– Ашмур, ты мне должен!
Потемнели небеса, сошли молнии на землю, заклубились песчаные вихри и явился перед Камалем Семиглазый дэв.
– Прогони вражеское войско! – приказал юноша, – и исполнишь долг свой.
Захохотал дэв, кликнул друзей своих джиннов, ифритов и гулей и устроили они оргию страшную, эротическую с войском иноземным. Стали они хватать вражеских воинов, вверх подбрасывать и сами на них скакать сайгаками горными. А султану Сейфуддину насовали во все пазухи фалосов заморских, греческих, с острова Лесбос насобиранных.
Три дня и три ночи длилась страшная оргия, а на четвертый день, едва лишь рассупонилось солнышко над минаретами, собрал Сейфуддин свое потрепаное войско и, свершив утренний намаз, так им сказал:
- Други мои! Братья и сестры во грехе! Боевые пидорасы! Аллах меня прости. Три дня и три ночи бились мы плечем к плечу с ненавистным супостатом, с этими мерзкими развратными чудовищами, с этими мерзавцами, дураками, дурачками, дурашками... Ой, что это я? Простите, на чем я остановился? Ах, да!
Что я хотел сказать - ну ее нафиг, эту, как ее там, Басима, кажется. Она же кто? Баба, как баба. Две сиськи, чтобы мять их перстами. Рот, чтобы... ээээ... сказки рассказывать. Жо..., Аллах меня подери, жопа - что надо! Но неужели не найдем мы на всей нашей священной земле еще одну такую же жопу?! Я вас спрашиваю!
- Потупили очи воины сейфуддиновы, глазки отводят, никто не отваживается правду сказать жестокому повелителю, ибо все знали, что нет во всем свете более прекрасной, пышной и упругой задницы, чем та, которую тонкими шелками скрывала от недостойных глаз прекрасная Басима, дочь шаха Балмуда и жены его Заховаи.
Опечалился старый султан Сейфуддин, пригорюнил свою правоверную головушку. Не ожидал он такой подлянки от верных воинов. Кликнул он муллу - и подвели к нему муллу. И вошел он в него и было у них три сына, Адрам, Адрон и Адрюн, а сестер им Аллах не дал, ну не получилось у них.