При этом после восстания в корпусе тех кто согласился дальше служить зачислили в качестве подразделения в
1-ую марокканскую дивизию, например так воевал будущий маршал Малиновский, о чём он сам писал.
"И вот наступил день 17 ноября. Рано утром головные колонны 1-й Марокканской дивизии перешли ручей Лутр-Нуар под Монсель и Безанж и вступили на освобожденную землю.
Да, это великий день! Радость французов неописуема. Они падают на колени, целуют землю, берут ее в пригоршни и прижимают к своей груди... И все это на глазах немецких солдат, оставленных для передачи вооружения, — немцы отворачиваются и скрипят зубами.
Правда, пришельцы из дальних мест — легионеры, алжирские стрелки, мальгаши с далекого острова Мадагаскар — не столь бурно проявляют радость победы, ведут себя сдержанно. Они довольны одним — тем, что над их головами не слышно свиста и шипения пуль, не рвутся снаряды...
А дивизия гордо шествует вперед. Вот стоит на дороге триумфальная арка, которую на скорую руку сколотили местные жители. Арка увешана зелеными гирляндами хвои, а за ней толпы людей из близлежащих городов и деревень. Они бросаются навстречу своим освободителям.
Еще издали солдаты видят островерхие крыши города Шато-Сален и среди них — колокольню церкви. Звонят все колокола! Стройными колоннами движутся в своих пестрых нарядах, в белых бурнусах, с расцвеченным боевым штандартом кавалеристы-сипаи.
Проходят зуавы, алжирские стрелки — каждый только что надел на плечо красный аксельбант. Знамена украшены орденом Почетного Легиона на ярко-красной ленте за боевые отличия. А вот появляются и легионеры. На их знамени много орденов, они украшены двойным красным аксельбантом.
А густой колокольный звон разносится окрест торжественным благовестом. [407]
Все здания города украшены флагами, знаменами, вывешенными на балконах коврами. Везде цветы. Толпы жителей в национальных костюмах приветствуют проходящих солдат, осыпают цветными французскими флажками, нарезанными из национальной ленты. А старики, надев свои праздничные костюмы, украшенные французскими медалями, шагают вместе с солдатами.
В центре, на площади перед ратушей, — столы, уставленные яствами. Из всех погребов сюда выкатили бочки с вином. Появляются все новые и новые корзины с шампанским, все новые угощения. Со всех концов площади несутся песни, гремит «Марсельеза»...
И так на всем пути Марокканской дивизии. Шеи черных мальгашей обвивали лебединые руки девушек Лотарингии, на головы солдат падали и падали цветы, рекой лилось вино, звенели песни на ставшем свободным французском языке, раздавался вокруг гул радости.
Пулеметная рота капитана Мачека тоже принимала поздравления освобожденных французов, поцелуи женщин и девушек, истосковавшихся по мужским крепким объятиям... Правда, все это шло как-то мимо сознания пулеметчиков, они далеко не так гордо, как истинные французы, а больше машинально отвечали на приветствия. У каждого была своя дума: «Жив остался, может, скоро в родные места попаду». И светилась на лице простая человеческая радость..."
http://militera.lib.ru/memo/russian/malinovsky_ry/20.html Это сообщение отредактировал lutalivre - 27.10.2018 - 09:47