Прачка — звучит гордо: чем занимались банно-прачечные отряды в Великую Отечественную

Я на вахте вручную раз в неделю труселя с носками стирал (прачечная белье не принимает) - и то умудрился мозоли набить. И это в теплой воде, в отапливаемом помещении. А тут даже представить нереально. Действительно, невидимые герои.

Пришлось как-то отмачивать куртку от масла в керосине и потом стирать - штырило три дня как от доброй дозы.

Ненавижу либерастов - и даже такую службу оболгать горазды. Чем больше читаю, тем больше понимаю важность и полезность репрессий.

Помыться и одеть чистое белье- это тот минимум комфорта на войне, который был доступен солдатам, особенно пехоте. Думается мне, что женщины в Банно-прачечных отрядах все это понимали, особенно если родные воевали. Делали все так. как бы стирали-гладили для своих отцов, братьев, сыновей.

Героические женщины. Жаль, их часто обделяли в плане наград, а ведь они внесли огромный вклад в Победу. Чистое белье, бинты, одежда помогают солдату одерживать верх над врагом. Я за памятник фронтовой прачке. Кто тоже?

А кухни.. А сапожники.. Забыли про тыл

Тут можно немного почитать.

http://zagadki-istorii.ru/voen_tayn-2.html

так-службы тыла.

а то что проституток не было-недоработка. дохуя в самоходы сваливали.

и я уверен, что многие бойцы с радостью пиздовали нести баулы с бельем, взамен на флирт, а может и на большее чего.
помню себя, во время срочки-пару раз перепало "лакомства"

ФОРМАЛИН

Подозрение на: флуд  Статья #2 дезинформационного кодекса  Выполненное действие: пользователь предупрежден  Погрешность принятого решения: 2%

Это сообщение отредактировал system - 1.02.2018 - 17:50

ой, да прямо!

а маникюр тоже слез?

Может на весь экипаж ледокола "Ленин"?
Тогда возможно... Бывали случАи...

Да, это надо помнить.

Да блин БТРЫ ещё та прелесть,ежели хоть одна падла с землянки в саляре шмотьё не кипятнёт,на следующее утро опять у всех,мазуте хорошо было они и так все чёрные были и к ним не приставало.

Всем нужно памятник ставить. Учителя продолжали работать. У меня бабушка по отцу восьмилетку в войну закончила. И в училище поступила на радио-связиста.
И колхозники работали, и рабочие на заводах. И регулировщицы на военных дорогах. Вся страна работала. Ну, кроме, всяких тварей.

Это сообщение отредактировал TovDimidrol - 23.01.2018 - 19:53

Валентина Кузьминична Братчикова-Борщевская, лейтенант, замполит полевого прачечного отряда

«Первого мая я вышла замуж... А двадцать второго июня началась война. Налетели первые немецкие самолеты. Я работала в детском доме для испанских детей, которых привезли к нам в Киев. Это - тридцать седьмой год... Гражданская война в Испании... Мы не знали, что делать, а испанские дети стали рыть во дворе окопы. Они уже все знали... Детей отправили в тыл, а я выехала в Пензенскую область. Мне дали задание – организовать курсы медсестер. К концу сорок первого года я сама принимала экзамены на этих курсах, потому что все врачи ушли на фронт. Выдала документы и тоже попросилась на фронт. Направили под Сталинград, в армейские полевой госпиталь.

Оказалась среди девчонок самая старшая. Моей подруге Соне Удруговой, мы и сейчас с ней дружим, тогда было шестнадцать лет, она окончила только девять классов – и вот эти медицинские курсы.

Три дня прошло, как мы уже на фронте, и вот Соня сидит в лесу и плачет. Подхожу:

– Сонечка, ну чего же ты плачешь?

– Как ты не поймешь? Я три дня маму не видела.

Сейчас ей этот случай напомню, так она смеется.

На Курской дуге меня перевели из госпиталя в полевой прачечный отряд замполитом. Прачки были вольнонаемные. Вот, бывало, едем мы на подводах: лежат тазы, торчат корыта, самовары – греть воду, а сверху сидят девчата в красных, зеленых, синих, серых юбках. Ну, и все смеялись: "Вон поехало прачечное войско!" А меня звали "прачкин комиссар". Это уже потом мои девчата оделись поприличнее, как говорится, "прибарахлились".

Работали очень тяжело. Никаких стиральных машин и в помине не было. Ручками... Все женскими ручками... Вот мы приходим, дают нам одну какую-нибудь хату или землянку. Мы стираем там белье, прежде чем сушить, пропитываем его специальным мылом "К", для того чтобы не было вшей. Был дуст, но дуст не помогал, пользовались мылом "К", очень вонючее, запах ужасный. Там, в этом помещении, где стираем, мы и сушим это белье, и тут же мы спим. Давали нам двадцать-двадцать пять граммов мыла – на одного солдата постирать белье. А оно черное, как земля. И у многих девушек от стирки, от тяжестей, от напряжения были грыжи, экземы рук от мыла "К", слазили ногти, думали, что никогда уже не смогут они расти. Но все равно день-два отдохнут – и нужно было опять стирать.

Девчонки слушались меня...

Приезжаем мы один раз туда, где стоят летчики, целая часть.

Представляете, увидели нас, а мы все в грязном, заношенном, и эти хлопцы с пренебрежением: "Подумаешь, прачки..." Мои девчата чуть не плачут:

– Замполит, смотрите...

– Ничего, мы им отомстим.

И мы договорились. Вечером надевают мои девчата, что у них было лучшее, идут на лужайку. Одна наша девчонка им играет на гармошке, и они танцуют. Уговор: ни с одним летчиком не танцевать. Те подходят, а они ни с кем не идут. Весь вечер друг с дружкой танцевали. Наконец те взмолились: "Один дурак сказал, а вы на всех обиделись".

Вообще было не положено вольнонаемных сажать на гауптвахту, но что ты сделаешь, когда сто девчат вместе? У нас в одиннадцать отбой – и никаких. Они старались удрать – ну, девчата есть девчата. Я сажала их на гауптвахту. Как-то раз приехало начальство из соседней части, а у меня двое сидят.

– Как это так? Вольнонаемных сажаете на гауптвахту? – спрашивают у меня.

Я спокойно отвечаю:

– Пишите, товарищ полковник, рапорт командованию. Ваше дело. Но я должна бороться за дисциплину. И у меня образцовый порядок.
С тем они и уехали.

Дисциплина была крепкая. Как-то встретила одного капитана – проходил мимо моего дома, и я выхожу. Он даже остановился:

– Боже мой! Вы вышли отсюда, а вы знаете, кто тут живет?

– Знаю.

– Здесь же замполит живет. Вы знаете, какая она злая?

Я говорю, что такого никогда не слышала.

– Боже мой! Она никогда не улыбается, она такая сердитая.

– А вы хотели бы с ней познакомиться?

– Боже мой! Нет!

Ну, и тут я призналась:

– Так будем знакомы, я замполит!

– Нет, не может быть! Про нее мне рассказывали...

Я берегла своих девчат. У нас была такая красивая Валя. Вызвали меня как-то на десять дней в штаб. Приезжаю, мне говорят, что Валя все эти дни поздно приходила, что была она с каким-то капитаном. Была, ну была, дело прошедшее. Два месяца проходит, я узнаю, что Валя беременная. Вызываю ее: "Валя, как это могло случиться? Куда ты поедешь? Твоя мачеха (у нее не мать, а мачеха была) в землянке живет". Она плачет: "Это вы виноваты, если бы вы не уехали, ничего бы не случилось". Они со мной – как с матерью, старшей сестрой.
У нее какое-то пальтишко легкое, а уже холодно, отдала я ей свою шинель. Поехала моя Валя...

Восьмое марта сорок пятого года. Мы устроили себе праздник. Чай. Какие-то конфеты раздобыли. Выходят мои девчата на улицу и вдруг видят: идут из леса два немца. Волокут за собой автоматы... Раненые... Мои девчата окружили их. Ну и я, как замполит, конечно, написала в донесении, что сегодня, восьмого марта, прачки взяли в плен двух немцев.

Назавтра у нас было совещание командиров, начальник политотдела первым делом объявляет:

– Ну, товарищи, я хочу вас обрадовать: скоро конец войне. Вчера прачки из двадцать первого полевого прачечного отряда взяли в плен двух немцев.

Все захлопали.

Когда шла война, нас не награждали, а когда кончилась, мне сказали: "Наградите двух человек". Я возмутилась. Взяла слово, выступила, что я замполит прачечного отряда, и какой это тяжелый труд прачек, что у многих из них грыжи, экземы рук и так далее, что девчонки молодые, работали больше машин, как тягачи. У меня спрашивают: "Можете к завтрашнему дню представить наградной материал? Мы еще наградим". И мы с командиром отряда ночь сидели над списками.

Многие девчата получили медали "За отвагу", "За боевые заслуги", а одну прачку наградили орденом Красной Звезды. Самая лучшая прачка, она не отходила от корыта: бывало, все уже не имеют сил, падают, а она стирает. Это была пожилая женщина, у нее вся семья погибла.

Когда мне надо было отправлять девушек домой, мне хотелось что-то им дать. Они все из Белоруссии и Украины были, а там все разрушено, разбито. Как ты их отпустишь с пустыми руками? А мы стояли в какой-то немецкой деревне, там была швейная мастерская. Я пошла посмотреть: машинки стояли, на мое счастье, целые. И вот каждой девчонке, которая уезжала, мы преподнесли подарок. Я была так рада, так счастлива. Это все, что я могла сделать для своих девчат.

Все хотели домой и боялись возвращаться. Никто не знал, что нас там ждет...»

Светлана Алексиевич "У войны не женское лицо"

Кстати вот вспомнил - смотрел как-то раз документальный фильм как Сталин с самого начала войны работу почты налаживал. Солдат должен весть из дома получать. А домашний должны от воина письмо получать не быстро, а очень быстро. В результате почта под мудрым руководством Вождя и Учителя и с помощью эффективных менеджеров соответствующей спец службы - работала чётче швейцарских хронометров. За утерю солдатских писем слоупоки реально уезжали лес для фронта валить. Но это не часто - в те времена люди реально службу знали.

ветлана Васильевна Катыхина, боец полевого банно-прачечного отряда

«Нас было трое... Мама, папа и я... Первым уехал на фронт отец. Мама хотела пойти вместе с отцом, она медсестра, но его в одну сторону направили, ее – в другую. А мне было только шестнадцать лет... Меня не хотели брать. Я ходила-ходила в военкомат, и через год меня взяли.

Мы долго ехали поездом. Вместе с нами возвращались солдаты из госпиталей, были там тоже молодые ребята. Они рассказывали нам о фронте, и мы сидели, открыв рот, слушали. Говорили, что нас будут обстреливать, и мы сидим, ждем: когда же обстрел начнется? Мол, приедем и скажем, что уже обстрелянные.

Приехали. А нас не к винтовкам, а к котлам приставили, к корытам. Девочки все моего возраста, до этого родители нас любили, баловали. Я была единственный ребенок в семье. А тут тягаем дрова, топим печки. Потом золу эту берем и в котлы вместо мыла, потому что мыло привезут, и тут - оно кончилось. Белье грязное, вшивое. В крови... Зимой тяжелое от крови...»

Мария Степановна Детко, рядовая, прачка

«Стирала... Через всю войну с корытом прошла. Стирали вручную. Телогрейки, гимнастерки... Белье привезут, оно заношенное, завшивленное. Халаты белые, ну эти, маскировочные, они насквозь в крови, не белые, а красные. Черные от старой крови. В первой воде стирать нельзя - она красная или черная... Гимнастерка без рукава, и дырка на всю грудь, штаны без штанины. Слезами отмываешь и слезами полощешь.

И горы, горы этих гимнастерок... Ватников... Как вспомню, руки и теперь болят. Зимой ватники тяжелые, кровь на них замерзшая. Я часто их и теперь во сне вижу... Лежит черная гора...»


Анна Захаровна Горлач, рядовая, прачка

«Книжек я мало читала... И рассказывать красиво я не умею... Мы одевали солдат, обстирывали, обглаживали – вот какое наше геройство. На лошадях ехали, мало где поездом, лошади измученные, можно сказать, пешком до самого Берлина дошли. И если так вспомнить, то все, что надо, делали: раненых помогали таскать, на Днепре снаряды подносили, потому что нельзя было подвезти, на руках доставляли за несколько километров. Землянки копали, мосты мостили...

Попали в окружение, бежала, стреляла, как все. Убила или не убила, не скажу. Бежала и стреляла, как все.

Мне кажется, я очень мало вспомнила. А сколько всего у меня было! Я вспомню... Приди еще раз...»

Светлана Алексиевич "У войны не женское лицо"

Так был даже пост на ЯПе со сканам рапорта о присвоение награды обычной прачке. В том, что она одна, работая в несколько смен, перестирала ННое количество вещей и цифра там внушительная была. А вот приставили к награде или нет не знаю. Это такой же необходимый труд, как и остальной. Как в гонках, все видят пилота-победителя. А вот целый штат, работающий на эту победу, остается "за кадром"...

Если только в окружении где,зачем закапывать,если есть керосин и прочее Бабка была прачкой в войну,отступала с армией,бинты да, все перестирывались Б/Ушные,машинок не было, в ручную всё,так как отступали,то все в дороге....

ну про это в Ваньке -ротном подробно написано.

...
Прошла война, прошла страда,
Но боль взывает к людям:
Давайте, люди, никогда
Об этом не забудем.

Пусть память верную о ней
Хранят, об этой муке,
И дети нынешних детей,
И наших внуков внуки.
Твардовский

Нда...что сказать, любой, кто не прятался от врага и от работы во время войны - герой, т.к. это звенья одной цепи, которая в конечном счете затянулась вокруг шеи рейха.
Спасибо ТС, если честно, много читал о войне, как мемуаров, так и художественной литературы, но действительно, эта сторона фронтовой жизни нигде не освещалась. Если только мельком... не давая задуматься о всей тяжести этого каторжного труда.

Это сообщение отредактировал Chelout - 23.01.2018 - 21:33

Это что бы от вшей избавиться. Вши в земле не живут им нужно тепло человеческого тела...

За Родину тогда и стирали, и стреляли! Мазоли зарабатывали, и в кровь себя истачивали. И если хоть какая-нибудь тварь хоть что-нибудь против скажет, то пусть ей это отожжётся!

Согласен.

Просто представил на их месте нынешних гламурных пёзд,которые ногтик сломали и плачутся вот хоть бы на сутки их туда перенести.

Да не, всего на себя - 7 комплектов того и другого. Просто навык выжимания не был достаточно хорошо прокачан: носки выжать - это тебе не одноглазого придушить. За одну стирку реально палец стер (когда выжимал). На следующей неделе учел ошибки и такого не повторилось.

Это сообщение отредактировал RustyKZ - 23.01.2018 - 22:11