Словом, до дому мы пошли больше, чем через час. Причём Дёма ещё и помогал мне с мытьём машины. Любишь кататься — люби и саночки возить, это я с детства помню. В сельпо пошёл один, Дёма домой почапал, сказал, что хочет помыться и ужин приготовить. Дойдя до плешки, я обратил внимание на выходящих из управы пейзан. Те что-то оживлённо обсуждали, но, завидя меня, стихли. Единственная среди них бабёнка помахала мне рукой и даже улыбнулась.
И что-то вот так мне на душе хорошо стало с её улыбки, прям аж в носу засвербело. Я вежливо кивнул ей в ответ и поспешил скрыться в магазине. Там, долго размышляя над покупками, решил ограничиться литром пива. На выходе пихнул Карту в кассу и под недоумённым взглядом лавочницы покинул эту богадельню. На крыльце собрался, было, свернуть пробку, да передумал. Потому что вдруг понял, что хочу есть, а не бухать! С тоской подумал о том, что дома ни крошки, а даже и будь что — так то ж ещё и готовить. Решил вернуться в сельпо и купить еды, но у кассы передумал и спросил тётку:
- Это самое, а столовая в селе есть? Что-то так проголодался, что аж не могу, а дома мышь в северке повесилась.
- Столовая есть, но в выходной она не работает.
- Б… Да. А у вас тут есть чего, на скорую руку чтоб?
Лавочница раскрыла рот, вытянула руку, собираясь мне что-то сказать, но передумала.
- Ты вот чего. На Карте у тебя там есть, но мало. Ты лучше воду и свет себе оплати. А поесть… Я маме сейчас позвоню, если хочешь, у неё можно нормально поесть, по-человечески.
Я замер в ступоре и не знал, что сказать, как реагировать. Да со мной так с детства никто не обращался! Помявшись, я поднял глаза на женщину и тихо произнёс:
- Неудобно.
Она махнула рукой и вынула из передника свой телик.
- Мама? Мама, слушай, я к тебе паренька пошлю, покорми. Мама, ну это новенький, он только с полей вернулся, голоден. Хорошо! — Она убрала телик и потащила меня на крыльцо. — Вон туда иди, по Беговой, на втором перекрёстке на Лесную вправо сверни, там мамкин дом сразу увидишь, не промахнёшься!
- Спасибо.
- Не за что! Чеши давай, будь здоров. Стой! На вот сетку, а то выронишь бутылку-то, обидно будет.
Она вынула из безразмерного кармана передника авоську и встряхнула её за ручки. Я сунул туда пиво, поблагодарил кивком и пошёл по плешке в сторону улицы Беговой. А на Лесной дом матери лотошницы я и вправду нашёл сразу: там стоял нормальный такой, классический шинок!
Войдя, я притормозил у входа и покрутил головой. За парой столов сидели компашки небритых мужичков и под квашеную капустку употребляли очищенную. В углу, уронив башку на стол, дрых одинокий пейзанин, похоже, перебравший перцовки — по крайней мере, цвет напитка в стакане указывал именно на этот продукт.
- Ты, что ль, новенький?
Я повернулся и увидел копию продавщицы, только чуть постарше — тут что-то спутать тоже невозможно было. Поэтому я только кивнул и негромко попросил чего-нибудь перекусить:
- Мне там капустки хоть или кашки миску, пожалуйста. У меня на Карте баланс тощий.
- Сам ты тощий, дуроблуд. Раз тебя Машка прислала, то садись и жри, что дадут. — Хозяйка повернулась к двери на кухню и рявкнула: — Светка! Тащи жрать парню, жопа ленивая! А ты садись вон, где чисто, от этих подальше.
Выбрав столик у стены, чтоб видно было всех и вход, я выудил из авоськи пиво и свернул-таки пробку. Сделал пару небольших глотков из горлышка и снова обвёл взглядом шинок. Мужики за ближним ко мне столом разливали по стаканам, из-за второго стола посетители давили на меня косяка, но мне на то было начхать. В этот момент ко мне подошла с разносом Светка — невысокая, сисястая и, как выяснилось через минутку, жопастенькая деваха. Она поставила на стол разнос, вынула из кармана фартука приборы, подмигнула мне и неспешно похиляла обратно на кухню. Проводив взглядом её задницу, я посмотрел на стол и аж замер в предвкушении…
В тазике с борщом нашёлся немалый кус мяса, перловку в миске укрывал изрядный слой свежих шкварок и золотистого, поджаренного лука, а от запаха салата у меня в животе заворчало так, что я едва не завибрировал вместе со стулом. Напластанные от чёрного каравая куски хлеба источали такой дух, что мне казалось страшной неблагодарностью оставить от этого великолепия хоть крошку. Несколько раз я прерывал трапезу, переводя дыхание и наполняя кружку пивом. Реально: если б не пиво, которым я проталкивал в себя еду, то даже и не знаю, как бы всё это в меня поместилось.
На силу покончив с едой, я откинулся на стуле и тяжело перевёл дыхание. Через шинок ко мне приближалась Светка и я гадал: предложит она мне добавки или оставит в живых?
- Наелся, Бес?
- Ага. А ты откуда меня знаешь?
- Тю. Тебя всё село знает, — она смахнула со стола в разнос крошки. — Тебе оладушек или сдобы принести? Или уже не во что?
- Ой нет, Света, не во что. А откуда у меня такая популярность?
Деваха пожала круглыми плечами и крутнула головой.
- Ваня, к нам как ссыльный попадает, так народ ставки делает.
- Какие ставки?
- Разные. Я вот поставила, что ты на первой неделе на работу пойдёшь. А ты, гадина, на третьей пошёл. Пришлось троих ублажать.
- Во как! Ну я ж не знал. И вообще, подошла бы да сказала, я б сразу на работу пошёл, чтоб тебе не проигрывать!
Светка одарила меня недоумевающим взглядом.
- Так не интересно. По-честному-то лучше же. И потом, я на тебе одну ставку взяла: мне шериф теперь с Царёва черенки роз привезёт, там в оранжерее красивые есть.
- А на что вы спорили?
- Бабич говорил, что ты с Дашкиного пойла не встанешь. А я хлестанулась, что ничерта с тобой не сделается. — Светка довольно улыбнулась. — Выиграла.
Я озадаченно почесал макушку и усмехнулся: знала б эта дурёха, какое дерьмо мне доводилось пить!
- Ой ладно, Света, спасибо за ужин. У вас тут, если что, харчеваться не накладно? А то я не любитель готовить, а консервами с сельпо давиться… сама понимаешь.
- Ой… Поговори с Верой Иванной, у нас тут мужики иногда за помощь по хозяйству квасят. А уж накормить-то что за проблемы? А если работать нормально будешь, так у тебя и хозяйка заведётся, чтоб обедами-ужинами баловать.
- А ты ко мне пойдёшь хозяйкой?
Светка совершенно серьёзно посмотрела мне в глаза и ответила:
- Если бухать будешь — никто к тебе не пойдёт. А что до меня, то я замужем уже была, да вот не сложилась у нас семья как-то. Так что сам смотри. Как себя покажешь — так и люди к тебе будут. Можешь помои с шинка за стакан водки выносить, а можешь как сегодня — работать и уважение иметь.
Деваха пошла на кухню, а я вылил из бутылки остаток пива и принялся неспешно, через силу, доцеживать. Один из пейзан, что сидел за дальним столом, чего-то расшумелся и, выхватив зуботычину, опрокинулся вместе со стулом. Двое встали и аккуратно вынесли недавнего собутыльника, потом вернулись и подошли ко мне. Оба были изрядно выпивши, поэтому сразу сели на стулья, а тот, что помоложе, взял со стола салфетку и залепил ей разбитый в кровь кулак.
- Бес, да?
- И?
- Ну… Ты же Бес?
- Допустим.
- Короче. Тот тип нам проставлялся. Забился, что ты неделю без работы не протянешь, а ты протянул. Вот… Юрка и проставлялся. По бутылке за неделю. Вот.
- Так вы меня поблагодарить решили или побить?
Мужики недоумённо переглянулись и активно замотали головами.
- Нет, ты чего?! Мы… мы наоборот! А ты молодец.
Мне стало интересно и я решил их немного расспросить.
- Мужики, а вообще, тут с работой как дела обстоят? В смысле, надо как в городе, устраиваться там, оформляться, всё такое? Или типа свободное посещение?
Пейзане скривились, молодой начал чего-то невнятно мычать, а тот, что постарше, выдал:
- Это не по адресу ты, Бес. Мы люди маленькие. Ты с этим к голове иди, к Чепуру.
Оставив пустую бутылку на столе (чтоб хоть частично компенсировать ужин), я покинул шинок и побрёл домой. Тело, ошалевшее от дневного труда, обильной жрачки и литра пива, томно подрагивало и звало то на покой, то на приключения. Но больше всего оно хотело пообщаться с дамским организмом и уснуть. Вынув телик, я вызвал справочник, запросил Ц-Южный, потом спросил номер Светланы. В справочнике было восемь Светлан, номера предоставили три. Я нажал справку и первый же номер (во чудеса!) оказался тем самым, что я искал — по фото ошибиться невозможно. Немного помявшись, сделал вызов и с замершим дыханием встал посреди улицы Беговой.
- Ало?
- Света, это Бес. Я вот тут подумал…
- Нет, Ваня. И не спрашивай — почему. Просто нет и всё.
- Ну-у… Номер всё же сохрани.
- Хорошо.
- И ещё раз спасибо за ужин.
- Вань, чего ты меня-то благодаришь? Веру Иванну благодари и дочь её, я-то тут при чём?
Я мысленно согласился с ней, но вслух говорить не стал. И заканчивать разговор тоже не хотелось.
- Света, а у меня совсем нет шансов с тобой получше познакомиться?
- Почему? Знакомься на здоровье, что тут такого. Но на близость не рассчитывай. Понимаешь, то, что я о тебе знаю, мне не сильно нравится. И связываться с Бесом я не хочу. Возможно, что когда-нибудь заинтересуюсь Ваней Бессоновым, но он для этого должен хорошенько постараться.
- Ну тогда до завтра. Ты же будешь работать завтра? Я зайду.
- Заходи… Ой, Вань, работа. Пока!
Пошли гудки отбоя и я, вырубив телик, пошёл к своей улице Новосельской. У дома остановился и решил заглянуть к Демиду. Торкнулся в дверь, но никто не открыл… Пришлось идти к себе.
Дома я кинул авоську на полку вешалки, вынул из ксивника Карту и вставил в домового. Нашёл электроснабжение, набрал срок семь дней и нажал ввод. Затем то же проделал с водой. Подумал и нашёл газоснабжение. Домовой сообщил, что баланс Карты ушёл ниже нуля, но газ подключил. Да, похоже, визит в шинок придётся отложить…
***
В понедельник меня разбудил вызов от абонента Демид Решетников. Время было изрядно раннее, но ругаться с соседом я не стал.
- Чё, Дём?
- На работу пойдёшь?
- На ферму?
- Нет, блин, в управу! Хорош тупить, Бес, надевай штаны и выходи.
- Дём, я не жравши!
- Блядь, да не тупи ты, чё такой?! Давай, выходи живо, достал со своей простотой.
Пошли гудки. Я с матами выбрался из-под одеяла и принялся натягивать носки, брюки, рубаху. Надел на шею ксивник с Картой и поспешил на улицу. Там меня ждал автобус, из двери которого махал рукой сосед.
- Дёма, блядь, ну чё за дела? Предупредить можно было?
- Ой, ладно. Может тебе ещё курьера с петицией послать надо было?
- Я не умывался, не жрал…
- Успеешь. Сейчас на ферме все по местам разойдутся, станет ясно, где свободно. Если повезёт, сядешь на машину и, считай, баланс выведешь на норму за день.
- А пожрать?!
- Тьфу ты, прорва. Отметимся и пойдём в столовку.
- У меня баланс ниже нуля, Дёма!
- Это пофиг. Ты же на работу вышел, отработаешь хавку.
- И чё, в обед тоже так можно будет?
- И в ужин. При регулярной работе можешь про это вообще не думать. Так, в выходные чего-то перехватишь в сельпо или приготовишь, а в будни столовые работают для всех работающих.
На ферме мы вышли из автобуса и с остальными пошли к разнарядке. Там все по очереди отметили Карты и разошлись кто куда: позавтракавшие дома сразу пошли по своим местам, а я, Дёма, трое мужиков и пара бабец задержались у монитора с вакансиями. Бабоньки сразу отметились в кормоподготовку, два мужика — на мельницу, один подрядился на уборку помещений.
- Дём, а мы чё будем делать?
- Вот! Смотри: оператор погрузчика и мелкий ремонт строений. Ты штукатурить и красить умеешь?
- Нет.
- Тогда отмечайся на погрузчик, а я по ремонту пойду.
- А пожрать?
Демид рассмеялся и хлопнул меня по спине.
- Отмечайся, балбес, да в столовку пойдём.
Я приложил Карту к вакансии и строчка погасла. Затем Дёма проделал то же со своей Картой и мы с мужиками и бабцами почапали завтракать.
В столовке пахло аппетитно, я накидал на разнос манку, три плюшки, сметаны и компот. Сунул Карту в кассу и пошёл к свободному столу. Дёма догнал меня с блинами, сгущёнкой и кружкой чая. Один из мужиков прицелился к нашему столу, но сосед вежливо попросил найти другое место.
- А чё ты его прогнал?
- Сява говна кусок. От него воняет и вообще. Он не работать пришёл, а Карту отметить, чтоб пожрать дали. Дармоед, короче.
- Ну он же на уборку подписался или я чего не понимаю?
- Ну да, — Дёма проглотил блин и отхлебнул чаю, — только не факт, что работать будет. Для виду с метлой пошарится под камерами и всё. Если никто пинка не поддаст, так и не пошевелится до обеда. А там пожрёт, Карту отметит и пешком в село почешет.
- А что, так можно?
Дёма собрал последним блином сгущёнку и с аппетитом слопал, допил чай и подмигнул.
- Пока голове не надоест. Потом выпорют и на принудиловку направят. Но я не позволю свершиться такой несправедливости! Не сегодня, друг мой, не в этот раз. Сегодня у Сявы чёрный день: я его, падлу, припашу убирать за мной там, где работать буду. Хера он у меня до вечера слиняет, сачок драный.
Я поржал с такой перспективы и спросил:
- А где погрузчик? Что делать-то?
- Чеши в гараж, там завгар всё покажет и объяснит. Это между свинарником и грунтовкой, мы в субботу мимо проходили. Там ангар такой, полосатый, заметил?
- М-м-м… Чёт было.
- Вот туда и чеши. В обед тут увидимся.
Мы скидали плошки на разносы, отнесли всё на мойку и пошли на выход. Я не совсем точно помнил, где тот самый ангар находится, но сориентировался быстро, опыт скитаний по хабаровским закоулкам меня и в Царёве не раз выручал. Зайдя внутрь, увидел несколько человек, что-то оживлённо обсуждающих и подошёл к ним.
- Кто его знает! Говорят, он вообще лишенец.
- Да это тут кому надо?
- Не, мужики, без паники. На самосвале в субботу он чисто отработал, на отлично вообще.
Поняв, что речь обо мне, вклинился.
- Вообще-то у меня профильное образование. Оператор строительной техники и сельскохозяйственных машин.
Мужики повернулись и смерили меня взглядами с головы до ног.
- Знаем мы ваше образование…
- По самосвалу претензии есть?
Говорящий стушевался, а завгар жестами отослал мужиков работать. Потом протянул руку и представился:
- Валерий.
Я пожал ему ладонь и ответил:
- Иван. Можно Бесом звать.
- Я в курсе. Так вот, Бес, ты на УВЗ 1000/660 работал?
- Я на восьмисотом хапке практику проходил, кусок не сильно отличается, насколько помню.
Валерий посмотрел уже с интересом.
- Ну да. Разница небольшая. Ладно! Вон, в углу стоит, видишь? Тент сверни аккуратно, замени батареи и подъезжай через час на Курскую Дугу. Знаешь где это?
- Нет.
- На грунтомеске же был?
- Был.
- Башню на отшибе видел?
- Нет, но найду, если её хорошо видно.
- Видно. Короче, из гаража выйдешь — вправо, вдоль гаража, там развилка. С неё снова вправо, а там в сторону башни держи.
- Угу. А там чего, к кому, куда?
- Я там буду, объясню. Батареи с зарядки возьми, по звуку найдёшь.
- Понял!
Валерий хотел ещё что-то сказать, потом махнул рукой и поспешил на выход, в ворота, где из ангара выезжал стогомёт. Я стянул тент с погрузчика и сунул в его панель Карту. Дисплей засветился белым, показывая слабый заряд батарей. Таскать их вручную у меня не было ни малейшего желания: восемь здоровенных и весьма нелёгких цилиндров! Забрался на сиденье, пустил ток — дисплей неохотно позеленел, давая добро на движение. Я приподнял вилы и отъехал от стены, моторы жужжали недовольно, но пока тянули. Зарядка, как и положено, была в дальнем от ворот углу, метрах в десяти, хапок дополз, развернулся и даже сдал жопой. И лишь потом отбил питание и дисплей снова побелел.
Поменяв батареи (и разбив при этом два пальца в кровь), я выехал из гаража и двинул на Курскую Дугу, гадая, что это такое и почему так называется. Валера и впрямь меня там поджидал, он заскочил на подножку и рукой махнул в сторону поезда монорельса. Разгрузочная площадка оказалась довольно-таки просторной, два хапка уже суетились у вагонов, таская ящики и бочки. Завгар ткнул пальцем в край состава, где у вагона скучали два такелажника.
- Бес, вот этот вагон на грузовики сразу распаковывайте с парнями, это в Царёв поедет.
- Добро!
Валера спрыгнул на ходу и поспешил куда-то, переговариваясь по трынделке. Я подогнал своего хапка вилами к створу вагона и заглянул внутрь. Там наготове стояли ещё два такелажника и чего-то недовольно покрикивали на нижних. Чтоб не держать вилы на весу, я подъехал вплотную и опустил их на пол вагона. Мужики отскочили и принялись орать на меня, а я, отключив ток, откинулся на спинку и сделал вид, что собрался спать.
- Эй, ты! Нахера здесь встал?!
Я приоткрыл глаз, показал такеру кулак и снова засопел. Обиженный таким пренебрежением, мужик прошёл по вилам к кабине и принялся стучать в стекло.
- Ты! А ну убирай хапка отсюда!
- А ты меня заставь.
- От сучоныш! Да я тебя сейчас на лоскуты порежу!
Такер вытянул из кармана складной нож и демонстративно открыл лезвие. Ага-ага, видал я таких резчиков. Трепло картонное. Такелажкой пробавляются вышедшие в тираж пахари, да спившиеся кадровые, постоянных на такой работе редко встретишь. Шокер и перец у меня отняли ещё в городе, но первое, что я сделал в Ц-Южном — нашёл болт двадцать на сто. И с тех пор носил его в кармане на всякий случай, здоровья у меня не вагон, но задора достаточно. Зажав в кулаке железку, я неспешно открыл дверцу, высунулся из кабины и одним ударом отправил крикуна на бетон. Тот сочно шмякнулся, застонал и закатил глаза: представление для синеботов продолжилось, акт второй: поверженный авторитет.
Жалости от подельников дождаться не довелось, подошёл первый грузовик. Униженный такер подобрал ножик, убрал за пазуху и полез в вагон, пока блатное место не перехватили. И пошла работа. Я гонял и крутил хапка, не давая такелажникам продыху, ни вагонным, ни тем, что макаками скакали по грузовикам. В какой-то момент Валера включил со мной связь и попросил сбавить темп, я послушно согласился и темп прибавил, заставляя хапок жечь шины. Такеры заметались, словно в пчелином рое.
Лишь составив последние бочки в грузовик, я отогнал погрузчик в тень и, опустив вилы на пол, отключил ток. Ко мне подошёл давешний резчик и, утирая морду рукавом, спросил:
- Слышь, молодой, ты с цепи сорвался?
- А ты сюда жопу чесать пришёл, мудило?
- Ладно-ладно, не нарывайся! А то знаешь…
- Знаю, видел уже. Хорошо лежишь, правдоподобно.
Такер огляделся и, не найдя свидетелей, махнул рукой и заржал.
- Хорош дурить, Бес. Тут тебе не Царёв, мы люди с понятием. Тебе себя показать надо? Ну так валяй, но к людям-то повежливей надо. Тебе ж тут жить, с людями.
- Это ты, что ли, люди? Говна-пирога, блядь. Чё ты мне лепишь? Жить мне тут… Это вам, блядь, жить со мной. Если я разрешу.
- Охо-хо, ты смотри. Ты, Бес, послушай старого бродягу, он тебе плохого не посоветует!
- Да бреди ты в пень, бродяга. Умник сраный. Пошёл нахер! Не мешай отдыхать, пока я с кабины не вылез. Сявкам иди своим втирай, советчик блядский.
Такер, раздосадованный отлупом, скривился.
- Лишнее говоришь, Бес. Ты молодой ещё, думаешь, что весь из себя. Мы тут таких повидали, много повидали. Считаешь, что раз высылку по хулиганке на полгода получил, так и бывалый? Тут и более бывалые бывали, да их с тех пор больше не видали... А мы в Южном люди известные, старожилые.
Препираться с этим ослом мне надоело, поэтому я вынул из кармана болт и покрутил перед глазами, поудобнее укладывая в кулак.
- Короче, старожила. Я тут не по хулиганке и не за кражу бубликов. Не зассышь — спроси подробности у шерифа. А если умный, то знать должен, за что бессрочку дают.
Пискнул вызов и я переключился на трынделку Валерия.
- Бес, машины вернутся через два часа. Если есть желание, езжай к свинарнику, там надо с ремонтом рампы помочь хапком.
- Добро, выдвигаюсь. Валер, на Дуге сегодня на весь день?
- Да. Там с мужиками, я так понял, понимание наладилось или есть проблемы?
- Есть! У них. У меня всё нормально.
В обед я набрал в столовой побольше еды и принялся вдумчиво, старательно набивать утробу. Демид поинтересовался делами, но я лишь молча мотнул головой и запил томатным соком кусок отбивной. Разговоры вести мне не хотелось, а соседу хватило ума не лезть под шкуру, он понял, что я умотался и принялся развлекаться пустым трёпом.
- Сявку сегодня загонял, козлину вонючую. Вон сидит, кефир через тряпочку цедит, набегался. Ничего, я ещё сегодня ему дам просраться, блядине. Ненавижу таких! Ни стырить, ни покараулить, только б на стакан нашакалить, да кишку заморить. Говно, перекати-поле.
- Дём, а Дём. Ты про Штыря что знаешь?
- Сцепились?
- Неважно. Что он за кадр?
Демид скривил лицо и пожал плечами.
- Он тут раньше меня появился. От шерифа знаю, что Штыренко не уголовник, но рисуется мастерски. Особо никому не мешает, но любит пригнобить подручных, баб попугать.
- А чего он на селе торчит? Раз не уголовный.
Дёма снова пожал плечами.
- Его дело. Нравится тут, наверное. В городе он никто и звать никак, а на селе может и понты поколотить.
- Что-то не сходится, Дём. Пишется он больно подробно. Думаю я — погашенная у него уголовка, поэтому и не высвечивается.
- Так у вас тёрки возникли? Вань, ты смотри… Опасный он, гнилушка. Унизишь при людях — мстить будет и не успокоится.
- Да понял уже. Ладно, мои проблемы.
Демид озадаченно покрутил головой, но промолчал.
Доработав на Курской Дуге до вечера, я помыл хапка и загнал в гараж. Завгар отметил мне Карту и поблагодарил, дав понять, что всегда рад меня видеть в гараже. Расправив тент на погрузчике, я пошёл в столовую в дурном настроении. Вот и день прошёл, вроде, хорошо, да точило меня предчувствие.
И точно. Из автобуса я вышел самым первым и почапал на свою Новосельскую, на ходу диктуя Лидке сообщение, чтоб приехала, если сможет, в Ц-Южный на выходные. Закончив с этим, я едва успел дёрнуться, чтоб оглянуться, как по затылку мне звякнуло стеклом и в глазах взорвалось фейерверком…
***
- Бессонов! Бессонов! Ванька, мать твою, открывай глаза!
Голос доносился издалека и вызывал в голове нешуточное эхо. Кто меня звал, зачем — ничего не мог я понять. Потом крик затих, в руку укололо и начало нестерпимо печь, однако в голове стало полегче.
- Ваня, Ваня, очнись.
Теперь голос бабский. Это что же? Лида приехала? Или кто это? На Машку из сельпо не похоже, на Светку тоже… Да кого там черти дерут, чего они верещат?! Я собрался с силами и буркнул сквозь сон:
- Лидка, отстань. Устал я чего-то.
- Вот, вот, заговорил! Нормально! Ира, подними мне его к утру, слышишь? К утру, солнышко. Надо мне спросить — кто его так уделал.
Вспышка злости взорвала меня — как?! Кто, какая сука?! Потом всплыла поганая рожа Штыренко и я через силу выдавил из себя:
- Штырь, сука, хана тебе.
***
Выздоравливал я долго и нудно: нападавший разбил мне о голову винную бутылку, пинтовую, а это вам не пивная чебурашка, у неё горло как специально — длинное, колотушка очень удобная. Но это пол-беды, беда в том, что розочку он мне в спину всадил, когда я с копыт слетел.
Едва одыбался я в больничке, пришёл Бабич. Ну поговорили, что толку. Оба знаем, кто меня порезал, а доказать невозможно: ни камер, ни по сотовому, ни по Карте не отследить! Да и дружки штырёвские в один голос одну байку рассказывают, по которой выходит, что земля треснула, чёрт выскочил и в спину меня пырнул, а Никитушка Штыренко с ними минеральную водичку в кустиках сосал через трубочку.
В субботу навестила меня Лида, говорила, что не хотела ехать, да шериф попросил проведать меня, горемычного. Так и сидела с постной мордой, в окно смотрела, да на часы косилась. Нам и раньше разговаривать не о чем было, а как меня выслали, то и вообще любовь прошла. Был бы я здоров, так хоть перепихнулись бы (зря ехала, что ли?), а так… Словом, дождалась оказии и уехала Лида в свой Царёв.
Звонил Светке — не взяла трубку. Тоже мне, цаца. На самой, небось, клейма негде поставить а туда же, важничает. Как-то вечерком Дёма заскочил, приволок клубники с кулак величиной, пяток ягод в тарелку едва вместились. Тоже надолго не задержался, отдыхать пошёл.
А самый неожиданный визит нанёс голова, Филипп Алексеевич Чепур. Он сперва допросил Ирину о моём состоянии, потом выгрузил из портфеля бутылку минералки, лишь после этого присел на стул и откашлялся.
- Иван, ты у нас тут недавно, но в последнее время, как я посмотрю, начал себя вести нормально. Собирался уже тебя на постоянную работу оформить механизатором, да ты вот снова за своё.
- Чего?!
- Чего-чего. Штыренко на тебя пожаловался, что избил ты его на разгрузке вагона. Телесные повреждения зафиксированы, да и свидетели показывают, что ты Никиту сперва обругал, потом избил руками и ногами. Синяки и ссадины на его лице и теле это тоже подтверждают. Ты мне, Бес, вот что скажи: ты собираешься по-людски жить или колобродить без царя в голове?
От этакой новости у меня аж в ушах зазвенело
- Чепур, голова ты садовая, ты чё, всерьёз, что ли?
- Серьёзнее некуда, дружок, это да.
- Но шериф же…
- Товарищ Бабич мне по этому поводу ничего не говорил. У него следствие, он и не скажет ничего — служба такая, порядок. А вот от Никиты Штыренко жалоба официальная. И Ирина с него побои зафиксировала тоже вполне официально.
- Это ты нашёл время меня за жабры щупать, да? Типа веди себя хорошо, Бес, тогда я той жалобе хода не дам, так что ли?
- А понимай как знаешь.
- Ага, хорошо я тебя понял. Иди в жопу. Головка ты хуева, а не голова.
Худо ли, бедно ли, а вышел я из больнички. Работать, само собой, не мог, сидел дома. От безделья созвонился со Свином, Стёпкой, другими нашими парнями. Лёвка официально оформился на мусороперерабатывающую фабрику, переселился в приличную квартирку. Стёпка с Максом выхватили принудиловку и прижали жопы, остальные кто палками отделался, кто поркой. Один Жорка вышел сухим: хватило ума тех ментов в парке только пивом полить, да на разборе не быковать. Отделался пятью палками без повышения уровня косяков.
Как-то зашёл Демид, притараканил по пиву. В этот раз он никуда не спешил и удалось обсудить ситуацию.
- На селе народ взвинчен, ставки делают — кого нагнут. Тебя или Штыря.
- А чё? Тема не хуже прочих. Только вот чую, что Штырь отмажется. Кто первый заяву накатал, тот и потерпевший, это ж известно.
- Ну тут ещё не всё ясно, Бес. Шериф у Штыря заяву не принял, он потому к Чепуру и побежал. Люди уверены, что это Никита тебя порезал, всем его поганая натура известна.
- А толку? Головка местная меня уже нагибать начал, этой жалобой пугать.
Дёма скривился и отпил пенного.
- Вань, я тут со штырёвскими дружками побеседовал… по одному. Он сам на измене, спит одетый. Готов в любой момент сорваться в бега.
- Обидно будет, если эта сука чистой уйдёт, а на мне ещё одна хулиганка повиснет.
- И я про то. — Сосед разлил в стаканы остаток пива и сделал загадочный жест. — Ты вот как вообще? Сможешь на выпас пойти?
- И мог бы, так не пошёл бы. Я у этого козла Чепура работать больше в жизни не стану, лучше в Ц-Западный перееду.
- Не бухти. Смотри: когда свиньи на выпасе, то иногда их воруют. Поэтому и отряжают в пастухи по пять-шесть человек сразу, с оружием, чтоб картлес отогнать могли. В селян, бывает, тоже палим, но целимся мимо. Улавливаешь?
- Нет.
- Ну и не надо. Главное, скажи мне: сможешь на выпас пойти или здоровье не позволяет?
Я подумал, прикинул так и этак… Вроде, можно и пойти. Но как бы понять, на что Дёма намекает?
- А чё, прям и ружьё дадут? Даже уголовнику?
- Дадут. И Бабич, и Чепур прекрасно понимают, что человеку с прошлым легче себя пересилить и выстрелить, чем самому благонадёжному, но без жизненного опыта.
Стрелять в людей мне доводилось только из рогатки. Не в людей — да, много и часто, как и любому школяру за время учёбы. Но срастётся одно с другим или нет? Да и при чём тут пальба, на самом-то деле. Скорее всего, на выпасе и без этого можно обойтись.
- Дёма, если ты просишь, то пойдём. Не для себя, не на Карту, не для головы или шерифа.
- Добро.
Мы добили пиво, ещё немного потрещали про баб и мне в голову пришла шальная мысль. Поэтому я выпроводил соседа и набрал на телике Светку.
- Ало?
- Светка, ставки принимаешь?
- Гы! Я уже на тебе курицу выиграла. Дашка-синячка продулась, говорила, что ты вообще с койки не встанешь!
- Отлично. Забейся на эту неделю, что я на работу выйду — ничем не рискуешь.
- Ты чё?! Какая тебе работа? Дурак совсем?
- Не ссы, забивайся смело.
- Ладно… У Веры Иванны на три выходных спрошу. А ты на что со мной поспорить хотел?
- Светка, давай так: я чистым выйду — ты со мной будешь лапочка. Штырь верх возьмёт — припру тебе с фермы комбикорм для курицы. Мешок. Два. Сколько скажешь!
Она долго сопела в трубку, размышляя, сколько мешков комбикорма стоит быть лапочкой. Потом буркнула:
- Забились. Мешка хватит, ты ж всё равно проспоришь.
- Да не обнищаю, небось, с одного мешка. Отработаю на хапке.
Светка ещё посопела в трубку и спросила:
- Вань, спина сильно болит?
- Терпимо.
- Слушай, ну его, а? Не ходи ты пока на работу, я тебе поесть и так принесу, Вань.
- Чего ты? Забилась уже с кем-то?
- Дурак!
Пошли гудки и я отключил телик.
А на следующий день мы с Демидом и ещё четырьмя мужиками пришли в управу, намереваясь наняться свинопасами на сезон выпаса хрюшек в полях. Шериф сразу оформил всех, кроме меня, но после звонка в больничку и разговора с Ириной, приложил к картридеру и мою Карту. После этого он выдал мне десятизарядный дробовик-автомат, два снаряженных магазина и тридцать патронов в пачках.
- Старайся целить в ноги, случай чего. По картлес — без разницы, лупи, как получится, а по гражданским лучше промазать.
- А как картлес от людей отличить? — спросил я, спихивая патроны и запасной магазин в рюкзачок. — Я ж их не видел никогда!
Бабич показал большим пальцем за спину на монитор и пустил видео. Там показывали каких-то оборванцев, лохматых и небритых, которых с нормальным человеком реально перепутать было бы очень сложно. Они рылись в мусорном контейнере, вытаскивали из него какие-то тряпки и складывали в мешки. Я обратил внимание на дату и часы и чуть завис от неожиданности: передача шла в реальном времени!
- Шеф, а они что, где-то в селе сейчас орудуют?
Он обернулся, посмотрел на изображение, потом на меня.
- Это задний двор мусоросжигателя. Мы им разрешаем там пастись, чтоб хоть какой-то одёжкой и обувью могли разжиться.
- Бля. В Царёве есть бомжи, но как-то они получше этих выглядят.
Шериф раздражённо отмахнулся и вернулся к теме разговора:
- Слушай сюда: в карабине встроен распознаватель Карты. Возле прицела два диода: красный — есть Карта, зелёный — нету. А если какой урод без неё на воровство пойдёт — не наши проблемы. Выхватит дроби в сраку, может ума и прибавится. Да, Бес, патроны снаряжены чугунным крошевом, в пыж-контейнерах. Пользовался такими?
- Нет. А в чём разница?
- Воет чугун после срыва оболочки, не удивляйся. Иногда свистит, там же не шарики, а произвольная форма. И последнее: в поле не пить!
- А с хавкой что?
Шериф махнул руками, словно хотел послать меня подальше, но потом всё же ответил раздражённым тоном:
- Бес, пока ты на работе — про еду не думай вообще! Неужели не понял до сих пор?! Кстати, у ветеринара на ферме спецовку возьми, у тебя ж полевой формы нету.
Спецовка оказалась армейской формой б/у, со споротыми нашивками. Лёгкая, прочная и удобная. Демид и мужики щеголяли кто в чём, но, в основном, та же военка, хоть и разных мастей и родов войск. На ферму они явились с собственными стволами и кто с рюкзаком, как я, кто в жилетке-разгрузке. Один из пастухов подошёл ко мне и представился, протянув руку:
- Жэка.
- Бес.
- Дай-ка ствол, я предохранитель выну.
- Зачем?
- Бес, он не выстрелит, если красный диод горит. И смысл тогда в нём?
Я согласился и снял с шеи ремень дробовика. Жэка открыл батарейный отсек, вынул батарейку, потом выковырнул и сунул мне в руку предохранитель.
- Прибрать?
- Да. Сдавать будешь — отдашь Бабичу, чтоб не вонял.
Он вставил назад батарейку, тщательно прищёлкнул крышку и навёл на меня ствол. Красный диод ярко вспыхнул, показывая наличие Карты. Подошёл ветеринар и позвал нас к воротам — предстояло выгнать свиней из помещения и отогнать их на пастбище. Жэка отдал мне дробовик и посоветовал не вешать его поперёк шеи — оттянет, потом ныть будет. Я просунул правую руку и голову под ремень и повесил карабин за спину, прикладом вниз.
Погоняя хрюшек палками, мы неспешно шли по полю. Предстояло отогнать стадо от фермы на пяток километров в сторону китайской границы, на юг. Там простирались поля, ограниченные с севера монорельсом, на юге — государственной границей, с востока лесом. А на западе — ничем не ограниченные. Там до самого Ц-Западного пастбища, а потом пашни начинаются. Это было единственное направление, откуда неприятностей можно было не ждать. Как мне пояснил тот же Жэка, к стаду могли подкрасться селяне, картлес и китайцы. И следовало приглядываться, потому что китайцы носили на такие акции датчики, имитирующие сигнал Карты, но стрелять в них следовало на поражение.
Вскоре я увидел вагончик-сторожку, в котором нам всем предстояло обитать ближайшее время. Над ним возвышалась вышка с ветряком, антенной и мощными самонаводящимися прожекторами. Рядом виднелся загон, куда на ночь следовало загонять наше хрюкающее стадо. Поскольку солнце было ещё высоко, мы просто перестали погонять свинок палками и те вольно разбрелись по полю, щипля травку и роя землю пятаками. Самые жирные особи зашли в тень вагончика и разлеглись, довольно похрюкивая.
Мы кинули жребий и, оставив двоих отдыхать в сторожке, разошлись попарно на юг и на восток, где имелись засадные пункты наблюдения. Через четыре часа меня сменил один из тех, кто оставался в вагончике, он же принёс обед оставшемуся ещё на четыре часа Виктору. Я поспешил в сторожку, подгоняемый голодом и усталостью. Рана моя хоть и зажила, зашитая умелыми руками Ирины, но внутри всё ещё побаливало, да и вообще, самочувствие было далеко от нормального.
Едва уселся обедать, подошёл мужик с юга. Он назвался Чуром и имя я спрашивать не стал. Чур так Чур, какая разница? Хорошенько наевшись, мы разошлись каждый в свой конец сторожки и, закрыв двери, завалились на койки. А через четыре часа я пошёл на юг, менять Жэку.
Так и шли однообразные дни, сменяясь один другим. Изредка наезжал ветеринар, да раз в неделю приезжал тягач, меняя по мере опустошения, цистерну с водой. Единственным ЧП было нашествие сельских ребятишек, которые попытались стащить молодого поросёнка, да тот вырвался и сбежал. Юрка поймал самого рослого пацана, взял на мушку и привёл к сторожке, где примерно выпорол, за неимением розог, мокрой верёвкой.
Однажды мне позвонила Светка и со смехом рассказала, что в шинке перепились и передрались четыре бабы, две из которых проспорили по поводу моего выхода на работу.
- А ты-то выходные себе срубила?
- Ага, но брать не стала. Потом, как нужно будет, так и возьму.
- Чего ещё на селе нового?
- Да так… Шериф с головой снова Дарью пороли на площади, пришла только её соседка-бабка, да пацаны Стешков подрочили из-за угла.
- А ты откуда про это знаешь?
- А их после Дашки там же пороли за это, я в сельских новостях читала. Кстати, ты б подписался на рассылку, хорошая тема.
- А синюю-то за что пороли? Опять опоила кого-то?
- Не, она с той соседкой посралась и пыталась ей гусей отравить.
- Вот курва!
- И не говори! Кстати… не знаю, важно или нет. В шинке видела Дёму со Штыренкой. Они водку пили и о чём-то сговаривались, я два раза подходила к столу, они замолкали и не говорили при мне. Чёт подозрительно.
А вот эта новость меня изрядно расстроила и встревожила. Не знал я, что у моего соседа может быть что-то общее со Штырём, не думал даже.
- Слушай, Свет, а они раньше когда-нибудь вот так общались?
- Не видела, Вань. И не слыхала такого. Про Дёму-то всякое слышать приходилось, и хорошее, и сплетни всякие. А что Штыренко падло последнее, так то и дети малые знают. Я потому тебе и сказала, что Решетников же на выпасе, с тобой работает — вдруг там чего…
- Ну да, спасибо, что предупредила.
Разговор наш смялся, мы попрощались и дали отбой. От нечего делать я выбрался из схрона и пошёл пройтись до леса, чтоб отогнать оттуда загулявших подсвинков. Жэка остался наблюдать, а я неспешно брёл по полю и грустно размышлял о том, что нихерышка не понимаю в этой чёртовой сельской жизни, что надо и впрямь подписаться на рассылку новостей, что всё равно мне в городе уже не жить, что надо стараться влиться в этот незнакомый и непривычный мне мир. И что самое неприятное, теперь надо смотреть в оба, надеяться на Демида уже не стоит.
yaplakal.com