А более животрепещущих проблем, вызванных криптоколониальной конституцией вы не видите?
Из теории управления известно, что в функционировании больших информационных систем проявляется взаимная дополнительность 1) принципов, реализуемых в них по провозглашению (это определено непосредственно так…), и 2) принципов, реализуемых в них же по умолчанию (это - само собой разумеется, и хотя определённо не провозглашено, но введено опосредованно и определено, через объективные причинно-следственные обусловленности существования системы в окружающей её среде). При этом возможны системы, представляющие собой своего рода “троянского коня”: провозглашаемые при их построении принципы в реальном их функционировании подавляются принципами, введенными в них же по умолчанию и не провозглашенными прямо; они “само собой разумеются”, но… по-разному создателями системы и ее потребителями.
Конституция РФ 1993 г., в отличие от Конституции США (1787 г.) и Конституции СССР 1936 г., не является документом, открывающим новую эпоху не только в жизни человечества, но и в жизни России. Она - одна из многих конституций, претендующих на юридическое выражение идей либерализма. И в этом смысле она и развивающее её положения законодательство, вопреки её статье 13.2, носят концептуально определённый характер. Но в отличие от Конституции СССР 1936 г. её концептуальная определённость - не по оглашению (ст. 13.2), а по умолчанию. Это - один из многих моментов в ней, когда оглашения и умолчания не совпадают друг с другом, и при этом в жизненную реальность воплощаются не оглашения, а умолчания. Если такое выявляется в некой алгоритмике, то в подавляющем большинстве социально значимых случаев это не результат ошибок, возникших по недосмотру и без умысла, а прямое выражение «великого комбинаторства».
В ныне действующей конституции РФ 1993 г. такое явление как эксплуатация «человека человеком» не упоминается, но провозглашается:
«Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещённой законом экономической деятельности» (ст. 34.1).
Соответственно, поскольку эксплуатация «человека человеком» в постсоветской РФ не запрещена законом ни на уровне конституции, ни на уровне федерального законодательства, то она разрешена - хотя и не по оглашению, а по умолчанию. Соответственно это разрешение эксплуатации «человека человеком» по умолчанию объективно влечёт за собой лишение гражданина РФ тех или иных прав и свобод теми или иными способами, не запрещёнными в прямой форме действующим законодательством. Вопрос только в конкретике: кого конкретно, каких прав и свобод конкретно, какими конкретно способами лишает конституция РФ, проистекающее из неё законодательство, не говоря уж о правоприменительной практике (реально основанной на «привычке к неправовому поведению» и принципе «тот прав у кого больше прав»).
Наряду с исчезновением из текста конституции термина «эксплуатация человека человеком»:
· в ней появилась конституционная гарантия: «право частной собственности охраняется законом» (ст. 35.1),
· но исчезло разграничение права собственности на средства производства (термина «средства производства» в ней нет) и права собственности на предметы обеспечения и благоустройства быта личности и семьи, что Конституция СССР 1936 г. относила к личной собственности, на основе обладания которой невозможна эксплуатация «человека человеком».
Единственный смысл этих «нововведений» - «замазать» вопрос о частной собственности на средства производства коллективного пользования как об основе осуществления эксплуатации «человека человеком».
Более того, конституция РФ 1993 г. содержит положения, косвенно защищающие юридически право на эксплуатацию «человека человеком». Так первая фраза ст. 29.2: «Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду».
– Выражение кем-либо недовольства тем, что он подвергается эксплуатации, естественно вызывает недовольство со стороны тех, кто эту эксплуатацию осуществляет, а также и те, кто не мыслит своей жизни иначе как в качестве «содержанок» эксплуататоров (это главным образом должностные лица юридической системы). И потому выражение недовольства, тем более публичное это - возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной ненависти и вражды: в зависимости от конкретики стечения обстоятельств. Соответственно всегда найдутся юристы, которые в холопском усердии перед эксплуататорами готовы состряпать дело против неугодных с любым составом преступления, который они смогут притянуть к обстоятельствам.
Соответственно заявление ст. 37.1 «труд свободен» - является демагогией, как вследствие этого разрешения конституцией права на эксплуатацию «человека человеком», так и вследствие общей ориентации конституции РФ 1993 г., на обслуживание либерально-рыночной экономической модели, в которой подавляющее большинство населения обречено быть объектом эксплуатации, в силу чего их труд не может быть свободным.
Ст. 37.2, гласящая «принудительный труд запрещён», рассматриваемая в отношении свободных граждан, не защищает их от принуждения к труду (в том числе и с нарушением трудового законодательства) под воздействием ростовщической долговой кабалы - некоторым образом распределённого в обществе заведомо неоплатного долга, роста цен, падения покупательной способности денежной единицы и прочих прелестей, порождаемых либерально-рыночной экономикой. Кроме того, экономическая реальность, порождаемая либерально-рыночной экономической моделью и ориентацией конституции на её обслуживание, для изрядной доли населения страны делает несбыточным и право на отдых, провозглашаемое ст. 37.5, тем более, что государство не гарантирует заработной платы, превосходящей хотя бы прожиточный минимум, а только декларирует, что оно устанавливает минимальный размер оплаты труда (ст. 7.2), исходя из неведомо каких соображений.
Ст. 37.2 конституции РФ 1993 г. в отношении заключённых фактически гарантирует поддержку государством соблюдения воровского закона, согласно которому «вор в законе» вообще не должен работать.
При этом ст. 37.2 - ещё одна статья, гарантирующая право эксплуатации «человека человеком». Если сопоставить конституцию РФ 1993 г. с Конституцией СССР 1936 г., то:
· в «Сталинской Конституции» труд свободен от эксплуатации человека человеком (ст. 4 и ст. 9) и в то же время труд - «обязанность и дело чести каждого способного к труду гражданина» (ст. 12);
· в конституции РФ 1993 г.:
O ст. 37.1 - «труд свободен»;
O ст. 37.2 - «принудительный труд запрещён»;
O глава 2 названа «Права и свободы человека и гражданина» (обязанности гражданина не входят в заглавие ни одного из её разделов), и хотя в ней упомянуты некоторые обязанности, обязанности гражданина трудиться по мере сил и способностей - в ней нет.
Это означает, что в соответствии с действующей конституцией РФ любой гражданин и любой «человек» (т.е. иностранец, находящийся в РФ или имеющий в ней свой бизнес) имеет конституционное право паразитировать на труде и жизни других людей. Единственное требование к нему при этом - не нарушать действующее законодательство.
О такой конституции в СССР Остап Бендер, бывший исключительно законопослушным проходимцем, чтившим уголовный кодекс, мог только мечтать.
Спрашивается: Откуда возьмётся благоденствие в стране, где труд - не обязанность и не дело чести? если при этом Золотую Рыбку не поймали, с Щукой не договорились и Старик Хоттабыч не обещал исполнять все желания? а подневольный труд на паразитов не эффективен, даже если на него повесить ярлык «свободный труд»?
Соответственно изложенному выше ст. 2 конституции РФ 1993 г., гласящая:
«Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства»
– оказывается пустой демагогией, поскольку И.В.Сталин прав: настоящая свобода может быть только там, где уничтожена эксплуатация «человека человеком».
Оговорка ст. 17.3:
«Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц»
– ничего не значит, поскольку носит содержательно не определённый характер. Покажем это на конкретных примерах.
Ст. 20.1. «Каждый имеет право на жизнь».
Казалось бы, это - главное право, но это пустая демагогия, поскольку конституция РФ 1993 г. ориентирована на реализацию в жизни нашего общества либерально-рыночной экономической модели, а в ней научно-технический прогресс и структурная перестройка экономики (в том числе и вызванная иными причинами, например, интеграцией страны в мировое хозяйство на принципах «Вашингтонского консенсуса» и ВТО) влекут за собой появление «экономически избыточного населения», уничтожаемого за ненадобностью системой внутрисоциальных отношений теми или иными способами. В постсоветской РФ «экономически избыточному» населению предоставлена возможность самоликвидироваться в результате невозможности иметь доходы, позволяющие семье жить и развиваться; либо это может быть дополнено приобщением под воздействием безысходности к алкоголю и наркотикам, не все из которых запрещены законом; кроме того, не найдя возможностей законного заработка, обеспечивающего достойные человека условия жизни, какая-то часть населения станет на путь уголовщины, вовлечёт на него других людей, и они в своём большинстве тоже погибнут раньше сроков исчерпания биологического ресурса здорового организма.
Не лучше обстоит дело и с реальным обеспечением других конституционных прав.
Ст. 40.1. Каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишён жилища. Практическая реализация права на жилище требует экономического обеспечения. И в силу того, что конституция ориентирована на реализацию либерально-рыночной модели, в которой каждый платит за себя, право на жилище гарантировано будет нарушаться для некоторой части населения страны.
В случае неплатёжеспособности - гарантированной для некоторой части населения неизбежным распределением на них заведомо неоплатного долга, порождаемого банковским ростовщичеством (оно тоже не запрещено законом ни на уровне конституции, ни на уровне федерального законодательства), «злостный» неплательщик коммунальных услуг и налогов на принадлежащую ему недвижимость может быть лишён своего жилья на основании решения суда.
Ну а те, кто либерально-рыночной экономикой обречены быть «малоимущими», в большинстве своём не смогут получить жильё за счёт государственных программ помощи малоимущим (о такого рода программах речь идёт в ст. 40.3), поскольку государство тоже находится под бременем долговой кабалы и роста цен, вследствие чего не способно финансировать такого рода программы в необходимом объёме, вследствие передачи права эмиссии рубля центробанку (ст. 75.1).
При этом ст. 75.2 делает центробанк независимым в его деятельности от остальных органов государственной власти: «Защита и обеспечение устойчивости рубля - основная функция Центрального банка Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти».Статья 75.2 - многогранная как бриллиант, глупость в тексте действующей конституции. Во-первых, термин «устойчивость денежной единицы» в разных экономических теориях определяется по-разному. Например, возможны его толкования, как пребывание обменного курса денежной единицы на другие валюты или на «корзину валют» в некотором коридоре. Но его можно определить и как коридор покупательной способности денежной единицы по отношению к некой «потребительской корзине». При этом потребительская «корзина» может быть набрана из товаров массового спроса населения на внутреннем рынке, а может быть набрана из числа импортируемых товаров, а может быть набрана из числа инвестиционных продуктов и т.п. Во-вторых, устойчивость денежной единицы сама по себе в любом из значений этого термина не является однозначным показателем здоровья ни кредитно-финансовой системы самой по себе, ни экономической системы государства в целом. Т.е. возложение миссии «защиты и обеспечения устойчивости рубля» на центробанк управленчески бессмысленно. В-третьих, оно и неправомерно, поскольку те или иные значения показателей устойчивости денежной единицы складываются под воздействием не только эмиссионной и кредитной политики центробанка, но под воздействием иных факторов, не подконтрольных центробанку, в силу чего он не может нести «единоличную» ответственность за устойчивость рубля.В-четвёртых, хотя это и не прописано в конституции, но центробанк, как и все прочие банки в РФ, занимается ростовщичеством (кредитованием под процент) и тем самым наносит ущерб экономике страны и подрывает устойчивость рубля.В-пятых, возложение на центробанка не определённой по смыслу миссии, в сочетании с обязанностью центробанка действовать независимо от других органов государственной власти фактически освобождает его от каких-либо обязанностей перед государственностью Российской Федерации и её населением.
Федеральный закон от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации» - лежит в русле этих глупостей. Хотя этот закон и провозглашает подотчётность центробанка Госдуме (ст. 5), тем не менее - в силу миссии, на которую ориентирован центробанк, - ему в общем-то не о чем отчитываться перед Думой, поскольку ни в конституции, ни в экономических теориях либерализма не определены понятия «защита и обеспечение устойчивости денежной единицы», ни принципы эмиссии, создающие предпосылки к устойчивому экономическому развитию.
Хотя ст. 4.1 этого федерального закона гласит, что центробанк «во взаимодействии с Правительством Российской Федерации разрабатывает и проводит единую государственную денежно-кредитную политику», но это тоже управленческая глупость, поскольку эта статья закона не обязывает центробанк обслуживать экономическую политику правительства. Это делает правительство заложником центробанка, независимого от правительства в соответствии со ст. 75.2 конституции РФ, что полностью соответствует пожеланию М.Ротшильда: «Дайте мне управлять деньгами страны, и мне нет дела, кто будет устанавливать там законы».
Реальность такова, что центробанк, будучи единственным эмиссионным центром и кредитором последней инстанции, объективно является вершиной одной из ветвей реальной власти. Но он не входит в конституционную систему государственной власти РФ, описываемую ст. 10 конституции 1993 г., как один из самостоятельных видов власти: «Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны». А в силу ст. 75.2 конституции он не является и одним из органов исполнительной власти. Иначе говоря, в полном соответствии с либерально-рыночной экономической моделью, финансовая власть в РФ не является властью государственной. Но власть не может быть бесхозной.
При таком правовом положении, в силу принципов организации его деятельности, центробанк по умолчанию фактически является полномочным представительством и агентом на территории РФ мирового ростовщического сообщества.
И то обстоятельство, что центробанк работает на основе российского кадрового обеспечения, а оговорка федерального закона № 86 «Получение прибыли не является целью деятельности Банка России» (ст. 3), этого его статуса не изменяет, поскольку ст. 2 того же закона завершается словами «Банк России осуществляет свои расходы за счет собственных доходов», а запас устойчивости деятельности в рыночной среде, выражающейся в расходах, - единственно нераспределённая прибыль (превышение доходов над обязательными при осуществлении деятельности расходами). При этом ст. 2 федерального закона № 86 прямо заявляет, что «Государство не отвечает по обязательствам Банка России, а Банк России - по обязательствам государства, если они не приняли на себя такие обязательства или если иное не предусмотрено федеральными законами».
Т.е. конституция РФ 1993 г. определяет статус центробанка таким образом, что Российская Федерация лишается экономического суверенитета.
При этом всё, что конституция РФ относит к «ведению Российской Федерации» в ст. 71, и что по сути является экономическим аспектом деятельности государства или требует экономического обеспечения, и соответственно - требует финансирования - вследствие этого статуса центробанка также становится осуществимым только в той мере, которую позволят кураторы центробанка от мирового ростовщического сообщества и управляемая ими конъюнктура финансовых рынков.
Вследствие ликвидации по умолчанию экономического суверенитета РФ таким путём, несбыточными оказываются и все прочие конституционные гарантии прав граждан России, требующих экономического обеспечения - в отношении: получения образования, медицинского обслуживания, социального обеспечения по старости и инвалидности. В силу свойств, объективно присущих либерально-рыночной экономической модели, такого рода права некоторой доли населения будут гарантированно нарушены. Вопрос только о величине этой доли и кто конкретно в неё попадёт.
Обратим внимание ещё на один момент нашей жизни, связанный с положениями конституции РФ 1993 г. Её ст. 43.5 гласит: «Российская Федерация устанавливает федеральные государственные образовательные стандарты, поддерживает различные формы образования и самообразования».
Но поскольку все образовательные стандарты и содержание учебных курсов в области социологии, политологии, экономики и финансов, юриспруденции, государственного и муниципального управления ориентированы на обслуживание либерально рыночной модели, то фактически по умолчанию нарушается ст. 13 конституции, признающая «идеологическое многообразие» (ст. 13.1) и налагающая запрет на возведение какой-либо идеологии в ранг «государственной или обязательной» (ст. 13.2).
Кроме того, обязательность следования государственным стандартам влечёт за собой неосуществимость конституционных гарантий права на свободу преподавания, провозглашаемую ст. 44.1, поскольку система образования строится таким образом, что в ней нет легального места для учебных курсов, не соответствующих государственным образовательным стандартам.
Во многих случаях оказывается несостоятельным и положение конституции РФ 1993 г. о её «прямом действии» (ст. 15), поскольку:
· в ней же речь идёт о регулировании многих сфер деятельности федеральным и региональным законодательством, производном от конституции;
· законодательство преломляется через реальную правоприменительную практику юридической системы (например, хотя ст. 21.2 гласит: «никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию», - но что-то она сама собой не пресекла ни случаи дедовщины в вооружённых силах, ни выбивание показаний из задержанных в милиции / полиции);
· многие права и свободы, требуют экономического обеспечения, в силу чего декларации, их провозглашающие, не обладая магической властью, в условиях отсутствия экономического суверенитета при ориентации на обслуживание глобальной либерально-рыночной экономической модели, оказываются пустыми.
Последнее также касается и первой фразы ст. 18:
«Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими».
– Это не магическое заклятие и не Божье обетование, чтобы оно исполнялось автоматически без соответствующего государственного управления.
Обратимся к теме суверенитета. Статья 15.2. конституции фактически прямо провозглашает отказ от полноты государственного суверенитета: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора»
Т.е. если глава государства или премьер-министр подписал нечто, а потом выясняется, что отечественное законодательство этому противоречит, то должно оно становится юридически ничтожным. А где гарантии, что к моменту принятия конституции РФ 1993 г. и после этого не подписаны некие тайные соглашения, которые выполняются вопреки ст. 15.3 действующей конституции?
Кроме того в ст. 15.2 же наличествует юридически несостоятельный термин «общепризнанные принципы и нормы международного права».
В нашу эпоху не существует общепризнанных определённых норм международного права, разве что за исключением двух: 1) обязанности государств соблюдать подписанные ими договоры и соглашения с другими государствами и 2) экстерриториальность (иммунитет по отношению к местной юрисдикции) глав иностранных государств и дипломатов. И обе они нарушаются регулярно, - прежде всего, теми государствами, военно-экономическая мощь которых достаточна для того, чтобы жертвы их произвола, как максимум, ограничились дипломатическими протестами, а как минимум, - промолчали.
Даже «Всеобщая декларация прав человека» ООН не обладает силой международного договора или соглашения, обязательного для исполнения всеми государствами: в частности ряд сайтов в интернете утверждают, что она до сих пор не ратифицирована США. И многие другие договоры, конвенции и декларации о правах людей не ратифицированы всеми членами ООН.
Но ст. 15.2 - не единственная статья, в которой конституция ссылается на юридически не определённые «нормы международного права» или «общепризнанные нормы международного права»: см. также ст. 17.1, 63.1, 67.2, 69. Т.е. всё это - выражение в конституции РФ 1993 г. юридического непрофессионализма авторов её текста.Однако апофеозом их юридического непрофессионализма является ст. 55 конституции РФ 1993 г. Она прямо узаконивает вседозволенность, поскольку употребляемый в ней термин «другие общепризнанные права и свободы человека и гражданина» содержательно не определён: «Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина».
Наличие в конституции РФ 1993 г. во многих её местах юридически не состоятельных (в силу неопределённости их смысла терминов) показывает, что авторы её текста были далеки от правоприменительной практики на основе какой-либо законности (хоть социалистической, им ненавистной, хоть буржуазно-либеральной). Т.е. они, хотя и успели начитаться юридических текстов разных стран и эпох, не умели соотносить их с реальной жизнью и практикой управления в обществе, вследствие чего были попросту вообще непрофессиональны как юристы: кроме того, что негодяи, так ещё и некомпетентные идиоты - «бандерлоги», одним словом, у которых своего смысла жизни нет, а только краденые слова, галдёж и лай…
Между тем определённость смысла законов, отсутствие в них противоречий между различными их положениями в отношении одних и тех же вопросов, отсутствие противоречий между оглашениями и умолчаниями - безальтернативно необходимая основа для осуществления нормальной (в ранее определённом смысле) правоприменительной практики.
Этот принцип предельно чётко выразил Фидель Кастро в своей речи на суде в 1953 г.: «Элементарный принцип уголовного права требует, чтобы вменяемое в вину действие точно соответствовало виду преступления, наказуемого законом. Если же нет закона в точности применимого к спорному вопросу, нет и преступления». Этого не оспаривали даже юристы, обслуживавшие диктатуру Ф.Батисты и придававшие видимость законности её власти. Но авторы действующей конституции РФ и изрядной доли федеральных и региональных законов РФ, похоже, об этом элементарном принципе даже не подозревают.
Помнится, все главы РФ, начиная с Б.Н.Ельцина, в своих публичных выступлениях периодически вспоминали необходимость искоренения правового нигилизма. Как это задача может быть решена при сохранении действующей ныне полной вздора конституции, на необходимости сохранения которой и в обозримом будущем высшие должностные лица государства настаивают, будучи сами дипломированными юристами?
Но такой юридический непрофессионализм и неряшливость в тексте конституции РФ 1993 г., которые мы показали выше, характеризуют не только авторов конституции как непрофессионалов, но они характеризуют и всё сообщество обладателей дипломов о юридическом образовании в РФ: если они, во-первых, профессионально состоятельны как юристы и, во-вторых, умные и честные, порядочные в нравственно-этическом отношении люди, то в юридическом сообществе должен быть довольно широкий слой людей, которые давно уже подвергли бы уничтожающей критике конституцию РФ 1993 г. как юридически вздорный документ. Однако этого нет, хотя эта конституция провозглашает свободу мысли и слова (ст. 29.1).
Порицания конституции РФ 1993 г. носят единичный и незаметный в «мэйн-стриме» юридической мысли характер и чаще затрагивают вопрос о её легитимности, а не о её содержании и не о порочной правоприменительной практике, неизбежно проистекающей из её дефективности. Это означает, что подавляющее большинство обладателей дипломов о юридическом образовании в РФ не имеют морального права заниматься юридической деятельностью на профессиональной основе и, в особенности, - на государственной службе. Либо сами юристы не верят этим обетованиям свобод слова и мысли постсоветского либерального государства и, опасаясь за свою шкурку, предпочитают получать легальные и нелегальные доходы, намного превосходящие для федеральных судей и прочих представителей «элиты» юридического сообщества среднюю заработную плату в реальном секторе?
На наш взгляд, изложенного выше более чем достаточно, для того, чтобы иметь крайне низкое мнение о нравственных и интеллектуальных качествах авторов и приверженцев конституции РФ 1993 г., а также и о «полезности» её для обеспечения развития страны.
И уж совсем социально вредны представители юридического сообщества, не возражающие против этой конституции и проистекающего из неё законодательства, на основе которых в принципе не может быть построена нормальная правоприменительная практика, искоренён правовой нигилизм и воспитано правосознание общества. Если юридическое сообщество не изменит своих нравственно-этических качеств и культуры мировосприятия и мышления, то реплика профессора А.М.Полеева: «Следующая русская революция будет против юристов» - может воплотиться в жизнь. По существу А.М.Полеев прав, и вопрос только в том, в каких формах и как свершится антиюридическая революция, если юридическое сообщество не одумается и не изменится: в грубо силовых либо в неких других формах. Пока же отечественное юридическое сообщество на протяжении нескольких десятилетий всё делает для того, чтобы А.М.Полеев стал в этом вопросе пророком…
yaplakal.com