10
В тихом, ухоженном сквере имени Ленивого кота, где пенсионеры играли в шахматы, а мамы гуляли с колясками, существовало теневое правительство. Им правила династия истеричных белок.
Их королевой была Шуша — пушистая,рыжая,с глазами-бусинками, в которых плясали огоньки паранойи. Её царствование держалось не на мудрости, а на чистой, беспримесной истерике. Она видела угрозу во всем: в вороне, равнодушно ковыряющей клювом землю, в опавшем листе, шуршавшем чуть громче обычного, и особенно в других белках, которых она считала не сородичами, а шпионами, подосланными из соседнего парка.
Её день начинался не с завтрака, а с предупредительного стрекота. Она взбиралась на свою главную крепость — старый дуб — и с его макушки извергала в утренний воздух такие ругательства, что воробьи взлетали стаей, а коты на подоконниках прижимали уши. Послание было ясно: «Лес моё! Орехи мои! Тревога! Тревога!»
Завтрак был целой спецоперацией. Подбежав к щедрой старушке, рассыпавшей семечки, Шуша не брала первую же и не уносила в укромное место. Нет. Она хватала самый крупный орех, подбрасывала его, ловила, яростно обнюхивала на предмет диверсионных следов, затем, держа его в зубах, издавала предостерегающий крик в сторону ни в чем не повинного голубя, и только потом, делая десять кругов по дереву с контрабандистской ловкостью, закапывала его под корнями своей ели.
Но её истинный талант расцветал, когда на её территорию посягал сородич. Однажды молодой и самонадеянный самец с шикарным хвостом попытался утащить припрятанную Шушей шишку. То, что последовало, нельзя было назвать дракой. Это был оперный театр абсурда.
Шуша не просто набросилась на него. Она зависла на стволе вниз головой, отчаянно колотя лапами по коре и заливаясь трелью, напоминающей сирену скорой помощи. Затем она ринулась в атаку, но не напрямую, а по сложной траектории: с дерева на лавочку, с лавочки на голову испуганного таксика, и уже оттуда — на захватчика. Дрались они секунды три, рассыпая хвою и ярость, но основное время заняла психологическая атака. Шуша бегала вокруг него по кругу, подергивая хвостом и стрекоча с такой скоростью, словко у неё во рту заедал затвор пулемета. Белк-похититель в итоге просто сдался, оглушенный этим потоком безумия, и ретировался, оставив и шишку, и свое достоинство.
Её подданные — еще пара белок поменьше — переняли манеру королевы. Сквер превратился в арену постоянных мелодрам. Две белки могли одновременно, сидя на разных ветках одного дерева, закапывать орехи и истерично обвинять друг друга в попытке кражи. Звук стоял такой, будто в мастерской чинят сорок дрелей одновременно.
Однажды осенью, когда запасы были особенно велики, случилось нечто, что чуть не свело Шушу с ума окончательно. Городские власти решили провести «День чистого сквера» и установили табличку «Берегите природу» прямо на заветной поляне Шуши. Для нее это был не призыв, а объявление войны. Целый день она провела, носясь вокруг таблички, подпрыгивая и пытаясь её укусить. Она закапывала орехи у её подножия, затем тут же выкапывала и перепрятывала, подозревая табличку в сговоре с воронами.
К вечеру она, изможденная, но не сломленная, взобралась на свой дуб. Луна освещала сквер, ставший тихим и безмятежным. Но покой был обманчив. Шуша сидела на суку, ее бок нервно подергивался. Она смотрела на сияющую табличку, на спящих голубей, на темные окна домов. И вдруг, в наступившей тишине, она издала один-единственный, пронзительный, полный трагизма и неподдельной обиды крик. Крик, в котором было всё: «Я одна защищаю этот сквер от всех! Мир сошел с ума! Орехи в опасности!»
И сквер, привыкший к её истерикам, в этот раз затаил дыхание. Даже ветер стих. Казалось, сама природа на секунду признала её правоту. А потом Шуша резко дернула хвостом и помчалась проверять свой главный тайник. Ведь пока она кричала, кто-то мог украсть орехи.
Размещено через приложение ЯПлакалъ
yaplakal.com