Интервью Лены на Е1https://www.e1.ru/news/spool/news_id-65891871.htmlВыжившая в горах Урала туристка: «Я слышала вертолёт, но он пролетал мимо»
Елена Осипова — девушка, которая провела трое суток в горах на севере Урала, — пришла в сознание. Врачи ампутировали ей обе ступни, которые оказались обморожены настолько, что их было не спасти. Лена с трудом и медленно говорит, но согласилась рассказать, что произошло в походе, как она с подругой отстала от группы и почему они позвонили в МЧС только на третий день.
— Как вы потерялись? Что ты помнишь?
— Мы вышли утром из лагеря впятером — три девочки и два мальчика. Когда мы поднялись на гору, один нас обогнал и ушел вперед. Мы с ним договорились, что встретимся внизу. Шли вчетвером, Женя впереди, за ним ещё одна девушка Анна, потом я и последняя Лена. Погода очень испортилась, дул ветер, наверное, 20 метров в секунду, всех сдувало. Мы прикинули, что если в таком темпе будем идти, то мы не успеем, решили разворачиваться. Мы держались все друг друга.
Там есть такой участок, где дороги пересекаются, но эту развилку не совсем заметно. Женя с Аней ушли вперёд и немножко левее, а с правой стороны в этот момент вышел другой Женя. Мы с ним остановились буквально на минуту, отвлеклись, он спросил, как там погода и пойдём ли мы наверх, мы ответили, что пойдём обратно. Прошло буквально минуты полторы, а в этот момент ребята как раз ушли вперёд. Было очень ветрено, очень шумно, они даже не заметили, что мы отстали. А когда я развернулась, чтобы их догонять, они уже скрылись из виду, и мы не поняли, куда они пошли — то ли налево, то ли направо. Я начала кричать, но там был такой ветер, что бесполезно было кричать, ничего не было слышно. Мы стали пытаться их догнать и отыскать….
— И, получается, не в ту сторону повернули?
— Да, получается, они пошли налево, а мы направо. Когда мы это поняли, мы вернулись на то же место, но погода всё ухудшалась и ухудшалась. Уже темнело, видимость была очень плохой — 1–2 метра.
— Вы не ссорились на горе?
— Нет, мы не ругались, всё было нормально. Мы уже ходили этим составом, для всех этот поход не был первым. Со всеми мы уже в походах пересекались, а с Леной вообще очень хорошо дружили помимо поездок.
— В какой момент вы поняли, что серьёзно заблудились?
— Когда мы начали спускаться вниз, потом поняли, что мы идём куда-то не туда, поднялись обратно, но ребят там уже не было. Тогда мы уже начали паниковать, стемнело, видимость плохая, слышимость плохая, у нас с собой ничего нет… Я говорю: надо всё равно продолжать идти. Первые 36–40 часов мы постоянно шли.
— Ночью тоже?
— Да, ночью тоже, мы постоянно ползли, потому что нельзя было останавливаться. Похолодало. Мы понимали, что если мы сейчас приляжем, то всё сразу… Было темно, ничего не видно, но мы всё равно шли. Боялись, что замёрзнем.
— Спасателям вы позвонили уже только через двое суток…
— Я считаю, что это, конечно, моя была ошибка. Мой телефон сел, я давно поняла, что никак не могу его реанимировать. А у Лены телефон еще держался какое-то время. Я ее спрашивала: «Ты вызвала вертолёт?», она мне отвечала: «Да». У меня не было даже никаких причин сомневаться в том, что это так. И когда мы уже долго-долго шли, я опять начала задавать этот вопрос, она мне что-то невнятное стала отвечать. До меня дошло только в понедельник утром, что вертолёт мы так и не вызвали. Когда я это поняла, я говорю: «Отдай мне телефон», забрала его у неё. Он постоянно садился, я его засовывала под одежду, отогревала, он работал 3–5 минут. Я в этот момент старалась набрать скорее телефон спасателей, чтобы обозначить, где мы находимся. А потом он опять садился, и я его отогревала — и так постоянно.
— У нее смартфон был?
— Да, смартфон Samsung.
— Говорили, что от тебя дошло какое-то сообщение в WhatsApp начальнику?
— Да, я действительно отправила. Я почему-то думала, что в понедельник нас всё-таки найдут. У меня была такая уверенность, что нас найдут, что сегодня я не выйду на работу — и надо об этом предупредить. Видимо, к утру понедельника начало уже клинить, мы не спали всё это время. Моя самая большая ошибка в том, что мы потеряли время… Надо было проконтролировать этот момент и вызвать спасателей сразу.
— А почему она говорила, что вызвала, ты не знаешь?
— Я думаю, что это уже было состояние аффекта, а я не распознала.
— Что спасатели спрашивали? Просили объяснить, где находитесь?
— Да, я говорила им, что напротив меня четыре белые вершины, а сзади меня тёмные горы. Я им это всё сразу описала. Потом… Я не могу вспомнить этот момент… Мы где-то шли, и там был то ли какой-то парк заброшенный, то ли ещё что-то. Мы постоянно кричали, звали на помощь, но никого не было. Это были не избушки, а деревья, но как будто искусственно сложенные. Вокруг них были протоптаны дорожки. Но там уже Лена сказала, что она не может идти дальше, и я с ней осталась.
В тот момент, когда прилетали вертолёты, я старалась выползать из укрытия. Потому что под открытым небом совсем невозможно было продержаться, там очень холодно. Когда никого не было, я постоянно кричала, звала на помощь. Как только слышала приближающийся вертолёт, я старалась бежать или ползти. Это было раза три, я слышала вертолёт, но он пролетал мимо, и я не успевала просто. Я пыталась дозвониться, говорить, что где-то здесь рядом летают, но они меня не видят.
— Ты помнишь момент, когда тебя нашли?
— На самом деле уже не очень. Я уже была вообще почти без сознания. Я надеялась до конца про Лену, мне только вчера сказали про неё… Я надеялась, что она просто без сознания.
— Как ты сейчас?
— Уже получше, меня перевели из реанимации в общую палату. Организм быстро восстанавливается, а вот то, что ноги… Я не знаю, как с этим дальше быть. Мне снится иногда, что они у меня есть, но врачи объясняют, что это фантомные боли, они ещё долго будут продолжаться.
Это сообщение отредактировал Lady1 - 29.01.2019 - 16:07
yaplakal.com