Веселиться на тему Быбы Яги, я бы поостерегся. И вот почему.
Избушка. Баба Яга живет в в избушке на курьих ножках. Курьи ножки это окуренные дымом, обожжённые сваи или близко стоящие стволы деревьев, тоже обработанные огнем. Это такая древняя методика консервации древесины. После курения древесина не портиться, иногда столетиями. Насекомые, животные и климатические факторы разрушают древесину столбов гораздо медленнее. На столбах устраивается помост, иногда крытый, ветками, корой или нормальной кровлей, иногда помост открытый. Получается такой хозяйственный-охотничий лабаз на внушительной высоте. там не потревожат звери и весеннее половодье. Такие лабазы повсеместно используются и в наше время.
Зима. Несколько лет назад, в Шушенском районе одного человека хоронили. Яму для могилы копали вручную, отогревали кострами землю, вынимали грунт, снова отогревали и так 4 дня. Взрослые крепкие мужчины копали в мерзлой земле яму стальными лопатами, у них были стальные лома, места для обогрева рабочих и проч. А в момент появления русских народных сказок в привычном, для нас виде, это послемонгольская Русь, граница 14-15 века (в русской словесности возник художественный метод) о такой работе не могло быть и речи. Ну, или многокубовые костры, дрова для которых тоже кто-то должен заготовить. Иначе мерзлую землю деревянной лопатой не раскопаешь. Железо использовалось строго для оружия и доспехов, изготовить из железа лопату могли, но даже не знаю кто. Так что в случае смерти зимой, погребение усопшего производили в Избушке на Курьих ножках. Пока земля не оттает.
Баба Яга это персонализированный образ смерти. Метафора смерти. "Куда дедушку унесли?" "В избушку на курьих ножках?" "Зачем?" "К бабе Яге в гости". Баба Яга живет на границе живого и мертвого она безобразна и гостеприимна. Она одновременно пожирает добра молодца и помоет, и спать уложит. Вспоминаем как готовят покойника.
Таким образом не смотря на веселые Союзмультфильмовские образы, с этим персонажем играть не весело. это как Нижегородский ТЮЗ, который построили буквально на костях старого кладбища.