омега, хотел ночью в твою поддержку жабку подложить. Но решил утром сделаю. И на ясный взор пошлифовать ещё (ох, какой там ясный).
А сейчас смотрю - вышел наконец из инка.
Тогда просто примажусь к твоим лучам славы))
Корнеев направился к шкафу, чтоб законсервировать свою любимую бутылочку до лучших…
– Времени у меня мало. Так что верни её на стол.
Доктор вновь ощутил наэлектризованность, но более тонкую, с нотками озона и розмарина.
В его кресле сидел Челентано и тусовал игральные карты.
– Божечки! – не поверил, обернувшийся светила психиатрии.
– Да, ты угадал.
– Что угадал?
– М-м, прости, показалось. Жаль, мне казалось ты ас.
– Так и есть. Как вы тут ока… Впрочем мне уже лень удивляться. Ну ладно. Так. Вы поклонник Челентано, ностальгируете по Советскому Союзу, когда всё было стабильно – и ценники, и эрекция. Боязнь смотреть в будущее; лучше, конечно, спрячемся в эскапизм.
– Хорошо сказал. Про себя. А я вот как раз в это самое будущее посмотрел и вижу, что ты спутал мне все карты своим вмешательством в наш многовековой расклад.
– О чём Вы?
– Н-да, моя вера в проект по моему подобию катастрофически угасает. Быстро принеси стаканы, а то устрою всем потоп армянским коньяком российского разлива!
– Так всё плохо? Да понял я. Просто хотелось, чтоб из первых уст вострубили откровения.
– Значит, Вы тоже стремитесь жить прошлым? – Корнеев вновь направился к шкафчику.
– А ты хорош! – сказал де Ниро. – Ты-ы…
Божественный перст одобрительно тыкал в сторону всё-таки вновь удивившегося доктора.
– Но видишь ли в чём проблема, – разливая 45-летний торф, начал толкать речь Создатель. – Не знаю, что ты там ему вправил. Хотя, конечно, знаю. Но такая деверсификация…
– Как Вы сказали?
– Не перебивай, когда говорит Босс, договорились?
– Хорошо, я Вас слушаю.
– Нет, вы посмотрите. Он меня слушает. Да кем ты себя возомнил? Консильери Римского Папы?
– Из Ваших уст это смешно…
– Так. Ты опять перебил мою благую весть.
Бог направил выражение лица Роберта де Ниро куда-то в сторону Голливуда.
[обычно, в этот момент второстепенные персонажи не находят себе места и готовы провалиться сквозь землю, или на худой конец спрыгнуть с моста, в тазике]
Но доктор Корнеев был "над чертой" в гильдии целителей душ. Поэтому с ним такие приёмчики не работали.
– Что? Ты мне что-то хочешь сказать?
Корнеев в ответ продолжил ожидающе на него смотреть.
– Правильно! Я продолжу. Вот представь магнит.
[доктор закрыл глаза, вспоминая позиции в чеке. Как же всё подо…
– Просто магнит! – встряхнул его в реальность Аль Пачино. – У которого ты в каких-то своих сраных благих намерениях заменил божественный плюс на ещё один, мать его Марию, божий крестик!
Корнеев призадумался. А ведь Бог прав. Кто я такой, чтоб вмешиваться в дела…
– Босс, а Вы читали статистику по своей Библии?
– А тебе напомнить, где она располагается между правдой и ложью?
– Интересная синтаксическая неоднозначность.
– Что? Не умничай. У меня и так от всех ваших просьб голова пухнет.
– Я хотел сказать, что всё же по мукам для людей Сатана просто жалкий металлист по сравнению с Вами. Может вернуться наконец на грешную Землю с карами небесными? Не так, конечно, как Челентано грозился, но всё же.
Пачино в мрачных думах откинулся на спинку кресла.
– Второе пришествие. Магнит… – доктор сам размышлял, как теперь пополнить полностью опустошённый запас шотландского высокогорья.
– А тебе не кажется, что ты просишь об этом без должного почтения.
Корнеев поднял взгляд. Перед ним восседал Брандо, гладящий за ушком кота.
– Ты не хочешь вмешиваться в наши дела. Но при этом всё повышаешь ставки. Не видя даже всего замысла, как один только хобот от слона.
– Баланс сил…
[На Корнеева посмотрели взором, который показывал тебе, что всё прекрасно бы шло и без твоей суеты.]
– Будь любезен, сделай нам коктейль "Крёстный отец".
– К сожалению, я не смогу им попотчевать Вас. Амаретто есть. Но всё шотландское виски выпили предыдущие Боги.
– К чёрту виски. Водочки налей.
Доктор вновь пошёл к шкафу.
Он обернулся.
На столе возлегал кот.
Без никого.
– Ну и денёк сегодня выдался, – Творец устало плюхнулся на свой законный трон.
– А ты почему не исчез? – сказал он, разливая одну водку по двум стаканам. – Ладно. Давай буду звать тебя Марлон…