Ваш комментарий мне напоминает страдания Паниковского
Уж постоялый двор заснул и Балаганов с Козлевичем выводили носами арпеджио, а Паниковский с новым галстуком на шее бродил среди подвод, ломая руки в немой тоске.
— Какая фемина! — шептал он. — Я люблю ее, как дочь!