"Расстреливали медленно. Отберут двоих-троих, заставят плясать."

"В первые дни войны наша дивизия попала в окружение под Невелем. Медсанбат мы развернули в лесу. Машины постоянно подвозили раненых. Очереди к операционному столу скапливались огромные.
Мне запомнился первый мой раненый. Я его нашла на передовой, на поляночке. Он лежал на земле. Чернявый, молодой. Москвич. У него было осколочное ранение в живот, и он сильно мучился. Я бросилась к нему, стала перевязывать. А сама плачу, прямо рыдаю, и не могу никак успокоиться.
Бойцы, которые рядом были, и говорят мне: "Сестричка, что ты так убиваешься? Не плачь. Нас еще много будет. Всех не оплачешь". В тот день мы отправили раненых двадцать машин. Увезли. Я своего москвича до медсанбата не довезла. Он умер по дороге.

А когда поехала вторым рейсом, налетели немецкие самолеты. Наша машина ехала как раз по полю. Целая колонна машин. Самолеты стреляли из пулеметов с бреющего. Горят, помню, наши машины, горит рожь, а из ржи ползут раненые и одежда на них тоже горит... Крики, вопли, стоны.
Дивизия таяла быстро. Бои не прекращались. Немцы то там прорвутся, то там. Начали обходить нас. Потом был выход из окружения.Нас выводил какой-то подполковник. Раненые по пути умирали. Хоронить их было некогда.
Бывало, снимем сверху мох, положим его и сверху мохом прикроем. Вот и вся могилка. Однажды на хуторе набрели на дикую яблоню. Бойцы набросились на нее. Наелись. И началась дизентерия. Многие умерли.
Шли, шли, сели отдохнуть. Нас в группе осталось уже мало. Расположились на полянке. Кто сразу уснул, кто сидел, переобувался. Никакого караула не выставили. Вдруг вверху, на горе, послышался рокот моторов. Не успели мы опомниться: "Хенде хох!" Глядим, стоят немцы с автоматами.
Нас обыскали, отняли оружие. У меня забрали сумочку с медальонами, предсмертниками, как мы их называли. Когда раненые умирали, мы забирали у них медальоны, отмечали на карте, где кто похоронен. Все забрали.
У меня в петлицах было два кубика - военфельдшер. Одета хорошо. Немцы сразу: "Комиссар?" Привели в Невель. Ворота. Рвы. Вонь, смрад. Трупы немцы сбрасывали прямо во рвы и немного присыпали землей.

Из нашей колонны отобрали 40 человек. В это число попала и я, очевидно как комиссар. Потому что в этой команде были в основном политработники и командиры. Подвели нас ко рву. Расстреливали медленно. Отберут двоих-троих, заставят плясать. При этом избивали плетьми. Потом выстрелят. Убитые падали вниз, а немцы хохочут.
Передо мной в шеренге стоял какой-то командир, в петлице - две шпалы. Еще четверо - позади. Остальные уже все во рву. Возле меня все время прохаживался молоденький немец, оглядывал всю с головы до ног и приговаривал: "Шаде, щен. Шаде, щен..." Мол, жалко, красивая.
И вдруг в ворота въехала машина с открытым верхом. В ней немецкий офицер, видимо начальник лагеря. Из машины вышли другие офицеры. И меня узнал переводчик, немец. Я его тоже узнала. Однажды он оказался в числе наших раненых, только что поступивших с передовой.
Он был ранен в руку, всю ночь стонал, и я ему сделала укол. До утра сидела возле него, успокаивала. Тогда он был в красноармейской форме. Кем он был на самом деле, не знаю. Русский язык он знал в совершенстве. И отличить его от русского было нельзя.
Он подбежал ко мне, за руку вытащил из строя смертников. Что-то стал торопливо говорить начальнику. Тот ему не верил, отмахивался перчаткой, отворачивался. Тогда он вытащил мой медальон. На нем, к счастью, была пометка: "Военфельдшер". Так меня миновала пуля в затылок и ров.

Отвели, бросили в подвал. Избили. Через несколько дней повезли. Везли в товарных вагонах. А бойцы из лагерной санчасти прихватили медицинскую пилу, пронесли ее с собой в вагон. Выпилили доски в стенке вагона.
Так мы и бежали. Прыгали в эту дыру и тут же перебегали за придорожный кустарник. К счастью, поезд шел небыстро. Немцы вскоре заметили, открыли огонь. Но стреляли разрывными пулями, которые, попадая в кусты, тут же разрывались и никакого вреда никому из нас не причинили.
День и ночь бежала я по лесу. Наконец, обессилев, зашла в одну деревню. А женщина, в дом к которой я зашла, и говорит: "Ах, деточка, да тебя же схватит первый же полицейский!" И начала стаскивать с меня мою армейскую одежду.
Тут же швырнула все в печку: и гимнастерку, и ремень, и юбку... Дала мне длинную рубаху с цветочками по подолу. Такую, знаете, какие сейчас ночные рубашки шьют. И вот в этой рубахе с цветочками я пошла дальше, под видом беженки.
Так дошла до знакомых мест. В Полоцком районе я до войны работала медсестрой. Тут меня знали. Жить меня приняла одна крестьянка. Стала я лечить больных. Особенно часто приходилось принимать роды. Рожали тогда, в сорок первом году, много. Помогу я людям, они мне еды дадут. Так и жила.
А потом в наших местах появились партизаны, и я ушла в лес. Не могла больше смотреть на полицейские морды и притворяться." - из воспоминаний Л.Г.Кротовой военфельдшера 98-й стр.дивизии 22-й армии.

ссылка

У меня все

Врачи и учителя подобные ей, это реально великие люди. Неудивительно что мы выиграли. А сейчас поизмельчали что ли? Не дай бог, что война повторится.

тяжелее всего на войне - женщинам. Честь и слава им.

Вот вам готовый сюжет для фильма. Главное, снимать по написанному, а не сказки, основанные на «архивных данных».

Вот именно! Но похоже все к тому и идет!

Кроме как чудесным спасением и обретением второго дня рождения случай описаный автором назвать нельзя. Здоровья Вам и долгих лет.

В РККА были не медальоны а пеналы.

Были пеналы, в которые вкладывалась записка с ФИО, датой рождения, званием и т.д.:

"приказом НКО от 15.03.1941 года за № 138 были введены в обращение новые медальоны в виде текстолитового или эбонитового шести/восьмигранного или круглого цилиндрического пенала, внутрь которого вкладывался листок бумаги с данными бойца. Длина стандартного пенала с завинченной крышкой составляла 50 мм, ширина 14 мм, внутренний диаметр – 8 мм. Пенал мог иметь ушко на крышке для шнура. Использовался либо специальный бланк, либо обычная рукописная записка. Бланк заполнялся в двух экземплярах. В случае гибели военнослужащего один экземпляр отправлялся в канцелярию части, второй оставался с телом погибшего. В военное время изготавливались и другие формы капсул." отсюда

Более того, перепутать фельдшера с комиссаром... Немцы настолько тупые?

У bingwarrr много таких фейковых тем, каждая разбиралась.

Это сообщение отредактировал DBWolf - 11.11.2018 - 15:17

Вот из таких камушков, складывалась стена!
Сейчас получилось бы?
Хотя я верю в молодежь и народ, беда и несчастья сближают и дают силы.
Спасибо тому поколению людей!

Гвозди бы делать из этих людей
Крепче бы не было в мире гвоздей.

Дизентерия от диких яблок не возникает. Дизентерию вызывает инфекционная палочка. Уж военврач должен об этом знать...

Похоже на какую-то мурзилку, написанную современной школотой по мотивам просмотренных фильмов....

Советую выключить телевизор и ощущение надвигающейся войны мигом пропадет.

Соглашусь. Фельдшер знает что такое "бреющий полет", но не знает из-за чего возникает дизентерия, собирает медальоны погибших, а не пеналы (в которых хранится информация о погибшем). Её не могут отличить от комиссара.

мурзилка, или нет, но даже подумать страшно, что пришлось пережить людям, на долю которых выпало жить в то время. голод, холод, пытки, издевательства, смерть родных и близких. нет ничего страшнее войны.

Поражает один момент в рассказе о том как заставляли танцевать и расстреливали, честно мне кажется это каким то наигранным или приукрашенным, все немцы что ли отморозками или психами больными были? Вот зачем просить человека танцевать, бить и потом стрелять? Откуда такая ненависть взялась то, тем более они сами пришли на нашу землю.

DBWolf это воспоминания реального человека - Лидии Григорьевны Кротовой, записанные писателем Михеенковым Сергеем Егоровичем. Лидия Григорьевна умерла, к сожалению, в 2013 году, ну а писатель живет и здравствует и дай Бог ему долгих лет жизни. Задай ему вопрос, почему он записывал воспоминания дословно, а не так, чтобы они тебе понравились..

Это сообщение отредактировал bingwarrr - 11.11.2018 - 15:55

Вообще-то "пенал" медальоном и назывался! "Смертным медальоном" или "смертником". Мне дед о нем рассказывал. В те времена, когда он был еще жив, а вот Интернета не были и в помине!

А вот когда пошли солдатские книжки, очень много неизвестных стало. Не сохраняется книжка в земле...

Это сообщение отредактировал Alex0053 - 11.11.2018 - 16:02

Вопрос снят

Это сообщение отредактировал Garret - 11.11.2018 - 15:59

Прошел по ссылке. Там нет ссылки, что написано Михеенковым Сергеем Егоровичем со слов Л.Г.Кротовой.

Откуда информация?

Во второй мировой разве применялись разрывные пули?

Размещено через приложение ЯПлакалъ

" Не могла больше смотреть на полицейские морды и притворяться."

Не знаю, каково сейчас еще живым ветеранам смотреть на нынешние черные мундиры полицейских.

Это из общей статьи "Жетон военнослужащего" из википедии.

Более того, если у солдат такие жетоны назывались "смертники", то фельдшер не могла говорить что их называли "предсмертниками"...