«Как живете с таким чудовищем?!»: За что Людмила Гурченко не смогла простить Иосифа Кобзона

Я далёк от мира криминала, но знаю из первых уст историю, когда один московский журналист где-то на презентации случайно, в разговоре о Кобзоне и о том как он помогает близким ему людям, бросил реплику "ну и правильно делает, он же еврей, у них так принято". Тем же вечером по пути домой этот журналист совершенно случайно встретил школьного друга на машине, который ехал к себе на дачу, и не пошёл домой, а сел в машину и уехал за 500 км на неделю, в пьяный загул. Это и спасло ему жизнь.

Когда он вернулся, небритый и страшно похмельный, то его сосед, криминальный авторитет и по-доброму к нему относившийся мужичок, позвав покурить, тихо-тихо спросил, кому это он так насолил, что его пять дней у подъезда бригада очень серьёзной братвы пасла и всех спрашивала, когда вернётся и куда уехал. Спросили маму журналиста, заплаканную от тревоги (мобильного у ннго не было, а на даче приятеля не было стационарного телефона, и мама не знала куда он пропал, писала заявление в милицию), спросили всех родных, проехав по всем адресам. Спросили и соседа, старого сидельца, который искренне признался, что не в курсе. Но ему, на вопрос "а зачем он вам, пацаны, какой косяк за ним" - двухметровые парни коротко пояснили, что надо за гнилой базар здоровьем ответить, "уважаемого человека он жидом обозвал". Вот только тогда быстро трезвеющий журналист понял, каким ангелом-хранителем ему оказался друг, с которым он пьянствовал там где черти не найдут. На шестой день братва из двора пост сняла. Посчитали, видимо, что клиент слинял.

А ещё через день грохнули Отари Квантришвили, и Кобзону стало не до какой-то мелочи, вроде этого журналиста. Впрочем, тот настолько запомнил урок, что язык развязал лишь ПОСЛЕ смерти Кобзона. А пока тот был жив больше никогда, нигде, с ним не пересекался и тематику репортажей с медиаперсон сменил на развлекательные статьи в стиле сиськи-письки. За них платили очень хорошо, и никто братву с пустым багажником не присылал.