Попыткам Михаила Горбачёва сохранить СССР, т. е. собственную власть, был нанесён серьёзный удар с избранием Бориса Ельцина 29 мая 1990 года Председателем Верховного Совета РСФСР. С избранием Бориса Ельцина главой этих органов власти, РСФСР взяла курс на провозглашение суверенитета в составе СССР, и на признание суверенитета остальных союзных и собственных автономных республик.
12 июня 1990 года Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете, установив приоритет российских законов над союзными. С этого момента общесоюзные органы власти начали терять контроль над страной; «парад суверенитетов» усилился.
На посту Председателя Верховного Совета Ельцин смог добиться учреждения поста Президента РСФСР и 12 июня 1991 года выиграл всенародные выборы на эту должность.
19 августа 1991 года группа политиков из окружения Горбачёва объявила о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению.
Пока Горбачев прятался в Форосе, Ельцин возглавил противодействие ГКЧП и превратил Дом Советов России в центр сопротивления. 23 августа Ельцин подписал указ о приостановлении деятельности КП РСФСР, а 6 ноября — о прекращении деятельности КПСС.
Поражение и самороспуск ГКЧП фактически привел к краху центральной власти СССР, переподчинению властных структур республиканским лидерам и ускорению распада Союза.
24 августа 1991 года объявил о сложении полномочий Генерального секретаря ЦК. В ноябре 1991 Горбачёв вышел из КПСС.
8 декабря 1991 года президент РСФСР Б. Ельцин, президент Украины Л. Кравчук и председатель Верховного Совета Белорусской ССР С. Шушкевич подписали Беловежское соглашение о прекращении существования СССР и о создании СНГ. Так Горбачев стал президентом несуществующего государства.
25 декабря 1991 года Горбачёв в телеобращении к народу объявил о прекращении своей деятельности на посту президента СССР и подписал указ о передаче управления стратегическим ядерным оружием президенту России Борису Ельцину. После этого над Кремлём был спущен государственный флаг СССР.
Как потом вспоминал Горбачев: «На протяжении 17 дней, последовавших за Беловежскими соглашениями, я ждал реакции со стороны интеллигенции, со стороны людей. Конечно, страна пребывала в шоке. Но никто не вышел на улицы. Казалось, что судьба СССР была лишь моей проблемой. Указа о моей отставке не было. Я принял это решение самостоятельно».