих корректоров, когда были в журналистике.

Мы не можем писать грамотно только потому что время слишком ускорилось. нет времени к сожалению писать грамотно.
Если бы я жил во времена СССР и был членом Союза писателей с персональной Волгой и окладом,я бы писал не спешно и красиво.Но когда с тебя требуют продолжений о чем тут говорить\
Молодежь читает взахлеб,буквально глотает книги.мы так не читали.
Я помню,я получил в детстве в руки первую книгу из серии Проклятые короли.Я читал и смаковал каждое слово.
Тогда мы вкушали это все как пищу богов,а что сейчас?
Все что хочешь по минимальной цене...попаданцы,магические колдуны и прочее.
А вот например отрывок из моей книги Раскольники
Я прежде чем писать две недели при монатстры жил.Смотрел как монахи работают,службу служат.Пмтался вместе с ними в монастырской трапезной.

Архимандрит Никанор ставил старца Елеазара примером благочестия для остальных монахов и говорил: В сем муже живет дух Божий! Насельники согласно кивали головами, продолжая уплетать монастырскую кашу за обе щеки.
Трудников в монастыре, расположенном на острове, не всегда хватало, потому большую часть хозяйственных работ монахам приходилось делать самим. А для этого нужны были силы, к чему вовсе не располагала монастырская еда. Рыбы в обители было достаточно, а вот с пшеницей было туго.
Старец Елеазар нового соседа принял довольно благосклонно.
Первое, что спросил старец: умеет ли отрок читать. И получив отрицательный ответ, Елеазар первым делом достал из небольшого деревянного ящика под кроватью азбуку.

— Это буква «Азм»! — назидательно произносил Елеазар, указывая пальцем в пожелтевшие от времени страницы.
«На кой черт мне эта грамота?» — засыпая, размышлял Зосим. Его тяготило любое учение. Подрезать кошели у посадских на базаре для того грамота не нужна. Но огорчать старого инока Зосим не хотел, потому с трудом выдавливал из себя: «Азм, буки, веди, глаголь»
. Его губы шевелились и на свет Божий рождались хриплые звуки. Если не получалось прочесть и он сбивался на каком-нибудь слоге, Зосим переводил палец на этот слог и вновь его повторял. И так пока не получалось прочесть слово целиком. Книги в те времена читали преимущественно вслух, чтобы ясно воспринимать прочитанное.
Буквы были узорчатыми, с красивыми завитками на концах. Заглавные буквы обычно отличались цветом от остального текста.
Буквы, соединенные в строки, открывали для бывшего разбойника какой-то новый, доселе не виданный смысл.
Рождали новые образы, которые были запечатлены тут же на рисунках. Он никогда не видел в живую столь дивных созданий, но сейчас они были перед его глазами, возникая из этих причудливых линий.
Святых на иконах Зосим конечно же видел в церкви, а единорога или грифона нет. Теперь же, они ожили перед ним.
Зосим спросил у Елеазара, видел ли он сам подобных животных и вообще существуют ли они. На что Елеазар отвечал, что мир сей большой и не ограничивается Московским царством. — Может где и существуют, — поучительно изрекал Елеазар. Только нам это до подлинно не известно. Зосим соглашался со старцем и вновь погружался в обучение.
Прерывалось обучение только молитвой и едой. Монастырскую баню Зосим не посещал, предпочитая мыться из деревянной кадушки на монастырском дворе.
Поначалу иноки смущались его наготы.
Зосим и впрямь был похож на ветхозаветного Голиафа, но благоволение к приблудному отроку самого архимандрита Никанора делало их негодование с каждым разом терпимее. А потом оно и вовсе сошло на нет.
На него перестали обращать внимание. Он стал просто тенью, шатающейся по монастырским стенам и башням. Но Зосиму не раздражал его неопределенный статус среди братии. Достаточно того, что была крыша над головой, еда и общество преподобного старца Елизара, к которому он стал постепенно прикипать и сердцем, и душой. Когда Елеазар долго не появлялся при монастыре, Зосиму это начинало беспокоить. Он выискивал взглядом со стен мальчишку Макарку, что правил телегой с гнедой кобылой. И как ребенок радовался, когда Макарка сообщал ему, что Елеазар молится в своей хижине жив и здоров.

Появление у стен монастыря вооруженных до зубов отрядов стрельцов по началу не на шутку испугало беглого разбойника, но монахи быстро объяснили ему, что душа и жизнь Зосимы не больно-то интересует этих людей. Так от иноков Соловецкой обители, Зосим впервые услышал о церковном расколе.
В какой-то момент Зосим решил, что Никанор не просто так поселил его в келью к этому угрюмому нелюдимому
старцу Елеазару. Может быть, это и есть его Зосимы послушание. Келья была небольшая, но довольно просторная для двух человек. Две кровати, стеленные серым сукном. Из того что завозили в Московское царство аглицкие негоцианты, проходящие мимо соловецкого острова на пути в Архангельск. Небольшой стол и деревянный резной аналой для богослужебных книг.
Вечерами при свете свечи Елеазар рассказывал Зосиме о житие святых преподобных старцев.

О преподобных отцах основателях Соловецкой обители: св. Германе, Саватии и Зосиме. О деяниях святых апостолов. О кознях дьявольских. Зосим внимательно слушал ученого старца и как бы невзначай примерял на себя духовные подвиги этих святых отцов.
Повествования преподобного Елеазара настолько бередили сердце бывшего разбойника, что зачастую на впалых глазах Зосимы появлялись капельки слез и тогда он, словно стыдясь своего собственного неверия, незаметно от старца вытирал их рукавом рубахи.

Зосим представлял себя богатырем Христофором, переносящим на плече через реку самого Господа. Только в отличии от святого Христофора лицо у Зосимы было вполне человеческим, а не собачим.
Частенько Елеазар исчезал из кельи и не появлялся в ней несколько дней. Вернувшись, он тихо входил в свою келью. Зажигал свечи.
Подвигал ближе резной аналой и с каким-то непостижимым для Зосимы достоинством водружал на него Святое писание.
Иноки тайно сказывали Зосиме, что старец Елеазар соорудил за лесом хижину и жил в ней в молитве и полном одиночестве, отрекшись от суеты монастыря.

Попробовал бы я не жалеть, Маргарита… у меня жена была тем самым корректором.

Я люблю хирургию. Интересен бы был хирург, который вместо печени вырезал бы почки)
А чо, на одну же букву начинаются)))
Подумаешь, корректоры поправят

Замечательно! Так и представляю, как она вам щелбаны отвешивала за -ться))))

Я только один раз на эту тему выскажусь. Для того, чтобы писа́ть грамотно, времени не нужно. Грамотность появляется не от знания правил, а от постоянного чтения. А поскольку постоянное чтение — это неотъемлемая часть работы писателя, то вообще писателю логично писать грамотно.

Человек, который пишет неграмотно, скорее всего мало читает. А человек, мало читающий, редко может писать хорошо, потому что чтение для писателя — это курсы повышения квалификации. Есть, конечно, исключения, но то гении. Надо сначала стать гением, а потом уже можно неграмотно писать.

Марго, я не делаю таких ошибок. Вообще-то никаких не делаю.

Про :" Пишут и переписывают "-это я про историю, как науку.
Нет единой системы. Каждый пишет свою

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Это отрывок из моей новой книги Раскольники.
Кому надо на на автортудей дам купоны.
Ну а так она вышла на АСТ буквально две недели назад.


На противоположном конце острова, там, где Заячий луг касается густого темного ельника, схимник Елеазар поставил избушку. Поставил аккурат напротив полусгнивших и обнятых луговой травой бревен, некогда бывших жилищем основателя Соловецкой обители св. Савватия. Бревна уже истлели, но след от них еще явно прорисовывался сквозь зеленую траву. Над истлевшими бревнами монастырские холопы и поморы с крестьяне возвели деревянный скат и длинный иконостас из струганных досок.
Поставили образа святых апостолов в оклады и украсили их венками из полевых цветов, словно языческое капище. Схимник Елеазар не злился на них. Он вообще ни на кого не злился, предпочитая ежедневную молитву и уединение. Но его желания не всегда совпадали с желаниями посетителей сего святого места. На церковный праздник крестьяне шли крестным ходом к могиле св. Савватия. Молчаливо тянулись по лесной просеке их исхудалые и изможденные тела. Скрипели колеса редких телег с запряженными в них кобылами. Кобылы громко фыркали и размахивали хвостами, отгоняя надоедливый кровососущий гнус. Люди больше шли пешком, шепча иссохшими губами молитвы. Губы беззвучно шевелились, руки отмахивали березовой веткой мошку и комаров. Некоторые из них уже не могли идти сами и тихо падали на обочину. Их тут же подхватывали и закидывали в телегу. Весь путь из телег доносились стоны, но идущие не обращали на них никакого внимания. Дорога была кривая. Недавно прошедший ливень смыл с обочин опавшую хвою, обнажив пласты скользкой коричневой глины, наступив на которую ноги сами разъезжались в стороны, словно коромысло. Шли долго. Телеги задерживали движение, но вдали уже открывалось маленькое оконце света. Заметив его многие падали на колени, и утыкались лбами в холодную землю. Дойдя до места, крестьяне распрягали телеги, отпуская кобыл на свободный прокорм. Сами же собирались у кучки и садились прямо на траву. Ребятня весело улепетывала за хворостом, который превращался в играющие языками пламени костры. Загремела железная посуда, ложки, ножи. Девицы затянули тоскливые песни. В чернеющее небо Севера потянулись белые дымы очагов с варевом. Со стен монастыря казалось, что это небо и этот черный лес, словно сшиты между собой этими тонкими нитями. Спать укладывались тут же у костров, бросая на траву охапки соломы из телег. Старики, не дожидаясь Елеазара, наблюдавшего за приходом крестьянского табора из окна своей избушки, устремлялись к деревянному иконостасу и неистово крестились били земные поклоны. Основное, должно произойти завтра. Елеазар тихо отворил дверь избушки и вышел наружу. Уж больно красиво сшили темные облака с землей. Красиво и жалобливо затянули девки свои песни. Воздух был словно насыщен неземной благодатью.
Пахло елью и травами. Сзади несмело дернули за одежу. Елеазар обернулся. Перед ним стоял сухопарый старик в белой рубахе. Высокий, прямой словно сосновая жердь. Нос у старика был крючковатый, надбровные дуги седые, нависающие, хищные, но взгляд был смиренный, даже чуточку добрый. Елеазар узнал его. Староста деревни Матвей. Сговорились они меж собой, что летом в крестный ход к могиле святого Савватия староста возьмет с собой младшую дочь. Бесноватую малость, но не безнадежную.
Девку звали Ульяной. Умом повредилась аккурат перед самым замужеством. Что сотворила: не помнит.
Однако стали Ульяну ночами бесы терзать. Да так, словно хотели руки и ноги вывернуть. Взвыла девка ревом на всю избу. Родичи перепугались. Давай крестом и святыми иконами осенять. Успокоилась Ульяна, да ненадолго. Следующую ночь повторилось. По деревне слух пополз. Староста запер Ульяну в избе, чтобы на людях не показывалась, а сам оделся в лохмотья и монастырь Соловецкий к архимандриту с бедой своей. А у Никанора своих забот полон рот. Царские стрельцы лагерем встали, грозятся обитель разорить, а тут он со своей полоумной.
— Некогда мне! — буркнул Никанор, но схимнику Елеазару отписал записочку. Так и сговорились Елеазар и Матвей, что староста дочь приведет, а Елеазар ее отчитает от бесов. Вырвет девичью душу из лап нечистого. Вез в своей телеге староста помимо бесноватой дочери подарки старцу Елеазару. Знал, что ничего кроме восковых свечей Елеазар не возьмет, ни шубы, никакой другой одежи. Привез Матвей правда еще один подарок резной аналой. Деревенский столяр немой Никодим всю зиму резал. Дважды староста чуть резчика кочергой не отходил. Посмотрит со одной стороны: нравится. Посмотрит с другой: не нравится хоть ты тресни. Так ходил заказчик вокруг аналоя фыркал и злился.
А время-то поджимало. Скоро Крестный ход, а подарок не готов. На третий раз сделал Никодим заказ, как полагается, как видно Бог Троицу любит. Подогнал так резчик, что волос девичий в щели не пролезет. Столешницу на аналое сделал из одной широкой доски. Вырезал в верхних углах ангелов с трубами, а в центре Богородицу с младенцем. Ножки резные сделал. Обрадовался староста: Эко мастерская работа. Уважит старец его просьбу не откажет. Девке замуж выходить, а она благим матом орет. А женихи и в других местах сыщутся. Еще и познатнее здешних. С такими думами Матвей очутился у дверей кельи затворника. Елеазар молча кивнул просителю, что означало: завтра и медленно направился в сторону лесной чащи. Староста ликовал: отчитает девку завтра св. Елеазар. Изгонит бесов из тела, вылечит хворь телесную и душевную. Староста с благоговением и благодарностью смотрел вслед удаляющемуся схимнику и перекрестился, тяжело выдохнув: Завтра.
Крестьяне тем временем стали укладываться спать. Ребятня бойко подтаскивала с опушки хворост и играла меж собой в догонялки. Елеазар брел по лесной тропинке к ручью, что подле большого оврага. Вдали заливался трелями соловей. Дятел выстукивал по сухой сосне барабанную дробь. Ничего не изменилось, после того как стал он схимником. Его внимание привлекли настойчивые крики разбойниц ворон. Елеазар прибавил шаг. Стая серых ворон зажала у кривой березы зайчонка. Зайчонок и не думал отбиваться от нахального воронья. Вороны деловито прохаживались на своих лапках вокруг дерева, громко каркали и пытались ухватить зайчонка черными клювами. Елеазар стало жаль Божью тварь.
«Отгоню проказниц, да вертаюсь обратно», — подумал он, поднимая с земли небольшую палку. Вороны, заметив в руках человека палку, тут же взмахнув крыльями взлетели в небо. Но улетать не спешили. Расселись на ветках ближайших деревьев ожидая, что Елеазар пройдет мимо, и они вновь вернутся к своей добыче. Елеазар и не думал проходить мимо.
Он склонился над бедным дрожащим от страха животным и осторожно взял его в руки. Зайчонок притих.
Унесу себе в дом. Пущай пока сил наберется, ибо сказано в Исайи: «Волк будет жить вместе с ягненком», но времена эти благословенные еще не наступили, стало быть: не гоже тебе в такой компании быть. Вороны продолжали сидеть на ветках, наблюдая за человеком и издавая громкие, но теперь уже редкие крики. На обратном пути Елеазар встретил мальчонку Макарку. Макарка тяжело дышал, пытаясь перевести дух.
— Поспешим отче, — занудел парень. Ульяна-то старосты дочь, совсем плоха.
— Отчего же? — задумчиво спросил старец. Макарка утер рукавом нос. Бесы ноне опять за свое. Скрутило девку, ревет горючими слезами. — Благим матом ругается, — испуганно пробубнил Макарка. И где слов таких набралась. Староста меня за тобой послал. Сбегай Макар до святого старца Елеазара. Не дотерпеть нам нынче до утра. — Ну коли так, — Елеазар прибавил шаг. Вдали уже мелькала красная Макаркина рубаха. —
Не поспеть за ним сорванцом, — Елеазар улыбнулся. Девку Ульяну и впрямь скрутило. Руки ходили коромыслом. Рот изрыгал проклятия на весь род человеческий. Староста Матвей и еще один парень крепко держали Ульяну руками, не давая вырваться.
Бабы, обмакивая белое полотенце холодной водой из ведра, прикладывали его ко лбу. Ульяна на мгновение утихала.

Закрывала глаза, словно проваливалась в тяжелый сон, затем вновь открывала глаза уже полные страха и безумия. Елеазар склонился над Ульяной и положил свою ладонь на ее лоб. — Несите ее ко мне в хижину, — кивнул он. Ульяну подхватили на руки и понесли в избушку старца.
— Аще пришел ты ко мне Елеазар? — раздался мерзкий голос. Старец обернулся. Ульяна открыла глаза. Ее губы зашевелились. — Разве я звал тебя? — злобно прошипел нечистый.
— Мне не нужно твоё разрешение! — ответил Елеазар.
Не я к тебе пришел. Ты в моем доме. Оставь девицу в покое, и иди откуда пришел. Старец зажег свечи перед образами. Хижина наполнилась мягким светом.
— Как же я могу покинуть ее тело, если она сама призвала меня? — огрызнулся нечистый.
— Ты лжешь, — сухо ответил Елеазар. Вижу тебя, как на ладони. Кличут тебя Мануил. С латинского корабля ты. Тамошний капеллан святыми канонами гонял тебя. Вот и прибился ты к православным не в силах терпеть Христову молитву. Но и здесь тебе покоя не будет. — Пошел прочь! Губы Ульяны вновь зашевелились: — Недолго тебе чудотворствовать старик. Аще царь ваш Алексе прислал слуг своих монастырь ваш сгубить, монахов на дыбу справить.
— Про то знаю, — тихо ответил Елеазар. На все воля Господа Христа. — Взойдут иноки голубками в царство небесное, ты же нечистый пойди прочь! — воскликнул схимник.
Куда же мне? — заскулил бес, почувствовав, как Христова молитва окутала все его естество внутри девицы. Никакого другого тела поблизости мне нет. Хоть бы порося мне, не то век скитаться бесплотным по лесам вашим. Елеазар задумался и присел на деревянный табурет. Бесу без тела долго и впрямь нельзя. Вошел бы нечистый в свинью и кинулся в Беломоре, аки легион бесов утоп в море по указу Господа Христа. — Вот что нечистый, — старец сдвинул брови и посмотрел на лицо Ульяны. Ступай-ка ты на монастырскую пристань, там лодьи царские стоят, полезай в трюм и сиди там пока корабль латинский они на пути не встретят. Там и отправляйся к своим. Губы Ульяны два раза хрюкнули и сомкнулись. Лицо стало белеть. Веки дернулись, и девка открыла глаза. Елеазар встал с лавки и склонился над ее лицом.
— Ну рассказывай чадо, что сотворила, коли нечистый иноземный тебя вниманием своим бесовским не обделил. — Гадала с подружками на суженого, — тихо прошептала Ульяна и плотно сомкнула губы. Елеазару показалось, что она чувствует себя виноватой перед ним. Но он не винил ее. Ему лишь было горько, что еще одно чадо отошло от церкви Христовой. Еще в бытность простым мирянином в Новгороде помнил он забавы языческие, что устраивали молодые в окрестных деревнях. —Игрищами бесовскими еще полна Русь, — недовольно покачал головой старец. А чтобы суженого девке встретить не гадания нужны. — Что нужно отче? — виновато спросила она. Елеазар легонько сжал ее ладонь. Отца, мать слушать, в храм ходить, росой умываться, а там как Господь даст. Коли родился на белом свете девке жених, так дорожку к ней обязательно найдет, даже если дорожка та крива будет.

За дверями раздался шум. Елеазар осторожно отпустил еще слабую руку Ульяны. Встал. Перекрестился. За дверями его уже ждали Матвей, резчик Никодим, прижимающий подарок для отшельника к груди и старшие братья Ульяны. В глазах всех собравшихся читался только один вопрос. Елеазар сперва зыркнул на них строго, но затем ласково улыбнулся. Все сразу все поняли. Матвей упал на колени перед старцем и ухватил его руку, пытаясь поцеловать. — Ну полно тебе староста, — смутился Елеазар. —Не я, но Господь наш, Христос излечил. Вслед за Матвеем на колени перед старцем упали и братья. Елеазар благодушно улыбался в ответ, но благодарность родных девки начинала тяготить его.
Матвей ткнул кулаком в бок Никодима. Никодим все так же сжимал в руках подарок, но при этом его рот был открыт от изумления. — Прими отче подарок наш, — прохрипел севшим от изумления голосом староста. Специально для тебя лучший резчик в здешних краях резал. Никодим тут же молча замотал головой, соглашаясь со старостой.
Слова Матвея о лучшем резчике были ему приятны, но случившееся ранее в хижине старца намного больше потрясло его и не отпускало до сих пор. «Чудо, чудо» — вертелось в голове у Никодима. Матвей вырвал из рук Никодима подарок и протянул его Елеазару. —Посмотри отче, какой аналой Никодим смастерил. Елеазар покачал головой, но подарком остался доволен. Это было видно по уголкам его губ. — Забирай дочь Матвей, — сухо произнес старец. Сама идти не сможет. Слаба она. В храм на все службы водите. В замуж скорее выдайте, чтобы не занималась бесовскими игрищами, а при муже и деле была.
Староста Матвей хоть и был истинно православным человеком, но к чудесам относился с долей здорового скептицизма. Он и ранее видел, как изгоняли бесов из людей и возвращали человека на путь Божий.
Видел, но считал, что родственники бесноватых сами удумывали и разыгрывали сию потеху.
Иной раз Матвею казалось, что именно за этот грех неверия его Господь наказал, вселив в его Ульяну беса. Преподобный же Елеазар изрек напоследок: «И помните, что Исус сказал: — Не здоровые имеют нужду во враче, но больные. — Хворь душевную Ульяны вашей, излечил я с помощью Господа нашего. Возвращайтесь же и ищите прежде царства Божьего и правды его, а не земных услад, ибо плоть немощна, а дух бодр». На том ступайте с миром. Более ничем вам не помогу. Матвей довольно закивал и дал братьям знак тащить сестру в телегу, сам же Матвей вновь упал на колени. Век не забуду отче.
Братья под руки вынесли Ульяну из хижины схимника и бережно уложили на телегу.
Крестьяне, окружив плотной толпой самодельный иконостас у могилы святых старцев стали поочередно выходить и прикладываться к образам. Старец Елеазар смотрит на них и улыбаясь говорит Матвею: Смотри Матвее, ибо сказано: «Всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят». Братья Ульяны берут в руки поводья лошади и направляются в сторону деревни.

Ладно, кто я такая, чтоб писателям указывать))
Металлург, не более, который может отличить алюминий от титана в зародышевом состоянии))

Тема раскольников близка для меня тем что я сам из кержаков.Это Часовенное согласие кто в теме.Есть еще беспоповцы на Севере России.Но у нас на урале это в основном часовенное согласие.

субъективности ради, физика тоже не незыблема
постоянно что-то пересматривают/дополняют/выдвигают гипотезы

Чукча не писатель, чукча- читатель 😁

Хотя я тебе давно говорю, начни вести дневник.
Если есть что выписать, надо выписаться 😁

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Это вы зря. Есть система. Называется — источниковедение.
История построена на источниках. Оценка их достоверности в соответствии с принципами методологии, даёт возможность отбирать факты, на которых можно строить здание науки.

Разночтения, в основном, касаются оценок этих фактов, но это уже не история, а смежные дисциплины. А сама история — наука довольно точная и весьма консервативная.

Да ни кто тебя и не упрекает.Сказала, что хотела и делов то.Мы сами свое порешаем.
Я вон с кучей ошибок пишу,но я вижу картину своего произведения в целом.
Ночью диалоги приходят.Просыпаешься записываешь.
Думаешь это легко жить жизнью других людей,чье время уже прошло?
Ты словно застрял между их временем и своим.
они вмешиваются в твою жизнь и диктуют тебе напиши вот так.

Ой ей ей..
Он ещё и Урал с прописной буквы пишет.
А Север России почему-то с заглавной.
Ужас
Стыд

Источник- летопись.
Кто писал? Церковь.
Насколько правдив взгляд на историю, через религиозную призму?

Размещено через приложение ЯПлакалъ