19
В пионерский лагерь «Сокол» я ездил каждое лето пять лет подряд, пока мы не переехали из Ачинска в Кемерово. Иногда по два сезона, поскольку мою маму снаряжали туда пионервожатой, пока она училась в педучилище, а после воспитателем, когда она работала учителем начальных классов.
Поэтому отдыхать в пионерлагере я любил, потому что именно отдыхал. Что любопытно, не припомню каких-либо проявлений зависти и ненависти по отношению ко мне, как к «блатному сыну воспиталки» со стороны сверстников. Хотя злоупотреблял я своим положением безудержно.
Положить болт на утреннее построение и позавтракать хорошенько выспавшись было обычным делом. А когда затевались «весёлые» коллективные игрища, от которых меня подташнивало, как начинающего интроверта, я мог запросто взять ключи от маминой комнаты и завалиться там спать.
Однако я не был нелюдим. Каждый сезон переживался как отдельная жизнь с новыми людьми, которые приходили и уходили. Некоторые из них растворились и исчезли безвозвратно, другие навсегда отпечатались в памяти.
И в один из сезонов влюбились в меня по уши две девочки из нашего отряда. Наташа и Лена. Наташа была весёлой и озорной обладательницей неистово рыжих кудряшек. А Лена... Лена очаровывала своей волоокостью и какой-то серьёзной женственностью и взрослостью, несмотря на весьма юный возраст. А ещё у неё была совершенно труднопроизносимая немецкая фамилия, то ли Швайнштайгер, то ли Шильдкнехт...
Это уже тогда было судьбоносным предупреждением и, хотя встреча с этой Леной принесла мне наименьшие жизненные неудобства, на протяжении всей жизни меня продолжат одолевать немецкие и польские еврейки, от которых приходилось уходить, претерпев существенный урон.
Сейчас я конечно же выбрал бы рыженькую и весёлую Наташу, но тогда меня неумолимо влекло к томной, загадочной и капризной Лене. И так случилось что Лена с Наташей были подругами…
Это были первые в моей жизни юные женщины, которые признались мне в любви. Они подкараулили меня на какой-то тропинке в лагере, подскочили с обеих сторон, крикнули «Мы тебя любим», одновременно поцеловали в щеки и убежали...
Вернись в прошлое сейчас, я бы непременно бесстыже и беспринципно воспользовался ситуацией. Но тогда мне и в голову не могли прийти мысли о прелестях разумной полигамии, чтобы замутить временную «шведскую семью».
Поэтому я отдал своё предпочтение Лене, и мы стали ходить за руку и целоваться «по-взрослому» в укромных местах. И Наташа это однажды увидела, потому что не могла не увидеть. Она таскалась за нами как хвостик и от неё никуда нельзя было спрятаться.
Потом Наташа горько плакала и даже жаловалась моей маме-воспитательнице, что я её не люблю и спрашивала почему?..
И тогда мне стало жалко Наташу, потому что я был очень жалостливый и благородный, поэтому, чтобы ей не было обидно, я поцеловался с ней.
И плакала уже Лена. Правда Лена никому не жаловалась: она плакала, стиснув зубы, слезами убитой горем женщины, как будто я умер или ушёл на войну и пропал без вести…
А потом, когда сезон закончился, плакали обе...
Интересно. Где они сейчас? Что с ними? Кто они? Как они? И ведь никак не узнаешь... Да и помнят ли?.. В любом случае я хочу сказать им спасибо. За свет чистой любви. За то ощущение, которого не мог оценить тогда, но понимаю сейчас. Что меня любили... Просто так. За то что я есть. Любили именно той любовью, которой уже никогда не будет, которая самая счастливая, которой хочется быть достойным...
©Петроff
yaplakal.com