соловей пел, что в городах нацысты правят, а бедные люди ничего не могут сделать, ага
С начала войны в Украине сопротивление российской армии оказывают не только украинские военные, но и партизаны-подпольщики. Оказавшись на оккупированных территориях, многие украинцы помогали ВСУ, отправляя координаты российских частей и фотографии их техники, корректируя удары по этим целям, делали «коктейли Молотова» и организовывали покушения на представителей оккупационных администраций, пишет Radio Europa Liberă Moldova.
Партизанские движения были в Киевской, Сумской, Черниговской и других областях. Они помогали ВСУ и в недавно освобожденном Херсоне. Молодой айтишник, который называет себя Мавик, с первых дней войны был информатором ВСУ в Чернобаевке — это место, где находится военный аэродром. Оно вошло в украинский армейский фольклор, став символом безжалостного уничтожения российской техники.
«26 февраля я услышал на объездной дороге движение техники. Так как я айтишник, мне не составило особого труда подключиться к видео аэропорта. И вот я смотрю: на перроне аэропорта, вот где мы сейчас находимся, происходит движение какой-то техники, фонари. Я сначала не понял, что происходит. Увидел на технике не Z, а перпендикулярную полосу на технике и подумал: „Что-то не то“», — рассказал молодой человек.
«Нам скидывали обращения по новостным пабликам, что если вы видите движение техники, то обращайтесь к ВСУ при помощи этого бота. Я написал и буквально через несколько минут со мной связался человек, спросил, что происходит. Это все было на адреналине. Что-то новенькое. Очень интересное. Тем более, что на благое дело», — поделился украинец о сотрудничестве с военными.
С тех пор Мавик регулярно поставлял ВСУ информацию о российских войсках в Чернобаевке. Несколько раз его пытались выследить, но он сумел не раскрыть себя. Полгода нещадно чистил все телефонные переписки, боялся проезжающих мимо дома росгвардейцев. Летом Мавик получил квадрокоптер и стал скидывать ВСУ видео.
«Видно было, что стояла техника и что количество — не 10 штук. Мы скинули запись, скинули координаты, где эта техника находилась», — сказал он.
Молодой человек гордится тем, что делал, но до сих пор не показывает лицо журналистам. Его дом в Херсонской области все еще находится в зоне поражения российской артиллерии.
«Когда ты таким занимаешься, то ты не чувствуешь вину особо, что ты кого-то убил или с твоей помощью убили. Когда им прилетало от ВСУ, все радовались. Все! Соседи выбегали и радовались — оттого, что прилетело. А ты радовался, что хоть какую-то свою капельку помощи внес в это дело», — подчеркнул он.
Даниил — еще один участник подполья. Сейчас он находится не в Херсоне. Он выехал из города, когда, по его словам, оставаться там стало опасно для жизни. В первые месяцы войны он стоял у истоков проукраинских митингов. Делал «коктейли Молотова» для территориальной обороны, печатал проукраинские листовки, за это даже был задержан и сидел в подвале.
«В листовках было разное, например, справки с фронтов о том, что у ВСУ есть успехи. Люди, когда видят эти листовки, верят им. А человек, который имеет надежду, и проживет дольше, и будет сопротивляться», — рассказал он.
Даниил говорит, что вместе с товарищами они сами клеили листовки, у них не было кураторов из числа украинских военных, а также не было единого организатора.
Иван — координатор известной инициативы «Желтая лента». Он говорит, что нарисовать во время оккупации украинский флаг на заборе в Херсоне было настоящей спецоперацией.
«С кем мы активно работаем, но не очень их верифицировали, мы работаем через телеграм. А с теми, кому мы уже доверяем и доверяли что-то действительно серьезное, например нарисовать на стеле большую желтую ленту или поджечь билборд, мы переходим в более защищенные мессенджеры, как Signal, Threema», — поделился он.
Сколько на оккупированных территориях было таких, как Мавик, Даниил и Иван, сейчас не берется говорить никто. Еще весной украинские военные разработали методичку о том, как действовать в условиях оккупации. Инструкцию только за март скачали более 100 тысяч раз. Военные, которые курируют партизанское движение, сами удивились такой цифре.
«Для нас, в принципе, открытием стало то, что в геометрической прогрессии росло подпольное движение. Мы, можно сказать, запустили лишь 10% от того, что происходило на временно оккупированных территориях, все остальные — это делали люди, которые сами увидели, что они могут сделать. Они просто посмотрели наши инструкции в соцсетях, подобрали это и организовались в какие-то движения, организации», — сказал пресс-офицер Центра национального сопротивления по имени Остап.
Организаторы подпольного движения подчеркивают: если вы оказались на оккупированной территории, не обязательно быть активным партизаном. Настроения в обществе — тоже важная составляющая для оккупационных войск.
«Идем по принципу: ты можешь сопротивляться там, где можешь делать это лучше всего. То есть, если человек умел правильно отследить технику и правильно указать информацию — это можно сделать. Если человек имел смелость и храбрость выйти на улицу, нарисовать желто-синий флаг — тоже люди могли это сделать. Есть еще одна составляющая нашей работы — саботаж. Это люди, которые остались в оккупированных городах и работают там, и так или иначе могут навредить врагу», — отметил Остап из Центра национального сопротивления.
«Например, идет солдат по Мелитополю и читает на стене: „Мы тебя убьем“. Ему некомфортно. Ему не улыбаются, не отвечают. Не помогают», — привел он один из примеров.
Жительница Херсона Людмила показывает особое видео: после освобождения она откапывает в огороде украинский флаг. Закопала она его весной, закутав в полиэтилен — выбрасывать не поднялась рука. Людмила говорит, что за время оккупации жители города начали иначе смотреть и на Украину, и на Россию, и уверена, что российским военным в оккупированном городе было очень некомфортно.
«Мы все пересмотрели... Ничего не осталось из того, что было до 24 февраля. Я сказала своим родственникам в России, что я теперь нацистка и бандеровка, и никак иначе. И им с нами, нацистами и бандеровцами, нечего даже разговаривать. Потому что это так болит! Когда они тебя не понимают — это страшно!» — отметила она.
Военные, курирующие подпольщиков на оккупированных территориях Украины, говорят, что единого центра принятия решений нет. Движение партизан разрознено, чаще всего люди не знают даже друг друга. И это сделано в целях безопасности: если одного подпольщика обнаружат и выследят, остальные все равно будут в безопасности.
yaplakal.com