Военная тайна Аркадия Гайдара

По сути то он небыл его внуком. Отец его был приемным сыном Аркадия Гайдара.

Про это я уже давно читал.

И всё это вызывает крайне противоречивые чувства.Не хочу не обвинять, не оправдывать этого человека. Мы не жили в те годы. И не нам судить его.
Просто все это наша история, какая бы она не была. А ещё я с дошкольных лет запомнил одну фразу из книги этого человека:


"Что такое счастье – это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной."

И помню эти слова до сих пор.

Это сообщение отредактировал Пролейтарий - 3.11.2015 - 02:48

просто прочитайте "Соленое Озеро" Солоухина ...

За свои идеалы он дрался и погиб, и кучу людей на тот свет отправил. Разумеется, совкодрочеры не примут даже малейшего намека на то, что любимый детский писатель сам в детстве отнюдь не детскими делами занимался. Такое могли вытворять только белые, зеленые, анархисты или еще кто. Но чтобы большевики - нет, нет, нет. Все ложь. А если все же признают, то окажется, что он это все во благо делал.

Добавлено в 03:14

Пусть лучше будут и такие, как Гайдар, и такие, как Донцова. Однобокость ни к чему.

С твоего позволения, приведу часть эссе:
Девяностые годы ― время Гайдара-опричника, Гайдара-карателя. Не давешний бог красного Олимпа, не доброглазый вожатый, играющий пионерам на сопилке ― ошарашенным согражданам предстал юный комбат на кровавом горячем жеребце: мчится Гайдар лесами Тамбова, горами Хакасии, гибельный, как всадник Апокалипсиса. Хрустят под копытами хакасские косточки, летят белогвардейские головушки, падают с рассеченными лицами белобрысые крестьянские дети, гулко хохочет комбат, скалит красную пасть. И такой яростный, что даже сами чекисты не выдержали, прогнали его прочь: ― Иди, ― говорят, ― Гайдар-палач, в Москву, да хорошенько подлечись...

Он и потом не угомонился, Гайдар. Вечерами, когда накатывала смертная тоска по крови, он сам себя резал бритвой, литератор-маньяк...



Новое гайдароведение ― «психиатрическое» ― сформировалось в начале девяностых. Эпиграфом к нему может служить знаменитая «дневниковая» фраза: «Снились люди, убитые мной в детстве…».

У этой превосходной (кроме шуток, сильная строчка!) «снились люди» отсутствует первоисточник. То есть, нет такой замшелой общей тетради, пожелтевшего клочка бумаги, куда бы сам Гайдар записал это признание. Приснившиеся покойники проживают исключительно в исследовательском пространстве «нового гайдароведения». Мертвый отряд без роду-племени марширует строем из статьи в статью. Каждый новый текст ссылается на былое цитирование ― круговая порука. Петров говорит: ― Я прочел об этом у Иванова. Прижмешь Иванова ― он тычет на Сидорова, а Сидоров ссылается Петрова.

В таком же режиме существует и вся прочая «правда» о Гайдаре. А она страшна: красный Билли Кид, сгубивший ― Х. Л. Борхес не даст соврать ― не одну тыщу человек, не считая хакасов.

По крайней мере, писатель Владимир Солоухин, автор псевдо-документального романа «Соленое озеро» ведет счет на тысячи. Солоухинская правда сильна художественностью и деталью. Чего стоит одна хакасская бабушка из воспоминаний деятеля культуры Г. Топанова, старушка, заботливо собирающая в деревянную мисочку мозги сыночка, после того как юный психопат Гайдар размозжил ему голову из маузера...

Вот не было бы этой де-ре-вя-я-я-нн-ой (стеклянной или оловянной) миски с мозгами ― то можно было бы засомневаться, потому что очевидцу злодейства Топанову (пожалуй, единственный проименованный свидетель в «Озере») в тот момент было пять годков, но он помнил, что стрелял из маузера командир в папахе. А поскольку папаху на всю страну Советов носил только Аркадий Гайдар, то сами понимаете...

По-хорошему, злосчастная папаха как примета убийцы ― чуть более значительна, чем, допустим, штаны. Убийца был в штанах. А Гайдар штаны носил.

Но одной миски с мозгами мало. Нет масштаба. Две тыщи белых офицеров, что сдавались в плен, велел шашками посечь. Замочил ― и в прямом, и в переносном, и в путинском смысле ― в озере Божьем местных жителей: с тех пор там табу на отъевшуюся на человечине рыбу. Семьдесят шесть человек ― детей и старух включительно ― лично расстрелял из пулемета: поставил в шеренгу и выкосил. (Цифра 76 ― еще одна деталь, работающая на достоверность. Вот сто человек ― это сомнительно, а 76 ― вроде, достоверно. Но лично я бы написал ― 73. Это более оптимально. Или же 69. Можно и 81).

Ещё.
Есть даже цитата самого Сталина (тут Солоухин честно говорит ― «цитату приписывают Сталину») который, вроде бы сказал, подивившись делам кровавого юнца: «Мы то его простим, но простят ли его хакасы?». Создается впечатление, что в 1922-м году звериные выходки чоновца Аркадия Голикова получили всероссийский резонанс. Мелкий бес просил прощения, а Диавол с оглядкой грехи отпустил...

Но в 22-м году Сталин, только что занявший тогда еще сравнительно скромную должность генерального секретаря РКПб, не был уполномочен карать или миловать жестокого комбата из Енисейской губернии и произносить исторические фразы.

С «правдой» о Гайдаре есть одна серьезная закавыка. Нет ни одного документа, свидетельствующего о вырубке реликтовых офицеров, о пулеметных забавах и ледовом побоище на озере Божьем... Для серьезного исследования отсутствие материалов ― проблема.

На это у новых гайдароведов имелся выверенный ответ ― документы того страшного времени просто не сохранились. Поэтому зверства приходилось реконструировать своими силами ― на свой вкус.

Как же не сохранились документы? Вот они, в архиве. Каждый чих Гайдара зафиксирован. Куда поехал, что приказал ― весь Гайдар, как на ладони. Он действительно был под колпаком у ГПУ. Были доносы, его проверяли, допрашивали. И за все время расследования не поступило на восемнадцатилетнего комбата одной жалобы от местного населения, а уж, наверное, не упустили бы возможность составить бумагу и поквитаться с убийцей.

Гайдар, конечно же, свирепствует. Но исключительно в виртуальном пространстве психиатрического гайдароведения. Уличенное в клевете, оно выкручивается с иезуитской ловкостью.

Спрашивает, глядя в глаза: ― Время было страшное?

Отвечаю: ― Не простое...

― Гражданская война ― это братоубийственная бла-бла-бла?

Осторожно соглашаюсь: ― Бла-бла-бла...

― Бритвой-то Гайдар себя резал?

Крыть нечем: ― Было дело, резал. Но это ведь...

Облегченно: ― Ну вот, а вы говорите, Гайдар не убивал. Убивал как миленький. Он же чо-но-вец!

И как тут не привести характерный абзац из «Судьбы барабанщика»?

« ― Юрка, ― возразил я, ― никакого эскимо я не ел. Это вы ели, а я прямо пошел в темноте и сел на место.

― Ну вот! ― поморщился Юрка. ― Я купил на всех шесть штук. Я сидел с краю. Одно взял себе, остальные пять вам передал. Очень хорошо помню: как раз Чарли Чаплин летит в воду, все орут, гогочут, а я сую вам мороженое... Да ты помнишь, как Чарли Чаплин летит в воду?

― Помню.

― А помнишь, как только он вылез, веревка дернула ― и он опять в воду?

― И это помню.

― Ну, вот видишь! Сам все помнишь, а говоришь: не ел. Нехорошо, брат!»

Единственные засвидетельствованные мученики, принявшие смерть от гайдаровского пулемета, ― это цивилизованные немецкие национал-социалисты, заглянувшие в 1941 году с освободительной миссией в СССР. Прикрывая отступление партизанского отряда в лесу под Каневом, Гайдар положил их не один десяток. Гайдар стрелял, лейтенант М. Тонковид был вторым номером ― подавал ленты. Их пулеметный расчет задержал и отбросил отряд из двух сотен.

За подобный подвиг боец обычно получал орден ― в начале войны «Красную звезду». В конце, когда награды расточались охотнее, «Красного Знамени» или орден «Славы». А ведь это не один эпизод краткого партизанского периода Гайдара. До этого помог вывести полк из окружения. Отличился в боях под Киевом: на себе вынес из боя комбата И. Н. Прудникова ― тоже, по-хорошему, полагается орден; ходил с бойцами в разведку, взял «языка» ― еще орден или медаль «За отвагу»...

По совокупности, за один месяц (с 18 сентября, когда остался в окруженном Киеве, до 26 октября, дня гибели) писатель с избытком наработал на звезду Героя Советского Союза...

Лейтенант Тонковид войну пережил. Выжил и полковник Орлов, и комбат Прудников. Лейтенанты Сергей Абрамов и Василий Скрыпник (это их спас Гайдар на железнодорожной насыпи своим окриком: «Ребята, немцы!») тоже прошли всю войну. Все они были с Гайдаром в партизанском отряде под Каневом. Реальные свидетели его героической службы ― это вам не мифическая солоухинская бабка с коронным блюдом: мозги сына в деревянной миске.

А единственную боевую награду Гайдар получил аж в 1963 году ― посмертный орден «Отечественной войны» I степени. Тут Советская Родина проявила неожиданную скупость по отношению к погибшему герою.

Француз Экзюпери ― летчик-писатель, специалист по «тем, кого приручил» ― ушел на фронт, совершал вылет над океаном и не вернулся. Сгинул и стал мировой знаменитостью. Прекрасный романтический образ.

Но вот ей-богу, в сравнении с нашим Аркадием Петровичем, французский летчик больше похож на персонажа анекдота, героического митька, который, спасая даму, прыгает за борт лайнера ― «и сразу тонет».
©
http://ru-elizarov.livejournal.com/240011.html

Добавлено в 05:19
Прошу заметить, что все противники Гайдара в данной теме все мифы слово в слово повторяют из данной книги.
Даже ничего нового не придумали.
И ещё.
Как обычно на ЯПе: где пруфы? На расстреляных, утопленых, зарубленных?
Ах, НКВД до сих пор не раскрыло его дело? Самим не смешно? НКВД уже с 1946 года не существует, СССР с 1991 (для тех, кто потерялся во времени), так кто и для кого хранит секретность?

Это сообщение отредактировал Vista17 - 3.11.2015 - 05:20

Рядовой читатель порой неблагодарен, как и любая иная публика. В детстве он тянул в школьном хоре фальшивым дискантом Пахумутову-Добронравова: «Только в борьбе можно счастье найти, Гайдар шагает впереди!», запоем читал «Голубую чашку, «Чука и Гека». А потом вырос, насупил брови и загнусил: ― Уби-и-йца...

Обыватель ― натура впечатлительная и традиционная. Его страшит кровавый двойник, восставший из «Соленого озера». Одно дело, был бы просто зольдатом: пиф-паф, ой-ой-ой, на то и война. А тут ― Чикатило в углу нервно вертит самокрутки.

Перестроечное время было щедрым на нелюдей. На излете восьмидесятых гремела история ставропольского Сливко, организатора детского клуба с такой чисто гайдаровской аббревиатурой «Чергид» ― через реки, горы и долины. Сливко тоже по-своему любил пионеров.

Слово «маньяк» намертво вошло в повсеместный обиход. Стало привычным, как «инженер» или «предприниматель». Клевета о Гайдаре была крепкой, напористой. Писали «Огонек» и «Литературная газета» ― не желтая пресса, а уважаемые солидные издания. Печатному слову по привычке верили. У старшего поколения имелся опыт государственных ревизий ― двадцатый съезд и доклад Хрущева о культе личности (показательный доклад, в котором жертвы реабилитировались самой низкопробной клеветой на Сталина).

По швам трещала страна, в перестроечных корчах умирала красная идеология. Буржуазная реставрация мешала с грязью весь советский проект целиком. У новых поколений должно было создаться твердое убеждение, что СССР возводили выродки ― примерно такие, как Аркадий Гайдар.

И напрасно бился писатель Борис Камов ― единственный на весь бывший Союз знаток жизни Гайдара, автор отличного гайдаровского ЖЗЛ. Все его вертинские восклицания: «Я не знаю зачем, и кому это нужно?» не находили ответа. Неутомимый, дотошный Камов раз за разом находил все клеветнические «серебряные ложки». Да, «ложки» отыскивались, но «осадочек» никуда не девался.

На руку травле был и лютый внучик-экономист Егор Гайдар, пустивший по миру «светлое царстство социализма», то самое, за которое воевал и погиб писатель Аркадий Гайдар. Реформы выглядели такими бесчеловечными, что обнищавший гражданин демократической РФ искал генеалогию такого зла ― казалось, оно не может взяться на пустом месте. И сразу подоспевало объяснение ― у него дед еще как отличился. И тогда все становилось на свои места. Гены! Прирожденные убийцы, один с маузером, другой ― с реформой.

Разумеется, кроме читателя-истерички, науськанного Солоухиным, подавал голос и читатель-либерал. Просвещенно абстрагируясь от биографические фактов из жизни автора, он заявлял, что в творчестве Гайдара ― местами милом, а местами наивном ― сквозит тоталитарная идеология, ныне неприемлемая для страны, сделавшей выбор в пользу демократии.

В спорах с либералами истина не рождается, а умирает. Но показательный факт ― во всем корпусе гайдаровского (самого, что ни на есть, советского!) наследия нет ни одного упоминания имени Сталина ― в отличие от того же Бориса Пастернака, будущего нобелевского лауреата и мученика демократии... Если бы с ночным вопросом по Мандельштаму: «Что делать?» ― Сталин обратился Гайдару, а не к Пастернаку, генсек бы не услышал в трубке: ― Иосиф Виссарионович, какой Мандельштам? Давайте поговорим о литературе...

Гайдар бы заступился. Он не предал ни одного товарища, хлопотал обо всех...

Так или иначе, в девяностые годы победившее воинствующее «буржуинство» вычеркнуло писателя из школьной программы. Из библиотек вычистили его книги. Точно так же они исчезали в тридцать восьмом. Ожидался скорый арест Гайдара, и библиотекари спешно утилизировали творчество врага народа.

Тогда от ареста Гайдара спас А. Фадеев, секретарь Союза Писателей: на свой страх и риск внес в списки литераторов, представленных к ордену «Знак Почета». Газета «Известия» с Указом Президиума Верховного Совета о награждении Гайдара остановила репрессивный механизм...

Поостыли и нынешние страсти вокруг Аркадия Гайдара. Умер писатель Солоухин. Умер внук Егор Гайдар, высидевший хищное племя олигархов. Возможный коммунистический реванш канул в небытие. И Аркадий Гайдар ограниченными тиражами вернулся в книжные магазины.

И, должно быть, замер потрясенный Борис Камов, выпустивший в 2011 году монографию-исследование «Аркадий Гайдар ― мишень для газетных киллеров». Он-то сражался за честное имя Гайдара последние двадцать лет и победил! А враги вдруг рассыпались, как 3-дешная рать Анубиса из фильма «Мумия». С кем разделить торжество? Нет поверженных тел. Никто не сдался в плен; вокруг лишь один исторический прах из разбитых песочных часов, только рыхлые телеса Российской Федерации: кризис, гнилая экономика, полиция, Северный Кавказ, десталинизация, Манежная Площадь; грядет уже «распиленная» Олимпиада в Сочи, новые взрывы в московском метро и аэропортах. Какой Гайдар?! До всей русской культуры нет никому дела! До России нет ни кому дела. Все в ней нерентабельно, кроме нефти и газа…

Поздно, поздно. Интернетовские ветра давно разнесли солоухинские семена «правды» о Гайдаре по всем городам и весям. Кровь невинно убиенных натекла в Википедию. «Зверства» Гайдара проросли, как сорняки по всей сети. Выполоть это вранье уже невозможно. Оно обрело самостоятельную жизнь.

Теперь у России два Аркадия Гайдара. Один ― позабытый гениальный писатель, фронтовик и герой. Другой ― подзабытый мифологический вурдалак: «В черном-пречерном Арзамасе, на черной-пречерной улице...»

И по большому счету, не нужны оба. Дети в России больше не читают и не интересуются «светлым царством социализма». Новая Россия не нуждается в кибальчишах. У государства спрос на потребителя и исправного налогоплательщика.
©
http://ru-elizarov.livejournal.com/240365.html

Я тоже верил в другого Гайдара, юного берсеркера, подверженного приступам больной ярости. С той разницей, что он не оттолкнул меня. Даже наоборот ― привлек. Он представлялся мне мальчиком Каем, раненым в глаз и сердце ледяной шрапнелью. Революция, как Снежная Королева, поцеловала его и увезла в свой холодный чертог. За кровавым Гайдаром, как Герда, бежала Литература, освобождая его жестокое сердце слезами, голубыми чашками, тимурами, чуками и геками...

Я, боготворивший обериутов, искренне восторгался бесконечному диапазону гайдаровского слога. В эпистолярном мастерстве Гайдар не уступал перу поэта-чинаря Даниила Хармса.

«Дорогой т. Ермилов! Как только получишь это письмо, так сейчас же постучи в стенку или высунься и позови т. Вармута. Когда он войдет, ты попроси его, чтобы он сел. Сначала скажи ему что-нибудь приятное. Ну например: «Эх, и молодец ты у меня Вармут», или еще что-нибудь такое, ― а когда он подобреет, ты тогда осторожно приступи к разговору насчет 6 февраля. Если он сразу согласится, то ты его похвали, и скажи, что ничего другого от него и не ожидал. А если же он сразу начнет матом ― то ты не пугайся, а выслушай до конца. А потом кротко загляни ему в глаза и проникновенно спроси: «Есть ли у него совесть?» От такого неожиданного вопроса кто хочешь смутится. А ты дальше, больше, продолжай, продолжай, и все этак диалектически, диалектически, и тогда он раскается и, схватившись за голову, стремительно помчится в бухгалтерию. Пока всем вам всего хорошего. Очень только прошу не понять, якобы я только пошутил. Деньги мне в самом деле нужны, так крепко, как никогда...»

Шесть лет учили меня в моем сумеречно-вечернем университете, что личность автора следует отделять от его трудов. И хоть бы сам Фредди Крюгер написал: «Отговорила роща золотая березовым веселым языком», изучай золотую рощу и березовый язык, а не личность Фредди Крюгера.

В случае с Гайдаром тянуло и на личности. Сколько раз я примерял на себя его кавказский поступок от 1920 года. Безмозглые красноармейцы из его роты ради бандитского шика, отпилили стволы у винтовок ― сделали «карабины». Чтоб доказать олухам, что изувеченная винтовка в цель не попадает, ротный Голиков приладил такой «карабин» к пулеметному станку, сам стал в пятидесяти шагах и велел навести на себя. Выстрелили и не попали. Вздорный, эксцентричный поступок, готовый эпизод для красного вестерна. Гайдар сделает из него потом рассказ «Обрез», но из скромности назначит главным героем своего тогдашнего помощника Трача. Это даже не «русская рулетка» с одним патроном в барабане.

Но по красочности этот обрез все же не сравнится с гайдаровской бритвой. Когда любопытные граждане интересовались шрамами на груди, Гайдар не без юмора отвечал: «Хорошего человека встретил, сердце хотел показать».

О том, что в грозные минуты помутнений Гайдар резал себя, рассказал его хабаровский знакомец, человек с удивительно бюрократической фамилией, похожей на советское учреждение: Закс. Будущий американский эмигрант Борис Закс.

История о гайдаровских «запоях и буйствах» появится в 88-м году в парижском русскоязычном альманахе «Треугольный х..», то есть, виноват, «Минувшее». Это Закс первым расскажет о кровожадных потребностях Гайдара, назовет его садистом, страдающим маниакально-депрессивным психозом. Обидно, что этому впечатлительному фетюку подарил Гайдар тетрадь с «Голубой чашкой».

Основываясь на воспоминаниях Закса, нагородит свои маниакальные реконструкции Солоухин.

Понятно, в свое время Гайдар здорово перепугал Закса. Поразительная особенность Гайдара ― он вызывал дикую неприязнь у людей трусоватых и подлых.

Гайдара считали своим близким другом писатели Рувим Фраерман и Константин Паустовский.

Это Фраерману писал Гайдар:

«Дорогой Рувчик ― мне исполнилось 36 лет (5 месяцев). Из чего они складываются? 1. Рожденье. 2. Воспитанье. 3. Воеванье. 4. Писанье. Раздели 36 на 4, и жизнь моя будет перед тобой как на ладони, за исключением того темного времени, когда я задолжал тебе 250 рублей денег».

А до этого из санатория в Сокольниках:

«Здоровье мое хорошее. Одна беда: тревожит меня мысль ― зачем я так изоврался. Казалось, нет никаких причин, оправдывающих это постоянное и мучительное вранье, с которым я разговариваю с людьми... образовалась привычка врать от начала до конца, и борьба с этой привычкой у меня идет упорная и тяжелая, но победить я ее не могу..

Иногда хожу совсем близко от правды, иногда ― вот-вот ― и веселая, простая, она готова сорваться с языка, но как будто какой-то голос резко предостерегает меня ― берегись! Не говори! А то пропадешь! И сразу незаметно свернешь, закружишь, рассыплешься, и долго потом рябит у самого в глазах ― эк, мол, куда ты, подлец, заехал!..»

Закс или Солоухин прокомментировали бы этот отрывок так: Гайдара замучили «убитые в детстве люди», и ему так и хочется крикнуть Фраерману: ― Это я грохнул старуху-процентщицу!

Гайдар отлично понимал, что происходит в его стране. Знал, что молчать ― стыдно, а правдивый «разговор» равен самоубийству. И он сделал все что мог на тот момент ― написал «Судьбу барабанщика», самую первую книгу о репрессиях, о искалеченных судьбах детей, чьи родители арестованы. Написал и едва не поплатился свободой.

У писательских сыновей иногда наступают приступы одержимостью «отцом». Дмитрий Набоков так пишет предисловие к последней отцовской рукописи, словно бы сам Владимир Набоков водил его рукой.

Много лет спустя сын Тимур поведает об отце безупречными гайдаровскими строчками:

«Нет у него ни одной повести, ни одного рассказа, в которых не появились бы командир, красноармеец. Те, что еще в строю, или которые уже свое отслужили, отвоевали. И всегда, хотя бы эхом грома дальних батарей, военным эшелоном, промчавшимся мимо окон пассажирского поезда, или часовым на посту, но всегда и непременно присутствует в его книгах Красная Армия. И нет для него ничего святей знамен Красной Армии, и поэтому все, что ни есть на свете хорошего, это у него ― солдатское…

И не подумайте, пожалуйста, что был он несчастлив, таил в себе какую-то беду или обиду. Несчастливые люди не пишут такие книги, какие написал он, и уж, конечно, не совершают веселые и даже озорные поступки».

Паустовский вспоминал, как однажды домой к нему заявился официант ― принес котлеты и записку от Гайдара: срочно одолжи столько-то рублей. Паустовский передал деньги. Наутро спросил Гайдара ― а зачем котлеты? Гайдар ответил: «Как я мог сказать официанту, что у меня денег не хватает? Придумал повод...

Можно заставить людей себя бояться. Но нельзя заставить любить. Гайдара любили. Дружбой с ним дорожили. В довоенной Москве люди почитали за честь познакомиться с детским писателем №1. И Паустовский и Фраерман уж наверное бы воздержались от общения с садистом и психопатом...

Был ли болен Аркадий Гайдар? Да.

Правилен ли диагноз Закса-Солоухина? Нет.

Биограф Борис Камов говорит о травматическом неврозе, результате контузии. Он полагает, Гайдар использовал водку как сосудорасширяющее средство ― спасение от головных болей. Когда водка переставала помогать, Гайдар резал себя бритвой ― боль также расширяла сосуды. Если уже не помогало это крайнее средство ― ложился в больницу.

Не уверен, расширяет ли сосуды алкоголь. Он, скорее, выступал в роли антидепрессанта. А предпосылок для депрессий у Гайдара было предостаточно. Критики по полгода вели о его повестях опасные дискуссии, от которых полшага до ареста. Выматывала нервы бывшая жена Соломянская ― пока не угодила в лагерь. Нервным срывом закончилось ожидание ареста в 1938-м.

Терапевтические способности бритвы можно тоже ставить под сомнение. Гайдар был болен, точнее ранен, но побеждал творчеством свою болезнь. Шизофрения, МДП убивают талант. А мастерство Гайдара росло год от года. Работоспособность по-прежнему не подводила. Личность его страдала. Но не деградировала.

Перед самым подвигом юный герой повести «Судьба барабанщика» переживают чудесную слуховую галлюцинацию:

«Воздух замер. И раздался звук, ясный, ровный, как будто бы кто-то задел большую певучую струну и она, обрадованная, давно никем не тронутая, задрожала, зазвенела, поражая весь мир удивительной чистотой своего тона. Звук все нарастал и креп, а вместе с ним вырастал и креп я».

Писатель Гайдар сам был источником такого звука, человеческим камертоном, по которому следует настраивать оробевшее, зафальшивившее сердце.



P.S.

Самыми неудачными своими текстами Гайдар считал повесть «Всадники неприступных гор» 1927 ― не любил за искусственность; и рассказ «Пусть светит» 1933 ― за вторичность. При жизни «Всадников» и «Пусть светит» не переиздавал.

Самым драматичным эпизодом в его творчестве стала неоконченная повесть «Талисман» 1937 («Бумбараш») Прежде чем повесть была дописана, вышла книга В. Катаева «Шел солдат с фронта», которая сюжетно и тематически пересекалась с новой неоконченной повестью Гайдара. Огорченный, работу прервал. Позже пытался вернуться к «Бумбарашу», но так и не смог.

Самой любимой книгой Гайдар назвал «Голубую чашку» 1936. По крайней мере, так Гайдар подписал тетрадь Борису Заксу: «Черновик моей любимой книги».

Наибольшую славу ему принесла повесть «Тимур и его команада» 1940. Сам же Гайдар был недоволен. В художественной отношении повесть уступала предыдущим вещам. Одновременная работа над сценарием отразилась на качестве текста и его структуре ― мыслились новые сюжетные ходы, а уже нельзя было допустить, чтобы фильм отличался от книги.

Лучшие его тексты ― повести «Школа» и «Судьба барабанщика», рассказы «Сказка о Мальчише-Кибальчише», «Голубая чашка», «Чук и Гек».

«Жил человек в лесу возле Синих гор. Он много работал, а работы не убавлялось, и ему нельзя было уехать домой в отпуск. Наконец, когда наступила зима, он совсем заскучал, попросил разрешения у начальников и послал своей жене письмо, чтобы она приезжала вместе с ребятишками к нему в гости. Ребятишек у него было двое ― Чук и Гек. А жили они с матерью в далеком огромном городе, лучше которого и нет на свете. Днем и ночью сверкали над башнями этого города красные звезды. И, конечно, этот город назывался Москва».

Этим образцовым абзацем начинается история о советском новогоднем чуде ― когда все живы, когда все вместе, когда все счастливы.

Последние строчки «Чука и Гека» не просто шедевр ― эталон финала. Так следует книгу заканчивать.

«Что такое счастье ― это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной».
©
http://ru-elizarov.livejournal.com/240622.html

Читали. Редкостно мерзопакостная либерастическая хня. Причем лживая от начала до конца. Типичная поделка перестроечная.

Vista17

Больше ни слова про внук - не внук, как-то похуй, если честно, но похож, сука...Есть такое чуство, что некоторые тут отписавшиеся ровесники, как минимум, Тимура Гайдара. "...Росли с именем Ленина на устах..."- цитирую. Вы набухались вчера? Галстук пионерский не повязали, перед тем как на ЯП зайти?
Повторюсь. Гайдара в детстве читал. Но любимым писателем он не был. Да и написал он не так много. Детских хороших книг и писателей была тьма. Мне как пацану 60-х-70-х Владислав Крапивин намного ближе. Может и была в нашем детстве идеология, но с утра Мальчишу-Кибальчишу никто не молился. И бабушкам особо не помогали чего-то...тимуровцы
По поводу имен героев книг Гайдара, останусь при своем мнении. Имена станные, как минимум. Блядь, если они вам нравятся, назовите своих детей - внуков как-нибудь Бумбарашем или Чуком. Пиздец, ей-богу.
Про зверства красного командира писать не буду. Надоели эти разборки еще в 90-е... Тут уже скопипастили половину ЖЖ ( странная манера). А в гражданских войнах героев быть не может и кто прав, кто виноват искать поздно.

Судить Гайдара не нам, книжки годные писал, на его произведениях все дети в СССР воспитывались, причем в правильном ключе. Что касается личной жизни писателя, то не позавидуешь конечно, но воевать в 15 лет в том бардаке что случился в стране, это конечно страшный надлом в психике. А вот то, что погиб как герой, выручая своих товарищей по оружию, уже много говорит о человеке.

Тут Находится Дом-музей в г.Клин, Московской области
(приезжайте, провожу)
https://www.google.ru/maps/place/%D0%94%D0%...7d34fdec96c1dfd



По основной версии Гайдар в переводе с тюркского означает «всадник, скачущий вперед». По другой версии это аббревиатура фразы «Голиков Аркадий де (из) Арзамаса»

Это сообщение отредактировал НатальяСко - 3.11.2015 - 11:18

спасибо ТСу за информацию не знал. Познавательно.

Вот почитал кстати, человек основывается на фактах, а вот то что написал ТС про кровавые дела, что то никак фактами и документами не подтверждается, А подтверждается вот это: "Единственные засвидетельствованные мученики, принявшие смерть от гайдаровского пулемета, ― это цивилизованные немецкие национал-социалисты, заглянувшие в 1941 году с освободительной миссией в СССР. Прикрывая отступление партизанского отряда в лесу под Каневом, Гайдар положил их не один десяток. Гайдар стрелял, лейтенант М. Тонковид был вторым номером ― подавал ленты. Их пулеметный расчет задержал и отбросил отряд из двух сотен.

За подобный подвиг боец обычно получал орден ― в начале войны «Красную звезду». В конце, когда награды расточались охотнее, «Красного Знамени» или орден «Славы». А ведь это не один эпизод краткого партизанского периода Гайдара. До этого помог вывести полк из окружения. Отличился в боях под Киевом: на себе вынес из боя комбата И. Н. Прудникова ― тоже, по-хорошему, полагается орден; ходил с бойцами в разведку, взял «языка» ― еще орден или медаль «За отвагу»...

По совокупности, за один месяц (с 18 сентября, когда остался в окруженном Киеве, до 26 октября, дня гибели) писатель с избытком наработал на звезду Героя Советского Союза...

Лейтенант Тонковид войну пережил. Выжил и полковник Орлов, и комбат Прудников. Лейтенанты Сергей Абрамов и Василий Скрыпник (это их спас Гайдар на железнодорожной насыпи своим окриком: «Ребята, немцы!») тоже прошли всю войну. Все они были с Гайдаром в партизанском отряде под Каневом. Реальные свидетели его героической службы © Михаил Елизаров
Хочу еще раз подчеркнуть за такой малый период времени Гайдар не раз отличился на фронте, куда, хочу заметить, поехал военным корреспондентом от "Комсомольской Правды" сумев таким образом обойти ограничение в военной службе по состоянию здоровья.
Вообще у Елизарова грамотно все описано.

Книжки хорошие, а вот за гражданскую войну заплатил внуком и правнучкой. Очень уж их у нас "любят"... Каждый поступок имеет свою ответку. Когда то был просто мальчик-романтик, а потом стал зверь, который убивал, веря в свою правоту. Но жизнь это не прощает.

В годах так 88-89 в "Пионере" (или "Костре") печаталась повесть о боевом пути Гайдара. Конечно там такие ужасы не описывались. Читалось на одном дыхании.

Присоединяюсь, спасибо за представленный материал Как говорится, вместо тысячи слов солоухинских, и его попугаев, страшных сказок

А моя первая книга Гайдара была "Дальние страны", очень понравилась, можно сказать с этой книги у меня и возникла тяга к чтению. Кстати "Тимур е его команда" читалась тяжелее, не пошла у меня. Но всё равно в детстве любил Гайдара и Крапивина больше всех.

Дебил!

Ещё раз повторю: хакасов трудно обвинить в либерастии и перестроечном угаре, не тот народ. Если они до сих пор, через 90 с лишним лет после описываемых событий помнят Гайдара как серийного убийцу и палача, значит, основания для этого были. И основной повод для ненависти - убийства безоружных женщин и детей, взятых в заложники, что даже для Гражданской войны было черезчур.

Если читать только собственные комментарии, то эта музыка будет вечной даже без замены батареек.

Не был ни разу в Хакассии и ни одного живого хакаса не видел. Но бОльшую часть жизни прожил в Якутии, и думаю, что менталитет сходный.
Слышал что-то где-то абориген такое, и начинает вещать типа: "Однако старые люди говорили, шибко худой человек был Хайдар. Много, однако, наших людей пострелял..." Потом "пострелял" кажется слабоватым и в ход идут "шашкой, однако, зарубил". "утопил" ну и далее по списку.
Ничего против малых народов не имею, упаси господь, но спиздеть они могут за власть Советов, мифотворчество у них в крови.
Одни "инопланетные котлы" чего стоят. Но это отдельная история.
А с А.П... если и был виновен, то часть грехов искупил ценой собственной жизни.

Это скорее плохо чем хорошо. Тухачевский тоже весьма специфический персонаж с крайне сомнительными пятнами в биографии, и свою пулю во время чисток получил вполне заслужено.

Блядь, какие же они все больные ублюдки, эти гайдары...