Ай да Пушкин

Пушкин - наше всё! В смысле - красава!

Да было тоже дело. Учительница так же задала задание всем выучить Есенина, и чтобы не повторялись. Я и выучил. Весь класс ржал в том числе и сама училка когда я с выражением рассказывал...
Корова

Дряхлая, выпали зубы,
Свиток годов на рогах.
Бил ее выгонщик грубый
На перегонных полях.
Сердце не ласково к шуму,
Мыши скребут в уголке.
Думает грустную думу
О белоногом телке.
Не дали матери сына,
Первая радость не прок.
И на колу под осиной
Шкуру трепал ветерок.
Скоро на гречневом свее,
С той же сыновней судьбой,
Свяжут ей петлю на шее
И поведут на убой.
Жалобно, грустно и тоще
В землю вопьются рога...
Снится ей белая роща
И травяные луга.


Размещено через приложение ЯПлакалъ

И под метельный ураган
Дуэльный чистил свой наган.

"Онегин - сука блять, зараза,
Скотина, пидор и говно! "
---------------------
Что, не даёт? Как не даёт?!

Ты, видно, брат, хуёво просишь.
Скажи, ведь ты меня не бросишь
На целый вечер одного?
Не ссы, добьёмся своего!

Но в этот день мои друзья
Не получили нихуя.
И мчат назад дорогой краткой.
Послушаем-ка их украдкой.

"-Ну, как у Лариных?
-Хуйня! Напрасно поднял ты меня.
Ебать там никого не стану.
Тебе ж советую Татьяну. "
------------------------------------------©

Вот еще Пушкин:

Нельзя не вспомнить без улыбки
Те дни блаженства моего,
Когда все члены были гибки,
За исключеньем одного!

Теперь не то: пошли недуги!
И в завершении всего
Мои все члены стали туги,
за исключеньем одного

Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,
Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,
Стенаньем, криками вакханки молодой,
Когда, виясь в моих объятиях змией,
Порывом пылких ласк и язвою лобзаний
Она торопит миг последних содроганий!

О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом все боле, боле -
И делишь наконец мой пламень поневоле
А.С. Пушкин , 1831

Так что однокласник ТC мог бы и покруче выбрать стих.

Некоторые пушкинисты считают, что стихотворение посвящено жене поэта; но большинство сомневается.

Сколько же гадости и ненависти надо, чтобы под видом стихов Пушкина вываливать голимые пародии на него? Я понимаю, что кто-то мог найти это в каком-то руссконенавистническом сборнике, которых полно появилось после перестройки. Но зачем же купаться в этом дерьме с таким упоением?
Дело не в матюках - поймите, граждане. Дело в менталитете и поэтике.
То есть достаточно легко подделать чей-то стиль (в том числе и Пушкинский), но ты не приделаешь себе при этом его мозги. И свиное рыло лезет наружу там, где полагается быть когтям льва (я имею в виду одну из известных пушкинских эпиграмм).
Приведу как пример старинный литературный спор о том, кто на самом деле написал "Луку Мудищева". Есть, есть очень большое подозрение, что это озорное и весьма остроумное произведение написал Александр Сергеевич, а не Барков. И хотя мне как женщине не положено даже и признаваться в том, что я это читала, не только разбирать достоинства, но я все же говорю: сомнения в авторстве Баркова не безосновательны. То есть Пушкин вполне мог написать такое! Несмотря на наличие слов, которые прямо называют то, что принято в литературе описывать обиняком и иносказательно.
Попытаюсь объяснить: в данной поэме все эти слова на своих местах! Автор нигде не вертит ими и не хвастает: смотрите, какой я крутой, какой я смелый и какие площадные слова знаю.
А вот в вышеприведенных стишках, которые якобы пушкинские, там матюки ради матюков. Они не несут иного смысла кроме как шокировать читателя, заставить его поморщиться и возмутить его чувство нравственности. То есть эти стишки отвратительны и нечитабельны - вообще.

P.S. Пушкину много чего приписывалось - даже при его жизни.

Мой младший сын ходит по комнате и учит наизусть стихотворение Пушкина «Зимнее утро». Слушая его бормотание, я вспомнил историю, которая произошла много-много лет назад, когда я еще сам учился в школе, и учительница русской литературы Нина Петровна задала на дом выучить любое стихотворение Александра Сергеевича.
У нее был открытый урок, и она хотела провести его в форме литературной гостиной. Причем, Нина Сергеевна предупредила, чтобы мы договорились между собой и выучили разные произведения, дабы не повторяться. Ну мы и договорились. Конечно, все хотели рассказывать «Я помню чудное мгновенье».
И вот, открытый урок настал. Задние ряды торжественно заняли директор, завуч и учителя из других школ. Все шло прекрасно. Гости, одобрительно кивая головами, прослушали, как Леночка Шлегель, будущая золотая медалистка школы, с чувством рассказала «Ангела». Затем Серега Гисич оттарабанил пресловутое «Чудное мгновенье». А потом настала очередь Вовки Ляпкало… Он откашлялся и начал:

Гляжу, как безумный, на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.
Когда легковерен и молод я был,
Младую гречанку я страстно любил;

Все начали прислушиваться – такого стихотворения никто не помнил. Нина Петровна забеспокоилась. А Вовка продолжал:

Прелестная дева ласкала меня,

Тут выступление Володи было прервано возмущенным голосом завуча:
- А это точно Пушкин?
Но директор сказала:
- Пусть продолжает.
И он продолжил. Я думаю, Вовку еще никогда не слушали с таким вниманием. Мы узнали о презренном еврее, измене гречанки, а потом и вовсе услышали:

В покой отдаленный вхожу я один...
Неверную деву лобзал армянин.

- Хватит! – завизжала Нина Петровна.
Наступила нехорошая пауза.
А Ирка Лисина вдруг спросила у учительницы:
- А что такое лобзал?
Лицо Нины Петровны покрылось красными пятнами. Вопрос Ирки остался без ответа.
Слово снова взяла завуч:
- Я считаю, Пушкин не мог написать такого стихотворения! Это грязная пародия, подкинутая школьникам для разложения их морального духа и подрыва устоев партии! Я давно подозревала, Ляпкало, что ты морально неустойчив!
Ее прервала директор:
- Я думаю, на этом мероприятие закончено. Все свободны. А вы, Нина Петровна, зайдите ко мне в кабинет.
Вовку Ляпкало разбирали на комсомольском собрании. Однако он упрямо твердил, что это стихотворение Пушкина, списанное из дембельского альбома отца. Это только усугубило сомнения в авторстве Александра Сергеевича. Члены комскомитета выразили единодушное мнение: это не Пушкин. Вовке объявили выговор.
Как я узнал позже, Нина Петровна перерывала всю скудную школьную библиотеку, но это стихотворение так и не обнаружила. Потом эта история, конечно, забылась, и спустя много лет на встрече одноклассников Вовка принес сборник стихов великого поэта и лично каждому из нас его показал. А потом еще раз прочитал, к великому удовольствию всех собравшихся. Жаль, что Нины Петровны на встрече не было.

© Земляничка

Кстати, это действительно стихи Александра Сергеевича.


Александр Пушкин

Черная шаль

Гляжу, как безумный, на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.
Когда легковерен и молод я был,
Младую гречанку я страстно любил;
Прелестная дева ласкала меня,
Но скоро я дожил до черного дня.
Однажды я созвал веселых гостей;
Ко мне постучался презренный еврей;
«С тобою пируют (шепнул он) друзья;
Тебе ж изменила гречанка твоя».
Я дал ему злата и проклял его
И верного позвал раба моего.
Мы вышли; я мчался на быстром коне;
И кроткая жалость молчала во мне.
Едва я завидел гречанки порог,
Глаза потемнели, я весь изнемог…
В покой отдаленный вхожу я один…
Неверную деву лобзал армянин.
Не взвидел я света; булат загремел…
Прервать поцелуя злодей не успел.
Безглавое тело я долго топтал
И молча на деву, бледнея, взирал.
Я помню моленья… текущую кровь…
Погибла гречанка, погибла любовь!
С главы ее мертвой сняв черную шаль,
Отер я безмолвно кровавую сталь.
Мой раб, как настала вечерняя мгла,
В дунайские волны их бросил тела.
С тех пор не целую прелестных очей,
С тех пор я не знаю веселых ночей.
Гляжу, как безумный, на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.

1820 г.

Что этот негр себе позволил

Настоящий АС своего дела.

Там где любовь там всегда проливается кровь.

Строчка песни из кинофильма "12 стульев".
П. С. Ошибку поправил.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Люблю тебя, о юбка дорогая,
Когда меня под вечер ожидая,
Наталья, сняв парчовый сарафан
Тобою лишь окружит тонкий стан
Что может быть тогда тебя милее?
И ты, виясь вокруг прекрасных ног
Струи ручьев прозрачнее, светлее
Касаешься тех мест
где юный бог Покоится меж розой и лилеей.

Розой и лилеей!!!! Образно и поэтично.

Опять армяне )))

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Штирлиц, ты молодец!

Два двоечника в библиотеке
-Про кого книгу взял?
- Про летчика, наверно, АС Пушкин называется.
-А кто написал?
-Еврей какой то по фамилии Учпедгиз.

А мы упали в камыши
И наебались от души
Ромашка белая
А лепесточка нэжная

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Пушкин А.С. «Рефутация г-на Беранжера»

Ты помнишь ли, ах, ваше благородье,
Мусье француз, говенный капитан,
Как помнятся у нас в простонародье
Над нехристем победы россиян?
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, ебена твоя мать?

Ты помнишь ли, как за горы Суворов
Перешагнув, напал на вас врасплох?
Как наш старик трепал вас, живодеров,
И вас давил на ноготке, как блох?
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, ебена твоя мать?

Ты помнишь ли, как всю пригнал Европу
На нас одних ваш Бонапарт-буян?
Французов видели тогда мы многих жопу,
Да и твою, говенный капитан!
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, ебена твоя мать?

Ты помнишь ли, как царь ваш от угара
Вдруг одурел, как бубен гол и лыс,
Как на огне московского пожара
Вы жарили московских наших крыс?
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так. сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, ебена твоя мать?

Ты помнишь ли, фальшивый песнопевец,
Ты, наш мороз среди родных снегов
И батарей задорный подогревец,
Солдатской штык и петлю казаков?
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, ебена твоя мать?

Ты помнишь ли, как были мы в Париже,
Где наш казак иль полковой наш поп
Морочил вас, к винцу подсев поближе,
И ваших жен похваливал да еб?
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, ебена твоя мать?

К кастрату раз пришел скрыпач,
Он был бедняк, а тот богач.
«Смотри, сказал певец <безмудый>, —
Мои алмазы, изумруды —
Я их от скуки разбирал.
А! кстати, брат, — он продолжал, —
Когда тебе бывает скучно,
Ты что творишь, сказать прошу».
В ответ бедняга равнодушно:
— Я? я <муде> себе чешу.
Хватало у него хулиганских стихов

Это сообщение отредактировал XDB - 13.02.2025 - 15:05

Откуда-откуда?

Какого, какого фильма?! Ося Бендер негодуе!

Это сообщение отредактировал pavian60 - 13.02.2025 - 15:12

ты зачем вперед меня выложил!!!! ? только искать начал!
в детстве читал и выучил даже (не для урока литературы). для урока "Вурдалак" выучил. у нас есть почти полное собрание стихов АСа.

Это сообщение отредактировал AzEsmTemych - 13.02.2025 - 15:11

"О слава тщетная! О тленья грозный вид -
Хуй твёрдый Пушкина здесь первый раз лежит."
"Эпитафия" А.С. Пушкин

Блин, точно не оттуда. 12 стульев же.
Бейте.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Пушкин А. С. - На картинки к «Евгению Онегину» в «Невском альманахе»

Пупок чернеет сквозь рубашку,
Наружу титька, милый вид!
Татьяна мнет в руке бумажку,
Зане живот у ней болит:
Она затем поутру встала
При бледных месяца лучах
И на подтирку изорвала
Конечно «Невский Альманах».

1829 г.

Это сообщение отредактировал alanco - 13.02.2025 - 15:29

Царь Никита и сорок его дочерей
(отрывок)

Вот коня он разнуздал
И покойно кушать стал.
Конь пасется. Он мечтает,
Как его царь вознесет,
Графом, князем назовет.
Что же ларчик заключает?
Что царю в нем ведьма шлет?
В щелку смотрит: нет, не видно -
Заперт плотно. Как обидно!
Любопытство страх берет
И всего его тревожит.
Ухо он к замку приложит -
Ничего не чует слух;
Нюхает - знакомый дух...
Тьфу ты пропасть! что за чудо?
Посмотреть ей-ей не худо.
И не вытерпел гонец...
Но лишь отпер он ларец,
Птички - порх и улетели,
И кругом на сучьях сели
И хвостами завертели.
Наш гонец давай их звать,
Сухарями их прельщать:
Крошки сыплет - всё напрасно
(Видно кормятся не тем):
На сучках им петь прекрасно,
А в ларце сидеть зачем?
Вот тащится вдоль дороги,
Вся согнувшися дугой,
Баба старая с клюкой.
Наш гонец ей бухнул в ноги:
"Пропаду я с головой!
Помоги, будь мать родная!
Посмотри, беда какая:
Не могу их изловить!
Как же горю пособить?"
Вверх старуха посмотрела,
Плюнула и прошипела:
"Поступил ты хоть и скверно,
Но не плачься, не тужи...
Ты им только покажи -
Сами все слетят наверно".
"Ну, спасибо!" он сказал...
И лишь только показал -
Птички вмиг к нему слетели
И квартирой овладели.

Размещено через приложение ЯПлакалъ