Худшая работа на свете: человек, который убирает последствия авиакатастроф

15 фото via

Роберт Дженсен посвятил свою карьеру наведению порядка после катастроф с человеческими жертвами. Опознание останков, забота о родственниках погибших и восстановление личного имущества — Дженсену удалось стать лучшим в худшей профессии на свете.

Для Дженсена самые темные заголовки газет в новейшей истории — не просто слова. Он работал с телами жертв после теракта 1995 года в Оклахоме, находился в Пентагоне после того, как на него упал один из самолетов в сентябре 2001 года, и помогал отыскивать пропавших без вести после урагана «Катрина».

Он лично работал на многих местах происшествий, выискивая останки жертв и любые оставленные ими предметы — документы, личные принадлежности, одежду, обувь. Все, что удается найти, возвращается родственникам. Из личного опыта Дженсен знает, что, когда обрывается человеческая жизнь, даже самые маленькие осколки от нее могут принести близким утешение.

Фирма Дженсена «Международная экстренная помощь от «Кеньон»» берется за десятки несчастных случаев каждый год. Всего в компании работают 27 человек, но во время вызова иногда приходится нанимать внештатных сотрудников — в случае с крупными катастрофами штаб может вырасти и до нескольких сотен человек. В основном это люди с опытом работы в сфере безопасности или судебной экспертизы.


Роберт Дженсен стоит рядом с коробками с личными вещами погибших на складе Kenyon в Бракнелле, Англия

Зачастую нужно проводить настоящее расследование, чтобы установить связь между найденным предметом и его владельцем. Просматриваются камеры видеонаблюдения в аэропорту и даже записи разговоров — все, что поможет найти зацепку.

Однажды Дженсен обратился за помощью в автоконцерн, чтобы узнать происхождение ключей от автомобиля, найденных среди обломков самолета. Специалисты установили по ключам серию выпуска, и оказалось, что машина была продана в Испании — так Дженсену удалось сузить базу поиска и найти владельца в списке погибших.

04

Идентифицировать личные предметы порой гораздо тяжелее, чем тела погибших.

«Когда изучаешь человеческие останки — это физический осмотр, но когда ты имеешь дело с личными предметами, то узнаешь детали из жизни человека, и тебе очень трудно к нему не привязываться. Какую музыку он слушал? Что у него в плейлисте?

Тебя не должно это интересовать, твоя задача — посмотреть, можешь ли ты найти в компьютере что-то, что поможет определить владельца. Но человеческое тело — это всего лишь тело, а личные предметы — это его жизнь».

Самое сложное в этой работе — это общение с родственниками и близкими погибших. Часто приходится выражаться предельно ясно, чтобы не давать людям ложной надежды на то, что их близкие могли выжить. На других стадиях работы нужно вести себя более деликатно.

Когда авиакомпании нанимают «Кеньон» для организации работ на месте крушения, первым делом Дженсен выходит на связь с находящимся неподалеку отелем, чтобы организовать жилье для родственников: близкие всегда прилетают в любую точку миру, чтобы присутствовать на опознании и первых брифингах в надежде быстро получить информацию о жертвах.

«Ты не можешь отменить то, что произошло. Поэтому все, что остается, — это не сделать еще хуже».

Хотя хочется дать людям надежду, Дженсен вынужден говорить жесткую правду. Сперва он предупреждает собравшихся, что им предстоит услышать очень неприятную информацию — так люди могут подготовиться и вывести из комнаты детей.

«Вы должны понимать, что произошло скоростное столкновение — ваши близкие выглядят не так, как мы с вами» — это первый шаг, самое тяжелое осознание, и его необходимо принимать сразу. После этого начинается обсуждение помощи в опознании тел и имущества.

На стадии обработки останков и собственности погибших самое важное — предоставлять право выбора родственникам. Хотели бы они, чтобы предметы очистили, и какой способ доставки подходит им больше всего?

Деликатность здесь крайне важна: когда люди переживают трагедию, они испытывают отчаяние и абсолютную беспомощность перед судьбой, и даже небольшая доля контроля над обстоятельствами — решения о том, как обойтись с предметами, указание предпочтений, выбор удобного времени и способа связи — может помочь легче перенести случившееся.

На месте крушения команда работает над тем, чтобы очистить предметы от топлива и всего, что может вызвать дальнейшее повреждение. Затем предметы упаковываются и отправляются в офис компании в Брекнелле, небольшом городке в Англии рядом с аэропортом Хитроу.

Изнутри это самый обыкновенный офис — но все здесь служит тому, чтобы максимально эффективно и быстро обращаться с последствиями массовых катастроф. К офису примыкает ангар, в котором находится склад личных предметов и помещение для разбора прибывших вещей. Среди профессиональных «снастей» в углу комплекты бронежилетов — на случай, если придется ехать в зону боевых действий. В офисе стажеры работают в фотошопе, чтобы вырезать с фотографии личный предмет и добавить белый фон — так родственникам легче будет опознать его в специальном онлайн-каталоге.

Все вещи таким образом «оцифровывают». В физическом виде на складе они хранятся два года. Некоторые из близких предпочитают вовсе не забирать личные вещи — не хотят, чтобы что-либо напоминало им о трагедии. Другие хотят, чтобы вещи доставили в том виде, в каком они были найдены.

«В таких случаях важно уважать предпочтения родственников. Иначе может сложиться ситуация, в которой мать погибшего скажет тебе: «Я стирала вещи моего сына последние 15 лет, и я хочу быть тем человеком, кто в последний раз постирает его рубашку»».

Завершающая


Сам Дженсен уже давно не волнуется перед путешествиями — бессмысленно тратить свою жизнь на то, чтобы беспокоиться о смерти, ведь всему виной случай. Каждый раз, думая об опасности в общественных местах или транспорте, он понимает, что ничего нельзя предугадать, как бы правильно ты себя ни повел. Дженсен вспоминает об одной женщине, погибшей во время взрыва здания в Оклахоме.

Когда ее нашли, на одной ноге у нее была туфля с каблуком, а на другой — кроссовка. Дженсен понял, что она, должно быть, надевала сменную обувь, когда произошел взрыв. Опоздай она на 5 минут — и осталась бы в живых.


Вот такие вот дела…

Теперь смотри, я лётчик, теперь "пилот".
В УВАУ ГА, нас учили разным вещам, этому тоже.

ВСЕ лётчики готовы.

SESHOK
Ну та сам понимаешь, что это говно, но не может оно так выглядеть.

Как КВС АН-26 Говорю

ХУЙНЯ ПОЛНАЯ - пусть он поубирает 200х 3х-недельной свежести на передовой под обстрелом и тогда поплачеться

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Как всегда,разлито воды на несколько страниц,а конкретно по теме ничего.

Да бросьте. Настолько "худшая на свете", что он владелец этой компании. Да он тащится от этой работы - это его бизнес, на прибыль от которого он живёт, его семья и его сотрудники.
Отмечают праздники, его дети учатся на бабки, которые приносит этот бизнес.
Это не тот случай, когда ему от бескормицы в колодец с дерьмом приходится нырять как нищему сантехнику в Индии. Это не тот случай, когда военнослужащего добровольно-принудительно отправляют приказом в эвакуационную команду, которая 200 по кускам собирает. Это его сознательный выбор и любимая работа. Но, если так и написать, статейка у журналиста не сложится.

А график работы какой?

Размещено через приложение ЯПлакалъ

А с чего это вдруг - худшая работа на свете? А разбирать последствия тайфунов, землетрясений, наводнений, пожаров и прочего, что, лучше? Человеку явно нравится, иначе давно бы свернул свою деятельность.

Очень грустно это читать.
Жизнь такая хрупкая, такая не предсказуемая. В любой момент может оборваться.
Блин, аж загрустила.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Это разные вещи. Тут срабатывает профессиональная деформация : труп в морге или в поле - это всего лишь объект работы. Безликие останки, фрагменты, да еще не всегда благоухающие лавандой. Уж поверь, в судебке в мирное время очень часто встречается варианты гораздо хуже. Например, "мыло" которое остается от человека, который пару недель пролежал в горячей ванне.
Но вот общаться с родственниками этого "мыла" - бывает гораздо сложнее. В статье правильно написано : одним не нужно никаких нампоминаний, другие хотят постирать рубашку умершего. У всех свои заебы.
От трупа, даже самого сложного, можно абстрагироваться.
От людей, даже при максимально циничном отношении и крайней степени похуизма, абстрагироваться гораздо сложнее.

Это сообщение отредактировал dockamper - 10.09.2024 - 21:22

Вряд ли нравится. Скорее всего объясняет себе, что кто-то все равно должен этим заниматься. Точно так же как лечить геморрои, убирать говно за слоном в зоопарке и писать обзоры на творчество Шамана.

Да ладно вам! А врачи, которые тоже общаются с родственниками умерших? Или с умирающими. Сообщить человеку, что ему осталось несколько месяцев- дней и что ничего сделать нельзя - нормально, да?