Хотя Джордж Ратман,
генеральный директор компании Amgen, и не изучал таинственных
нюансов физической химии, он вполне приспособился к суровым законам
большого бизнеса. В конкурентной борьбе он проявлял самые
«некуртуазные черты» своего характера: его переговоры с конкурентами
напоминали схватку с дюжим медведем, в горящем взоре Ратмана читалась
уверенность в том, что он может вас поколотить лишь потому, что так
принято в бизнесе. Amgen и ее гарант Johnson & Johnson ожидаемо
выиграли судебную тяжбу против Genetics Institute, и продажи
эритропоэтина в 2006 году принесли пять миллиардов долларов одной
лишь компании Amgen; впоследствии они стали снижаться. На
сегодняшний день Amgen – один из крупнейших игроков на
биотехнологическом рынке; стоимость компании оценивается в 125
миллиардов долларов
В индустрии произошла явная «смена караула» – те компании, что
ранее классифицировались как биотехнологические (то есть занятые
разработкой биохимических лекарств или миноклональных антител), в
частности Amgen, Gilead Sciences и Regeneron Pharmaceuticals, в настоящее
время окрепли и диверсифицировались. Сейчас они оцениваются выше,
чем многие традиционные гиганты фармацевтической индустрии, не
справившиеся с «патентным обвалом», из-за которого они практически за
одну ночь лишились миллиардов долларов прибыли из-за истечения срока
действия патента на их флагманский препарат. Учитывая, как растут
активы биотехнологических компаний, эти амбициозные фирмы всерьез
вкладываются в развитие геномики, считая, что именно она – ключ к
дальнейшему прогрессу в разработке лекарств. Так, Amgen за 415
миллионов долларов приобрела deCODE Genetics – исландскую компанию,
прославившуюся тем, что ей удалось собрать полную базу данных о
геномах всех 320 тысячах жителей Исландии. Regeneron, в свою очередь,
объединила усилия с Geisinger, одной из крупнейших американских
компаний, занятых в сфере здравоохранения, чтобы секвенировать геномы
100 тысяч добровольцев и найти ответы или подсказки, которые позволили
бы превратить рекомбинантные ДНК в новые лекарства.
Широкие коммерческие перспективы биотехнологического бизнеса
по-прежнему привлекают инноваторов, инвесторов и просто мечтателей.
Так, например, тридцатилетний Вивек Рамасвами, бывший специалист по
хедж-фондам, выложил скромные пять миллионов долларов за
отбракованный препарат-кандидат компании GlaxoSmithKline,
предназначенный для лечения болезни Альцгеймера. Однако после выхода
на рынок его компания Axovant Sciences оценивается уже почти в три
миллиарда долларов – это крупнейшая биотехнологическая котировка в
истории. Если соединение под названием RVT-101 будет одобрено, оно
станет новым лекарством от болезни Альцгеймера за более чем
десятилетний период
ДНК. История генетической революции
Там такие войны происходят , в научной и финансовой сфере !
И многое конечно еще в стадии разработки . Но и конечно , что то скрывают .
Закончились времена науки ради науки.
yaplakal.com