Почитайте, путин сёдня продолжил тему. Кто-нить что-нить понял?
Путин: Прежде чем начнём обсуждение повестки дня, хотел бы вернуться к вопросу, который прозвучал на недавнем Совете по науке и образованию в выступлении одного из участников нашей дискуссии. Речь идёт об уровне заработных плат научных сотрудников.
В 2018 году Правительство отчиталось о выполнении майского указа в части повышения зарплат работников бюджетной сферы. При этом в Послании 2019 года особо было обращено внимание и федеральной, и региональных властей, что достигнутый уровень оплаты труда снижаться не должен, что здесь недопустимо какое-либо крючкотворство. Это требование никто не отменял, как мы понимаем.
Вместе с тем порой мы видим по сути поставленной задачи многое в мелочах меняется. Смысл, хочу напомнить, не в отчётах, а в том, чтобы обеспечить достойный уровень оплаты труда специалистов здравоохранения, образования, культуры, социальных служб – важнейших для общества и страны сфер.
Однако очень часто мы видим, во всяком случае, бывает, скажем так аккуратненько, что некоторые наши службы играют в статистику, видим определённую подгонку формальных показателей. В результате что получается? Что по отчётам всё вроде бы сходится. Сходится подчас за счёт различных ухищрений, когда специалистов переводят, как было сказано в ходе нашей дискуссии в рамках Совета, на сокращённый режим работы, на половину или четверть ставки. Нагрузка при этом не снижается, а то и растёт.
Это всё мы услышали на заседании Совета по науке и образованию. Наша участница дискуссии Проскурина Анастасия, старший научный сотрудник одного из институтов Сибирского отделения РАН, назвала цифры своей заработной платы – 25 тысяч рублей. И ещё шесть тысяч рублей – надбавка. Как мы понимаем, тогда я и сказал об этом, даже в сумме это не тянет на заданные ориентиры, зафиксированные в майском указе Президента 2012 года.
В этой связи прошу Правительство совместно с субъектами Российской Федерации оперативно и крайне внимательно изучить положение дел с уровнем зарплат бюджетников, вообще бюджетников, во всех сферах и во всех регионах страны. Современные цифровые, информационные возможности – мы это видели в условиях эпидемии – позволяют сделать это не только в отношении каждой бюджетной организации, но и каждого конкретного специалиста. Такие возможности, по сути, у нас сегодня есть. То есть на выходе должна быть полная, объективная, исчерпывающая картина.
Повторю, такой анализ должен быть сделан не в среднем, лишь на уровне организаций. Я вас попрошу – да, это непростая работа, но нужно вникнуть в ситуацию каждого сотрудника.
И главное, необходимо подготовить и реализовать предметные решения, которые позволят устранить выявленные проблемы. Ясно, что без проблем не бывает. Но мы должны их постоянно анализировать. Ключевое требование здесь: оплата труда в бюджетной сфере должна быть прозрачной, понятной и справедливой. К прозрачности мы ещё вернёмся. А система контроля, мониторинга ситуации – учитывать положение, доход каждого конкретного специалиста, а не только усреднённые показатели.
Кроме того, прошу отдельно посмотреть, как соблюдаются нормы, устанавливающие соотношение уровня заработных плат сотрудников и руководителей учреждений. Мы применительно к высшей школе это уже делали. Не секрет, что разрыв здесь бывает очень внушительным, аккуратненько скажем. Если высчитывать среднюю зарплату, цифра на первый взгляд может получиться приличной. А на самом деле бывает так, что у одних густо, у других пусто.
Прошу вас ещё раз в связи с имеющимся поводом посмотреть на всю «поляну», связанную с заработными платами в бюджетной сфере. Хочу напомнить ещё раз про майский указ 2012 года, его никто не отменял. Все его положения обязательны к исполнению. Прошу исходить именно из этого коллег и в Правительстве, и в регионах страны.
Перед тем как мы дальше начнём работать, всё-таки хочу послушать Министра [науки и высшего образования Валерия] Фалькова. Мы с ним на этот счёт уже разговаривали применительно к научной сфере. Хотелось бы послушать его оценки, его анализ.
Пожалуйста.
В.Фальков: Уважаемый Владимир Владимирович!
По Вашему поручению мы внимательно посмотрели на ситуацию, на которую указала Анастасия Сергеевна Проскурина, старший научный сотрудник Института цитологии и генетики Сибирского отделения Российской академии наук. Среднемесячная заработная плата Анастасии Сергеевны в прошлом году составила 44 129 рублей, в том числе, как она справедливо указала, 25 тысяч – это должностной оклад. Если сравнивать с 2019 годом, то в 2019 году у Анастасии Сергеевны было чуть больше, из-за того что был грант РФФИ, – было 57 375 рублей. Так что 2020 год в этом смысле несколько отличался от предыдущего, поскольку не было иных выплат.
Что касается Института цитологии и генетики, то мы со стороны государства через министерство выполнили все обязательства вовремя и в срок, довели 795 миллионов 200 тысяч рублей. В том числе в соответствии с Вашим решением в прошлом году научным учреждениям по всей стране было дополнительно выделено 4 миллиарда 897 миллиона 585 тысяч рублей, из них 10 миллионов в конце года были даны в Институт цитологии и генетики.
В этой связи я хотел бы сказать, что часть этих средств, естественно, была направлена на заработную плату. Решение о распределении заработной платы в соответствии с действующим законодательством внутри между научными сотрудниками осуществляет руководство института на основании положения об оплате труда и штатного расписания.
Отдельно хотел бы сказать, что мы проанализировали динамику оплаты труда по научным сотрудникам с 2018 года. В 2018 году в Институте цитологии и генетики средняя заработная плата научных сотрудников была 64,5 тысячи рублей. На тот момент это 204 процента от средней по экономике региона.
В 2019 году она несколько снизилась, составила 61 100 рублей. Это было 182 процента. Произошло падение. Но в 2020 году средняя заработная плата составила 67 200 рублей. Если добавить к этому гранты Российского фонда фундаментальных исследований, то получается, что установленный показатель – 200 процентов от средней по экономке – в данном конкретном учреждении был выполнен.
Но, как Вы справедливо сказали, надо посмотреть вглубь. В институте, как и в любом другом, пять категорий научных сотрудников. Естественно, больше всего младших научных сотрудников, их больше 100 человек. Если посмотреть, то самая маленькая заработная плата как раз у младших научных сотрудников. Она традиционно и в 2019, и в 2020 годах не дотягивает до 200 от средней по экономике.
Анастасия Сергеевна у нас входит в категорию «старшие научные сотрудники». В 2020 году – больше 70 человек работает в институте – средняя заработная плата составила больше 75 тысяч рублей, что, в общем-то, больше, чем 200 от средней по экономике.
Здесь же хотел бы отметить, Владимир Владимирович, что касается расчёта средней заработной платы по научным сотрудникам, то в неё не входит заработная плата руководителя учреждения и заместителя руководителя учреждения, то есть зарплата рассчитывается только на научных сотрудников. Как Вы справедливо сегодня указали, и соотношение – мы внимательно за этим смотрим – не более чем один к восьми, среднемесячная заработная плата руководителя учреждения и основного персонала.
У меня всё, Владимир Владимирович. Доклад окончен.
В.Путин: Смотрите, на что я обратил внимание. Списочный состав института – не потому, что даже Анастасия Сергеевна обратила на это внимание, а потому, что это пример для того, чтобы проанализировать ситуацию в целом по отрасли, – 388 человек, из них 308 работают на полную ставку, а 80 человек – на полставки, не на полную, во всяком случае, по разным причинам. Причины могут быть действительно вполне благородные и уважительные. Средняя заработная плата научного сотрудника – 67 215 рублей. Институт получил кроме причитавшихся ему денег ещё и 10 миллионов рублей на поддержание уровня заработной платы и 5,8 миллиона рублей на то, чтобы трудоустраивать молодых специалистов. При этом правила, которые мы установили изначально, Правительство установило: 70 процентов, для того чтобы выйти на 200 процентов от среднего по экономике, даёт бюджет, а 30 процентов учреждение зарабатывает само. Действительно, в 2018 году это было 204 процента от среднего, в 2019-м уже «припало», как Вы мне сказали в ходе наших предыдущих разговоров, 182 процента уже было. А в 2020 году 192 процента. При этом счета не были обнулены, на счетах учреждения ещё оставались деньги, по-моему, 30 миллионов, да, Валерий Николаевич?
В.Фальков: Да, Владимир Владимирович. На счетах порядка такой суммы и оставалось на конец года, на 31 декабря.
В.Путин: То есть руководство учреждения посчитало, что эти деньги нужно оставить на счетах университета, не посчитало возможным направить это на поддержание уровня заработной платы.
При этом надо отметить, что действительно у директора в 2020 году уровень заработной платы, у самого директора, снизился, это тоже объективный показатель. Было за 300 тысяч рублей, стало 294 767. В общем, если взять среднюю, то для такого уровня, наверное, соотношение приемлемое, что руководители такого уровня и должны получать соответствующий доход.
Как Вы сказали, старшие научные сотрудники в среднем получают 77 600 рублей. Я не ошибся, правильно?
В.Фальков: Да, Владимир Владимирович.
В.Путин: У Анастасии Сергеевны было 44 тысячи с небольшим, в среднем – 77 600, и из них 71 человек получили 222 процента от средней по экономике. Остатки, ещё раз повторяю, в НИИ на 31 декабря 2020 года составили 30 миллионов рублей. В принципе можно было бы направить их на поддержание уровня заработной платы. Руководство посчитало это нецелесообразным, во всяком случае, то, что я вижу из документов, из бумаг.
Теперь я перехожу к основному, о чём хотел сказать. Смотрите, у нас все научные сотрудники в подобного рода учреждениях разбиты на пять категорий по должностям, и, разумеется, чем выше категория, тем выше уровень заработной платы. В принципе так и должно быть, это тоже подход-то правильный, конечно. Но в данном научном учреждении что мы видим? Мы видим, что 30 процентов научных сотрудников получают больше, чем в среднем по экономике, а 70 процентов – меньше, чем в среднем по экономике.
Я сейчас не берусь утверждать, хорошо это или плохо, но здесь руководство института выбрало такое соотношение. Базовая ставка при этом устанавливается непосредственно руководством учреждения, директором.
В чём первый фокус, о котором мы с министром говорили в том числе и сегодня? Он заключается в том, что эта базовая ставка даже в одном регионе или, как Вы сказали, однотипные учреждения, находящиеся на одной улице, могут отличаться по уровню этой базовой ставки.
Я понимаю, что от региона к региону разница должна быть. Но если настолько это не отрегулировано, что на одной улице однотипные учреждения могут иметь разные базовые ставки, наверное, здесь есть о чём подумать. Это первое.
Второе. Мы всё время говорим о том, что уровень заработной платы научных сотрудников должен быть 200 процентов от среднего по экономике региона. Но считают-то на самом деле, как выяснилось, не от среднего по экономике. От чего считают, Валерий Николаевич?
В.Фальков: От среднего дохода от трудовой деятельности.
В.Путин: От среднего дохода от трудовой деятельности. А этот показатель, насколько я понимаю, отличается от среднего по экономике. Это второе, на что я хочу обратить внимание.
Слушайте, ведь когда мы говорим публично много раз, повторяем одно и то же: среднее по экономике такое-то, – люди же смотрят, тем более речь идёт о научных сотрудниках, считать-то умеют не хуже нас с вами, а может быть, и получше. Тогда нужно так и сказать: от среднего дохода от трудовой деятельности, – и объяснить, что это такое. Нужно, чтобы в этих вопросах не было никакого двойного толкования, чтобы всё было понятно, ясно и прозрачно. Прошу вас обратить на это внимание.
Дальше. Нужно, конечно, задуматься о совершенствовании самой методики в этой связи, о совершенствовании самой методики исчисления этих заработных плат и этих процентов от среднего от трудовой деятельности. Обязательно прошу и Минфин, и профильные ведомства к этому вернуться.
Следующее. Я сказал: пять категорий научных сотрудников, и чем выше категория, тем выше заработная плата, это понятно, это естественно, это справедливо, так и должно быть: чем выше квалификация, тем больше человек должен получать. Но нижнюю границу надо определить, потому что, если мы не обозначим хотя бы какой-то минимум, то тогда – разные директора есть, разные руководители учреждений – можно довести эту нижнюю границу и до минимального размера оплаты труда. Но это недопустимо в данной сфере совершенно точно. Когда молодой специалист идёт на работу, он должен понимать, куда он идёт и сколько будет получать. Государство всё-таки должно здесь отрегулировать этот вопрос, а от него дальше – пожалуйста, градация соответствующая должна быть. Но, ещё раз повторяю, публично чтобы это всё было, публично и прозрачно. И конечно, должно отличаться от региона к региону, естественно, потому что уровень жизни разный, прожиточный уровень разный.
И в этой связи ещё одной замечание, которое мы тоже с министром обсуждали, на которое я хотел бы обратить ваше внимание. Мы применительно к руководителям высших учебных заведений, к ректорам, в качестве одного из показателей эффективности их работы установили такой параметр, который говорит о том, сколько сотрудников учреждения получают эти 200 процентов от среднего от трудовой деятельности, а сколько не получают. Я думаю, что вполне то же самое можно было бы распространить и на чисто научную сферу, на научно-исследовательские институты и подобные учреждения. И тогда, может быть, это стимулировало бы руководство соответствующих учреждений, как я уже сказал, не отвлекать имеющиеся у них средства на вопросы второстепенного характера. Я сейчас не говорю про реагенты, про необходимое оборудование, но на второстепенные чтобы не отвлекали, если имеется возможность поддерживать соответствующий, необходимый и требуемый приказом Президента 2012 года уровень заработной платы.
Я на этом бы закончил. Прошу Вас провести соответствующую работу и доложить о её результатах.
Михаил Владимирович, обратите, пожалуйста, на это внимание.
М.Мишустин: Принял, Владимир Владимирович, есть.
В.Путин: Спасибо.
yaplakal.com