Вспомнилось. В те времена, когда я был молодым и посещал среднюю школу, в середине 90-х, в классе я был самым младшим (с 6 лет пошел за гранитом науки), а лучший кореш мой - Митя, наоборот, был самым старшим (оставался на второй год). И к нам еще в школу перевелся Колыман, видно было сразу, что норм парень - курит, выпивает, матом ругается и т.д., значит тоже с нами в компании приживется, так сказать. У него мама еще в школу к нам устроилась учителем, но это ему не мешало хулиганить дисциплину.
Так вот, трудов у нас не было сначала, так как отсутствовал трудовик, никто не шел работать и мы вместо двух уроков труда, если выпадали посередине нелегкого учебного процесса, гоняли вокруг школы в циклопа. Но в седьмом или восьмом классе, скорее всего в седьмом, свершилось чудо - появились труды.
Так как мы уже были взрослыми (согласно методичкам и всякой хуете), то нас долго вкурс дел не вводили - давали несложные задания, типа вырубить топорик, ну чисто декоративный такой. И поначалу мы все занимались в первом зале, а во второй, где стояли станки, нас не допускали. Мы начали шароебиться по подвалу школы, так как только из кабинета трудов туда был свободный доступ, списывать домашнее задание на следующие уроки ну и т.д.
И как-то раз нас начали обучать столярному делу. Поначалу было пох, да и ссыкотно - хуле там, палка крутится, а если в глаз ёбнет? Но потом мы начали осваиваться, а хуле, никто из взрослых над душой уже не стоял.
Сразу же стали делать биты - понятно, что и станки небольшие, и дерево не то, ну а хуле уж тут поделать. Так вот, чтобы зашкурить биту, мы ее ставили на место, где растет хуй, а второй рукой делали возвратно поступательные движения - удобно пиздец, ходишь по трудовским классам, пиздишь с корешами. Картина пездец - стоят человек пять, общаются и биты дрочат. Кому-то в голову, глядя на этот пиздец, пришла в голову мысль к предстоящему 8 марта сделать подарок бабам в виде хуев деревянных. И под лозунгом: "Каждой бабе с класса - хуй!" ну в самом прямом смысле, мы принялись за работу. Хотя каждый из членов конструкторского коллектива имел свой образец и был с ним знаком, решили, как грамотные изобретатели чего-то неизведанного, разработать опытный образец, на основе которого, так сказать, заниматься штамповкой, ну и чтобы бабам, типа, не обидно было, чтобы всем одинаковые.
Ну и работа закипела - выбрали болванку, в станок ее, придали первые формы. Вытащили, стали думать, как мастерить залупу, вернее - ее размеры, были жаркие дебаты, но сошлись на определенных размерах, и понеслась. Чуть чуть обработали, вытащили, оценили и дальше за работу - каждый внес свою лепту, вложил кусочек своей школьной заботливой души. Наконец был, на наш взгляд, сделан нормальный экземпляр. На мой взгляд, он был толстоват, но для наших дорогих одноклассниц ничего не жалко.
Залупа на опытном образце получилась без уздечки и симметричная, но со стороны очень даже нихуя, то есть очень даже как у хуя.
Тут же была разработана и щель для ссанья. Встал вопрос по яйцам, но его отложили на потом, так как основа изделия была, и ее необходимо было испытывать на бабах, чтобы, как у всех КБ, получить отзывы и пожелания непосредственных эксплуататорщиц.
На следующих двух уроках я, Митя и Колыманыч предлагали нашим прекрасным половинам класса чудный девайс, над которым трудился весь, не принадлежащий к прекрасной половине, творческий коллектив. К нашему изумлению, прекрасная половина класса переставала быть прекрасной и зверела, но это не были звериные инстинкты продолжения рода (в частности, способствовавшие этому действа). Это были звериные инстинкты убить. Но мы не останавливались перед трудностями и пытались пихать нашим бабам под юбки наш опытный образец. Но это вызвало лишь еще большее рвение нас поубивать.
К концу трудо-учебного дня мы решили продолжить испытания на следующий день.
И вот испытания продолжили, какой-то не очень опытный конструктор в плане съебывания от баб при испытаниях был ими схвачен и девайс захвачен. Конечно же еще теплилась надежда на то, что женский коллектив, так сказать, в более приватной обстановке, оценит наконец сделанный нами конец, но меня терзали смутные сомнения, что добром захват трофея не закончится.
Так и случилось - на следующий день меня, Митю и Колымана прямо с урока повели на расстрел (шутка ли - испытания провалены), причем пришла расстрельная команда - несколько человек, различные соцпедкультработники школы. В-общем, привели нас к завучу. В геометрическом центре кабинета завуча стоял стол для конференций, за которым во главе сама завуч и работники школы - приемная комиссия штоле? Были оглашены наши бывшие заслуги, исключительно хуевые в глазах докладчика.
В геометрическом центре стола и, получается, всего кабинета, стоял наш хуй.
Завуч спросила нас, что это такое, указывая на наше изобретение. Ну поскольку завучем не стать, не обладая познаниями в анатомии человека, мы, чувствуя подвох, не ответили, а молча стояли, опустив головы.
Далее было обсуждено наше будущее, причем нас уже ни о чем не спрашивали. Перспективы вырисовывались не очень, особенно насторожило то, что кто-то предложил продолжить испытание опытного образца, но исключительно на тех немногих представителях конструкторской мысли, шедших в авангарде изобретения и испытаний, и находящихся на тот момент в кабинете завуча. Это конечно же вызвало внутренний протест, но пока к активным действиям никто не переходил, то и мы молчали.
Отделались мы легко, по сравнению с анальными карами и прочим, чем давили на наши неокрепшие психики в кабинете. Было проведено родительское собрание, на котором пездов получил уже больший конструкторский состав, но не весь.
После этого дальнейшие разработки гении конструкторской мысли решили прекратить. Поскольку никаких чертежей и т.п. не было, то с архивами, засекречиванием и прочими процедурами возиться было не нужно. Судьба изъятого плода коллективного разума осталась неизвестной...
З.Ы. Мама Колыманыча вела у нас этику
yaplakal.com