Ещё сказки нагулил
Сказки о Ленине. Как наказал Ленин обидчика крестьянского
А. В. Пясковский. "Ленин в русской сказке и восточной легенде". М. "Молодая гвардия". 1930 г.
Владимирская сказка
Был у Ленина товарищ-друг что ни на есть первейший - разверстки комиссар. И вот сказали Ленину, что друг-то его этот обижает мужиков да живет несправедливо, добро народное не бережет.
Призвал его Ленин и говорит:
- Друг мой, верно ли это?
Тот молчит, голову опустил.
А Ленин ему:
- Мужика теснить ты права не имеешь. Потому мужик - большая сила в государстве, от него и хлеб идет. Значит, как друга своего я наказать тебя должен примерно.
Поцеловал тут Ленин друга-то, попрощался с ним, отвернулся и велел расстрелять его.
Вот он, Ленин-то какой... Справедливость любил.
Примечание составителя:
Записана, видимо, в конце 1925 или в начале 1926 года Л. Ильинским во Владимирской губернии.
Сказки о Ленине. Как Ленин с царем народ поделили
А. В. Пясковский. "Ленин в русской сказке и восточной легенде". М. "Молодая гвардия". 1930 г.
http://chatlanin.livejournal.com/295106.htmlЭта сказка была записана Л. Сейфуллиной "на хуторе одного из глухих уездов Оренбургской губернии" (село Карагай Верхнеуральского района) "со слов степной хуторянки" "в буранную зиму тысяча девятьсот восемнадцатого".
Вот приходит один раз к царю Миколашке самый главный его генерал.
"Так и так, ваше царское величество, в некотором царстве, в некотором государстве объявился всем наукам обученный дотошный человек. Неизвестного он чину-звания, без пашпорту, а по прозванию Ленин. И грозит этот самый человек: на царя Миколая приду, всех царевых солдатов одним словом себе заберу, а генералов всех, начальников, офицеров-благородию и тебя, царь Миколай, в прах сотру и по ветру пущу, слово такое есть у меня".
Испугался тут Миколашка-царь, ногами вскакнул, руками всплеснул, громким голосом воскричал: "Отпишите скореича человеку тому, чину-звания неизвестного, без пашпорту, а по прозванию Ленину, пусть не ходит с тем словом на меня, не крушит в прах меня, генералов моих, начальников, офицеров-благородию, а за то отдам я человеку тому полцарства моего!".
Набежали тут к царю люди ученые, скоро-скоро, с задышкою, обточили перья вострые, отписали тому Ленину: "Так и так, не ходи ты, Ленин, на царя Миколая со словом твоим, а забирай себе полцарства Миколаева без бою, без ругани". И мало ли, много ли, а в скорости прислал ответ письменный тот человек, чину-званья неизвестного, без пашпорту, а по прозванью Ленин.
И отписывает Ленин царю-Миколашке: "Так и так, прописывает, согласен я получить от тебя, царь-Миколашка, половину царства твоего. Только отписываю я тебе уговор, как мы делиться с тобой станем. Ни по губерням, ни по уездам, ни по волостям. А вот как, прописываю я тебе, на какую дележку с тобой я согласен, и чтоб без никаких больше разговоров. Забирай ты себе, царь-Миколашка, всю белую кость: генералов, начальников, офицеров-благородию со всеми их отличьями, со всеми чинами, крестами, наградными аполетами, с супругами благородными, с детями их белокостными. Господинов-помещиков со всем их богачеством, с одежей шелковой и бархатной, с посудой серебряной позолоченной, с супругами ихними и с отродием. Забирай себе купцов с товарами ихними, с казною несметною, и из банков пущай заберут всю казну свою. Забирай себе всех заводчиков и с казной, и с машинами, и со всем их заводским богачеством. А мне отдавай всю черную кость: мужиков, солдатов, фабричных, с немудрящей ихней шараборой. Только скот на племя оставь, поля травные да землю-родильницу для пахотьбы".
Прочитал письмо Миколашка-царь, заплясал ногами в радости, зашлепал в ладошки в веселости и приказал своим генералам, офицерам и начальникам: "Сей-же-час отпишите тому Ленину на все полное согласие. И какой же он есть всем наукам обученный, слово тайное знающий, коль от всей казны несметной моей, от товаров купеческих, от припасов помещичьих отказывается, а забирает себе черную кость безо всякого способия. А на тую казну мы себе другую черну кость наймем, из тех нанятых в солдаты заберем, и будем жить опять в спокое да в богачестве".
Набежали тут опять к царю спешно-спешно, с задышкою, многие люди ученые, обточили перья вострые, отписали тому Ленину царево согласие. А насчет надсмешки и не гукнули, чтоб не одумался, не пошел на них с тайным словом своим.
И мало ли, долго ли, а в скорости наезжает тишком-тихонечком тут Ленин к своим солдатам, мужикам и фабричным. А царь с костью белою уж подальше отъехали. Глядят мужики, солдаты, фабричные, а приехал к ним простецкий хрестьянский человек и говорит им: "Товарищи, здравствуйте". Куда глаз хватил, всех за ручку подержал и объявил громким голосом: "Буду с вами я в одном положении, как есть мы теперь товарищи. Только вы меня слушайтесь, я всем наукам обученный и своих товарищев на худое не выучу".
Солдаты по солдатьей своей выучке сейчас: "Точно так, товарищ Ленин, слушаюсь". Фабричные, городской народ грамотный, со сноровкою тож ему не прекословили. А мужики изобиделись, что в расчете просчитался он, зашумели, загалдели, задвигались: "За что, про что опустил из рук казну и богатство несметное? Разделил бы нам, мы бы в хозяйстве поправились".
Засмеялся тут Ленин, головой качнул и сказал им в ответ такое слово: "Не галдите, не корите, забирайте землю-скот и хозяйствуйте. А там будет дело видное. Не хватило бы казны той про вас, как есть вас многие тысячи, а белой кости малые сотенки. А нащет того, чтобы всю белую кость совсем со света свести, то слово я знаю, еще неполное. Не докумекал маленечко. Но есть у меня другое, достоверное на всю черную кость по всей земле. Как скажу его, нигде белая кость не найдет себе ни солдатов, ни работничков. Все под мою руку уйдут, а от их откажутся. И как есть они не добытчики, а прожитчики, то им долго на белом свете не выстоять".
И мало ли, долго ли, а в скорости, как сказал, и приключилось так. Прискакал верховой к Ленину, привез ему известие от Миколашки-царя. И отписывает в том известии Миколашка-царь: "Так и так, Ленин, надул ты меня. Взял себе всю черную кость, а мне отдал не добытчиков, а прожитчиков. Генералы мои, офицеры-благородия, как кони стоялые без солдатов нашинских. Только пьют, едят да жир нагуливают. Господины-помещики все припасы свои уж поканчивают, одежу из сундуков донашивают, без опаски изорвали всю, позамазали. Проторговались купцы мои, без мужиков некому им товар свой лежалый сбывать. Заводчики мои все машины посбивали, перепортили. Как нету сноровки у них, по-книжному и знают, а к винту не подладят. А чужеземный чернокостный народ на службу к нам не наймается, под твою руку прет, на твое слово тайное. И как дошло нам дело, что хоть ложись да помирай, то идут на тебя войной генералы мои, офицеры-благородия, чтоб отбить нам назад к себе всю черную кость".
И с того теперь война пошла промеж белой костью да черною. Только долго белой не выстоять, как привыкли генералы, офицеры-благородие команду на солдата кричать, войски туды-сюды передвигывать, а сами в войне отбиваться непривычные, как есть в их жила тонкая. И недолго им на белом свете выстоять...
http://chatlanin.livejournal.com/295571.htmlСказки о Ленине. Скоро проснется Ильич
А. В. Пясковский. "Ленин в русской сказке и восточной легенде". М. "Молодая гвардия". 1930 г. Продолжение. Начало здесь.
Эта сказка была записана Родионом Михайловичем Акульшиным с его слов в одной из деревень Вятской губернии, видимо, не ранее 1925 г. Интересно, что в первоначальной публикации (Акульшин Р. Три сказки: Гражданская война и Ленин в народном творчестве // Новый мир. 1925. N11.) она называлась "Хитрый Ленин". Товарищ Пясковский двусмысленное название заменил и слегка подредактировал текст.
Скоро проснется Ильич
Вятская сказка
Вот сидит один раз Ленин у себя в комнатке после обеда и разные книжки и газеты почитывает. Только в какую газету ни заглянет, какую книжку ни раскроет, все про себя чтение находит:
"Дескать, что нам перед Антантой страшиться, что перед Америкой бояться, когда у нас есть Владимир Ильич Ленин".
Чудно стало Ленину. Встал он со стула венского, походил по комнатке и говорит сам себе: "Ладно, так и сделаю".
А после того посылает своего посыльного к главному советскому доктору. Приходит доктор, а Ленин ему и говорит:
- Можешь сделать так, чтобы я умер, только не совсем, а так, для виду?
- Могу, Владимир Ильич, только зачем же это?
- А так, - говорит, - хочу испытать, как без меня дела пойдут. Чтой-то все на меня сваливают. Во всяком деле мной загораживаются.
- Что ж, - отвечает доктор, - это можно. Положим тебя не в могилу, а в такую комнату просторную, а для прилику стеклом накроем, чтобы пальцем никто не тыкал, а то затычут.
- Только вот что, доктор, чтобы это было в пребольшом промежду нас секрете. Ты будешь знать, а да еще Надежде Константиновне скажем.
И скоро объявили всему народу, что Ленин умер.
Народ заохал, застонал, коммунисты тоже не выдержали - в слезы. Все думают, сердцем трупыхаются: что теперь делать будем? Того и гляди, англичане с французами присунутся.
А самый старший - Калинин - уговаривает:
- Что же поделаешь. Это не в нашей власти... Слезами горю не поможешь. Ну, поплакали малость, ну и ладно, за дело надо браться.
Положили Ленина в амбаришко, марзолей называется, и стражу у дверей приставили. Проходит день, два... неделя, месяц - надоело Ленину лежать под стеклом.
Вот один раз ночью выходит он потихоньку задней дверью от марзолея и прямо в Кремль, в главный дворец, где всякие заседания комиссарские.
В дверях его пропустили, потому в кармане у него пропуск бессрочный лежал, а шапку он надвинул пониже, чтобы не узнали.
Приходит туда Ленин, а заседания уже все закончились, и служители полы подметают.
Ленин спрашивает:
- Кончилось?
- Кончилось.
- Не знаете, о чем говорили?
- Да о разном... Слышь, англичане с нами хотят подружиться, а там еще какие-то державы. Мы ведь в щелку слушали, краем уха... не поняли.
- Так, так, а про Ленина не поминали?
- Как же, поминали... Вот, говорят, Ленин умер, зато коммунистов-то чуть не в два раза больше стало. Теперь только пикни антанта.
- А она не пищит?
- Да покуда, в час молвить, не слыхать.
- Так, так, - поддакнул Ленин и простился со служителями.
Пришел он в марзолей, лег под стекло, думает:
"А ведь ничего, работают и без меня. Ладно. Проверю еще кое-где... Завтра к рабочим на завод схожу".
На другую ночь отправился Ленин на завод. Там его тоже не задержали, прямо в машинную часть провели. Ночью народу на заводе мало, только-только чтобы пары не затухали, держат машиниста, смазчика да кочегара, сторожей еще, чтобы шпионы чего не подсудобили.
"Хватит и этих, - думает Ленин, - мне ведь не митинги разводить, только поспросить кой о чем".
- Здравствуйте, товарищи.
- Здравствуй.
- Ну как?
- Да ничего... Сходственно.
- Беспартийные?
- До смерти Ленина в беспартийных ходили, а теперь в коммунистах. Ленинцы.
Ленину это по сердцу маслом.
- А в работе задержки нет? А товаров много выпускаете?
И начал, и начал вопросами донимать.
- Да скоро с мирным временем сравняемся.
- Ну, работайте, работайте, в час добрый, а пока прощевайте.
"Тут ладно, - думает Ленин по дороге в марзолей, - теперь только мужиков проведать, узнать про их житье-бытье!"
На третью ночь Ленин встал раньше: ведь дойти до станции, да дорога, да еще, пожалуй, от глухой станции до деревни пешком идти придется.
В деревню он поехал в какую похуже, чтобы наглядней было. В одной избушке огонек светился. Пошел Ленин.
- Можно отдохнуть у вас?
- Заходи.
Входит Ленин и диву дается. Икон нет. Красные плакаты везде. Портреты. Ленин нарочито спрашивает:
- Вы что же, некрещеные?
- Мы, товарищ, в гражданах состоим, а в нашем доме читальня, а это вот - уголок Ленина.
"И тут помнят меня", - думает Ленин.
- Ну, а как житье-то мужицкое?
- Да не так чтоб уж очень, а все-таки вроде как налаживается. Теперь, слышно, к деревне не задом, а лицом повернулись. Ленин-то давно про смычку говорил своим коммунистам, ну вот теперь, видно, задумали сомкнуться, давно бы пора.
Вышел Ленин из избы радостный, в марзолей лег успокоенный, спит вот уже много дней после своих странствований.
Теперь уже, наверное, скоро проснется.
Вот радость-то будет.
Ни словами не расскажешь, ни чернилами не опишешь.
http://chatlanin.livejournal.com/295370.htmlБессмертие властителя. Ленин как сказочный персонаж
70 ЛЕТ назад, в 1930 г., в издательстве "Молодая гвардия" вышла любопытная книжка - "Ленин в русской народной сказке и восточной легенде". В предисловии к ней говорилось: "Со дня смерти Ильича прошло всего шесть лет, и, несмотря на такой короткий промежуток времени, вокруг его имени уже сложилось множество народных песен, сказок, легенд и проч.". Определенная политическая эпоха, впрочем, уже уходящая, смятая "великим переломом" 1929 г., сделала попытку утвердить некую новую реальность: народ слагает сказки, песни, легенды, былины о вожде революции; фигура вождя вписывается в колоритный ряд народных героев типа Ивана Грозного, Стеньки Разина, Емельки Пугачева, Ваньки Каина и прочих незаурядных исторических персонажей...
Трудно судить о том, в какой мере произведения, вошедшие в книгу, являются продуктом стихийного народного творчества, записанным по случаю либо корреспондентами газет, либо людьми, имеющими то или иное касательство к литературе, либо, в конце концов, студентами местных вузов, и в какой степени они - результат работы более или менее профессиональных литераторов-стилизаторов. (Кстати, публикуемая ниже сказка была записана Родионом Акульшиным в одной из деревень Вятской губернии и составлена, видимо, не ранее 1925 г.)
Так или иначе, когда перелистываешь книгу, мысль о некоей направляющей и корректирующей изустное народное творчество твердой идеологической руке возникает. Причем корректирующей в определенном, жестко заданном направлении и при этом в духе благостном и апологетическом, встраивающей это творчество в контекст мифа о неизбывной народной любви. А ведь мы знаем, что отношение народа (и крестьянства как фундамента этого народа) к властителям далеко не всегда было, мягко говоря, идиллическим. Целый сонм событий, от Кронштадтского восстания 1921 г. и знаменитой "антоновщины" до нынешнего концентрированного скепсиса в отношении всех существующих властей, подтверждают это как нельзя более убедительно.
Впрочем, возможно, что жанр этих опусов не сказка, а - быль, то есть свободное изложение неких неординарных и невероятных событий, преподносимых как нечто имевшее место быть. Во всяком случае, по утверждению составителя сборника А.В. Пясковского, именно так называют свои рассказы передающие их из уст в уста крестьяне, мужики.
Хотя в книге можно найти и "римейки", переделки традиционных сказочных сюжетов с введением нового актуального героя в привычную фольклорную ткань (как например, сказка "Как Ленин с царем народ поделили", записанная Лидией Сейфуллиной в 1918 г. в Оренбургской губернии).
Достоверно известно лишь, что смерть Ленина породила огромное количество слухов и совершенно фантастических версий, которые скрупулезно фиксировались сотрудниками ОГПУ и попадали в ежедневные спецполитсводки данного ведомства:
"На почтамте и Казанском вокзале смерть Ленина связывалась якобы с раздором в партии".
"В Можайске распространились сведения об отъезде Троцкого за границу и назревающей войне".
"Ходят слухи, что Ленина уже отстранили и что нужно ожидать перемен".
"Распространяются слухи, что т. Ленин умер уже 6 месяцев назад и все время был в замороженном виде, и только благодаря требованию съезда Советов, чтобы Ленин был показан живым или мертвым, пришлось объявить о его смерти. В связи с этими слухами наблюдается выемка вкладов из сберегательных касс".
"В пекарне # 5 МСПО распространяются слухи о созыве Учредительного собрания".
"В Иркутском линотделе милиции распространяются провокационные слухи о демонстрации безработных в Москве, которые явились в Кремль и потребовали для переговоров т. Ленина, но вместо него была выслана армейская часть с пулеметами, причем красноармейцы стрелять отказались. Высланные курсанты и комсомольцы расстреляли несколько сот безработных. Кроме того, говорят о еврейском погроме в Москве, что Ленин жив и уехал за границу вместе с Троцким"... (Эти и многие другие аналогичные примеры содержатся в публикации архивистов Л.Кошелевой и Н.Тепцова "Смерть Ленина: народная молва в спецдонесениях ОГПУ" - "Неизвестная Россия. XX век", кн. IV, М., 1993).
Можно также с уверенностью сказать, что эпоха, когда каким-либо квазилитературным фантомам могло быть дозволено стихийно, автономно от директив партии и указаний ее нового вождя складываться вокруг имени Ленина (см. уже цитированное выше предисловие к книге), - эта эпоха к 1930 г. явным образом заканчивалась. Наступала эпоха беспредельного, порой иррационального самоутверждения власти, подразумевавшей, что физическое тело вождя - вечно и бессмертно, бессмертно apriori.
Бессмертие царя, властителя, господина, вождя, овладение жизнью и смертью и произвольный переход властителя от одного состояния к другому стал официальным, хотя и непроговариваемым вслух мифом новой власти. Которая, впрочем, в этом смысле отнюдь не была оригинальной, а шла по пути наиболее амбициозных авторитарных режимов, существовавших начиная с глубокой древности. Как писал в знаменитой книге "Миф машины" Льюис Мэмфорд, "стремление к беспредельной жизни явилось частью общего раздвижения пределов, к которому привело первое великое сосредоточение власти с помощью средств, созданных мегамашиной. Человеческие слабости и прежде всего смерть были оспорены и отвергнуты".
Ассоциации с нашей совсем недавней, а отчасти и современной политической действительностью, которые вызывает публикуемый ниже текст (бесперебойное функционирование власти при живом, но скрывшемся от соратников, затаившемся вожде), делают его особенно многозначительным и в чем-то даже забавным. Что же касается перемещения тела вождя из Мавзолея ("марзолея") вовне и обратно, то этот сюжет, безусловно, провокативен, хотя, возможно, сейчас уже не столь актуален, как полгода-год назад. Позволю себе высказать мнение, что если Ельцин, при всей его амбициозности и самоощущении исторической фигуры вселенского масштаба, при всей его склонности к не лучшего рода театральности и дешевым политическим представлениям, не решился вынести тело Ленина из Мавзолея, то едва ли на это решится его преемник. Во всяком случае, в обозримом будущем... Тем более что новой политической эпохе, похоже, будет свойственно не идеологическое (а порой даже символическое), а весьма прагматическое отношение к действительности...
В заключение отмечу, что иллюстрации мы также позаимствовали из упомянутой выше книги: гравюры на дереве С.Павлинова (портрет Ленина) и С.Юдовина.
СКОРО ПРОСНЕТСЯ ИЛЬИЧ
Вятская сказка
ВОТ СИДИТ один раз Ленин у себя в комнатке после обеда и разные книжки и газеты почитывает. Только в какую газету ни заглянет, какую книжку ни раскроет, все про себя чтение находит:
"Дескать, что нам перед Антантой страшиться, что перед Америкой бояться, когда у нас есть Владимир Ильич Ленин".
Чудно стало Ленину. Встал он со стула венского, походил по комнатке и говорит сам себе: "Ладно, так и сделаю".
А после того посылает своего посыльного к главному советскому доктору. Приходит доктор, а Ленин ему и говорит:
- Можешь сделать так, чтобы я умер, только не совсем, а так, для виду?
- Могу, Владимир Ильич, только зачем же это?
- А так, - говорит, - хочу испытать, как без меня дела пойдут. Чтой-то все на меня сваливают. Во всяком деле мной загораживаются.
- Что ж, - отвечает доктор, - это можно. Положим тебя не в могилу, а в такую комнату просторную, а для прилику стеклом накроем, чтобы пальцем никто не тыкал, а то затычут.
- Только вот что, доктор, чтобы это было в пребольшом промежду нас секрете. Ты будешь знать, а да еще Надежде Константиновне скажем.
И скоро объявили всему народу, что Ленин умер.
Народ заохал, застонал, коммунисты тоже не выдержали - в слезы. Все думают, сердцем трупыхаются: что теперь делать будем? Того и гляди, англичане с французами присунутся.
А самый старший - Калинин - уговаривает:
- Что же поделаешь. Это не в нашей власти... Слезами горю не поможешь. Ну, поплакали малость, ну и ладно, за дело надо браться.
Положили Ленина в амбаришко, марзолей называется, и стражу у дверей приставили. Проходит день, два... неделя, месяц - надоело Ленину лежать под стеклом.
Вот один раз ночью выходит он потихоньку задней дверью от марзолея и прямо в Кремль, в главный дворец, где всякие заседания комиссарские.
В дверях его пропустили, потому в кармане у него пропуск бессрочный лежал, а шапку он надвинул пониже, чтобы не узнали.
Приходит туда Ленин, а заседания уже все закончились, и служители полы подметают.
Ленин спрашивает:
- Кончилось?
- Кончилось.
- Не знаете, о чем говорили?
- Да о разном... Слышь, англичане с нами хотят подружиться, а там еще какие-то державы. Мы ведь в щелку слушали, краем уха... не поняли.
- Так, так, а про Ленина не поминали?
- Как же, поминали... Вот, говорят, Ленин умер, зато коммунистов-то чуть не в два раза больше стало. Теперь только пикни антанта.
- А она не пищит?
- Да покуда, в час молвить, не слыхать.
- Так, так, - поддакнул Ленин и простился со служителями.
Пришел он в марзолей, лег под стекло, думает:
"А ведь ничего, работают и без меня. Ладно. Проверю еще кое-где... Завтра к рабочим на завод схожу".
На другую ночь отправился Ленин на завод. Там его тоже не задержали, прямо в машинную часть провели. Ночью народу на заводе мало, только-только чтобы пары не затухали, держат машиниста, смазчика да кочегара, сторожей еще, чтобы шпионы чего не подсудобили.
"Хватит и этих, - думает Ленин, - мне ведь не митинги разводить, только поспросить кой о чем".
- Здравствуйте, товарищи.
- Здравствуй.
- Ну как?
- Да ничего... Сходственно.
- Беспартийные?
- До смерти Ленина в беспартийных ходили, а теперь в коммунистах. Ленинцы.
Ленину это по сердцу маслом.
- А в работе задержки нет? А товаров много выпускаете?
И начал, и начал вопросами донимать.
- Да скоро с мирным временем сравняемся.
- Ну, работайте, работайте, в час добрый, а пока прощевайте.
"Тут ладно, - думает Ленин по дороге в марзолей, - теперь только мужиков проведать, узнать про их житье-бытье!"
На третью ночь Ленин встал раньше: ведь дойти до станции, да дорога, да еще, пожалуй, от глухой станции до деревни пешком идти придется.
В деревню он поехал в какую похуже, чтобы наглядней было. В одной избушке огонек светился. Пошел Ленин.
- Можно отдохнуть у вас?
- Заходи.
Входит Ленин и диву дается. Икон нет. Красные плакаты везде. Портреты. Ленин нарочито спрашивает:
- Вы что же, некрещеные?
- Мы, товарищ, в гражданах состоим, а в нашем доме читальня, а это вот - уголок Ленина.
"И тут помнят меня", - думает Ленин.
- Ну, а как житье-то мужицкое?
- Да не так чтоб уж очень, а все-таки вроде как налаживается. Теперь, слышно, к деревне не задом, а лицом повернулись. Ленин-то давно про смычку говорил своим коммунистам, ну вот теперь, видно, задумали сомкнуться, давно бы пора.
Вышел Ленин из избы радостный, в марзолей лег успокоенный, спит вот уже много дней после своих странствований.
Теперь уже, наверное, скоро проснется.
Вот радость-то будет.
Ни словами не расскажешь, ни чернилами не опишешь
yaplakal.com