4
Не так давно был пост посвящённый фильму “Противостояние”. Читая комментарии, пришёл к выводу, что большенству пользователей глубоко плевать на сюжет, режиссуру, актёрское мастерство… У всех отложилось в памяти ЗАИКАНИЕ! Решил поделиться частью своей жизни для страждущих этой темой.
ПРОТИВОСТОЯНИЕ.
Всё началось с того, что родился я.
Произошло это в полночь, на границе двух летних месяцев.
Моя мама, имея предыдущий опыт рождения моего старшего брата, относилась к этому с некоторой тревогой… Мой брат был весьма беспокойным в младенческом периоде и мама опасалась повторения бессонных ночей.
“Знаешь, мне иногда казалось, что ты умер”- рассказывала она мне впоследствии: “Ты настолько был тих, что это даже пугало. Ты начинал кряхтеть только тогда, когда хотел пописять или покакать.”
Говорят, что детский мозг ничего не помнит.
Я помню, как меня взвешивали на младенческих весах.
Была глубокая осень, было очень холодно, на весах лежала простынка и меня голенького положили на холоднючие весы. Это был плановый осмотр младенца. Я был сильно возмущён!
Это был первый случай, когда я хапнул воспаление лёгких.
После этого случая, папа запретил маме носить меня на плановые осмотры без его присутствия.
Врач, которая меня взвешивала старалась не пересекаться с моим отцом…
“Ты понимаешь, ей холодно! И она белый халат надела поверх пальто! А тебя, голого на холодный пластик! Я и сказал завотделения педиатрии, что если увижу её рядом с тобой – задушу собственными руками.”- вспоминал папа.
Я не ходил в садик. У меня был целый арсенал дедушек и бабушек.
Прожив довольно много лет, я понял, что в садик всё-таки надо было меня отдать…
Это называется – социальная адаптация.
Дитё должно контактировать с себе подобными и набивать шишки смолоду.
А деды и бабки были великолепны!
Они были абсолютно разные.
Первая пара жила в одном городе с нами и до начала моего школьного обучения я всё время проводил с дедом.
Дед работал с деревом. Рубанки, долото, стамески, пилы, молотки, гвозди…
“Вот тебе молоточек, наковаленка и ящичек с гвоздями… Берёшь маленький, кривой гвоздик двумя пальчиками, ставишь на наковаленку и тихонечко молоточком тук, тук, тук… пока не выровняется… потом переворачиваешь и опять – тук,тук, тук… и он становится прямым. И ты его вот сюда, в отдельную коробочку. Это будет его дом. Я старый и мне тяжело ровнять кривые гвозди. А ты - мой помошник!”
Я пару раз саданул себе по пальцам, но потом стучал, как заводной!
Вот так вырабатывается мелкая моторика!
Вокруг сыпались завитушки от струганного дерева, пахло то сосной, то берёзой…
И звучало: “Старшина сказал: “Довольно! Не жалейте головы!
Если ранят очень больно – санитарку позови - и – и!”
Эх! Комроты, даёшь пулемёты! Даёшь батарее!
Чтоб было веселей!”
Потом дед приносил два мешочка с грецкими орехами и с абрикосовыми косточками.
“Бабушке нужны орехи для торта. Поможем?” - спрашивает дед: “Ну, а абрикосовые косточки – это для нас!”
Эх! Как я старался!
“Немцы пили шнапс, а мы будем пить шприц!” - он капал на дно стаканчика домашнего вина и пшикал из сифона газированную воду. Получалось “розовое сухое Шампанское”! Себе, конечно наливал повзрослому.
“О! Молодец! Столько орехов наколол, пойдём порадуем бабулю.”
Очень добрый и умный был дед. Научил меня всем революционным песням.
У нас был старый приклад от винтовки, он приделал трубу, типа ствола…
Научил меня командам “Ровняйсь!” “Смирно!” “На плечо!” “К ноге!” “На караул!”
Даже по пластунски, с якобы винтовкой, я умел ползать…
Это мне было лет пять.
“Хочешь, научу тебя считать по венгерски?” - как то спросил дед: “Мы, когда Будапешт брали, меня научили…”
“Дед, вот у тебя медали “За взятие…”, “За освобождение…”, а в чём разница?”
“А всё просто – если оказывали сопротивление, значит “За взятие” Если были нам рады – “За освобождение.”
“Так вот – считаем по венгерски. Една, Другэна, Трэтытына, Рэмэна, Ойном, Бойном, Скрыпком, Бипком, Палом, Клёц!”
Это конечно не венгерский, но до сих пор помню! Удивительный был дед!
Бабуля была из аристократической семьи.
Очень строгая, величавая с прямой, гордой осанкой. Она была старшей из трёх сестёр. Их отец был начальником пожарной охраны города Одессы. Так гласила семейная легенда и это было страшной тайной.
Я бабулю, если честно – побаивался. Но она запомнилась мне своей кулинарией. Её супы были бесподобны! Каждый ингридиент был абсолютно готов, суп был прозрачен, морковка имела вкус морковки, картошка была целенькая и имела свой вкус, петрушечка, укропчик…
Я не очень любил первые блюда, но тарелка была с нарисованным петушком на дне и бабуля говорила: “Ты же не хочешь, что бы петушок захлебулся в супе, надо ему помочь и быстренько скушать суп.” А суп был, на самом деле очень вкусный. Это была такая игра.
Вторая пара, дедули с бабулей, жила в украинской деревне.
Я обычно жил у них летом.
Бабуля была настоящей украинкой, большая, жизнерадостная, очень добрая.
Дед был строгий, хозяйственный, молчаливый, но тоже очень добрый.
И доброта была скрытая, но очень яркая в определённые моменты.
Просыпаюсь ночью, спал на печке, хочу пИсать. Темно, пытаюсь найти выход, протягиваю руку- стена, протягиваю в другом направлении – стена… и так четыре раза. Устал искать. “А, думаю ладно, дотерплю до утра.” Ложусь и падаю с печи прямо на бабулю, прямо на её сиськи, благо, что они у неё были большие!
Вот, где-то в этом периоде моей жизни у меня стали появляться проблемы с речью.
Я четко не помню, как всё это произошло.
Запомнился только один эпизод.
Меня привезли в деревню на лето, а я не хотел, что бы мама с папой уезжали.
Но меня заболтали, уболтали, заняли деревенскими девчонками, на которых я был падок.
И родители под шумок здрыснули.
Когда я это осознал, то пришел в неописуемую ярость.
И вот, на этом нерве, нагулявшись всласть со слезой от того, что меня кинули родители, я забежал во двор уже когда заходило солнце…
Собака, которая была уже старенькая и подслеповата меня не узнала, и выпрыгнула из будки с рыком. Я увидел отражение заходящего солнца в её слепых глазах и замер.
Не думаю, что это послужило причиной, но то, что это сыграло свою роль в череде тех событий, что присходили до того – это однозначно.
Так я попал в мир заик. Есть мир слепых, есть мир глухих, есть много миров людей, которые отличаются от вашего мира… Мира людей у которых нет ярковыраженных физиологических проблем.
“Я тэбэ замовляю, я тэбэ прымовляю, пьятью пальцамы, шестою ладонью…”
Я сижу на стуле в деревенской избе, в полумраке, иконы завешаны зановесочками, дабы не смущать святые лики знахарским действом. Знахарка водит куриным яйцом по моей голове, по рукам, по ногам. Шепчет какие-то только ей известные заклинания. Потом разбивает яйцо в гранённый стакан со святой водой и мы с бабулей приникаем в ожидании чуда! В стакане появляются причудливые узоры, силуэты, и знахарка начинает вещать…
Это моя бабуля решила избавить меня от внезапно возникшего недуга.
Слово “Логопед” я узнал где-то в конце 60х. Врача я не помню, помню, что была милейшая женщина с массой настольных игр и постоянно повторяющая, что я – нормальный! Меня это всегда удивляло, я всегда знал, что я такой же, как и другие, просто у меня проблемы с речью...
Ну вот, мне семь лет! Школа ждёт тебя, сынок!
Десять лет! Десять лет ада!
Первые три года прошли не просто, но стабильно.
Я привык к учительнице, к окружающим меня особям, они смирились со мной.
Даже некоторое уважение испытывал в их глазах.
“Саша, ты как себя чувствуешь, ты спишь на уроке?” - открываю глаза, вижу учительницу.
“Хорошо.” - отвечаю.
Она трогает мой лоб. “Кой чёрт хорошо! Ты весь горишь!” - она хватает меня на руки и мчится в медпункт. Дальше я не помню…
Единственное, что запомнил, то что меня домой принёс на руках десятиклассник и лицо папы, когда он окрыл дверь.
Потом был врач, уколы, пеницилин… Второе воспаление лёгких.
Медсестра подарила мне шприц, иголки, бутылочки и даже ванночку для кипячения шприцов.
Потому, что я был лучший её пациент – я никогда не плакал!
Стою на сцене актового зала, подготовка к празднику, мне дали четверостишье что бы громко прочитал по команде. Репетиция. А я стою и меня трясёт! Я знаю, что у меня не получится.
Слава Богу моя очередь не дошла… Прихожу домой.
“Ты чего такой?”- спрашивает отец.
Рассказал. Отец помчался в школу.
“Так, а я и не знала, что у него проблема с речью” – говорит учительница
“А он мастер скрывать это”
Четвёртый класс. Внедрили кабинетную систему, учителя стали меняться,
Каждый раз, каждый день приходилось доказывать, что ты не верблюд.
Это действительно – ад! Ладно, те, кто знает твою проблему – им просто насрать.
Но новые люди не знают! Вы себе не представляете, как иногда тяжело, просто невыносимо тяжело видеть реакцию людей на твоё заикание.
Восьмой класс. Четырнадцать лет. Первая медкомиссия из военкомата дле получения приписного свидетельства. Сразу получил направление на обследование и последующее лечение от заикания.
“Давай, я пойду с тобой...”- предложила мама: “Я просто город знаю лучше, и где это находится мы вместе найдём быстрее.”
Действительно, нашли быстро. Старинное, одноэтажное здание с высокими потолками. На двери было написано – “Отоларинголог”, чуть ниже от руки “Логопед”…
Мы зашли вместе. За столом с настольной лампой, в полумраке сидела молодая женщина, лет тридцати в белом халате и короткой юбке с круглыми коленками.
“ Здравствуйте, у нас тут направление от военкомата...” – начала мама.
“ А ты, что везде с мамой ходишь?” - первый вопрос меня потряс.
После некоторой паузы, сквозь зубы, мама процедила: “Знаешь, девочка, когда у тебя родится дитё с подобной проблемой, не оно будет бегать за тобой, а ты будешь бегать за ним.”
“Я тебя в коридоре подожду” – это уже было ко мне.
Вот, такое было первое знакомство с логопедом, который впоследствии сыграет немаловажную роль в моей жизни.
Где-то в классе девятом внедрили новшество – производственное обучение. Раз в неделю (в четверг) все должны были пройти “производственное обучение”.
Почему я запомнил этот день недели?
Потому, что это было очередной ступенькой ада.
Со всего города, приезжали ученики в специально подготовленную школу, где их обучали как работать руками, как работать мозгами при производстве той, или иной продукции.
Идея замечательная, просто уникальная!
Но! С моими проблемами с речью… Мне каждый четверг, каждую неделю, два года приходилось преодолевать себя и доказывать новым людям, которые возникли в моей жизни, что я… это – я.
“Мы прошли курс лечения, я сделала всё, что смогла. Есть такая... Македонова, очень хороший специалист в этой области, хочешь я передам тебя ей?”
Хочешь, не хочешь – лечиться то надо. Каждый призыв, тебя держит на контроле медкомиссия военкомата и следит за уровнем твоей “заикости”. Стране нужен здоровый призывник!
Македонова была женщина уже в годах. Подход к лечению был новаторский. Нас, дефективных, собрали в группу и мы начали общаться между собой. Изменился также подход к лечению. Если раньше работали больше над “нижнедиафрагмальным дыханием”, над отрабатыванием “ритма” с помощью метронома, над повторением трудных звуков, слов, словосочетаний, то сейчас перешли к медикаментозному лечению, иглоукалыванию, электрофизиотерапии, гипнозу…
Есть такое понятие – клонические судороги. Это, когда ритмично сокращаются мышцы лица, подёргивается голова, закатываются глаза, вываливается язык и прочая хрень… И всё это происходит перед началом, когда ты хочешь что-то сказать.
Меня тогда поразила одна фраза сказанная врачом: “Вас нельзя лечить вместе, вы впитываете друг от друга самое плохое!”
Так оно и было – всё это дерьмо передалось всем и сразу.
Десятый класс! Десять лет ада позади!
Призывная комиссия.
“ Вы не понимаете!” - кричит очередной призывник медкомиссии со слезами на глазах: “У меня дед – кадровый военный! У меня отец – офицер ВДВ! Я не могу служить в стройбате!”
“ Я не могу отправить тебя служить в другие войска, у тебя коллоидные рубцы на теле.” - с такими жа слезами говорит женщина хирург.
Это было сорок лет назад, а я до сих пор вижу эту сцену перед глазами…
Поступил в техникум, что приравнивалось к “типа” высшему образованию, призыв был отсрочен…
Появилась в медийном пространстве некая доктор Некрасова со своими питомцами, которых она, как утверждали те, кто выдал этот материал – избавила от заикания!
Это было, как бомба! Особенно для тех, кто этим страдал.
Я не долго думая, сел и написал письмо в “… им. Сербского”, что, мол устал от этой болячки и согласен на любые эксперименты, что бы только избавиться от неё.
Мне не ответили.
Подумал, что письмо затерялось, написал ещё одно.
Вдруг приходит письмо из нашей “психушки”, что-то вроде – мы проводим опрос, не хотели бы вы поучаствовать, заодно пройти тест…
Ну, эта конторка была родной. Там вся наша братия заик получала всевозможные процедуры.
Пришёл. Что-то типа приёмной, сидит секретарша…
“Присаживайтесь”- говорит: ”Подождите немножко”
Диванчик, столик, на столике три тома Херлуфа Битструпа.
Окрыл, полистал, посмотрел рисунки...
Забежал молодой доктор.
“У себя?” - спрашивает у секретарши.
“Да. Занят.” - овечает.
“Ты тоже ждёшь?” - уже ко мне.
То, сё, пятое, десятое…
Пришла ещё одна молодая в белом халате, присела, присоединилась к беседе, поговорили о чём то, пошутили, посмеялись…
“Он видимо очень занят, мы в другой раз.” Подорвались, убежали.
“Так, мне ждать или как?” - спрашиваю у секретарши.
“А с вами всё. Спасибо, что пришли.”
“Как всё? А тест?”
“Прошли успешно. Спасибо за отзывчивость!”
Только спустя некоторое время я понял, что мои письмена спустили к нашим “психам” и они меня проверяли на вменяемость.
Мне крупно повезло. Если бы попались другие люди, или сыграл бы “человеческий фактор”, то я уже давно бы сидел в психушке.
Закончил техникум. Начал работать. Осень. Очередной призыв!
Серьёзнейшая, последняя медкомиссия на получение военного билета!
Смотрю, моя логопед, которая меня спрашивала про - “всегда ли я с мамой хожу?”
“Ребятки, вы уж не подведите меня (нас было четверо – ущербных), я написала всё как положено. Вы же не хотите служить в стройбате? Поверте мне – оно вам сто лет не надо!”
Я особо и не “старался”. Всё было обыденно и просто.
“Прочитайте эту статью из газеты!”
за длинным столом сидели члены медкомиссии,
прочитал как мог
“Что, неужели всё настолько плохо?” - с недоверием спросил один из членов…
я уже так устал от нервного перегруза, что просто пожал плечами.
“Свободны, следующий!”
Я и ещё двое получили военные билеты.
В военном билете было написано “НЕ СЛУЖИЛ”
Стояла печать “Годен к нестроевой службе в военное время”
Четвёртого призвали в инженерные войска.
Логопед обняла меня и заплакала.
Это сообщение отредактировал Vishnea - 13.12.2025 - 07:33
yaplakal.com