Несколько эпизодов из жизни Есенина, которые покажут, что на самом деле скрывал поэт под маской балагура и повесы

МОЯ ЖИЗНЬ

Будто жизнь на страданья моя обречёна;
Горе вместе с тоской заградили мне путь;
Будто с радостью жизнь навсегда разлучёна,
От тоски и от ран истомилася грудь.

Будто в жизни мне выпал страданья удел;
Незавидная мне в жизни выпала доля.
Уж и так в жизни много всего я терпел,
Изнывает душа от тоски и от горя.

Даль туманная радость и счастье сулит,
А дойду — только слышатся вздохи да слезы.
Вдруг наступит гроза, сильный гром загремит
И разрушит волшебные, сладкие грезы.

Догадался и понял я жизни обман,
Не ропщу на свою незавидную долю.
Не страдает душа от тоски и от ран,
Не поможет никто ни страданьям, ни горю.

1911—1912

Это сообщение отредактировал UltraGans - 9.10.2020 - 23:12

Лайк, если пропел это на мотив Монго Шуудана

...

Есенин + Ефимыч https://www.yapfiles.ru/files/2449156/ae566...tMTYwMjMyOTg1OA

А на улице мальчик сопливый
Воздух прозрачен и сух
Мальчик такой счастливый
И ковыряет в носу
Ковыряй, ковыряй мой милый
суй туда пальчик весь
Только вот с эвтой силой
В душу мою не лезь.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Шикарные фотографы существовали не только на наших свадьбах, но и до революции...)

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Перстень счастья ищущий во мгле,
Эту жизнь живу я словно кстати,
Заодно с другими на земле.

И с тобой целуюсь по привычке,
Потому что многих целовал,
И, как будто зажигая спички,
Говорю любовные слова.

«Дорогая», «милая», «навеки»,
А в уме всегда одно и то ж,
Если тронуть страсти в человеке,
То, конечно, правды не найдёшь.

Оттого душе моей не жёстко
Ни желать, ни требовать огня,
Ты, моя ходячая берёзка,
Создана для многих и меня.

Но, всегда ища себе родную
И томясь в неласковом плену,
Я тебя нисколько не ревную,
Я тебя нисколько не кляну.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле. 1925 г.

Я уж готов, я робкий
Глянь на бутылок рать
Я собираю пробки
Душу свою затыкать

Москва кабацкая, 1927 по памяти год.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Мы были тощие повесы,
Ходили в свитерах заношенных.
И самолучшие принцессы,
Валялись с нами на горошинах. © (Не Есенин).

А вообще, нужно развивать свой литературный кругозор и словарный арсенал.

Гори, звезда моя, не падай.
Роняй холодные лучи.
Ведь за кладбищенской оградой
Живое сердце не стучит.

Ты светишь августом и рожью
И наполняешь тишь полей
Такой рыдалистою дрожью
Неотлетевших журавлей.

И, голову вздымая выше,
Не то за рощей — за холмом
Я снова чью-то песню слышу
Про отчий край и отчий дом.

И золотеющая осень,
В березах убавляя сок,
За всех, кого любил и бросил,
Листвою плачет на песок.

Я знаю, знаю. Скоро, скоро
Ни по моей, ни чьей вине
Под низким траурным забором
Лежать придется так же мне.

Погаснет ласковое пламя,
И сердце превратится в прах.
Друзья поставят серый камень
С веселой надписью в стихах.

Но, погребальной грусти внемля,
Я для себя сложил бы так:
Любил он родину и землю,
Как любит пьяница кабак.

Не люблю поэтов и не понимаю стихов. Не мое

А его Песнь о собаке она стоит наравне с Асадовской "О рыжей дворняге", детям читала - плакали, да и сама ревела на этими стихами.

ПЕСНЬ О СОБАКЕ
Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.
До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.
А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать...
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.
А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.
В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.
И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

На Сэма похож из Властелина колец

Ярко, но коротко...

Вот если я это петь начала - вечер удался! 100%!