Член ОНК Ева Меркачева: Николай Мистрюков, который дал показания на губернатора Фургала, теряет здоровье в тюрьме
Николай Мистрюков, фото: kommersant.ru
Член Общественной наблюдательной комиссии Ева Меркачева посетила в СИЗО Николай Мистрюкова - бывшего совладельца завода "Амурсталь" и делового партнера жены Сергея Фургала.
Его арестовали в 2019 - именно на показаниях Мистрюкова строятся обвинения против хабаровского губернатора.
По словам Меркачевой Мистрюков стремительно теряет здоровье. Приводим целиком ее пост в Facebook.
Николай Мистрюков - тот самый, который проходит по одному с губернатором Хабаровского края Фургалом делу и на показаниях которого и строится обвинение.
Да-да, нам наконец удалось увидеть Мистрюкова.
До этого несмотря на слезы супруги, которая обращалась в ОНК, он, со слов сотрудников, отказывался даже показаться правозащитникам на глаза. Он жив, но совсем не здоров. Раздавленный психологически, с тяжелейшим диагнозом он, похоже, потерял всякую надежду.
Две арестанта, две беседы. И одно на двоих уголовное дело. Странности с заключенным Николаем Мистрюковым стали происходить незадолго до ареста Сергея Фургала. Они приятели, вместе начинали как предприниматели, потом вместе стали делать политическую карьеру. Его посадили еще в ноябре прошлого года по все тому же обвинению.
Но губернатора не трогали, поскольку, видимо, не хватало прямых показаний на него. И вот Мистрюков их дал… Перед этим он писал жене странные письма, просил адвоката, а потом отказывался от защиты (и так много раз). Жена умоляла членов ОНК проверить – жив ли вообще. Он, по словам сотрудников ФСИН, отказался два раза выйти из камеры, даже чтобы просто показаться на глаза. На этот раз все произошло ровно также.
- Он не хочет, мы не можем тащить его силой, -заявил сотрудник. - Общение с членами ОНК - право, а не обязанность.
- Запищите это на видео и покажите нам, - попросила я. - Мы должны убедиться, что это он и что он живой и здоровый, без травм и ранений. На днях писали, что его вывозили в целях безопасности на конспиративную квартиру.
- Где же может быть более безопасно, чем у нас? Его вывозили, но только в больницу. Это дважды было. А видео показать прямо сейчас не можем, у нас нет такой технической возможности. Пишите запросы.
…Между тем в СИЗО с плановой проверкой прибыл депутат Госдумы Иван Сухарев (он читал мою статью Мистрюкове).
По камерам его не пустили, ссылаясь на карантин, а общаться с заключенными запретили, ссылаясь на то, что в законе это не прописано. Но долгое его общение с руководством возымело эффект: Мистрюкова неожиданно к нам вывели!
- Передумал, решил все-таки поговорить с вами, - пояснили сотрудники.
Я прошу заключенного снять маску. Да, это он. Но как он изменился! Постарел лет на 20. А какие измученные глаза.
- Вы действительно отказывались от общения с ОНК?
- Да, но я не понял, кто вы. Мне не разъяснили. А потом уже пришли и рассказали подробно, чем вы занимаетесь. Если бы знал, то не отказывался бы.
- То есть вам не передавали, что мы пришли по обращению супруги, которая с ума сходит от страха за вас?
- Передайте ей, что все хорошо (сжал губы, глаза заслезились)
- Вас пытали? Били?
- Нет, я не избит. Пытать можно психологически. Стены тут такие… (по соседству, через стенку - СУ ФСБ – прим.автора)
В СИЗО нормально, кормят хорошо. Только не оказывают лечения. У меня диагностирован рак нескольких органов малого таза. Диагноз переподтвержден. Каждый день дорог. Прогнозы не дают.
- Вас вывозили на освидетельствование на наличие заболевание, препятствующего содержанию под стражей (по постановлению Правительства № 3)?
- Да. Три недели назад, и до сих пор не ознакомили с результатом.
Когда вывозили в онкоцентр, там я был в наручниках, наверное, потому было соответствующее отношение.
- Какое?
- Как к подопытному. На мне студентов тренировали. Они все процедуры проводили без обезболивания. Это было невыносимо. (голос дрожит). Спина мокрая была вся (видимо, от крови – прим.автора). Если мне скажут, что нужна срочная операция, я откажусь – не смогу такое перенести больше. Я многое делал для своего края, налоги платил в бюджет большие, но, видимо, заслужил все это.
- Никто не заслуживает мучений. Мы направим жалобу в Минздрав. А в СИЗО дают обезболивающие?
- Нет. Мне и моих лекарств-то не дают. Я ослеп на один глаз, второй тоже начинает терять зрение. Отслоение сетчатки. Нужен курс лечения, препараты дорогостоящие. Но они только дадут наконец разрешение на лекарства, как что-то происходит. А жена живет в Хабаровске, пока она доберется в Москву – рецепт уже не годен по срокам. Так я и не получал вех нужных мне препаратов. Острая боль постоянно присутствует.
- Мы очень вам сочувствуем и напишем обращение в медуправление ФСИН России.
- Спасибо.
- Жена нам говорила про ваше странное поведение. Приводила в пример отказы от адвокатов, которых вы сами же просили.
- Да, я отказывался много раз хотя просил. Это происходило после общения со следователем. Он меня убеждал, что адвокат не нужен. Я не выдержал всего.
Мистрюков, видимо, имел в виду свои показания. Говорить больше с ним мы не стали - заметно было, что еще чуть-чуть и нервы сдадут. И боль видна была по глазам, затуманенным и мокрым.
Страшная болезнь нередко съедает заключенных, которые начинают «есть» себя сами своими мыслями и переживаниями. Но тянуть с диагнозом, не лечить должным образом такого арестанта, не давать обезболивающие и на фоне этого давить, чтобы дал показания… По идее все это и есть преступление.
Виновен он или нет – решит суд. Но в любом случае разве можно остановить зло злом?"
http://vesma.today/news/post/17436-chlen-onk-eva-merkachev
yaplakal.com