Гибель 18-й воздушно-десантной бригады

10 изображений.
Источник http://www.soldat.ru/forum/
30 декабря 1941 г. в районе станции Лосиноостровская Московской железной дороги прогремел мощный взрыв. Взорвался эшелон с боеприпасами. Причины взрыва до сих пор неизвестны. Рядом, на соседних путях находились санитарный поезд и эшелон №47045, который вез на фронт 18-ю воздушно-десантную бригаду.
В результате взрыва погибло около 400 десантников. Сколько погибло военнослужащих других частей, местных жителей и железнодорожников, сколько было ранено и умерло позже от ран – неизвестно.

Взрыв, по свидетельству очевидцев, тушили свыше 50 единиц пожарной техники.
В радиусе 2 км в домах повылетали все стёкла.
Дым и пламя пожара демаскировали столицу.
Возникла угроза прицельного бомбометания немецкой авиации.

« На помощь раненым спешили караулы 1, 13, 14, 22, 23 и 35 ВПЧ.
Вместе с личным составом двух пожарных поездов повели наступление.
Тринадцать автонасосов и пятнадцать автоцистерн были стянуты в то место.
Создали три боевых участка, которые возглавили начальники: РУПО Ростокинского района Макаров, названной выше 35-й ВПЧ — Садовский и штаба пожаротушения УПО — Васильев.
Люди творили чудеса храбрости.
Инструктор Бабушкинской части Г. В. Плакучев и его помощник А. А. Королёв под градом осколков спасли от неминуемой гибели уже из полыхавших вагонов 18 раненых солдат.
Отделение под руководством Н. А. Евсюкова откопало из-под обломков разрушенных домов нескольких жильцов.
На сотни метров вокруг разлетались осколки мин и снарядов.
Горели и рушились здания на Ярославском шоссе.
Зловещее зарево и дым могли стать хорошим ориентиром для фашистских лётчиков.
Нужно было быстрее укротить огонь.
Бесперебойно работали насосы.
Когда осколки выводили из строя рукавные линии, их тут же меняли.
Даже в таких неимоверно сложных условиях проявляли много выдумки.
На санки устанавливали бронированные щитки и под их прикрытием подбирались ближе к очагам.
Шестнадцать часов длилось тушение пожара на станции Лосиноостровская.
Опасность была велика.
Сражённый осколком, погиб курсант Георгий Петров.
Из его безжизненных, обмороженных рук подхватил ствол товарищ.
На руках друзей умер смертельно раненный Самуил Эдуардович Ескин.
Воентехник второго ранга Наум Садовский обеспечивал спасение солдат и командиров из санитарного поезда, он вёл за собой бойцов.
Садовский Наум погиб в этом сражении.
Вагоны всё же рассредоточили, пламя с них сбили...»
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 июля 1942 года Николай Садовский был награжден орденом Красной Звезды посмертно.
Его имя навечно занесено в список личного состава 35-й ВПЧ Москвы.

Николай Антонович Ивин – один из немногих выживших бойцов 18 ВДбр 8 ВДК , почти полностью уничтоженной 30 декабря 1941 года в районе Лосиноостровской в результате взрыва .

«…
В середине декабря нас подняли и повели строем на станцию.
Ни формы, ни оружия так и не выдали.
По дороге мне выдали обмотки, я их замотал вокруг ног проволокой вместо ботинок, потому что идти было не в чем.
Сели в теплушки и поехали с бравыми песнями до Саратова.
Там навстречу - санитарный эшелон с ранеными из-под Москвы.
Глядя на безногих и безруких солдат в окровавленных бинтах, мы увидели, что такое война и перестали петь.
Но молчание длилось недолго.
Когда доехали до станции Ртищево, где нас переодели в военную форму, выдали шинели, ремни, шапки-ушанки, то настроение сразу же поднялось, мы растянули гармошку и снова стали горланить бравые песни.
Эх, если бы знать тогда, что многим из нас тогда оставалось жить считанные часы.
Ведь мы не то, что повоевать не успели, ни одного выстрела не сделали…
Николай Антонович переводит дыхание и замолкает почти на целую минуту.
Ему тяжело об этом вспоминать, но он снова переносится в то морозное предновогоднее утро 41-го…
30 декабря наш эшелон остановился на платформе Лосиноостровская.
Ещё было темно.
Лязгнули какие-то железяки, откуда-то из сумрака раздалась команда:
« Из вагонов не выходить ! »
Но было очень душно, хотелось пить, я плюнул на всё и выскочил из вагона с котелком.
Зачерпнул в сугробе снега, только успел поставить его на «буржуйку», чтобы растопить, залез на полку и в это время раздался жуткий удар…
Всё было как в немом кино: люди бегут, что-то кричат, кругом пляшет пламя, искореженные вагоны лезут друг на друга, на мне всё горит, а я ползу по шпалам, сам не зная куда.
Меня спасли две женщины, они сбили пламя с моей шинели, подхватили за руки и поволокли в сторону.
Я потом долго удивлялся, каким образом мне удалось выжить – ведь красноармейская книжка и комсомольский билет, которые находились в карманах гимнастёрки, сгорели дотла…
Я попал в госпиталь, где меня привели в порядок, но ничего не мог сказать и ничего не слышал.
Кто из наших остался в живых, кто погиб – это на долгие годы для меня стало загадкой.
Из нашего вагона я помню только одного Анатолия Смирнова из Иванова, он был артистом и очень хорошо пел.
Ему было 24 года.
Через много лет его фамилию я увидел в списках погибших при катастрофе эшелона…»

Спустя годы судьба вернула Ивина на то место, где когда-то был взорван эшелон с его бригадой.
В год смерти Сталина они с женой переехали к родственникам в Подмосковье, где ему в школе дали место историка.
Теперь это давно уже Бабушкинский район города Москвы.
И вот однажды, в день рождения своего приятеля, они отправились прогуляться в парке, где наткнулись на огромную братскую могилу с обелиском под красной звездой.
Подозвали прохожего – оказалось – кладбищенский сторож.
Спросили – не знаешь, кто тут лежит ? А он говорит – вроде лётчики.
У них петлички голубые были.
В сорок первом, за день до нового года их эшелон взорвали на Лосиноостровской.
Такой силы был взрыв, что цистерны до Ярославского шоссе по воздуху летели.
По всей округе тела были разбросаны.
Три дня мы не работали, все копали здесь ров, складывали туда то руки, то ноги.
Ни одного целого не было…
Ивина тогда словно током ударило – перед глазами вспыхнуло пламя и он вспомнил себя, охваченного огнём и ползущего по окровавленным шпалам.
Ваня, - повернулся он к другу, - да ведь это же мои ребята здесь лежат.
Это же он про наш эшелон взорванный говорит…
У него закружилась голова, глаза наполнились слезами, и он прижался лбом к обелиску, пряча от всех нахлынувшие воспоминания.
Больше он никому не рассказывал, что мог лежать в этой могиле, да судьба уберегла его…
Позже его назначили директором 37-й школы, где он преподавал историю и физкультуру.
В конце декабря 1966 года, в годовщину гибели эшелона его со старшеклассниками позвали на митинг, выступая на котором, секретарь райкома партии сказал, что имена защитников Москвы, захороненных здесь, никому не известны…
Я не выдержал и попросил слова, - вытирает глаза Николай Антонович.
Сказал, что здесь лежат бойцы 18-й воздушно-десантной бригады, которые не успели доехать до фронта и я – один из них…

Долгие годы Ивин пытался установить имена всех, кто был тогда в этом эшелоне.
Выяснилось, что многие из погибших на платформе Лосиноостровской десантников так и остались пропавшими без вести.
Из остатков взорванной бригады сформировали 101-й стрелковый полк 35-й гвардейской дивизии и отправили под Сталинград.

15 ноября 2011 года, в рамках празднования 70-летия Победы под Москвой, в вестибюле станцииЛосиноостровская было торжественное открытие мемориальной доски , 19 декабря Николай Антонович Ивин - умер..

Братская могила на Раевском кладбище г.Москвы, в которой лежат погибшие бойцы.

Донесение о потерях 18-й воздушно-десантной бригады. Размашистая резолюция какого-то генерала на титульной странице списка:
«Потребовать объяснения – почему до сего времени не сообщалось.
Наконец, почему получилось так, что на большинство людей нет абсолютно никаких данных, даже имени-отчества и года рождения.
Объяснения потребовать к 20 мая для доклада Зам.Наркома. 1.5.42»
Объяснения требовать было не с кого.
Всё командование бригады лежало в братской могиле на Раевском кладбище.
Без званий и фамилий.

Дубовская Нина Александровна :
" Во время войны эта местность ещё не входила в черту города Москвы, это был маленький городок – Бабушкин.
Здесь жила моя мама.
Перед войной она только вышла замуж и почти сразу отправила своего любимого на фронт, а сама осталась с другими девушками, женщинами и детьми оберегать хозяйство.
Однажды, когда власти узнали, что нашей стране перестала угрожать опасность нападения со стороны Японии, они решили отправить на защиту столицы военнослужащих из Сибири.
В конце декабря был снаряжён поезд, в котором на помощь нашим защитникам выехало несколько тысяч рядовых, лейтенантов, красноармейцев и других военных Сибирского региона.
Все они готовились отстоять "сердце России" и "отбить" его у фашистских захватчиков.
Но этой военной операции не суждено было сбыться…
30 декабря 1941 года, в ночь перед Новым Годом, состав с защитниками Родины был подорван немецкими десантниками-диверсантами в районе станции Лосиноостровкая.
"Вагоны, обломки и тела разлетелись в разные стороны", – вспоминала мама.
Больше двух тысяч тел вынесли на своих плечах девушки и дети – жители Бабушкина, из обломков вагонов.
Раненых выхаживали, а мёртвых пришлось похоронить в одной большой яме, которая, впоследствии стала этой самой могилой неизвестного солдата.
Лишь несколько десятков тел были опознаны и захоронены отдельно, а остальные сотни фамилий перечислены на двух надгробных памятниках у входа в комплекс".

Волынский : "…Верно, взрывы прогремели в самые последние числа декабря 1941-го.
Было это около 8 утра, мы с братом как раз собирались в школу.
Только он взялся за дверную ручку, как его вдруг отбросило вылетевшей дверью.
Зазвенели стёкла, посыпалась штукатурка, комнату заполнило пылью и гарью…
Когда мы с пацанами побежали к железке, всё уже было оцеплено людьми в погонах.
Мы в снегу находили части рук или ног."

Истомин Лев Иванович:
« Было морозное утро 30 декабря 1941 года.
В то утро я пришёл в школу раньше обычного, потому что собирался раньше уйти.
Мы с мамой хотели после школы пойти на станцию Лосиноостровская.
Надо было получить в мастерской пальто, которое мне шили из отцовской железнодорожной шинели.
Спасло меня то, что я успел войти в школьный коридор…
Когдан растирал от мороза уши, что-то резко, болезненно ударило в голову.
Я не смог вздохнуть, воздух сделался горячим, как будто резиновым.
Из класса донёсся звон бьющегося стекла и грохот падающих оконных рам.
Я кинулся на улицу, где уже выли сирены и паровозы.
К станции, которая была в дыму и огне, бежали люди.
Снег на глазах чернел от хлопьев сажи, в нём пугающе шипели осколки от взрыва.
Окровавленный боец полз по снегу на одних руках: нога была оторвана, другая волочилась на штанине.
Рядом бились в конвульсиях изувеченные тела.
Молодая учительница, бежавшая среди ребят, сдёрнула с себя нижнюю сорочку, стала рвать её на полосы и скручивать в жгуты.
Но когда она склонилась над бойцом, совсем ещё мальчишкой, он уже затих…
Жилой квартал у Лосинки был выжжен дотла
В братской могиле — далеко не все жертвы той страшной трагедии.
Многих бойцов, погибших от ран, хоронили впоследствии рядом.
А сколько погибло местных жителей ?
Тогда, в декабре 41-го, и потом.
Скольких из них «догнали» размётанные вокруг снаряды.
Они потом ещё долго взрывались…
В начале января 1942 года Лев Иванович Истомин все-таки пришёл с мамой на станцию за новым пальто.
Жилой квартал вокруг станции раскидало и выжгло дотла.
Один дом был раздавлен упавшим сверху пульмановским вагоном.
А пошивочная мастерская уцелела. »
Поэтесса Нина Кан, член Союза писателей России :
"...Мы были готовы к самому худшему, но в первых числах декабря движение фашистских войск на Москву было приостановлено.
Вроде бы и дышать стало легче... Занятия в школе возобновились.
Хотя, конечно, первая военная зима была для москвичей самой трудной.
А большая беда пришла под, Новый год.
Стояли морозы до 30°.
Утром в девятом часу я собиралась в школу, причёсывалась в комнате перед зеркалом.
И вдруг оказалась в кухне, в дальнем углу, отброшенная взрывной волной...
Осыпались стёкла, рамы были вывернуты, покорёжены, веранда разворочена.
Вся посуда разбилась. Зеркало почему-то уцелело.
И я только успела подумать: "Вот не приду в школу. Завтра расскажу: бомба упала на соседнем дворе, надо было ликвидировать последствия налета".
А когда пришла в себя и выглянула в разбитое окно, увидела: вся наша школьная дружина ПВО бежит по улице с носилками...
В полутора километрах от нас на запасных путях стояли два состава: один санитарный поезд с бойцами с фронта, другой состав со снарядами для фронта.
Снаряды стали взрываться — говорили о диверсии.
Снаряды рвались с 9-ти утра до 2-х часов дня.
Бойцы полураздетые, на костылях, кто как мог, выбирались из санитарного поезда, укрывались в соседнем лесу, в снегу, в жестокий мороз...
Многие обморозились, не всех удалось спасти...
Подлинный героизм проявили железнодорожники — два вагона с самыми крупнокалиберными фугасными бомбами были отцеплены, отведены со станции."
У меня все.

Сколько раз проезжал через Лосиноостровскую, а не знал что там была такая трагедия.
Светлая память всем погибшим в этой войне.

Не добрались ребята до фрицев(... Земля пухом.

Впервые слышу об этой трагедии, хотелось бы побольше информации.

Спасибо за информацию. На некотороые привычные вещи в своей жизни взгляну новым взглядом - сам живу не так далеко от Лосинки, а мимо Раевского кладбища так вообще едва ли не каждый день хожу...
Сумбурен стиль изложения, встречаются ошибки. "Рядом, на соседних путях находились санитарный поезд боеприпасами..." - просьба исправить.

Вся имеющаяся информация - воспоминания очевидцев, да несколько страничек списка безвозвратных потерь бригады с неполными данными бойцов. Информация о расследовании засекречена.

Если диверсия, то похоже - крупнейшая.
Земля пухом погибшим.

Тоже впервые слышу о такой трагедии , всё под грифом секретно.
Расследование проводилось, не могло не проводится и результаты конечно засекретили.

Не знал.

Хорошо уже то, что про этих бойцов не забыли.