Очень редкий кот!
Промысловый!
Вот почему то не выживают на нефтяных и газовых промыслах котейки.
Собаки живу, причём заводятся непонятно откуда, а кошки очень, очень редки.
Фото - промысловый кот Гудрон
У нас на промысле, в слесарке Гудрон живёт больше года. Весь завод и окрестности его вотчина. Птички, крыски, мышки, нутрии его добыча, но в основном жрёт рыбу - больше половины работающих местные, рыбаки и охотники.
Что- то навеяла эта тема..
- Какая тебе нужна надпись, мальчик? Говори - я и тебя осчастливлю.
- Всего три слова,- сказал маленький Hасреддин.
Большими буквами: "Зверь, именуемый кот".
- Как? Повтори... "Зверь, именуемый кот"?
Гм... Писец поджал губы и устремил на мальчика пронзительный взгляд своих остреньких цепких глаз:
- А зачем, скажи, понадобилась тебе такая надпись?
- Кто платит, тот знает, за что он платит,- уклончиво ответил Hасреддин.- Какова цена?
- Полторы таньга,- последовал ответ.
- Так дорого? Всего три слова?
- Зато - какие слова! - отозвался писец
.- Зверь!.. Он сделал таинственно-зловещее лицо.
- Именуемый!..- Он прошептал это слово, придав ему какой-то преступно-заговорщицкий оттенок.
- Кот!..- Он вздрогнул и отпрянул всем телом, как бы коснувшись змеи.
- Да кто же тебе возьмется за такую работу дешевле?
Пришлось маленькому Hасреддину согласиться на цену в полторы таньга, хотя он так и не понял, в чем состоит опасная глубина его надписи.
Писец вытащил из-под коврика кусок желтоватой китайской бумаги, ножом обрезал его, вооружился кисточкой и принялся за работу, сожалея в душе, что из трех слов, порученных ему, нельзя, при всей его ловкости, выкроить ни одного для доноса.
Hа обратном пути маленький Hасреддин задержался только в обувном ряду, где сапожным клеем наклеил надпись на гладко выструганную дощечку.
Повешенная перед входом в палатку, она имела весьма приманчивый вид.
- Теперь, бабушка, собирай деньги,- сказал маленький Hасреддин.
Кот, посаженный в клетку, был уже водворен внутрь палатки и нудно-тягуче мяукал там, скучая в одиночестве.
Старуха со своим черепком расположилась у входа. Маленький Hасреддин встал от нее в трех шагах,
поближе к дороге, набрал полную грудь воздуха и завопил так звонко, так пронзительно, что у старухи нестерпимо зачесалось в ушах.
- Зверь, именуемый кот! - кричал Hасреддин, покраснев и приседая от натуги.- Hаходящийся в клетке!
Он имеет четыре лапы!
Четыре лапы с острыми когтями, подобными иглам!
Он имеет длинный хвост, свободно изгибающийся вправо и влево, вверх и вниз, могущий принимать любые очертания - крючком и даже колечком!
Зверь, именуемый кот!
Он выгибает спину и шевелит усами!
Он покрыт черной шерстью!
Он имеет желтые глаза, горящие в темноте подобно раскаленным угольям! Он издает звуки противные, когда голоден, и приятные, когда сыт!
Зверь, именуемый кот!
Hаходящийся в клетке, в прочной надежной клетке! Каждый может его созерцать за два гроша без всякой для себя опасности! В прочной надежной клетке! Зверь, именуемый кот!..
Прошло не более трех минут, как его усердие было вознаграждено. Какой-то базарный зевака, вышедший из скобяного ряда, остановился, послушал и повернул к палатке. По виду это был подлинный двойник Большого Бухарца, только меньше ростом,его младший брат, такой же толстый, румяный, с таким же вялым и сонным взглядом. Он приблизился вплотную к Hасреддину и, расставив руки, остолбенел. Его толстое лицо начало медленно расплываться в тягучей бессмысленно-блаженной улыбке, глаза остановились и остекленели.
- Зверь, именуемый кот! - надрывался прямо в лицо ему Hасреддин.- Сидит в клетке! Два гроша за созерцание!
Долго стоял Малый Бухарец, внимая в тихом и бессмысленном упоении этим воплям,- затем подошел к старухе, порылся толстыми пальцами в поясе и бросил в ее черепок два гроша.
Они звякнули. Голос маленького Hасреддина пресекся от волнения. Это была победа.
Малый Бухарец откинул занавеску, шагнул в палатку.
Hасреддин затих, ожидая с замирающим сердцем его обратного появления.
Малый Бухарец оставался в палатке очень долго. Что он там делал - неизвестно; должно быть - созерцал.
Когда вышел - на лице у него обозначались растерянность, обида и недоумение,словно бы там, в палатке, надевали ему на голову сапог и пытались накормить мылом. Опять подошел к маленькому Hасреддину, возобновившему свои вопли, опять, расставив руки, остолбенел,- только теперь на его лице вместо блаженной улыбки отражалась какая-то смутная тревога ума. Он догадывался, что его провели, но каким способом - понять не мог.
С тем Малый Бухарец и удалился. А возле палатки уже были трое новых и громко ссорились - кому первому созерцать зверя.
Эти оказались подогадливее - последний, выходя из палатки, заливался безудержным смехом. А так как любому одураченному свойственно желать, чтобы все другие не оказались умнее, то эти трое ни словом не обмолвились следующим двоим, стоявшим у входа.
Созерцание зверя длилось весь день. Его созерцали купцы, ремесленники, приезжие земледельцы, даже многоученые мужи ислама в белых чалмах с подвернутыми концами.
Его созерцали до кормления, когда он издавал звуки противные, и после печеночного кормления, когда он уже никаких звуков не издавал, а вылизывался и вычесывал из своей шерсти блох.
Палатка закрылась лишь с барабанами.
Старуха подсчитала дневную выручку. Девятнадцать таньга! Первый же день окупил все расходы с лихвой, завтрашний - обещал чистую прибыль.
yaplakal.com