Эпизод 79Он уже пятую неделю не появлялся на люди. Чертовски хотелось закончить всё без советов со стороны. В этот раз организм менялся уже легче, сказывался подводный опыт – третье веко, клапана в нос, перепонки… И способность вытягивать кислород из воды кожей. Это было самое сложное – стать полноценным двоякодышащим.
Теперь всё интереснее, да и всё тело пришлось менять радикально — увеличивать пропорции несложно, дели да дели клетки... Куда как сложнее уменьшать! Он выглянул тихонько из комнаты, послушал пространство и вышел. Люди спят, а Женьку с Акулей не услышать – те ещё секретницы… Белка и Стрелка сторожко кемарят, обнявшись друг с дружкой – хорошие девчатки выросли. Тупенькие, но добрые…
Он тихо прошёл в конец коридора и выскользнул на балкон. Ходить было крайне неудобно… но терпимо. Теперь он прекрасно понимал, почему воробьи прыгают. На балконе он влез на перила и вцепился в них пальцами ног. Когти поскрежетали по железу и зафиксировали его намертво. Очень непривычно было не пользоваться руками. Он оглянулся, посмотрел в коридор - никого… Раскинул руки, растягивая перепонки и оттопырил гипертрофированные, полутораметровые мизинцы. Перепонки натянулись и он чуть не опрокинулся навзничь от дуновения ветерка. Мощные пальцы ног напряглись и деревяшка перил захрустела. Пора. А то Акуля учует. Если уже не учуяла.
- Ну что, небо? Пусти к себе!
Он поднял руки кверху, расслабил пальцы ног и сделал взмах. Пятидесятикилограммовое тело взмыло. Двинул руки вверх для следующего взмаха и врезался в тротуар…
- Бля-я-я…
Шок от падения - десять метров! - удалось потушить быстро. Нелепо ковыляя на уродливых ногах, он отбежал к молодым дубкам, что сам посадил тут годы назад. Мизинцы волоклись по земле. Он прижал кисти к плечам и согнул мизинцы под задницу – идти стало немного легче. Болела и немного кровоточила ушибленная грудь.
- Что ж ты, небо? Чем я тебе провинился? Я всё просчитал и сделал правильно…
Он доковылял до старой сосны, что росла на на берегу издавна, посеянная едва ли ещё не до затопления округи водохранилищем. Перепонка меж ног мешала, как спущенные штаны, перепонки рук отчаянно мёрзли. Он обнял плечи и поёжился. Всё-таки прохладно ещё ночами… Взглянул привычно в небо, но сетовать не стал – голова работала над поставленной задачей. Сосна. Достаточно высокая. А там – вода. Утонуть – как неча делать. Он же птерохомо, а не сапиенс-аква…
Семи смертям не бывать. Интуиция не обманывает – всё получится. Он подошёл к сосне, примерился неловкими руками – надо будет и на них коготья вырастить покрепче – и полез по стволу. Весу-то – баран чихнул… Взобравшись до нижних сучьев, он выбрал самый крепкий и повис на пальцах ног. Раскачал неловкими движениями тело и, раскинув руки, устремился вниз. Махать, помня первый опыт, не стал. Просто распластался в воздухе, развернув во всю ширину свои почти шестиметровые крылья. Плавно спланировал к Морю, опустил мизинцы, чиркнув ими по воде, и… Ветер подхватил и поволок его в небо.
***
Он вернулся домой к утру – гордый и голодный, как соловецкая чайка. На крыльце сидела Акуля. Она окинула его взглядом своих рыбьих глаз и помотала головой. Он подошёл и сел рядом.
- Что ты вытворяешь, Великий? Ну что за игры? А если ты упадёшь со своего любимого неба?
- Акуленька, рыбка моя золотая, я же не говорю тебе, что ты однажды утонешь?
- Я – рыба. Как я могу утонуть?
- Акуль, ну какая же ты рыба, как не стыдно? Я так старался сделать тебя прекраснейшей женщиной на Земле!
- У тебя получилось. Но рыбьи гены ты мне оставил… Не кори меня за любовь к воде – я же тебе каждый раз стерлядок приношу из Моря. И раков. Самых толстых… А ты - не птица! И не летучий мышь! И куда ты дел пенис? – Женщина едва не плакала.
- На месте всё. В складках живота прячу. Вон смотри!
- А штаны одеть - религия не позволяет?
- Акуль, ну у меня же перепонка между ног.
- Вижу… Вот как дитё, Великий!
За спиной шумнула дверь. Они оглянулись. Женька подошла к Великому, бегло осмотрела.
- Секс, надо полагать, отменяется?
- А тебе больше ничего не интересно?
- Неа.
- Секс не отменяется…
- Ага. Я ещё с птеродактилем не спала… Ихтиандр был – теперь Ариэль, блять… Зоофилия фарева!
Они переглянулись и зафыркали, смеясь. Вскоре все втроём уже гоготали в голос, будя птиц. Подбежали, ворча, разбуженные Белка и Стрелка. Осмотрели и обнюхали издали сидящую на крыльце троицу и тоже зашлись смехом. Все дома. Всем весело. Хорошо…
***
Он летел, паря в восходящих потоках. Ни с чем не сравнимое чувство полёта искупало всё – и нелепость телосложения, и жуткий метаболизм, и неловкость на земле… Он пошевелил мизинцами и поднялся ещё выше. Раннее лето. Солнце в зените. Небо чистое… Небо! Хорошо-то как!!!
Свистнуло и обожгло правую перепонку. Он обернулся и увидел кровь. Хлопок снизу. Он напряг зрение и тут же почувствовал ожог в ноге. Какой-то дачник опустил ружьё.
- Ах ты, урод!
Он присложил крылья и начал пикировать. Затрепетали перепонки, засвистел воздух. Дачник неспешно перезарядил двустволку и снова прицелился. Он сложил крылья и пошёл вниз просто камнем. БАХ! Обожгло плечо и спину… Метрах в пяти от земли он раскрыл крылья и спланировал прямо на стрелка. Перед самым контактом затормозил крыльями. Как при штатном приземлении, но не так активно – простреленная перепонка с громким хлопком лопнула. Вытянул вперёд ноги и толкнул стрелка в грудь когтями. Тот грохнулся на жопу, проехал с метр-полтора и выронил ружьё.
- Что ж ты делаешь, сука ты безмозглая?!! Ты хоть понимаешь, как мне больно!!! Идиотина ебучая! Я ж в сорока метрах от земли был, ну ёб же ж твою мать!
Дачник икнул и лишился чувств. На крик из дома вышла хозяйка. Увидев во дворе голого чужака, она замерла на месте, раскрыв рот. А потом Это взяло ногой Вовину антикварную двустволку и кинуло её в клубничную грядку… Затем Оно повернулось к ней. Оно было страшно, как исчадие ада – жуткие драконьи лапы вместо ног. Упырьи крылья с уродскими когтистыми крючьями на сгибе. Перепонка между ног. И человечья голова над невозможной, страшной грудью. И всё в крови!!! Хозяйка сомлела и планета столкнулась с её жопой. Затем женщина медленно, мешком, завалилась на бок.
Но поваляться ей не удалось. Вскоре она очнулась уже вполне вертикально, словно столбик, у входа в дом. Исчадие сидело на крылечке, марая кровью вымытый утром пол. Она, себя не помня, стояла рядом и покорно слушала. Моча стекала по ногам наземь.
- Тащи аптечку и пинцет. Повытаскиваешь с меня дробь. И ещё – иглу и нитки прихвати, у меня при торможении перепонка на крыле лопнула, чуть не ёбнулся. Твой стрелок-пидорок мне крыло простелил, хули вылупилась? Заштопать надо…
Она заторможено кивнула и пошла в дом, еле переступая ослабшими ногами.
- Да шевели ты колготками, овца! – Рявкнул летун и ткнул её крылом в задницу. Она вскрикнула и побежала.
У хозяйки дачи был готов обед и водочка стояла на столе. Он сожрал всё. Выпил всю водку. Напился чаю. Потом стёр память овце. Всё от момента выхода из дома. Потом стёр память Вовочке и попутно избавил его от простатита. У овцы тоже миома рассосётся к концу недели… и цистит тоже пройдёт – ссаться перестанет... Не сдержавшись, он устроил снайперу подлянку в виде специфичного косоглазия – чтоб больше целиться не мог.
Час спустя, выкупавшись в тёплом Море, он помахал крыльями – перепонка срослась. Теперь и домой можно лететь! Он сгруппировался, оттолкнулся от земли и мощно замахал крыльями…
© Rumer Это сообщение отредактировал ZM87 - 26.02.2017 - 05:48
yaplakal.com