29
Свой первый месяц в роли настройщика тишины я не забуду никогда — слишком уж яркими были те впечатления. И спустя годы вряд ли что-то сможет их затмить. Меня закрепили за самым опытным мастером — Савельичем, который и должен был привить мне азы профессии. Помню, как однажды мы только зашли на объект и Савельич, даже не выслушав заказчика, сам озвучил проблему.
— Неуютно тут у вас. Слишком тихо. Прямо-таки давящая тишина, — сказал мастер, встав посреди гостиной.
Ошарашенная этими выводами хозяйка подтвердила:
— Очень давящая! Я ничего делать не могу: ни работать, ни есть, ни спать. Вроде и музыку включаю, и сериалы у меня фоном крутятся сутками… Но всё равно что-то не то, аж внутри всё ноет от тишины. Я художница…
— Понимаю, — кивнул Савельич. — Но музыкой и сериалами тут делу не поможешь. Тут, знаете ли, живых звуков не хватает. Потому и душа ваша страдает, а вдохновение не идет.
— И что же делать? — пугаясь собственного голоса, спросила женщина.
— Я бы добавил немного топота, — сказал Савельич и приказал мне записывать.
— Топота? — переспросила хозяйка.
— Да. Детского. Я так понимаю, у вас дети уже выросли и переехали?
— Выросли… — повторила за ним хозяйка. — Переехали.
— А когда с вами жили, у вас проблем с творчеством не было, так?
— Верно. Но не уверена, что здесь есть связь. У меня тогда, с детьми-то, времени почти не было. Даже когда они в институты поступили, мне приходилось выкраивать минутки на творчество, ловить моменты. Я так радовалась, что времени стало больше на себя и на картины, когда они разъехались. Да и не буду же я просить дочку с сыном ко мне вернуться, — развела она руками.
— И незачем. У них свои уже дети — ваши внуки.
— Всё так, — продолжала соглашаться женщина.
— Но вы их сюда не приво́дите… — Савельич внимательно изучал взглядом жилье.
— Нет, я сама к ним езжу. Они гиперактивные очень: всё хватают, ломают, бросают — за ними глаз да глаз нужен. А я столько времени и средств положила на то, чтобы из квартиры студию сделать. У меня же тут картины повсюду, краски. Дети всё разнесут, — она словно оправдывалась, косясь на свои работы.
— Ну, значит, мы вам топота сверху добавим, — нашелся с решением мастер.
— Как сверху? — испугалась клиентка. — Дети по потолку будут бегать?
— Почти, — кивнул Савельич. — Соседей с детьми сверху подселим. А то там тишина такая, будто мы тут в гробу, а сверху могильная плита.
— Так ведь я же на последнем этаже живу! — ахнула женщина.
— Так мы надстроим, какие проблемы? — Савельич улыбнулся мне, и я тут же подхватил:
— Да-да, надстроим! Опыт имеется, с архитектурным бюро связи прочные, а управляющие компании — наши клиенты и друзья.
— Не надо! Не надо сверху! — воскликнула заказчица.
— Поздно. У нас строго: если заявку сделали, то заднюю дать не получится, — Савельич кивнул мне, и я тут же зафиксировал это в тетради.
— Давайте я лучше внуков в гости позову! У меня же как раз скоро этот, как его…
— Юбилей? — спросил Савельич.
— Да какой юбилей, — махнула она рукой. — Блинный день. Мы с соседкой каждый месяц устраиваем посиделки. Это единственный день, когда у меня гости: сидим на кухне, болтаем, чай пьем, делим на двоих гору блинов. А в этот раз соседка сказала, что не сможет — уезжает в санаторий.
— Вот и прекрасно, — хлопнул в ладоши Савельич. — Зовите внуков в гости, а для картин и красок мы вам саморезы вкрутим и полки повесим. Будете на время визита родных убирать и развешивать. А в отсутствие громкого топота вот вам рецепт на более мелкий и постоянный — так сказать, долгосрочный курс.
Савельич достал из кармана блокнот, что-то написал, вырвал листок и протянул клиентке.
— Один… кот… — еле разобрала женщина почерк настройщика тишины.
— Или кошка — как аналог, — подмигнул ей Савельич. — Через месяц позвоните и доложите о результате, — сказал он и, приказав мне бежать за инструментом, начал прикидывать, куда вешать полки.
На следующем объекте нас встретила взвинченная супружеская пара, требовавшая немедленных решений. Первым начал описывать проблемы молодой хозяин:
— Соседи задолбали! У одних постоянно музыка орет, у других — телек с самого утра вещает ментовские сериалы…
— А вот эти, — перебила его хозяйка, показав на одну из стен, — могут пылесосить по три раза на дню! Мы тут с ума сходим!
Савельич молча слушал жалобы, а мне пока предложил отложить в сторону конспект. Когда хозяева наконец умолкли, мастер провел беглый осмотр и параллельно указал мне на истинные причины шума.
— Вон, видишь полоску пыли под кроватью? — шепнул он мне на ухо.
Я кивнул.
— Это — шум, — заключил Савельич. — На кухне посуда со вчерашнего дня не вымыта — тоже шум.
Мы прошли в ванную комнату и увидели хаотично расставленную повсюду косметику и средства личной гигиены.
— И это он, — самодовольно улыбнулся мастер. — А еще носки возле занавесок, обувь, брошенная мимо обувницы, и… — Савельич жестом предложил проследовать за ним к хозяевам, которые что-то бурно обсуждали в гостиной.
— Какое, по-вашему, может быть решение? — обратился мастер к молодым людям.
— Полная звукоизоляция! — тут же ответила женщина.
— Да какая звукоизоляция? Квартира в два раза меньше станет, знаешь, сколько из-за таких вещей квадратов срезается? — тут же возразил ей супруг.
— А ты как будто разбираешься! То же мне строитель, — закатила она глаза. — Всю жизнь в офисе просидел и уже знает, сколько там чего срезается!
Спор разгорался с каждой секундой, а Савельич с улыбкой переводил взгляд с супругов на стены, как вдруг за одной из них послышался рев пылесоса.
— Вот! Слышите! О чем я вам говорила! И это уже в четвертый раз за сегодня! — переключилась на нас клиентка.
— Мне всё понятно, — сказал Савельич и приказал мне вести запись его рекомендаций: — Закажите посудомоечную машину, робот-пылесос, сушилку и возьмите вот это, — Савельич протянул им вырванный листок, а еще два пустых блокнота и ручки.
— Зачем это? — в один голос спросили недоумевающие заказчики.
— Каждый раз, когда кто-то из вас захочет предъявить другому претензию или устроить скандал, пусть изложит свои мысли на бумаге и молча передаст их. Писать можно всё что угодно, но произносить вслух — нельзя.
— Как это поможет? — недовольно хмыкнула хозяйка. — Мы вам про соседей, а вы нам про нас.
— Ваши соседи действуют зеркально. Они не хотят слышать вашу ругань из-за пыли, посуды и прочих мелочей. Я так понимаю, вы постоянно ругаетесь по бытовым вопросам?
Оба супруга молча отвели глаза.
— В общем, так они пытаются заглушить вас. Со временем у них это может войти в привычку, и они окончательно разучатся вести себя тихо. Но шанс всё исправить еще есть. К тому же ваши претензии друг к другу станут более структурированными и взвешенными. Посудомойку мы вам установим, как только купите. Вот адрес магазина, по промокоду «Савельич» вам сделают скидку, — выудил он из кошелька визитку и предложил мне удалиться как можно скорее. — Звоните через месяц, обсудим результаты, — сказал он уже за порогом.
Следующий заказ был в частном доме. Нас встретил молчаливый мужчина и устроил тихую экскурсию. Он ничего не рассказывал, просто водил нас по комнатам, а в конце спросил:
— Скажите, а люди вашей профессии слышат души предметов, или вещей, или… зданий?
Я, признаться, подумал, что он тронулся умом, но Савельич быстро подтвердил:
— Слышим.
— Понимаете, мне кажется, что из дома ушла душа, — сказал клиент. — Год назад не стало моей супруги, и, чтобы совсем не раскиснуть, я решил доделать ремонт, который мы начали, когда приобрели дом. И вот неделю назад я закрепил последний плинтус, а душа дома куда-то испарилась. Понимаю, звучит глупо, но мне кажется, что я прогнал ее, закончив этот ремонт…
Это и правда звучало глупо, но я промолчал, а Савельич начал задавать странные вопросы: в какой части дома супруга бывала чаще всего, чем увлекалась, что любила и так далее. Так мы узнали, что она обожала готовить, танцевать, часто запускала в дом сквозняки. О других привычках нам тоже было доложено. Савельич требовал от меня четкого конспекта, нельзя было упустить ни единой детали.
— Вам придется на пару дней съехать, — сказал мастер хозяину по итогу сбора всех данных. — Так нужно, чтобы не спугнуть душу, когда мы вернем ее обратно.
Мужчина без колебаний согласился и, собрав вещи, тотчас уехал к брату.
Два дня мы ослабляли саморезы, расшатывали петли, расширяли зазоры, разбалтывали крепления и проделывали еще массу малополезных операций, после которых полностью отремонтированный дом наполнился треском, скрипом, тарахтением и шепотом сквозняка.
— Гарантия — месяц, — сказал Савельич, вручая ключи хозяину, когда всё было закончено.
***
Признаюсь, работа эта мне поначалу не понравилась. Я был уверен, что мы занимаемся шарлатанством и вредительством, а потому собирался дотянуть до конца месяца и, получив зарплату, просто уйти. Но потом начались звонки от первых клиентов, и принимать их должен был я — чтобы учиться работать с обратной связью.
— Вы были правы! Господи, как же вы были правы! Я даже не знаю, как вас благодарить, — раздался в динамике знакомый голос художницы. — В квартире стало намного уютнее, после того как дети начали оставлять мне внуков. Времени на творчество, конечно, поубавилось, но оно и к лучшему. Теперь при первой же возможности я берусь за кисти и даже не задумываюсь над тем, что буду изображать, а просто рисую. Нет времени думать, понимаете? В любой момент могут топотыг этих подбросить, а за ними глаз да глаз. Да и котяра мне скучать не дает. Носится как угорелый, всё сшибает, жутко бесит, но зато какой у него аристократичный профиль… Я ему целую серию рисунков уже посвятила. Собираю выставку.
Следующими во входящих была та парочка с шумными соседями. Вернее, они не звонили, а написали длинное и очень содержательное сообщение. Причем грамматически оно было настолько выверенным и красиво сложенным, что хотелось распечатать и повесить в рамочку. Супруги разучились ругаться вслух. Совсем. Каждый раз, когда дело доходило до очередной ссоры из-за разбросанных носков, косметики или еще какой-то ерунды, они садились за стол и начинали эпистолярную битву покруче, чем у Ленина с Троцким. С посудой и пылью на полу теперь разбирались машины, и градус напряжения постепенно падал, пока не сошел на нет. Соседский шум снизился на девяносто процентов. Это была настоящая победа нашей фирмы.
Вот только мужчина с душой дома так и не позвонил. Вместо этого он сам наведался в контору и лично пожал нам с Савельичем руки.
— Вернулась, — вытер он подступившую слезу, — вернулась душа. Каждый день ее теперь слышу. Вы даже не представляете, как мне сейчас хорошо! Словно жена снова рядом — танцует на кухне, раскрыв окна, и готовит нам чай, пока я пишу проект… Я буду вас рекомендовать. И на сайте отзыв оставлю, — сыпал он благодарностями, пока эпитеты не закончились.
— Неужели кому-то надо, чтобы дома были посторонние звуки? — спросил я у Савельича, когда клиент ушел.
— У каждого свой уровень тишины. Кому-то надо, чтобы дома было как в вакууме, а у кого-то вакуум внутри, даже когда снаружи играет оркестр, — пояснил мне мастер. — Тут, понимаешь ли, надо проводить четкий анализ, собирать данные, общаться с человеком, а только потом, разобравшись в источнике шума, настраивать эту самую тишину. Если готов, то оставайся, работы у нас много. А если нет, то лучше поискать другую профессию…
— А ты, Савельич, как думаешь, получится у меня настраивать без твоей помощи? — спросил я, ощущая неуверенность.
— А что ты чувствовал, когда клиенты искренне благодарили тебя за помощь?
— Не знаю… — признался я и задумался. — Спокойствие, наверное. Я рад, что всё было сделано верно, что мы никого не обдурили и всем помогли. Не хотелось бы заниматься чем-то нечестным…
— Значит, всё получится, — пожал мне руку мастер. — Добро пожаловать в настройщики тишины.
Александр Райн
yaplakal.com