Голос эпохи: почему Гитлер назначил награду за голову Юрия Левитана, и куда пропал диктор в 1970-х гг.

Не надо сочинять про "не шибко охотно".
Или если русскому не дали - значит не заслужил, а если еврею - значит антисемиты?

Не находишь в своем тексте противоречий? Сначала: "Если чо, сам - этнический русский". А потом: "на Ташкентском фронте" никто из родни не воевал - всё больше на передовой, и не все вернулись."

Это сообщение отредактировал keeper02 - 4.10.2016 - 16:13

Батенька вы долбоящик


Вот один из примеров вашей неправоты

Ефим Моисеевич Фомин - героически павший при защите Брестской крепости.
Всего за три месяца до войны попал Ефим Моисеевич Фомин в Брестскую крепость, но бойцы полка сразу почувствовали, что это человек, с которым можно поделиться всем, и радостью и бедой, а главное, найти поддержку, совет и действенную помощь.

Сын кузнеца и швеи из маленького белорусского городка Колышки под Витебском, вырос он сиротой. Оставил родственников, приютивших его после смерти родителей и ушел в детский дом. А дальше, классическая история взросления советского паренька того времени…Работа на сапожной фабрике в Витебске, переезд в Псков, продвижение по комсомольской линии. А затем стал Ефим Фомин командиром Красной Армии.
К началу войны он уже был женат и имел маленького сына Юру. 21 июня Фомин собирался в Латвию, чтобы перевезти семью к себе в Брест. Не успел…К счастью его жены и сына, которые успели эвакуироваться из Латвии.

А Фомину пришлось 22 июня стать боевым комиссаром. Он не был классическим бесстрашным героем. И люди знавшие его, не замечали ничего выдающегося и боевого в его лице. Но он был Человеком, который умел отвечать за свои поступки. И еще, ему были дороги его солдаты…

Вскоре после того как начался обстрел, Фомин вместе с Матевосяном сбежал по лестнице в подвал под штабом полка, где к этому времени уже собралось сотни полторы бойцов из штабных и хозяйственных подразделений. Он едва успел выскочить из кабинета, куда попал зажигательный снаряд, и пришел вниз полураздетым, как застала его в постели война, неся под мышкой свое обмундирование. Здесь, в подвале, было много таких же полураздетых людей, и приход Фомина остался незамеченным. Он был так же бледен, как другие, и так же опасливо прислушивался к грохоту близких взрывов, сотрясавших подвал. Он был явно растерян, как и все, и вполголоса расспрашивал Матевосяна, не думает ли он, что это рвутся склады боеприпасов, подожженные диверсантами.Он как бы боялся произнести последнее роковое слово — «война».

Потом он оделся. И как только на нем оказалась комиссарская гимнастерка с четырьмя шпалами на петлицах и он привычным движением затянул поясной ремень, все узнали его. Какое-то движение прошло по подвалу, и десятки пар глаз разом обратились к нему. Он прочел в этих глазах немой вопрос, горячее желание повиноваться и неудержимое стремление к действию. Люди видели в нем представителя партии, комиссара, командира, они верили, что только он сейчас знает, что надо делать. Пусть он был таким же неопытным, необстрелянным воином, как они, таким же смертным человеком, внезапно оказавшимся среди бушующей грозной стихии войны! Эти вопрошающие, требовательные глаза сразу напомнили ему, что он был не просто человеком и не только воином, но и комиссаром. И с этим сознанием последние следы растерянности и нерешительности исчезли с его лица, и обычным спокойным, ровным голосом комиссар отдал свои первые приказания.

С этой минуты и до конца Фомин уже никогда не забывал, что он — комиссар. Если слезы бессильного гнева, отчаяния и жалости к гибнущим товарищам выступали у него на глазах, то это было только в темноте ночи, когда никто не мог видеть его лица. Люди неизменно видели его суровым, но спокойным и глубоко уверенным в успешном исходе этой трудной борьбы. Лишь однажды в разговоре с Матевосяном в минуту краткого затишья вырвалось у Фомина то, что он скрывал ото всех в самой глубине души.

— Все-таки одинокому умирать легче, — вздохнув, тихо сказал он комсоргу. — Легче, когда знаешь, что твоя смерть не будет бедой для других.

Больше он не сказал ничего, и Матевосян в ответ промолчал, понимая, о чем думает комиссар.

Он был комиссаром в самом высоком смысле этого слова, показывая во всем пример смелости, самоотверженности и скромности. Уже вскоре ему пришлось надеть гимнастерку простого бойца: гитлеровские снайперы и диверсанты охотились прежде всего за нашими командирами, и всему командному составу было приказано переодеться. Но и в этой гимнастерке Фомина знали все, — он появлялся в самых опасных мостах и порой сам вел людей в атаки. Он почти не спал, изнывал от голода и жажды, как и его бойцы, но воду и пищу, когда их удавалось достать, получал последним, строго следя, чтобы ему не вздумали оказать какое-нибудь предпочтение перед другими.

Несколько раз разведчики, обыскивавшие убитых гитлеровцев, приносили Фомину найденные в немецких ранцах галеты или булочки. Он отправлял все это в подвалы — детям и женщинам, не оставляя себе ни крошки. Однажды мучимые жаждой бойцы выкопали в подвале, где находились раненые, небольшую ямку-колодец, дававшую около стакана воды в час. Первую порцию этой воды — мутной и грязной — фельдшер Милькевич принес наверх комиссару, предлагая ему напиться.

Был жаркий день, и вторые сутки во рту Фомина не было ни капли влаги. Высохшие губы его растрескались, он тяжело дышал. Но когда Милькевич протянул ему стакан, комиссар строго поднял на него красные, воспаленные бессонницей глаза.

— Унесите раненым! — хрипло сказал он, и это было сказано так, что возражать Милькевич не посмел.

Уже в конце обороны Фомин был ранен в руку при разрыве немецкой гранаты, брошенной в окно. Он спустился в подвал на перевязку. Но когда санитар, около которого столпились несколько раненых бойцов, увидев комиссара, кинулся к нему, Фомин остановил его.

— Сначала их! — коротко приказал он. И, присев на ящик в углу, ждал, пока до него дойдет очередь.

Долгое время участь Фомина оставалась неизвестной. О нем ходили самые разноречивые слухи. Одни говорили, что комиссар убит во время боев в крепости, другие слышали, что он попал в плен. Так или иначе, никто не видел своими глазами ни его гибели, ни его пленения, и все эти версии приходилось брать под вопрос.

Судьба Фомина выяснилась только после того, как удалось найти в Бельском районе Калининской области бывшего сержанта 84-го стрелкового полка, а ныне директора средней школы, Александра Сергеевича Ребзуева.

Сержант Ребзуев 29 и 30 июня оказался вместе с полковым комиссаром в одном из помещений казармы, когда гитлеровские диверсанты подорвали взрывчаткой эту часть здания. Бойцы и командиры, находившиеся здесь, в большинстве своем были уничтожены этим взрывом, засыпаны и задавлены обломками стен, а тех, кто еще остался жив, автоматчики вытащили полуживыми из-под развалин и взяли в плен. Среди них были комиссар Фомин и сержант Ребзуев.

Пленных привели в чувство и под сильным конвоем погнали к Холмским воротам. Там их встретил гитлеровский офицер, хорошо говоривший по-русски,который приказал автоматчикам тщательно обыскать каждого из них.

Все документы советских командиров были давно уничтожены по приказу Фомина. Сам комиссар был одет в простую солдатскую стеганку и гимнастерку без знаков различия. Исхудалый, обросший бородой, в изодранной одежде, он ничем не отличался от других пленных, и бойцы надеялись, что им удастся скрыть от врагов, кем был этот человек, и спасти жизнь своему комиссару.

Но среди пленников оказался предатель, который не перебежал раньше к врагу, видимо, только потому, что боялся получить пулю в спину от советских бойцов. Теперь наступил его час, и он решил выслужиться перед гитлеровцами.

Льстиво улыбаясь, он выступил из шеренги пленных и обратился к офицеру.

— Господин офицер, вот этот человек — не солдат, — вкрадчиво сказал он, указывая на Фомина. — Это комиссар, большой комиссар. Он велел нам драться до конца и не сдаваться в плен.

Офицер отдал короткое приказание, и автоматчики вытолкнули Фомина из шеренги. Улыбка сползла с лица предателя — воспаленные, запавшие глаза пленных смотрели на него с немой угрозой. Один из немецких солдат подтолкнул его прикладом, и, сразу стушевавшись, предатель снова стал в шеренгу.

Несколько автоматчиков по приказу офицера окружили комиссара кольцом и повели его через Холмские ворота на берег Мухавца. Минуту спустя оттуда донеслись очереди автоматов.

В это время недалеко от ворот на берегу Мухавца находилась еще одна группа пленных — советских бойцов. Среди них были и бойцы 84-го полка, сразу узнавшие своего комиссара. Они видели, как автоматчики поставили Фомина у крепостной стены, как комиссар вскинул руку, что-то крикнул, но голос его тотчас же был заглушен выстрелами.

Остальных пленных спустя полчаса под конвоем вывели из крепости. Уже в сумерки их пригнали к небольшому каменному сараю на берегу Буга и здесь заперли на ночь. А когда на следующее утро конвоиры открыли двери и раздалась команда выходить, немецкая охрана недосчиталась одного из пленных.

В темном углу сарая на соломе валялся труп человека, который накануне предал комиссара Фомина. Он лежал, закинув назад голову, страшно выпучивостекленевшие глаза, и на горле его были ясно видны синие отпечатки пальцев.Это была расплата за предательство.»

Организатору и руководителю легендарной обороны Брестской крепости было всего тридцать два… И было ему страшно, как всем. Но иначе он не мог… И я рада была узнать, что предатель получил сразу по заслугам… Хотя не вернешь этим большого и светлого человека с чуть грустной улыбкой, который поддерживал себя песней «Капитан, капитан, улыбнитесь…»

Ефим Моисеевич Фомин посмертно награжден орденом Ленина. А главную награду получил его сын Юрий Фомин

https://linagor.wordpress.com/2016/01/16/efim-fomin/

"Говна" среди людей всегда хватало.
И всегда награды чаще получали "непричастные".

Награды - по "бумажкам",
а сами подвиги, они не бумажные....

А че главного не написали, что трансляция всегда велась без записи, в прямом эфире. Поэтому записей не осталось от слова совсем. Но остались сценарии, сами тексты.

Так вот после войны Левитан перечитал под запись ВСЕ сводки фронта, от 1941-го до 45-го. Он, считай, два раза войну диктором прошел.
Пруфы долго искать, я по памяти из документального фильма рассказываю.

Вот это вы сейчас, извините за выражение, йухню сморозили - вот, например - самолично сфотал на Поклонке в этом году на майские - и это только малая часть,
очень много евреев было на фронтах ВОВ, а не на ташкентском фронте, поэтому - мимо кассы. А как раз таки ради розжига этот пост. Так что от меня тоже заслуженная шпала.
А по теме - согласен со словами Р. Плятта - Юрий Борисович это трибун - это человек - эпоха, даже скорее человек-трибун той эпохи!

Есть довольно интересная статья, где упоминается и про Левитана:
http://ulpressa.ru/2015/01/15/vladimir-bus...masyi-yubileev/
Ну а кто такой Бушин, можно и в вики почитать.

Ты забываешь, что тогда интернет-то не у всех был, поэтому люди не яндекс новости в браузере открывали, когда захочется, а сидели в определенное время у радиоприемников и самые важные новости ассоциировались с привычным голосом.

Действительно...а в курсе что почти все приемники были конфискованы органами НКВД ,на основании Постановления Совета Народных Комиссаров СССР от 25 июня 1941 г. № 1750. Согласно данного постановления, приемники должны были сдать в 5-ти дневный срок на почтовые отделения?

Ты просто неумный.

ну во первых радиоприемники тогда были не очень то доступны. Во вторых они были востребованы в армии. В третьих безопасность, как никак пропаганда и немецкая работала ро радио. (это примерно как сейчас борьба с порнохабом).
В четвертых почти везде были не приемники, а радиоточки. Их никто не изымал.
НУ и за линией фронта тоже ловили радио. А там не было "злого нквд".
Это так утрировано. А ты дальше читай цензор и думай, что никому не давали слушать радио.

Это сообщение отредактировал 63rS3rK - 4.10.2016 - 16:54

А Вы ишшо по более...

Да нет, было такое. И диверсантов подсылать пытались. И Левитан по-моему (где-то читал) в период войны вещал свое "говорит Москва, не из Москвы.
Вот сам подумай какой удар по имиджу СССР был бы нанесен убей кто Левитана. Это в то время был бы огромный резонанс.

Ааа....так у тебя все мозги промыты цензором? Тогда хули с тобой говорить то...
И ежели автор поста не может отличить радиоприемник от радиоточки, хер ли вообще тогда что писать, каков пост, таков и ответ....Заодно сообщи, в РККА по радиоприемник передавали приказы (ну это в контексте твоего опуса)?

Это сообщение отредактировал JajaMoscow - 4.10.2016 - 16:55

ты это мне????? Я как раз говорю обратное....мда...

Я как раз об этом и говорю. Там были такие же стеллы про воинов-героев русских? Белорусов? Украинцев?

Конечно. Например на Мамаевом Кургане целый мемориальный комплекс.

Блеять, хватить всякую херню повторять...награду, СС, абвер....ни одной даты, ни одного исполнителя, суммы от 50 до 250 000....йобаные журналисты уж не знают что написать, ни одного вменяемого источника, все друг у друга пиздят..
Вот про операцию "Цеппелина" по устранению Сталина всё знают, а тут бля диктор...ну самим то не стыдно?

Дядя честно в лом искать. не знаю за награду, но думаю исполнитель бы ее точно получил нехилую. Устранить ЛЕвитана было бы очень выгодно.
Помнится в наше время Листьева стрельнули, так по стране Траур был. А тут все новости все события освещал один он. Все ждали его сводки. Говорит Москва - значит не все потеряно.
Это тебе не сегодняшние видеоблогеры. ТОгда не было интернета и все коммуникации как правило сводились к радиоточке, газетам и реже кинохроникам.

Это сообщение отредактировал 63rS3rK - 4.10.2016 - 17:08

Причем тут Мамаев Курган? Конкретно в том месте где сфотан постер, есть рядом такие же постеры со словами "Воины-русские - герои войны"?

А тогда все были русские. Вот панфиловцы например большей частью из Средней Азии.
ТЫ их не русскими считаешь?

Вот! Сначала найди-потом уж говори! Я например, выше привел статью, где хотя бы сказано было от кого такая байка пошла, а у тебя кроме сотрясания воздуха... и да, причем тут Листьев с не поделенным баблом и трауром? Кстати у меня его не было...
Ну и в чем выгода устранения Левитана? Чем оказались менее выгодные Жуков, Тимошенко, Конева или того же Абакумова? А что бы было за всесоюзного старосту? Более чем значимые фигуры. Вот Мехлиса бы точно не стоило бы устранять....

Обычный политический ход. Убить диктора. Вроде бы мелочь, но вся страна узнает как длинны руки у немцев.
Насчет изымания радиоприемников ты уже обосрался. У большинства оставались радиоточки. Я уже не говорю, про вещание за линию фронта на оккупированные территории, в т.ч. для партизанов.
Кстати немцы пару раз подделывали голос Левитана, и вещали дезу, например что взяли Москву или СССР капитулировало. Учи историю мой юный украинский брат.

Это сообщение отредактировал 63rS3rK - 4.10.2016 - 17:21

Поводу радиоприемников обосрался как раз ты...почитай лучше воспоминания сельских жителей про начала войны, умник. Половина узнавала о начале только на следующий день, это ли не свидетельство радиофикации всей страны? Какой нахер политический ход, тролль? Вот дедушку ликвидировать это да, политический ход.....в общем не вижу смысла общаться с жирным троллем, ибо кроме фактического пиздежа по теме НИХУЯ!
P.S. Вот думаю учить историю, как раз нужно тебе, и не лазить по всяким цензорам, а то хватаешь вершки, но с корешками какие-то траблы...

)))))))хехе.... Дядя инфу с цензора привел ты. О начале войны не узнали потому что объявили по радио ее несколько позднее чем 4 часа утра. Значительно позднее.
)))))
Радиоприемники тогда были роскошь. Все слушали радиоточки. Которые были проводными. )))))))
Емое. Вот так вы и работаете троляки. ВВедете в заблуждение, подтасуете факты и вуаля.
Это тебя в Украине будут слушать но не тут. Так что повторю еще раз иди учи историю. Пока что неуд.

Бля.....что ж ты такой упоротый то? Во первых, я отвечал только про радиоприемники и если ты нихуя не можешь отличить приемники от радиочтоки-это твои проблемы, во вторых я не из Украины, в третьих инфа с сайта коллекционеров радиоартефактов, а в четвертых ты мне уже надоел мудило малолетнее.